Уэйн Мерри
На кнопке, которую госсекретарь США Хиллари Клинтон нажала с главой МИД России Сергеем Лавровым, возможно, надо было написать не «перезагрузка», а upgrade.
Фото Reuters
Американские ученые и дипломаты в последнее время все чаще выступают с публикациями, давая рекомендации администрации президента США Барака Обамы по выстраиванию политики на российском направлении. 22 мая во влиятельной The New York Times под заголовком «Перезагрузки недостаточно» вышла статья Уэйна Мерри, бывшего чиновника Госдепартамента и Пентагона, а ныне сотрудника Американского совета по внешней политике (American Foreign Policy Council) из Вашингтона. Ниже «НГ» приводит отрывки из этой статьи.
Администрация президента США Барака Обамы предложила перезагрузить отношения с Россией. Однако в действительности нужно сменить операционную систему. Перезагрузка направлена на восстановление прежних отношений, что для бывших сотрудников клинтоновской администрации, которые сейчас занимают посты в администрации Обамы, означает возвращение к годам правления Ельцина. Однако такой подход обречен на неудачу, поскольку Россия рассматривает этот период как символический в плане своей слабости и ее использования Западом, прежде всего Соединенными Штатами.
Отношения с Москвой ухудшались как при Билле Клинтоне, так и при Джордже Буше-младшем. Американский неолиберальный проект 1990-х не только провалился, но и вызвал серьезное отторжение у русских. Пиком в двусторонних трениях стала косовская война – худший эпизод, чем прошлогодний конфликт в Грузии. Новая возможность наладить отношения после терактов 11 сентября 2001 года, откровенно говоря, была упущена. Вашингтон рассматривал Россию как проигравшую сторону и относился к ней соответствующе. Он не учел, что Россия не всегда будет слабой, и все припомнит.
Отношениям России и США и их улучшению мешают две структурные проблемы. Во-первых, взаимодействие очень узкое, у него мало автоматических стабилизаторов. В отличие от российско-европейских или американо-китайских отношений ограниченные экономические и межчеловеческие связи между РФ и США не обеспечивают адекватного балласта в случае возникновения проблем. Отношения крайне уязвимы перед лицом внешних факторов и определяются скорее спорами, чем сотрудничеством. А когда к этой смеси добавляется еще и злой умысел, результат получается опасным.
Во-вторых, Москва рассматривает отношения с Вашингтоном в основном как игру с нулевой суммой: для нее российская дипломатия преуспевает там, где терпит неудачу американская, как, например, в Иране и Венесуэле. Это – следствие огромной асимметрии в реальной мощи и влиянии двух стран, а также географической асимметрии, поскольку практически все, что делают США в Евразии, затрагивает российские интересы и нередко идет наперекор им. Таким образом, Москва опасается, как бы успешное президентство Обамы не сложилось в ущерб ее отношениям с другими странами.
На нынешнее российское руководство возлагается несоизмеримая доля вины за наши отравленные отношения. Однако Вашингтону необходимо принять новые правила взаимодействия и не повторять ошибок последних 16 лет.
Во-первых, следует свести к минимуму случаи, когда российским интересам бросается осознанный вызов, и отдавать себе отчет в том, что за все придется платить. Если мы станем продвигать НАТО, они дадут отпор. Когда мы поддержали независимое Косово, Москва заявила, что поступит так же в Абхазии и Южной Осетии. Взаимность реальна.
Во-вторых, надо признать провал неолиберальной повестки в отношении России. Американские концепции относительно того, какой должна стать Россия, просто не находят отклика у русских. Это их страна, не наша.
В-третьих, не следует ожидать много от России в областях, где у нее нет большого реального влияния, например, в Северной Корее, на Ближнем Востоке и даже в Иране.
В-четвертых, образцом содержательного сотрудничества должно стать взаимодействие по Афганистану и контролю над вооружениями – каждая из этих сфер несет свои важные вызовы.
По афганской проблеме позиция Москвы ближе к вашингтонской, чем у большинства европейских правительств. У России есть интересы, и она видит угрозы на юге Центральной Азии. Москва хочет сотрудничать с США, но не бесплатно. Широкий доступ в Афганистан с севера, как альтернатива пакистанским маршрутам, потребует признания объективной реальности: Центральная Азия – это тыл России и Китая, но не Соединенных Штатов.
США вновь выразили приверженность контролю над стратегическими вооружениями на основе договора с Москвой, чтобы сохранить наследие Рейгана и Горбачева. Ядерные вопросы сами по себе сложны, но решить их можно. Более широкая проблема заключается в американском превосходстве по неядерным стратегическим вооружениям. Это – основная проблема безопасности для Москвы. Россия не может пойти на глубокие сокращения в своем уменьшающемся ядерном арсенале, так как только ядерное оружие может сдержать американские неядерные системы, которые не затрагиваются режимом контроля над вооружениями.
Когда американские лидеры призывают к уничтожению ядерного оружия, российские лидеры воспринимают это как призыв к миру, где гарантировано неядерное военное превосходство США. Если добавить к этому развертывание ПРО, у русских выстраивается сценарий потенциального удара США, обезоруживающего Россию. Русские придерживаются американского принципа времен холодной войны – в национальной безопасности рассчитывать следует не на намерения, а на возможности.
Администрация Обамы действительно хочет дать новый старт отношениям с Москвой, однако она унаследовала (от прежней администрации) глубокое недоверие русских. Перезагрузка чревата повторным зависанием и даже поломкой всей системы. Необходимо провести ее upgrade.
