"Рособоронэкспорт" укрепляет позиции

Генеральный директор «Рособоронэкспорта» Анатолий Исайкин.
Фото Ильи Кирюхина

В конце января состоялась расширенная коллегия «Рособоронэкспорта», на которой подведены итоги работы в сфере военно-технического сотрудничества с зарубежными странами. В течение минувшего 2008 года тема военного экспорта практически не сходила со страниц газет и журналов. Отмечались не только очевидные успехи – расширение российского влияния, выходы на новые региональные рынки, рост многомиллиардных контрактов, очевидные прорывы в острой конкурентной борьбе с другими государствами – поставщиками вооружений. В прессе затрагивался также ряд вопросов принципиального характера. Их значимость вызывает различные суждения, острые дискуссии не только в обществе, но и на межгосударственных уровнях. За разъяснениями российской точки зрения «НГ» обратилась к генеральному директору ФГУП «Рособоронэкспорт» Анатолию Исайкину.

– Анатолий Петрович, практически не утихает международный скандал, связанный с продажами вооружений Ирану. Израиль и США, в частности, утверждают, что поставки зенитных ракетных комплексов С-300 нарушат баланс силы на Ближнем Востоке, что чревато возникновением войны большего масштаба. Какова ваша точка зрения?

– Иначе говоря, Израиль и США утратят возможность диктовать свою политическую волю народам этого региона (иронично улыбается)...

Но давайте по порядку. Мы поставляем оружие в любую точку земного шара строго в соответствии с законодательством РФ. Прежде чем отправить хотя бы пистолет, хотя бы один патрон за рубеж, мы обязаны пройти огромный список согласований с государственными ведомствами, получить от них разрешительные документы. На основе этого издается либо указ президента, либо постановление или распоряжение правительства, разрешающие поставку за рубеж. Таким образом, только решение на столь высоком политическом уровне дает нам право заниматься непосредственно контрактом.

Лишь после этого начинается договорная работа с иностранным заказчиком. Поэтому любому решению о поставках – будь то в Иран, Китай, Индию или другие страны – всегда предшествует одна и та же процедура. И естественно, в нарушение вот этих распоряжений на высшем уровне, а тем более при их отсутствии, «Рособоронэкспорт» не имеет права поставлять ни одной единицы вооружений. Это первое.

Во-вторых, что касается Ирана. Не секрет, что какую-то часть вооружений мы туда поставили. Все делается совершенно открыто и в соответствии с тем законодательством, о котором я говорил. В связи с дискуссиями о возможных поставках зенитных ракетных систем С-300 еще раз заявляю, что если состоится решение президента, решение правительства России, то «Рособоронэкспорт» будет обязан осуществить его. Мы не политическая структура, мы – технические исполнители. И от нашего желания или нежелания направить в ту или иную точку земного шара какой-то вид вооружения ничего не зависит.

– А каковы подходы к вопросу о «нарушении баланса сил»?

– Ответ на него лежит в плоскости политической. То есть это компетенция руководства страны определять, какой именно политический курс проводить в том или ином регионе. Это та сфера, в которую «Рособоронэкспорт» не вмешивается, просто не имеет на это права.

При этом должен отметить, что российские поставки вооружений до сих пор нигде, ни в одном регионе не нарушили баланса сил. Политика взвешенная и разумная. Мы не направляем за рубеж вооружения и военную технику, запрещенную для поставок. Самым авторитетным международным органом, стоящим на страже военно-политического равновесия, является ООН. Это единственная структура, которая на уровне межгосударственных отношений решает, как должно вести себя мировое сообщество по отношению к странам, нарушающим установленный порядок в мире. Только Совет Безопасности ООН наделен правами устанавливать эмбарго на поставки вооружений в ту или иную страну.

«Рособоронэкспорт» еще ни разу не проводил поставок вооружений в обход решений ООН, мы просто этого не можем сделать, наша деятельность публичная.

– КНР длительное время являлась одним из основных партнеров в военно-техническом сотрудничестве. Сегодня создается впечатление, что Пекин, выжав, что можно из партнерства с Россией, резко свертывает его. Как вы видите проблему?

– Говорить о том, что Китайская Народная Республика «использовала» ВТС России в плане получения технологий и теперь уже там нет никакого интереса к российскому вооружению, это абсолютный вымысел.

Быстро развивающееся китайское промышленное производство растет по всем направлениям, в том числе и в сфере создания вооружений. И естественно, что те виды продукции, которые в Китае научились производить самостоятельно, нет резона приобретать у других государств.

С первых дней становления НОАК (Народно-освободительной армии Китая) ее оборонное оснащение фактически состояло на 100% из советского. Естественно, что какие-то элементы этих вооружений китайские конструкторы перенесли в свои изделия, разработки. Но это делается не только в Китае, а и во многих других странах. Поэтому действительно можно усмотреть в ряде китайских вооружений внешнее сходство с российским либо отметить отдельные узлы, изготовленные по аналогии с нашими. Утверждать же, что китайские военные изделия являются копией наших вооружений, как с точки зрения глубины конструкторской проработки, так и качества продукции, я бы не стал.

Нельзя также утверждать, что Китай уже полностью свернул сотрудничество с Россией. Наше сотрудничество с Пекином переходит на качественно новый уровень – на уровень разработки ПВН с компонентами высоких технологий. Конечно, по объемам это меньше, чем закупка готовых изделий в массовом порядке, как было раньше. Тем не менее КНР остается в четверке ведущих стран, куда мы экспортируем вооружения. Объемы торговли военной продукцией с КНР на протяжении последних пяти–семи лет уменьшаются. Сохранится ли эта тенденция в дальнейшем – сложно сказать.

Одновременно не могу не отметить и тот факт, что расширяется география нашего экспорта, увеличиваются его объемы, что закономерно приводит к снижению доли КНР в нашем оружейном экспорте. Вполне вероятно, что с 40% она может опуститься до 10. Нас это не пугает, ведь объемы продаж остаются по-прежнему высокими.

– Какая военная техника сейчас больше всего интересует КНР?

– В общем объеме военно-технического сотрудничества с Китаем значительный сегмент занимает авиация. По мнению ведущих мировых аналитиков, КНР будет продолжать закупки военно-транспортных самолетов, в том числе стратегических, заправщиков, самолетов ДРЛО и палубной авиации, а также авиационных двигателей. Кстати сказать, первый в 2009 году контракт был заключен именно с Китаем на поставку более 100 авиационных двигателей для оснащения самолета J-10. Высока заинтересованность этой страны и в технике ПВО. Большое внимание наши партнеры уделяют и обновлению за счет импортных поставок своих военно-морских сил.

– Другой наш традиционный и крупный партнер в сфере военно-технического сотрудничества – Индия┘

– Можно провести китайскую аналогию и с развитием военного производства в Индии. Буквально месяц назад, в декабре прошлого года, состоялась очередная межправительственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству между Индией и Россией, где был определен стратегический характер наших отношений на ближайшие 10 лет. Просматривается очень хорошая перспектива.

Действительно, если раньше в индийской армии преобладала наша техника, то сейчас идет постепенное ее выравнивание с вооружениями местного производства. Индия становится богаче, появляются деньги, в том числе возрастают ассигнования на оборону и в целом на развитие промышленности. Имеется возможность привлекать высокие технологии не только из России, но и из других стран. Но все же мы как были, так и остаемся ведущим партнером Индии в сфере военно-технического сотрудничества. Перспектива развития этих связей во многом зависит от темпов прогресса нашего научного потенциала, новых наработок нашего оборонного производства.

– В чем причина длительных препирательств, связанных с продажей авианосца «Адмирал Горшков»?

– Причин несколько. Контракт был подписан еще в 2005 году. Резкие колебания курса доллара и его обесценивание создавали диспропорции между объемом выполняемых работ и их реальной стоимостью.

Но основная причина, как мне представляется, состоит в том, что в самой России не было опыта строительства авианесущих кораблей типа «Горшкова». Раньше такие корабли делались на украинских судоверфях. Конечно, само проектирование осуществлялось в НИИ и ОКБ на территории нынешней России, в кооперации были задействованы сотни предприятий на территориях бывших республик Советского Союза, но заключительный этап строительства осуществлялся на украинских стапелях. Сейчас Россия впервые фактически взялась за производство авианосца в полном объеме.

Мало того, что наши корабелы – как проектанты, так и строители – столкнулись с массой новых для себя вещей, но еще и не был принят во внимание тот факт, что авианосец приходится воссоздавать практически заново. Сначала предстояло привести в порядок корпус огромного корабля. Затем провести множество расчетов, тоже заново. Рассчитать все узлы и механизмы авианосца, включая типы и вооружения самолетов, размещаемых на нем. Кроме того, провести проверки каждой детали, каждого узла, каждого самолета, его взлета, посадки в одних условиях, в других. Одних только испытаний набирается на месяцы. Раньше в той же самой Украине, для того чтобы спустить на воду уже в готовом виде, сдать ВМФ, например, авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов», требовалось несколько лет.

Словом, в конкретном случае с «Адмиралом Горшковым» не хватило опыта для того, чтобы все рассчитать с самого начала. И только по ходу модернизации, по мере сбора документации стала вырисовываться картина, какое количество таких испытаний может быть проведено, в какие сроки. И стало абсолютно ясно, что финансирование, которое было предусмотрено контрактом, недостаточно для того, чтобы завершить работы по модернизации в том объеме, в каком мы обещали индийской стороне. Но эти просчеты допустила прежде всего промышленность, поскольку контракт заключался на предложениях, которые представляет только промышленность, и по их ценам, и по их условиям. Теперь судостроители уже знают окончательную стоимость авианосца и сроки сдачи в эксплуатацию.

– Расположена ли индийская сторона рассчитаться до последней копейки за авианосец?

– Индийская сторона следит за процессом строительства очень скрупулезно. Бригада индийских специалистов постоянно находится в Северодвинске. Поэтому модернизация авианосца проводится не за закрытыми дверями, а непосредственно под контролем индийской стороны. И говорить о том, что мы сначала называем одну сумму, а затем вдруг без всяких доказательств – другую, значит, наводить тень на плетень. Это отнюдь не так. Список дополнительных работ, который составляет предприятие, утверждается бригадой экспертов, затем группа специалистов с индийской стороны проводит еще раз тщательный анализ списка дополнительных работ, с чем-то соглашается, с чем-то нет. В последнем случае приходится доказывать, что те или иные виды работ первоначально учтены не были, что они действительно нужны индийской стороне.

Индийская сторона прекрасно понимает, что та цена, которая была заявлена первоначально, не соответствует реальным затратам на модернизацию авианосца.

– Появляются комментарии, что не все гладко обстоит с совместным проектом по созданию и производству ракет «Брамос»?

– Непонятно, откуда берется негативная информация. Я трижды побывал на предприятии, общался с руководством и могу сказать, что «Брамос» – это один из наиболее успешных совместных проектов не только в российско-индийском сотрудничестве, но и среди международных. Именно «Брамос» является национальной гордостью Индии, поэтому в создании продукта, хотя и совместно с российской стороной, задействована значительная часть индийской промышленности. Это именно та ракета, которая принята на вооружение в Индии, которая предлагается на экспорт в третьи страны. Вполне ответственно заявляю, что здесь никаких проблем нет.

– Муссируется информация о том, что фрегаты проекта 11356 получают массу нареканий с индийской стороны, особенно по части вооружений.

– Это отголоски, относящиеся к периоду, когда фрегаты только спускались на воду. По существу, данный тип кораблей – тоже новый вид вооружения. Таких фрегатов на вооружении нашего ВМФ не было. Прежде всего мое замечание относится к совокупности вооружения и технических средств, которые избраны индийской стороной для корабельного оснащения. По огневой мощи этим фрегатам равных в мире нет.

Это абсолютно новая разработка, которая требовала большого количества испытаний. Проект оснащен не только торпедами, ракетами, различными видами сложных вооружений, но и разносторонней электроникой – радиолокационными станциями, системами наведения, системами управления огнем, системами радио- и электронного противодействия и многим другим.

Для того чтобы все заработало согласованно и идеально, требовались месяцы и месяцы практических доработок. Мировая практика показывает, что этого этапа никак не избежать. Вот такая ситуация на этапе испытаний и доводки сложилась и с фрегатами проекта 11356. Эти корабли были головными изделиями, требовавшими эксплуатационной разработки.

Но контрактные сроки жесткие. Надо сдавать продукцию заказчику. Действительно произошли некоторые сбои. На их устранение требовалось время. Соответствующие работы проведены, и сейчас к фрегатам нет никаких претензий. Более того, идут переговоры о дополнительном заказе такого типа кораблей.

– Нет-нет, да обвинят «Рособоронэкспорт» в монополизме. Мол, не прогрессивная система военного экспорта. Вот в странах Запада дела ведутся по-другому, отсутствует жесткий контроль, доминирует свобода предпринимательства по всем направлениям торговли оружием. Достаточно получить лицензию – и все. Почему в России такой многосложный процесс? Кстати, вы охарактеризовали его в начале беседы.

– Мне иногда забавно слушать, когда говорят, что вот у нас система неуклюжая, она слишком громоздка, есть один монополист, который все в своих руках держит, а из-за этого страдают-де остальные субъекты военно-технического сотрудничества, предприятия и т.д. И плюс ко всему это еще сказывается на международных отношениях. Вы тоже в начале интервью задавали вопрос, связанный с нарушением баланса сил в том или ином регионе планеты. А вот и практический ответ, как не допустить этого при торговле оружием. Мы, как единственный госпосредник по продаже вооружений, можем гарантировать, что этого не произойдет, поскольку мы обеспечиваем разносторонние согласования по заказу на государственном уровне. «Рособоронэкспорт» как исполнитель несет за это ответственность. А что взять с частной компании, которая может «подставить» государственный авторитет, направив партию оружия в горячую точку и изменив тем самым баланс сил в регионе?

Мне представляется в определенной степени лицемерной система по продаже вооружений за рубеж, действующая, например, в США. Государственные поставки через частные предприятия требуют согласования в Конгрессе и Сенате – то есть американских законодателей. Это цивилизованный путь. Но наряду с этим существуют еще и так называемые уполномоченные поставщики, которые, являясь частными организациями, не входят в этот список контроля со стороны законодателей. Именно они поставляют оружие в горячие точки, а никто не знает, что это дело рук «демократической» Америки. В случае разоблачения начинаются длительные разбирательства, но неправое дело уже сделано. А сколько тайных поставок оружия и военной техники по этой схеме остаются скрытыми от глаз общественности?

Россия определила для себя другой путь контроля над продажей оружия. Пусть он жесткий, но страхует от политических, финансовых и других сбоев.

С другой стороны, термин «монополист» по отношению к «Рособоронэкспорту» нуждается в уточнении. Наш «монополизм» совершенно исключает такие ситуации, когда одни предприятия получают возможность развиваться, а другие глушатся. Во-первых, не «Рособоронэкспорт» определяет головные предприятия по выполнению зарубежного заказа. Это прерогатива раньше относилась к Федеральному агентству по промышленности, сейчас принадлежит Министерству промышленности и торговли. Мы же решения министерства берем лишь к исполнению. Мы можем, конечно, давать рекомендации, хорошо зная промышленность и возможности каждого предприятия. С нашим мнением могут считаться, а может, и нет┘

Во-вторых, в России помимо «Рособоронэкспорта» действует еще 21 субъект военно-технического сотрудничества. Это означает, что 21 предприятие имеет право самостоятельного выхода на экспорт со своей продукцией. Готовая продукция – да, только за «Рособоронэкспортом». Зато ремонт с элементами модернизации, поставки запчастей – это огромнейший рынок и открытое поле деятельности для профессиональных топ-менеджеров из оборонно-промышленного комплекса.

Следует отметить, что «Рособоронэкспорт» обладает уникальными возможностями по проведению эффективной маркетинговой политики, направленной на изучение зарубежных рынков сбыта и продвижение на них конечной продукции военного и двойного назначения отечественных производителей. Приведу один лишь факт – специалисты «Рособоронэкспорта» на протяжении многих лет успешно работали в более чем 40 странах, представляя интересы российского ОПК за рубежом. Эта работа будет продолжена и впредь. Пожалуй, лишним будет говорить о том, что в настоящее время ни одно отдельно взятое отечественное оборонное предприятие не обладает таким ресурсом. Именно эту важную функцию – содействие продвижению на зарубежные рынки оружия российского производства – закладывали президент и правительство России, определяя «Рособоронэкспорт» единственным государственным посредником в осуществлении внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного и двойного назначения. Растущие на протяжении ряда лет объемы экспорта российского вооружения свидетельствуют о правильности принятых решений.

«Рособоронэкспорт» сегодня

Продажа оружия в списке российских экспортных товаров занимает пятую строчку после нефти и газа, черных и цветных металлов. В 2008 году «Рособоронэкспорт» поставил иностранным заказчикам продукции военного назначения на 6,725 млрд. долл., то есть более чем 200 млрд. руб. поступили в бюджет государства. Экспортный объем заказов возрос до 26,5 млрд. долл. Ежегодно заключается по 700 контрактов с зарубежными заказчиками, около 1000 – с отечественными предприятиями и организациями. Если раньше основная часть сделок приходилась на Индию и Китай (от 50 до 75% объема поставок), в последнее время сделан существенный рывок по освоению в качестве стратегических других рынков, например Алжира, Бразилии, Венесуэлы, Вьетнама, Сирии. В прошлом году подписаны контракты с Алжиром, Бразилией, Венесуэлой, Вьетнамом, Индией, Сирией, Туркменией. Созданы предпосылки для экспорта оружия в Боливию и Эквадор. Большая половина портфеля заказов приходится на Индию и государства Юго-Восточной Азии, а одна треть – на арабские страны Ближнего и Среднего Востока, а также Северной Африки.

В 2009 году завершится акционирование «Рособоронэкспорта». Смена юридической формы собственности призвана способствовать укреплению его позиций на международном рынке вооружений, придать еще больше открытости и гибкости в работе с инозаказчиками. С учетом стопроцентного государственного капитала статус предприятия останется подчеркнуто высоким.

Специалисты «Рособоронэкспорта» на постоянной основе работают в 49 загранпредставительствах госкорпорации «Ростехнологии».