Алексей Власов Вторая половина 2008 года стала благоприятным периодом для развития российско-азербайджанских отношений. События в Южной Осетии при всей неоднозначности «операции по принуждению к миру» побудили Москву и Баку к поиску нового формата взаимодействия прежде всего в вопросе нагорно-карабахского урегулирования. После реализации силового сценария противостояния с Тбилиси, признания независимости Абхазии и Южной Осетии для Москвы было исключительно важно продемонстрировать эффективное миротворчество не только с позиций силы, но и дипломатическим путем.
В свою очередь, Азербайджан занял максимально сдержанную позицию во время наиболее острой фазы августовского конфликта, а президент Ильхам Алиев заявил, что не собирается делать выбор между русскими и грузинами, поскольку оба народа он считает братскими.
В условиях сильнейшего давления внешних сил на азербайджанское руководство подобная сдержанность, надо полагать, в Кремле была оценена по достоинству. Ведь ни для кого не секрет, что США создают Азербайджану режим максимального благоприятствования для участия в геоэкономических и геополитических проектах под патронажем Вашингтона.
Аргументированная и сдержанная позиция азербайджанского лидера – это не только естественное продолжение политики многовекторности и прагматизма, которые еще со времен Гейдара Алиева стали стержнем внешнеполитической доктрины Азербайджанской Республики. Одновременно это и четкое понимание новых мировых реалий, когда в условиях многополярности взаимодействие с партнерами по региону может принести куда больше пользы, нежели участие в амбициозных проектах, предложенных извне.
Подписание Московской декларации, первого за 14 лет документа, под которым стояли подписи представителей стран – участниц конфликта, могло бы стать серьезным шагом на пути сближения позиций Баку и Еревана, важным этапом в процессе урегулирования затянувшегося противостояния. В отношении России это как раз тот случай, когда именно на нашу страну возлагаются наибольшие надежды, а значит, и максимальная ответственность как страны-арбитра, действующей не только в русле собственных интересов, но и в рамках справедливого решения нагорно-карабахского конфликта.
На недавней встрече президента Азербайджана с группой российских политиков и экспертов Ильхам Алиев заявил о том, что между нашими странами не существует ни одного вопроса, который не мог бы быть разрешен на взаимовыгодной основе. Казалось, что в наступившем 2009 году эти позитивные тенденции получат дальнейшее развитие. Однако совершенно неожиданным стал разворачивающийся громкий скандал о якобы имевшей место передаче российского вооружения Армении на сумму около 800 млн. долл.
Первая и вполне естественная реакция осведомленных лиц в России и Азербайджане: это сообщение – провокация. Напомню, что российское руководство обвиняло Киев в поставках вооружения Тбилиси. По мнению аналитиков, это способствовало улучшению технических параметров грузинской армии и послужило побудительным мотивом для Михаила Саакашвили перейти от угроз к силовому сценарию.
Поэтому вполне очевидно, что, выставляя «гамбургский счет» Тбилиси и Киеву, Москва не должна идти на столь явное нарушение равновесия в зоне нагорно-карабахского конфликта. Действительно, Армения является важнейшим стратегическим партнером России на Южном Кавказе и союзником Москвы по ОДКБ. Но вопрос выполнения союзнических обязательств не может не учитывать той новой роли, которую Москва примеряет на Южном Кавказе после подписания Московской декларации. Потеря статуса единственного модератора в нагорно-карабахском конфликте для России в начале 90-х годов как раз и была связана с двусмысленными действиями на начальной фазе противостояния в Нагорном Карабахе. Казалось, что правильные выводы из уроков истории уже сделаны.
Дальнейший ход этой неприятной истории так и оставил многие вопросы открытыми. Так, удивило затянувшееся молчание российских структур. Только 14 января 2009 года Министерство обороны РФ заявило, что данное сообщение не соответствует действительности, и была дезавуирована ранее поступившая от одного из высокопоставленных российских военных чинов информация. Но, с другой стороны, не совсем понятно, откуда возникла оценка в 800 млн. долл., фигурирующая в сообщениях СМИ, особенно если сопоставить распространенный в интернет-изданиях перечень переданного вооружения с его реальной стоимостью.
15 января 2009 года МИД Азербайджана распространил заявление, из которого следовало, что у Баку есть серьезные основания полагать, что данная информация соответствует действительности, хотя сам тон документа, учитывая крайне нелицеприятные высказывания в адрес России со стороны депутатского корпуса, можно считать достаточно сдержанным.
Затем последовало дополнительное разъяснение российских властей. Глава МИД РФ Сергей Лавров сообщил своему азербайджанскому коллеге Эльмару Мамедъярову, что МИД России совместно с Генштабом ВС страны провел расследование по данному вопросу. Лавров уверил, что в 2008 году из России в Армению, включая и российскую 102-ю военную базу в Гюмри, официально вооружение переправлено не было.
«Мы провели вместе с Генеральным штабом расследование этой ситуации. Человек, чья фамилия упоминается в азербайджанских СМИ, никаких документов не подписывал. Никаких поставок в прошлом году в Армению не осуществлялось», – заявил Сергей Лавров на пресс-конференции в Москве.
Остается неясным вопрос: кто был непосредственно заинтересован в разжигании этого информационного конфликта?
Здесь можно допустить, что в ослаблении наметившегося российско-азербайджанского сближения заинтересованы внерегиональные игроки, для которых движение Азербайджана на Запад, а не в сторону более тесных контактов с Москвой является наиболее эффективным способом ослабления позиций России на постсоветском пространстве. Гипотетически можно предположить и то, что некоторые наиболее радикальные слои армянского истеблишмента, с ревностью наблюдавшие в последнее время за интенсификацией отношений между Азербайджаном и Россией, вбросили данную информацию, чтобы внести разлад в данный конструктивный процесс.
Наращивание негативных трендов по линии Москва–Баку объективно невыгодно ни РФ, ни Азербайджану, поскольку отношения между нашими странами обладают большими перспективами в различных областях – от экономического сотрудничества до взаимодействия в гуманитарной сфере в рамках общего пространства межкультурных коммуникаций.
Но мне гораздо более важным кажется то обстоятельство, что на протяжении последних нескольких лет шаг за шагом Россия восстанавливала доверие к ее политике на постсоветском пространстве. Единственное общее требование к внешней политике любого государства, претендующего на статус ведущего мирового центра, – это последовательность и открытость, которые привлекают союзников и заставляют уважать твой выбор тех, кто, может быть, и не согласен с определенными нашей страной приоритетами внешней политики. Возможно, что именно на этом направлении позиция России нуждается в детализации и координации, сведению действий отдельных министерств и ведомств в рамки единой государственной политики, учитывающей важность региона и Азербайджана как одной из его ключевых стран.
Дарья Гармоненко 
