Асимметрия стратегического партнерства

Инсталляция группы «ПГ» «Установки мобильной агитации», выставленная в этом году среди номинантов премии Кандинского в ЦДХ, показывает: китайская экспансия опасна.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Экономическая составляющая стратегического партнерства России и Китая становится все более осязаемой, демонстрируя поступательный рост и расширение сотрудничества между двумя странами, углубление деловых связей.

За семь лет наступившего века торговый оборот между двумя государствами, по сведениям Федеральной таможенной службы, увеличился в 5,5 раза и в 2007 году достиг 40,2 млрд. долл. По китайским данным, товарообмен оказался еще выше и превысил 48 млрд. долл. Такое разночтение (характерное и для других стран) в основном вызвано различиями в методике учета торговых операций. В российско-китайских отношениях это обусловлено еще и тем, что таможенные службы нашего соседа точнее фиксируют объемы приграничной и так называемой челночной торговли, которая подчас умело обходит российскую таможню.

Китай становится все более значимым торговым партнером России. Уже в 2001 году на его долю приходилось 5% внешней торговли нашей страны и по этому показателю он занимал 6-е место; в 2007 году удельный вес Китая возрос до 7,3%, что подняло его на 3-е место после Германии и Нидерландов и позволило опередить Италию и Украину. Во внешней торговле Китая роль России также укрепилась, однако с долей в 2,5% мы пока занимаем более скромное 7-е место и заметно уступаем главным торговым партнерам восточного гиганта, который по общему объему экспортно-импортных операций уже занял в мире вторую позицию после США.

Однако за столь убедительной динамикой российско-китайского торгового обмена и амбициозными планами его дальнейшего роста просматриваются настораживающие явления, которые не совсем отвечают – чтобы не сказать противостоят – хозяйственным интересам России.

Облагораживание торговли

В течение многих десятилетий сначала у СССР, а потом у России торговый баланс с Китаем почти неизменно складывался с положительным сальдо, то есть заметным превышением экспорта над импортом.

За последнее пятилетие ушедшего века (1996–2000 годы) такое сальдо достигло внушительной суммы в 15,4 млрд. долл. В первые шесть лет нового столетия (2001–2006 годы) оно увеличилось еще на 27,3 млрд. долл.

Столь значительный дефицит, конечно, не устраивал Китай, который в торговле с большинством других государств имеет положительное сальдо. Впрочем, сложившееся положение позволяло российским представителям с позиций превосходства, но почти искренне призывать к сбалансированности торговли, предполагая, что достигнута она будет не скоро. Однако китайские торговые организации, самые крупные из которых прямо принадлежат государству либо действенно им контролируются, проявили свойственную им настойчивость в организации экспортной экспансии. Результат – причем весьма убедительный – проявился в 2007 году, когда китайский вывоз в Россию превысил импорт сразу на 8,5 млрд. долл. Это малоприятное для России явление получило развитие в текущем году: только за 9 месяцев 2008 года сальдо торгового баланса в пользу Китая возросло почти до 9,8 млрд. долл. Если так пойдет дальше, то уже в ближайшие годы Китай как бы «вернет» средства, потраченные на закупку российских товаров в предшествовавший период.

Еще более важно то, что эта неблагоприятная для России динамика торгового обмена сопровождается негативными сдвигами в его товарной структуре. Уже можно забыть давний период становления КНР, когда Советский Союз выступал почти единственным партнером, эффективно содействовавшим становлению тяжелой промышленности Китая поставками разнообразного оборудования и техническим содействием. Успешное экономическое развитие, обильные иностранные инвестиции и получение от Запада передовых технологий позволяют сегодняшнему Китаю рассматривать Россию как источник энергетических ресурсов, других видов сырья и полуфабрикатов – и одновременно рынок сбыта своих промышленных товаров, включая машиностроительную продукцию. Происходит это буквально на глазах.

Еще в конце прошлого века до четверти российского экспорта составляли машины и оборудование. Важную роль играли черные и цветные металлы, древесина, удобрения, химическая продукция и, наконец, нефть и нефтепродукты. С наступлением нового века началась неуклонная трансформация экспорта в сырьевом направлении. В 2007 году удельный вес топлива достиг 42%, древесины (в основном необработанной) – 17%, а поставки машин, оборудования и средств транспорта снизились до 7%, черных металлов – до 4%. В текущем году падение как относительных, так и абсолютных размеров экспорта машиностроительной продукции продолжилось: за 6 месяцев их доля составила всего 3,4%.

Не спасают и поставки в рамках военно-технического сотрудничества, значительную часть которых обычно не учитывают в открытой таможенной статистике. Хотя Китай наряду с Индией остается основным покупателем разнообразных видов военной техники, миллиардные в прошлом поставки сокращаются. К тому же стороны почти целиком перешли от простых торговых сделок к технологическим соглашениям, согласно которым Китай быстро осваивает собственное производство новейших образцов техники по российской документации. Более того, вопреки запретительным статьям ряда соглашений Китай позволяет себе экспортировать под своей маркой некоторые виды самолетов и другой продукции, произведенной по нашей технологии. Впрочем, точно так же он поступает и с товарами, освоенными при содействии компаний других государств. В результате из покупателей китайские организации превращаются в успешных конкурентов.

По существу, прямо противоположный процесс происходит с товарной структурой российского импорта из Китая. Говорить об этом с удовлетворением не приходится.

Еще в конце прошлого и начале нового века, как и в прежний период, основу наших закупок составляли мясо, другое продовольствие и, конечно, товары широкого потребления, в основном одежда и обувь. Китайские поставки, подчас достаточно низкого качества, поначалу во многом обеспечивали неудовлетворенный спрос населения Дальнего Востока, Сибири и даже центральных областей России, включая Москву. При этом оптовой и розничной торговлей занимались и занимаются как крупные китайские компании, так и тысячи торговцев, которые нередко прочно оседают в российских городах и даже вступают в смешанные браки, рожают детей.

Однако новым, мало кем ожидавшимся явлением последних лет стало так называемое облагораживание экспорта в Россию, которого китайской стороне удалось добиться существенным увеличением поставок разнообразной машинной и технической продукции.

Если на стыке столетий ее удельный вес (в основном электротехнических изделий бытового назначения) не превышал 20%, то в 2006 году на долю машин, оборудования и средств транспорта уже пришлось 52,8%, в 2007-м – 54%, а в первом полугодии текущего года – 55% импорта из Китая. При этом по значению к электротехнической продукции (26%) приблизилось промышленное оборудование (20%).

Поставки средств транспорта в 2007 году возросли в 4 раза и превысили 1,6 млрд. долл. Десять лет назад вряд ли кто-либо из самых знающих китаеведов мог предположить, что Россия будет покупать в Китае производимые там по иностранным технологиям автомобили (легковые и грузовые) и автобусы, а сейчас благодаря своим ценам они успешно конкурируют с материнскими образцами – более низким их качеством российские покупатели готовы пренебречь.

Именно эти новые товарные позиции обеспечили стремительное увеличение китайского экспорта.

Многие китайцы не находят работу на бирже труда – и тогда уезжают в Россию. Фото Reuters

Сырьевой акцент

В результате произошедших перемен товарное наполнение торговых связей с Китаем приобрело свойства, характерные для отношений с ЕС. Россия выступает источником сырья и рынком сбыта промышленной продукции. При этом особое беспокойство должны вызывать намечаемые пути развития стратегического партнерства, которые могут лишь закрепить сложившуюся картину.

Судя по итогам неоднократных переговоров руководителей двух государств, китайская сторона самым важным направлением экономического сотрудничества считает энергетику. Особенно последовательно она настаивает на сооружении нефтепровода в Китай, который станет ответвлением от основной магистрали Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО). Предполагается, что его мощность составит не менее 15 млн. тонн в год и он заменит или дополнит нынешние поставки по железной дороге, которые экономически менее выгодны и недостаточно устойчивы.

Можно напомнить, что первоначально по предложению ЮКОСа главный нефтепровод намечалось направить только в Китай. Это поставило бы экспорт восточносибирской нефти в полную зависимость от одного партнера. Безусловно верное решение строить ВСТО к побережью открыло возможность продавать российскую нефть ряду государств АТР, что, конечно, укрепляет наши позиции продавца.

Другое направление, настойчиво продвигаемое китайской стороной, – строительство газопровода. Переговоры об этом проекте идут трудно и уже много лет. Основная проблема – несогласованность цен. Исходя из своих интересов, Китай хочет, чтобы цена на газ не превышала стоимость собственного угля, который ныне обеспечивает почти 2/3 энергетического баланса страны. Первоначально китайские компании соглашались платить за российский газ 100 долл. за 1 тыс. куб. м, потом, ссылаясь на договоренности с Туркменистаном, а затем и с Казахстаном, повысили свое предложение до 180–200 долл. При этом в Европе мы тогда продавали газ по 200 долл., а ныне он стоит 400 и даже 500 долл. Где резон?

К тому же реальное освоение богатых газовых (как и нефтяных) месторождений Восточной Сибири еще предстоит. Газопровод большой протяженности придется строить по трудному рельефу. Один из предполагаемых маршрутов проходит через Алтай – экологически самый нетронутый природный регион мира. Против этого активно выступают экологи. Все вышесказанное ставит под сомнение возможность быстрой реализации газового соглашения вопреки неоднократно провозглашавшимся намерениям и заверениям.

Еще один энергетический проект (его защищал Анатолий Чубайс) – продажа в Китай электроэнергии. Однако его реализация также натолкнулась на несогласованность цен, ибо предлагаемый партнерами уровень никак не может удовлетворить российских продуцентов при всей их готовности к уступкам. Позитивным для России примером сотрудничества в энергетике служит сооружение в Китае АЭС при содействии наших специалистов и с поставкой необходимого комплектного оборудования.

Китайцы в России

Расширение связей намечено и в других сферах. Постоянно говорится о намерениях развивать сотрудничество в инновационных, высокотехнологичных отраслях. Однако о реализации крупных объектов ничего не слышно, и пока эта сфера не находит отражения в товарной структуре экспортно-импортных операций.

Развитие торговых отношений подкрепляется динамикой инвестиционного сотрудничества, в котором китайская сторона в последние годы также заметно опережает российскую по объему капиталовложений.

Согласно китайским сведениям, на конец 2007 года накопленный объем прямых инвестиций в российскую экономику достиг 1374 млн. долл., увеличившись по сравнению с 2005 годом почти в три раза. Прямые инвестиции России в китайскую экономику достигли 660 млн. долл. и выросли лишь на 22%.

Заметно различаются сферы вложений обеих стран. Инвестиционная деятельность китайских предприятий сосредоточена в заготовке и переработке леса, разработке полезных ископаемых, строительстве, торговле, легкой промышленности, бытовой электротехнике, связи и других сферах услуг. Таким образом, они участвуют в углублении сырьевой специализации, сложившейся в торговле.

Существенно возросли объемы выполняемых китайскими компаниями подрядных строительных работ и трудовых услуг. Только в 2007 году их стоимость составила 1,1 млрд. долл., а новых контрактов заключено на 1,6 млрд. долл. На конец года суммарный объем подписанных контрактов достиг 8,22 млрд. долл., из которых уже выполнено работ на 4,46 млрд. долл. Для этого, по официальным данным, в 2006 году в Россию было направлено 22,9 тыс. человек, а в 2007 году – 25,4 тыс. Их использовали в основном на Дальнем Востоке и Сибири для сельскохозяйственных работ, в строительстве, лесоразработке, пошиве одежды и оказании медицинских услуг. Сколько из них вернулись на родину – не сообщается, да этого скорее всего никто и не знает. Сведения различных источников о численности китайцев, живущих в России, весьма многообразны и носят оценочный характер. Есть мнение, что только в Москве их насчитывается до 500 тыс., а на Дальнем Востоке, возможно, и более 1 млн., и их число будет постоянно увеличиваться.

Оседание на постоянное жительство, создание смешанных семей – исторически проверенный способ мирного освоения соседних территорий. Именно таким образом китайцы лет двести тому назад стали значительной частью населения, занявшей экономические высоты, в Сингапуре, Малайзии, Таиланде, в меньшей мере в Индонезии. Большие китайские общины сложились и в ряде других стран, включая США, где они занимают прочные экономические позиции.

Общий объем российских контрактных обязательств в Китае на конец 2007 года составил 1,83 млрд. долл. Их основная часть сосредоточена в разных сферах производства, строительства и транспортных перевозок.

В ноябре 2006 года подписано межправительственное соглашение, по которому инвесторам обеих стран представляется национальный режим, то есть взаимный допуск капиталовложений на условиях, существующих для собственных компаний и граждан.

* * *

Не вызывает сомнения, что принципы стратегического партнерства нужно всемерно холить и лелеять как основу дружбы и активизации равноправного взаимовыгодного сотрудничества. При этом, однако, для укрепления истинной взаимной выгоды необходимо изучать и по мере возможности предотвращать такие тенденции, которые ведут или могут привести в будущем к негативным последствиям для одного из партнеров.

Вроде бы банальный принцип. К сожалению, соблюдают его далеко не всегда.