Первая инновация

Из этих студентов может вырасти критическая масса «инновационных людей».
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Станет ли февральская речь Путина на Госсовете (затем ряд ее тезисов он повторил на своей пресс-конференции) знаковым событием, означающим поворот в российской политике? Задаст ли она повестку дня для нового президента и далее, до 2020 года?

Или же это просто речь, полная благих пожеланий?

Возможно и то и другое. Зависит это от инстинкта самосохранения политической элиты, да и нации в целом.

Нефтяной сон

В словах Путина, во всяком случае, есть большой ПОТЕНЦИАЛ – это не дежурные речи, а ответ на абсолютно реальный вызов времени. И ответ «превентивный» – то есть эти слова сказаны, что редко бывает ДО ТОГО, как гром грянул.

В самом деле: Путин перечислял успехи, которые, нравится это кому-то или нет, абсолютно реальны. И удвоение ВВП, и рост уровня жизни (в 2,7 раза), и увеличение уровня доходов, и 6 млн. русских туристов, каждый год выезжающих из страны, и потребительский бум, и увеличение капитализации фондового рынка с 1999 года в 22 раза – это все абсолютная правда.

Правда, на которой имел бы полное право «почивать» президент, подводящий итоги своего правления, и, больше того, правда, на которой ХОЧЕТ почивать общество.

Общество вошло во вкус «рентного потребления»: мол, намучились мы в проклятые 1990-е, ну а вот теперь-то уж «мы отдохнем, мы отдохнем». «Они устали», и единственное желание огромного большинства – получить больший (а значит, разумеется, «более справедливый») кусок от нефтяной РЕНТЫ. Расширенное воспроизводство нефтегазового процветания – вот такая стабильность «нефтяного коммунизма». Из всех наук нам нужна одна – наука потреблять. При этом, правда, еще хороши обязательные разговоры а) о нашем величии, б) о происках «американцев внешних» и «либералов внутренних», в) о плохих чиновниках. Но эти разговоры тоже входят в обязательный набор «убаюкивания» после более или менее сытного нефтяного обеда.

Все это очень мило, обеспечивает популярность власти. И ничего большего общество (то есть опять же большинство общества) от президента не ждет. И еще более того – какой бы ни была мировая рецессия, но очевидно, что благодаря весьма разумной макроэкономической политике великие потрясения России не грозят┘ в обозримом будущем. Можно почивать на нефтелаврах и дальше.

И вдруг Путин – достаточно осторожно, но при этом весьма жестко, ударяет по этой сияющей витрине свежепотребительского общества.

Путин сказал, что продолжение этого столь приятного и мягкого путешествия «вниз по нефтегазовой реке» ведет не в потребительский Эдем, а к национальной катастрофе – «мы не удержим страну». Ни более ни менее!

И был предложен рецепт выхода из этого: переход от ИНЕРЦИОННОГО сценария развития экономики к ИННОВАЦИОННОМУ.

Сильное заявление. Тем более сильное, что сделано не от плохой жизни, а в обстановке кажущегося благополучия. И это говорит о том, что во власти есть СТРАТЕГИЧЕСКОЕ видение проблем. И есть политическая воля, чтобы хотя бы назвать вещи своими именами. Что уже очень немало.

В этом стоит разобраться.

Перестройка

Сколько я себя помню, столько помню разговоры о необходимости перехода – пусть не к «инновационной экономике» и «инновационному развитию» (эти слова стали модны относительно недавно), но перехода к высокотехнологичному производству, отхода от сырьевой экономики и т.д. и т.п.

Больше того.

Мало кто помнит, но ведь вся затея Горбачева с перестройкой началась вовсе не с маниакальной и самоубийственной для генсека ЦК КПСС жажды свободы и демократии, а совсем с другого: все с тех же разговоров про научно-технический прогресс.

Великий, могучий СССР, который нам сегодня «продают» как технологическую сверхдержаву, к 1980-м годам безнадежно отставал именно в этом – в современных технологиях. И попыткой разобраться в том, почему же происходит это отставание, какие тут СИСТЕМНЫЕ причины, вначале и стала перестройка.

Вскоре пришли к простейшему выводу: научно-технического прогресса нет, потому что советская экономика его отторгает. А отторгает потому, что нет конкуренции, рынка, частной собственности.

И – сегодня это звучит как злая издевка, но ведь так и было! – одной из главных идей тогда, в 1989–1991 годах, была надежда, что, избавившись от пут плановой экономики, Советский Союз (а затем Россия) рванется к вершинам технологической революции. «Темницы рухнут, и свобода вас встретит радостно у входа».

Это и была первая – и может быть, главная – «ОБМАНКА». О ней сегодня уже и забыли – на фоне других более «ярких и зрелищных» провалов. А ведь на самом деле тот провал был и остался ВАЖНЕЙШИМ, системным.

Когда темницы планово-государственной экономики рухнули, то а) Запад и не подумал «делиться» с нами своими технологиями, б) наоборот, мы с ними «поделились» – сотни тысяч лучших ученых и специалистов уехали на Запад, развалились действительно уникальные научные школы, в) внутри страны «центры научно-технического творчества молодежи», как стыдливо назывались кооперативы, открыто занялись единственным видом творчества – торговлей нефтью, а затем выковыриванием нефтяного и металлургического изюма из рыхлой булки советской экономики и поглощением этого изюма.

Переход к рынку означал несомненный научно-технический рывок России – правда, не вперед, а назад.

Бегство мозгов, деиндустриализация и т.д. – «виноват» ли тут рынок, как уверяют «романтики советской Империи»?

Все гораздо проще – деньги идут туда, где выгоднее. В нефтяной стране выгоднее всего заниматься сырьевой экономикой. И никакие уговоры, приказы и заклинания тут не помогут.

Отсюда – первый вывод. Еще несколько лет назад все речи об инновационной экономике в России были бы гласом вопиющего в нефтяном болоте.

А сейчас – НЕ ТАК.

Слова, сказанные в нужное время

За последние годы отрасли, рассчитанные на внутреннее потребление, растут в нашей стране куда быстрее, чем сырьевые. Эпоха нефтяного Клондайка кончилась. Хотя основной конечный источник средств для нашей экономики все тот же – «две трубы».

Путин решился разбудить страну от «нефтегазового сна» в момент, когда, во-первых, ресурсов для сохранения УЖЕ ПРИВЫЧНЫХ темпов роста потребления за счет привычного нефтегазового (и металлургического и т.д.) экспорта БОЛЬШЕ НЕТ. Разве что если цена на нефть не перевалит за 100, 200 и т.д. долларов за баррель. А на это никто уже не рассчитывает (да такой рост и обрушит всю экономику мира – т.е. собьет те же цены). «Петроэкономика» может существовать и дальше – но расти теми же темпами не может.

Во-вторых, за те 18 лет, пока мы разваливались и восстанавливались, мир не стоял на месте. Возникли не просто новые великие экономические державы. Возникли новые очаги именно ИННОВАЦИОННОЙ экономики – например, Индия, один из мировых лидеров по производству программного обеспечения и информационных услуг. Россия же, в которой живет около 2% населения мира, производит более 2,5% мирового ВВП, но менее 0,5% объема мирового рынка высоких технологий! В этой экономике нас просто нет (для сравнения: любимые нами США дают 20% мирового ВВП и около 40% мирового рынка высоких технологий).

Так и встает вопрос о выживании России в XXI веке, о ее месте в этом мире – «сырьевой придаток с ракетами» или передовая держава.

Вчера говорить об этом было рано – экономика еще переваривала нефтяной пирог.

А завтра будет поздно – Россию не только обойдут Индия или Ирландия (еще один МИРОВОЙ лидер в области высоких технологий), но, что гораздо хуже, от неупотребления просто отомрут «инновационные органы страны» – та же серьезная наука, образование и т.д.

Наше время – стремительно. Взлет Китая, распад СССР, «рождение Индии», возможный закат «нового Рима» (США)┘ Все то, что раньше отнимало ВЕКА, сейчас происходит на глазах одного поколения. Каково же место России в этом активном геологическом процессе?

Цветы на асфальте не растут

Причем положение России особенно опасно. Нет, не только национальными амбициями (хотя и это – штука не последняя), но инстинктом национального САМОСОХРАНЕНИЯ продиктовано выступление Путина.

Нефтяная страна с термоядерным оружием, но без современной инновационной экономики существовать не может: она слишком неустойчива, ее разорвут внутренние противоречия, не говоря даже о возможных «влияниях извне».

Главное внутреннее противоречие очевидно: нефтяной экономике НЕ НУЖНЫ инновационные сферы экономики и культуры, еще раз повторяю – они отомрут за ненадобностью. А, с другой стороны, удержать эту огромную страну с ее 140 млн. населения, на двух веточках – на газо- и нефтепроводе – просто НЕРЕАЛЬНО. У нас в ходу «цитата из М.Тэтчер» (только источник никто ни разу не мог назвать): мол, России не нужно 140 млн. человек, ей достаточно и 30 млн. Смысл обычно сводят к тому, какая же «бяка» эта злая империалистка. А ведь смысл-то совсем другой: это – ПРАВДА. Нефтяной России и правда не нужно, неподъемно такое население. Для обслуживания нефтегазового и металлургического комплекса и обслуживания обслуживающих и правда достаточно 40 млн. человек. Им и уровень жизни можно соответствующий создать┘ А остальные – «лишние люди». Только ведь при 40–50 млн. человек населения и сама Россия окажется «лишней страной».

Вот какие неприятные, обидные, но довольно реалистические прогнозы – и на «злую колдунью Тэтчер» их не спишешь.

Не Тэтчер, а мы сами будем виноваты, если не сумеем превратить Россию сырьевую в Россию инновационную и тем самым спасти страну.

Как же совершить рывок от России сырьевой к России инновационной?

Это и есть главный вопрос.

Прежде всего, очевидно, надо осознать РЕАЛЬНУЮ ситуацию, в которой мы находимся. Важный шаг в этом направлении Путин своей речью сделал.

Во-вторых, оценить свои реальные возможности и конкурентные преимущества. Если речь идет об инновационной экономике, шире об ИННОВАЦИОННОМ ОБЩЕСТВЕ, то главный капитал тут очевиден – ЛЮДИ, мозги. Вот – единственный неисчерпаемый ресурс.

Россия – не страна третьего мира, Россия – великая европейская страна, образованная страна. И хотя «качество мозгов» после отъезда ученых (продолжающегося и сегодня, хотя и не такими обвальными темпами) стало хуже, но все равно – уровень образования остается высоким. И Путин прав, говоря, что туда надо резко увеличить инвестиции.

Но он же и сам признает обидную истину – по числу ученых РФ на третьем месте в мире, расходы тоже большие (до 15 млрд. долл. в год), а отдача – на одного ученого, на единицу вложенных средств – низкая.

Поэтому просто механически вливать деньги в образование и науку – значит поливать асфальт, ожидая всходов.

Между тем таланты народа России сомнению не подлежат. Это не тщеславие, а констатация фактов. В СССР изобретены лазеры – а соответствующая промышленность создана на Западе. Работы Алферова и учеников по гетеропереходам стали основой для мобильной связи – созданной на Западе. В США русский эмигрант Зворыкин стал отцом ТВ, а выходец из СССР Брин (которого президент Буш назвал «гордостью США») создал Гугл.

Таланты – есть. Образование – есть. Деньги готовы дать и дают. А выхода – нет!

В 1980-е годы считалось, что причина – в отсутствии рынка. Но теперь-то он в России есть – и отторгает наукоемкие технологии, предпочитает скорее закупать их готовые результаты на Западе, чем развивать свои!

Человек инновационный

В нашей истории был один способ поднять страну к вершинам научно-технического прогресса: за шиворот!

Авторитарная модернизация, мобилизационное развитие. Собираются в кулак финансовые, технические, интеллектуальные ресурсы – и этим кулаком стены пробиваются. Так в новейшей современной мифологии рисуются картинки, изображающие «успешного менеджера Сталина». Людоедский характер таких методов легко признается и легко парируется, по сути, сталинской же формулой «лес рубят – щепки летят».

Так вот – все это ложь. Ложь даже применительно к тому времени и тем задачам.

Не «шарашки», кнут и ГУЛАГ, а огромный энтузиазм, энергия мечты людей, увидевших перед собой социальную перспективу, – вот что подняло Советский Союз с его наукой и техникой. Революция, слов нет, ужасная штука. Но она действительно, переворачивая социальные слои, несправедливо уничтожая целые пласты культуры, одновременно дала шанс миллионам людей. «Кто был ничем – тот станет всем». Не всякий, конечно. Но шанс – был.

Так и появился как раз «инновационный класс» – активные люди, которые могли реализоваться, одновременно реализуя огромные задачи, стоящие перед страной, те самые Королевы и Курчатовы, Ванниковы и Байбаковы. «Радуюсь я: это мой труд вливается в труд моей республики». Пока система не окостенела, эти слова не были демагогией, это было реальное ощущение. А по мере того, как Административная Система затвердела, социальная мобильность резко понизилась, начала понижаться и эффективность Системы, колеса завертелись, ничего не цепляя, а потом и застыли.

И уж тем более откровенным безумием выглядели бы призывы сегодня, в условиях открытого мира, для решения задачи создания инновационной экономики (именно экономики В ЦЕЛОМ, а отнюдь не одного ВПК) действовать методами авторитарной модернизации, создавать открытую экономику, запирая двери и вешая решетки на открытые окна┘

К счастью, никто таких бредовых идей и не высказывает.

Так что первое условие абсолютно необходимо: нет и не будет никакой «инновационной экономики» в зажатом обществе. Общество – первично, экономика – вторична. А самая главная инновация, естественно, – ЧЕЛОВЕК ИННОВАЦИОННЫЙ.

На самом деле у России сегодня есть все объективно необходимое для развития инновационной экономики.

Есть талантливый и образованный народ. Есть по-прежнему научные традиции и школы. Есть рыночная экономика, которая, по мере того, как легкие нефтедоллары уходят, ВЫНУЖДЕНА будет искать, во что их конвертировать, и охотно пошла бы на постепенную их конвертацию в нанодоллары. Есть даже политическая воля руководства страны, осознавшего меру опасности, меру исторического вызова, стоящего перед страной.

Но все эти элементы не сцепляются, они «мертвы есть», пока не включен, как выражались в добрые советские времена, «человеческий фактор». Общество не решит большие задачи, пока люди субъективно не поставят перед собой большие задачи. А люди их не поставят, пока у них не будет больших надежд.

И наоборот – если будет накоплена критическая масса «инновационных людей», цепная реакция в обществе НЕИЗБЕЖНО пойдет, пойдет спонтанно и неудержимо – потому что этим людям жизненно необходимо себя реализовать.

Вот здесь и есть важнейшая задача государства.

Расшить социальное пространство. Создать новые каналы социальной мобильности. Стряхнуть «рентную одурь» с общества. Изменить такую трудно измеряемую, но решающе важную штуку, как МОРАЛЬНЫЙ КЛИМАТ в обществе.

Нужно дать обществу мечту – не о расширенном потреблении, а о возможности сделать себя, реализовать себя, изменить себя и мир вокруг себя. И это – не демагогия, не наивный романтизм. Не конвейер, Уолл-стрит и Пентагон сделали Америку. Америку сделала американская мечта. Так возникло инновационное общество по-американски (в которое чудесно вписались русские эмигранты). Ну а нам нужна российская мечта – для инновационного общества по-русски.

Причем сейчас – не 1980-е годы. Мы поумнели на целую Революцию, на целый исторический этап. Если удастся опять разбудить социальную активность, открыть людям «врата возможностей», дать им шанс, то дело не сведется к торговле видеомагнитофонами, покупке товаров по твердым госценам и перепродаже по рыночным ценам. И физики не пойдут в челноки – они станут заниматься своим делом, потому что челноки не востребованы, а физики – востребованы.

В стране есть все. Но это «все» надо РАЗБУДИТЬ. Надо поднять градус личной и социальной активности. Вывести общество из состояния полусытого полусна, в котором сегодня пребывают люди (в том числе молодые), не видящие БОЛЬШОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ и готовые только «расширенно потреблять», – перевести его в состояние «пассионарности», Большого Подъема.

Нет, это отнюдь не голодный подъем «комсомольцев-добровольцев» – таковых больше нет и не предвидится.

Большой Подъем сегодня – это ощущение открытых перед каждым человеком огромных возможностей, которые интегрируются в прорыв всего общества. «Свободное развитие каждого как условие свободного развития всех».

Управляемая разморозка

Это предполагает вполне определенные политические усилия руководства страны (в России активность всегда идет сверху вниз). Усилия по построению ОТКРЫТОГО ОБЩЕСТВА.

Тут и расшивание возможностей для малого бизнеса – именно там, не скованные бюрократией монополий, рождаются прорывные технологии. А для этого – борьба с коррупцией наверху и внизу. А для этого – свобода слова, действенная свобода. Кардинальные меры по созданию независимой судебной системы. И так далее – список всем известен.

Да, это называется – набор либеральных реформ. Страшно звучит? Напрасно.

Если отбросить демагогические клише про «иностранные влияния» и т.п., то остается одна серьезная опасность от неуправляемых либеральных реформ – развал страны. Ведь ровно так было в 1985–1991 годах. А сегодня уже, извините, разваливаться – некуда┘

Чтобы избежать этой – вполне реальной – опасности, есть один способ.

Управляемая разморозка общества. Эта вещь сегодня – в отличие от 1980-х годов – вполне реальна.

Сегодня общество достаточно зрело для того, чтобы не броситься на радостях крушить государство и бежать за отмороженными популистами, социальными и национальными. А государство имеет достаточный опыт и авторитет (в отличие от абсолютно прогнившей, всем смешной власти КПСС конца 1980-х), чтобы контролировать процесс разморозки.

Сегодня эти возможности есть. И планы – заявлены. Речь Путина и может стать этой «первой инновацией».

Будут ли планы реализованы, а возможности использованы? Или подождем не преддверия кризиса, а его эпицентра?