Александр Стризое Внимательное наблюдение за судьбой многих реформистских начинаний российского президента и правительства последнего десятилетия убеждает, что основные проблемы с внедрением инноваций возникают не столько от «плохих» законов и даже от нехватки средств, сколько от плохого правоприменения, неквалифицированной работы государственных служащих и управленцев разных уровней, их безграмотности и пассивности, часто превращающихся в откровенный саботаж. Среди комплекса мер по борьбе с этими бедами российской власти выделим одну – кардинальное изменение в системе подготовки и отбора государственных и муниципальных служащих и повышения их квалификации.
Сегодня обучением будущих государственных служащих в значительной части российских регионов заняты вузы, возникшие на базе прежних высших партийных школ. При этом подготовка ведется на основе общего среднего или среднего специального образования. Фактически сложилась система вузов, являющаяся своеобразным государством в государстве. Кадры она готовит по тем же специальностям, что и прочие гражданские вузы (классические, юридические или экономические университеты), но в организационных, финансовых и некоторых других вопросах действует автономно, подчиняясь Российской академии государственной службы и администрации президента РФ. В такой ситуации в большинстве региональных центров возникает неоправданное дублирование специальностей и факультетов, распыляющее и без того скудные квалифицированные кадры и материальную базу. Как и прежде, чиновничье образование по отношению к остальному считается привилегированным, своего рода «осетриной первой свежести». Местные власти также отдают предпочтение среди других вузов «своим», «придворным» академиям.
Сомнительно, что нынешний выпускник средней школы обладает достаточным жизненным опытом, а самое главное – опытом общения и работы с людьми разных возрастов, профессий и социальных слоев, чтобы успешно осваивать науки государственного управления. Не случайно и в старой советской системе подготовки партийных чиновников, и сегодня в странах Запада признано, что для профессионального занятия политикой и государственной службой необходимо иметь базовое высшее профессиональное образование. Ныне такой базой может являться вузовский бакалавриат. Именно на этой стадии можно отобрать молодых людей, способных и готовых к управлению обществом. Вот почему образование в области государственного и муниципального управления должно быть послевузовским, а кадры этой сферы, за исключением технического персонала, должны готовиться на базе специалистов с высшим гражданским или военным образованием.
Центрами такой подготовки, на мой взгляд, должны стать государственные университеты. Сегодня лишь два-три десятка ведущих российских университетов могут позиционировать себя как центры фундаментальной науки или инновационных технологий, имеющие шансы на международную известность и признание. Судьба остальных, в которых сосредоточен значительный научный и педагогический потенциал, неопределенна. Между тем их укрупнение, создание при классических университетах институтов государственной службы, а в случае необходимости – иных институтов может серьезно изменить ситуацию с подготовкой и переподготовкой кадров, экспертизой принимаемых решений, разработкой концепций региональной политики.
Комплексный характер университетского образования, наличие в вузе множества специальностей и факультетов, в том числе экономических, юридических, социально-гуманитарных, облегчит подготовку и переподготовку управленцев и существенно повысит ее качество. Придание государственным университетам таких функций поднимет их статус, повысит престиж и значимость проводимых там научных исследований. Появится возможность сконцентрировать имеющийся в регионах интеллектуальный потенциал, избежать дублирования, сэкономить бюджетные средства. Государство, в том числе и администрация президента РФ, получит еще один канал влияния на процессы, происходящие в сфере образования и науки, а государственные университеты фактически, а не формально-декларативно оправдают свой общенациональный, государственный статус, закрепленный в названии.
