Самое трудное – наступать на собственные амбиции

Заместитель председателя Российской партии жизни Николай Левичев в эксклюзивном интервью поделился с «НГ» подробностями объединительного процесса накануне трехпартийного съезда, который должен завершиться завтра созданием новой политической структуры.

– Николай Владимирович, как будет проходить объединение?

– В субботу состоятся три съезда трех политических партий: Российской партии пенсионеров, Российской партии жизни и партии «Родина». Все они пройдут в здании Российской академии государственной службы – там достаточно помещений для того, чтобы делегаты могли синхронно осуществлять необходимые юридические действия, фиксировать решения, принимая их демократическим путем, – для того, чтобы к вечеру мы имели новую партию на российской политической сцене. Во главе ее встанут руководители трех структур. При этом партия «Родина» поменяет название: появится «Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь».

– Какие решения обсудят на ваших трех съездах первыми?

– Партии жизни и пенсионеров преобразуются в общественные объединения. На съезде «Родины» планируется принять сначала решение об изменении названия и устава партии. Потом будет объявлен перерыв в работе съезда этой партии, и персоналии, делегированные соответственно съездами двух других структур, пройдут процедуру вступления в члены бывшей «Родины». Минюст разъяснил: в случае преобразования партии в общественное объединение бывшие ее члены не должны писать заявления о выходе из этой структуры: граждане автоматически становятся беспартийными и могут писать заявления о вступлении в новую партию, что и будет сделано в перерыве между заседаниями ее съезда.

– Съезды будут открытыми?

– Заключительное заседание съезда новой партии будет носит открытый характер. Будет исполнен гимн РФ, и все 600 с лишнем человек в едином порыве вытрут слезу, прощаясь со своим политическим прошлым...

– Как поделите места в центральном совете новой партии?

– Этот орган планируется избрать в составе 165 человек, войдут в него по 55 представителей от каждой из трех объединяющихся партий. На пропорциональной основе формируется и состав президиума ЦС, во всяком случае, такие предложения будут внесены на рассмотрение съезда.

– Говорят, оставшиеся не у дел руководители региональных ячеек ваших партнеров получат – в компенсацию – места в центральном совете новой структуры. Это и есть решение острого кадрового вопроса объединения?

– Не у дел никто не останется. В уставе новой партии предполагается в качестве руководящего органа совет регионального отделения, который будет иметь по уставу бюро совета, куда входят по должности три персоны: председатель совета, первый заместитель председателя и секретарь. Они будут представлять три объединяющиеся партии. Лидеры региональных отделений, во всяком случае, будут рекомендоваться федеральным руководящим органом. Никто за бортом не останется, а дальше всех будет расставлять по местам сама жизнь.

– Какие уроки вы извлекли из самарской избирательной кампании?

– Главный урок: ресурс доверия людей способен побеждать ресурс административный. Что касается отдельных нарушений, которые были зафиксированы, на то есть органы, куда можно подавать соответствующие иски. Мы заинтересованы, чтобы полезные уроки извлекались из любых выборов, и готовы к любым судебным слушаниям. Но заинтересована ли в этом ЕР на деле, а не на словах, что называется, посмотрим. Самарская кампания демонстрирует, что лучше не похвальбой заниматься, а быть этаким полком, который вдруг из-за лесочка выскакивает и оказывает на исход сражения решающее воздействие. Поэтому не будем загадывать: есть порох в пороховницах, я думаю, что его будет только прибывать. Цыплят считают теперь два раза в год – по весне и по осени, в единый день голосования.

– Вас постоянно обвиняют в стремлении стать новой партией власти – не замечая особых отличий вашей структуры от «Единой России».

– Никто не перепутает партию чиновников с партией людей, где чиновников практически нет. Эти все досужие вымыслы, которые специально вбрасываются: видно, что это уже целая информационная кампания такого рода. Это все специально делается для того, чтобы закамуфлировать разницу, чтобы помещать людям идентифицировать себя с новой партией. И мы к этому совершенно трезво относимся. И не считаем, что ЕР ассоциируется у людей с образом президента: он имеет 70% доверия, а «Единая Россия» – 45%. В теории любая партия стремится прийти к власти для того, чтобы осуществлять какие-то властные полномочия. А у нас партия власти выстраивается самой властью для того, чтобы сохранить свои преференции, полученные за счет каких-то других ресурсов и способов существования в этом мире, нежели партийно-политическая позиционирование.

– Это особенности нашей политической культуры?

– Получается, это особенности нынешнего развития нашей политической системы. Я только что вернулся с семинара Россия–ЕС, где выступал лидер Австрийской социал-демократической партии, победившей 1 октября на выборах в Австрии. Он, в частности, упомянул, что в России партии отличаются по своей сути от тех, что сложились в европейских странах в течение последних столетий.

– Это о специфике отечественной политической конкуренции?

– Политическая конкуренция у нас сегодня основана не на соперничестве в публичном пространстве, а на соперничестве в использовании целой совокупности ресурсов: финансовых, административных. Например: сейчас практически официальная позиция ЕР – в Самаре победил Тархов, а не Партия жизни. Я тоже такую оговорку делаю и поздравляю Виктора Семеновича Тархова, приклоняюсь перед его мужественной победой. Но тем не менее отметил, что в современных российских условиях уже немыслима победа гордого одиночки на выборах серьезного масштаба, поэтому, если он не является вершиной пирамиды каких-то общественных сил, в том числе обязательной политической партии, грубо говоря, победа на выборах ему не светит. Конечно, политические партии должны иметь лица, узнаваемые, авторитетные, которым люди доверяют. С другой стороны, так или иначе с каждым годом все большее и большее значение приобретает совокупный образ в глазах избирателей, пусть это сегодня не столько идеологическое позиционирование, сколько чувственный образ. Если персоналии соответствуют этому образу, если они органичны, то тогда люди в это верят. Если приходит человек и говорит: запишите меня в партию, как это сделал Георгий Сергеевич Лиманский, и идет на выборы через три недели после вступления в партию – люди не верят, происходит отторжение. Лиманский надеялся прислониться к партии власти, чтобы на ее ресурсе преодолеть отчуждение от гражданского общества города Самары, возникшее в последнее годы, а партия власти хотела въехать на очередной политический Олимп миллионного города на плечах крепкого хозяина, у которого, конечно, был определенный административный ресурс. И тот, и другие просчитались. Потому что органики люди в этом объединении не увидели. Наоборот, целый ряд членов ЕР публично вышли из партии, возмущенные тем, что руководящие органы не приняли во внимание мнение регионального отделения. Если политическая ошибка совершена, то ее уже не исправить никакими технологиями. Выборы показали, что сегодня людей ни подкупить, ни запугать, ни обмануть уже не удается.

– Что заставляет вас быть таким оптимистом?

– Обратите внимание: уже первый тур дал очень высокую явку по сравнению с выборами 8 октября. Тем не менее второй тур привел еще 5% дополнительно. Это люди, которые вначале решили, что все равно игра проиграна. Везде висели плакаты: Титов за Лиманского, Грызлов за Лиманского, везде Лиманский, приходят на работу – им говорят: принесите паспорта, будете голосовать за Лиманского... Была такая давиловка! И вот 5% избирателей, видимо, решили, что бесполезно участвовать в выборах. Когда же ко второму туру выяснилось, что Лиманскому есть реальная альтернатива и что есть реальная конкуренция, эти люди пришли и проголосовали.

– Отразилось ли объединение на росте рядов вашей партии?

– Ряды очень резко начали расти, когда было объявлено о начале процесса объединения: сначала с партией «Родина», потом к этому процессу подключилась Партия пенсионеров. Мы приводили аргументы желающим: подождите, зачем торопиться – через месяц вступите в объединенную партию... Люди настаивали – хотели сразу вступать в РПЖ. Видимо, им хотелось себя соотнести с этим объединительным процессом, в нем активно участвовать.

– Это перебежчики из других партий?

– В основном беспартийные, разочаровавшиеся в других партиях. Например, в Карелии, после того как региональное отделение «Яблока» сняли с выборов, начались такие процессы переосмысления своего политического бытия. Я думаю, что многие яблочники Карелии сейчас в этом объединении будут участвовать. Активно ведут диалог с нами и члены тех партий, которые не участвуют в объединении. Со всеми мы будем вести диалог и искать форму консолидации.

– Говорят, что формируется – и не без участия Кремля – еще один левый блок. Конкуренции не боитесь?

– Это очередная газетная утка, кем запущена – не знаю. То ли борзописцем-журналистом, который где-то что-то слышал, то ли каким-то технологами, которые пытаются это замутить, но, во всяком случае, никаких достоверных сведений об этом процессе нет. Более того: целый ряд активных участников этого якобы альтернативного процесса находятся с нами в диалоге. Поживем – увидим. Я встречался на днях с представителями региональных отделений Социал-демократов, которым надоели кадровые тромбы в их партии. Точно так же мы находимся в диалоге с Партией социальной справедливости, которая так или иначе будет, наверное, прибиваться к нашим берегам, с Партией развития предпринимательства. Сейчас кто только к нам не просится, вплоть до того, что некоторые Губернаторы предлагают своих кандидатов в руководители региональных отделений... Уже после мартовских выборов довольно много людей проявляли интерес, писали письма с предложениями модернизации программы партии, предлагали акции, идеи, личные ресурсы. Этот поток шел просто по нарастающей. Сейчас съезд дает дополнительный всплеск: очень много людей просят дать возможность присутствовать на нем в качестве гостя, но, к сожалению, мы вынуждены отказывать: это очень серьезная процедура и технически не будет возможности уделять внимание большому количеству гостей.

– Ваша программа готова?

– Она будет приниматься в начале следующего года. В субботу мы примем короткий манифест и программное заявление, которое наметит контур будущей программы партии. А уже в начале года, я думаю, состоится наш новый съезд, с широким представительством от регионов с приглашением политических партнеров, российских и зарубежных.

– Что было главной трудностью во всем объединительном процессе?

– Самое трудное – наступать на собственные амбиции. Это происходит всегда и везде: человек так устроен. Трудно расставаться с привычными представлениями, трудно вживаться в позицию партнера по диалогу, трудно жертвовать тем привычным, с чем уже сросся, трудно воспринимать какие-то новации. Это мучительный, но совершенно закономерный процесс. Без этой внутренней работы, в которую были вовлечены десятки тысяч людей во всех регионах, наверное, трудно было бы двигаться к консенсусу, на который мы надеемся. Мнение регионов иногда было облечено в довольно истеричную форму – это тоже имело место. Но в итоге в каждом случае всегда можно было эту меру истеричности поделить на 10. После того как по полочкам раскладывали – а что, собственно, вызывает возмущение? – как правило, это оказывались какие-то фобии: что их кто-то там продаст, сольет... Это основывалось на недостатке информации.