Александр Лукоянов
Свою победу на выборах хамасовцы шумно отпраздновали с оружием в руках и не слишком представляя себе, что делать дальше.
Фото Reuters
Среди американских экспертов преобладает мнение, что подавляющее большинство голосов, полученных ХАМАСом на парламентских выборах в январе, окончательно добило доктрину Буша. Суть ее, напомню, в том, что «марш свободы», демократические выборы на Ближнем Востоке есть единственная надежная защита от международного терроризма. ХАМАС между тем олицетворяет терроризм. И победил он именно на демократических выборах.
Обозреватель «Нью-Йорк таймс» Томас Фридман даже сформулировал в связи с этим «железный закон № 1», согласно которому путь от Саддама к Джефферсону лежит на Ближнем Востоке через Хомейни, то есть через триумф террористического фундаментализма. Можно привести немало примеров, подтверждающих «закон Фридмана». Еще задолго до Буша-младшего, в 1992 году, военное правительство Алжира тоже задумало переход к демократии. Выборы, однако, закончились сокрушительной победой фундаменталистов, проповедовавших исламскую теократию, построенную именно по образцу хомейнистского Ирана. Алжирским генералам, предпочитавшим секулярную (турецкую) модель государственного устройства, пришлось отменить результаты выборов, что привело к многолетней гражданской войне.
Исходя из этого опыта, особенно нелепо выглядит попытка Буша начать реализацию своей доктрины именно с Ирака, где большинство населения составляют единоверцы иранских шиитов и многие из них ничуть не меньше соседей расположены к исламскому фундаментализму. К тому же выход из игры Ирака автоматически провоцировал сегодняшние иранские притязания на трон региональной сверхдержавы, а это, в свою очередь, ставит под угрозу исход всего демократического эксперимента в Ираке, который уже сегодня обошелся Америке в две с половиной тысячи молодых жизней и в 16 тысяч искалеченных – не говоря уже о 250 миллиардах долларов. Короче, и на шаг вперед не сумел президент просчитать свою стратегию.
И это не единственный результат черно-белой доктрины, тоже ведь основанной на фундаменталистском, если хотите, убеждении, что все народы – независимо от их истории, культуры и религии – предпочтут свободу тирании. Разве не привели недавние более или менее демократические выборы в Ливане и в Египте в парламенты этих стран террористов? В первом случае – из «Хезболлах». Во втором – из группировки «Братья мусульмане», от которой и отпочковался в 1987 году ХАМАС.
Все эти случаи, однако, рассуждают многие эксперты, не могли еще служить решающим свидетельством окончательного провала доктрины Буша. Мы ведь не знаем пока финала иракского эксперимента. И террористы в ливанском и египетском парламентах не собрали больше 20% голосов. Пусть все они сбивали доктрину в нокдаун, но бой продолжается. Другое дело чистая победа ХАМАСа в Палестине. Это – удар нокаутирующий. И здесь действительное значение январских выборов в Палестинской автономии.
Почему шок?
Но ведь с самого начала было ясно, что раньше или позже это должно случиться. В конце концов на всех выборах в регионе, начиная с алжирских, преобладающая часть населения решительно предпочитала турецкой модели лозунг «Братьев мусульман»: «Наша конституция – Коран!» Так какие, собственно, были основания у Кондолизы Райс спрашивать своих сотрудников на собрании Госдепартамента: «Почему никто не видел этого заранее? Что это говорит о нашей способности предвидеть?»
Еще загадочнее ее признание: «Я не знаю никого, не исключая и самого ХАМАСа, кого итоги выборов не застали бы врасплох». Наверное, прав Мартин Индык, один из главных ближневосточных переговорщиков Клинтона, когда пишет, что шок, в который поверг помощников Буша триумф ХАМАСа, коренится в «концептуальной ошибке президента, которому они поверили».
Все это правильно. Но после победы ХАМАСа – тривиально. Объяснения требует другое. Почему не предвидели эту победу не только сотрудники госдепартамента, но и такие реалисты, как, скажем, Махмуд Аббас, президент Палестинской автономии, преемник Арафата и лидер разбитого на выборах ФАТХа? Еще более удивительно: почему – права мисс Райс – не предвидели этого и сами победители? Они-то почему в шоке от своей победы? Ведь первое, что они после нее предприняли, было смиренное предложение разгромленному ими ФАТХу сформировать коалиционное правительство. Тому самому ФАТХу, против которого они, собственно, и восстали и который обвиняли в тотальной продажности. Революционеры, заранее планировавшие свою победу, так, согласитесь, не поступают.
Два лица ХАМАСа
Как бы то ни было, теперь, когда понятно, почему, по мнению американских экспертов, «неожиданная» победа ХАМАСа оказалась той соломинкой, что перешибла хребет доктрине Буша, время, наверное, сказать несколько слов о главном, хотя и нечаянном, актере этой драмы.
«Братья мусульмане», породившие ХАМАС, с порога, как известно, отвергают основные политические принципы иудео-христианской цивилизации. Логика при этом проста. Если все законы уже созданы Аллахом, то люди, самовольно присвоившие себе Его прерогативу, отступники и нечестивцы, не имеющие права на жизнь. (Впрочем, идеологи «Аль-Каиды» еще радикальнее: они отрицают право на существование не только неверных, но и целых государств, мешающих созданию всемирного халифата.) Так или иначе, юный палестинский отросток «Братьев» воспринял всю эту премудрость всерьез – и буквально.
В умах хамасовцев она трансформировалась в своего рода божественную заповедь: Израиль должен быть сброшен в море! По религиозным, разумеется, соображениям. Так в уставе ХАМАСа и записано: «До дня Воскресения земля Палестины вверена Пророком поколениям мусульман. Уступить или отдать даже вершок этой священной земли смертные не вправе. Война за нее священна». В переводе на светский язык это означает, что благословение Аллаха лежит на всяком, кто взорвет себя на территории Израиля, будь то в переполненных автобусах или на дискотеках, словом, всюду, где есть возможность убить или искалечить как можно больше неверных.
Вот и говорит Мариам Фархат, «мать героев», в свое время отправившая на смерть всех трех своих сыновей, а ныне депутат нового палестинского парламента: «Будь у меня сто сыновей, я была бы счастлива отправить их всех на смерть за нашу Палестину».
Все это, однако, лишь половина правды о ХАМАСе. Ибо он еще и «партия чистых рук». В противоположность коррумпированному ФАТХу он взял на себя заботу о социальных нуждах соотечественников. Он построил для них детские сады, клиники, школы и стадионы. Палестинские бедняки всегда могут рассчитывать на его сочувствие и помощь. Естественно, они поддерживают его всем сердцем. И за него голосуют. А поскольку бедняков в Газе, где главным образом и оперирует ХАМАС, большинство, любые честные выборы обязательно приведут его к власти. И предвидеть это было совсем нетрудно.
Фундаментализм и мир
Дело осложняется тем, что и в Израиле нет недостатка в своих фундаменталистах. Для них Палестина (заметьте, вся Палестина, а не часть ее) – земля их предков, завещанная им Всевышним, как недвусмысленно засвидетельствовано в Библии. И в священном Ковенанте, заключенном тысячелетия назад Богом с еврейским народом, никакой Палестинской автономии, между прочим, не предусмотрено. И, как мог видеть недавно на телеэкранах весь мир в дни насильственного выселения израильских фундаменталистов из Газы, они точно так же готовы лечь костьми за свою Палестину, как сыновья Мариам Фархат за свою.
Разница, таким образом, лишь в том, что в сегодняшнем Израиле фундаменталисты составляют абсолютное меньшинство, а ХАМАС в автономии, как обнаружилось на январских выборах 2006 года, ведет за собой абсолютное большинство населения. Так или иначе, покуда ХАМАС прилежно строит клиники для палестинских детей, столь же прилежно продолжая калечить израильских, конфликт практически неразрешим.
Могло ли смириться с этим мировое сообщество? Тем более что еще в первоначальной резолюции ООН 1947 года «О создании еврейского национального очага» разрешение конфликта сформулировано было очень точно: разделить Палестину на два государства – еврейское и арабское. Тогда Израиль принял эту резолюцию безоговорочно. Палестинцы ее отвергли.
С тех пор и продолжается тяжелая кровавая распря, в которой Израиль отстаивает свое право на существование, а палестинцы, опираясь на поддержку всего мусульманского мира, пытаются сбросить его в море. Понадобилось почти полстолетия, покуда светское крыло палестинского движения, ФАТХ, согласилось с резолюцией ООН. Лишь в 1994 году, после соглашения в Осло, создана была Палестинская автономия, разработана так называемая «Дорожная карта» урегулирования конфликта и учрежден международный «квартет» – Америка, Россия, Европейский союз и ООН – как гарант ее реализации.
И вот 12 лет спустя ФАТХ потерпел поражение и большинство в парламенте автономии получили фундаменталисты. Как быть теперь? Опять начинать все сначала? Воевать еще полстолетия? А что если и в Израиле в результате всех этих пертурбаций тоже придут к власти фундаменталисты? Мировое сообщество снова перед той же роковой проблемой. И как, спрашивается, может нам помочь в ее разрешении доктрина Буша?
Суть проблемы проще всего выразить серией своего рода уравнений. Примерно такой.
Фундаменталистские правительства в каждой из сторон конфликта = перманентной войне.
Светские правительства в обеих = миру (во всяком случае, в принципе).
Чему, однако, равняется случай, когда правительство одной из сторон светское, а другой – фундаменталистское? Это Х, неизвестное. Об этом сегодня мир и гадает.
Имеет ли проблема решение?
Пока что «квартет», представляющий мировое сообщество, на стороне Израиля. Исключений, сколько я знаю, в современном мире два: Махмуд Ахмадинежад, президент Ирана, и Александр Проханов, главный редактор московской газеты «Завтра». Логика обоих примерно одинаковая. Первый исходит из того, что, поскольку Холокост (который он, впрочем, отрицает) имел место в Европе, Израилю рекомендуется переехать на постоянное жительство именно туда. Второй, исходя из того, что «Израиль очень скоро скукожится» и «дни его все равно сочтены», предлагает евреям, пока не поздно, перебраться обратно в Египет, уступив Палестину «огненному ХАМАСу».
«Квартет», конечно, не согласен. Но ничего, кроме повторения условий Израиля, на которых тот согласился признать правительство ХАМАСа, пока что не предлагает. Вот эти условия: «Отказ от насилия, признание права Израиля на существование и всех предшествовавших договоров и соглашений». Сформулировано опять-таки очень правильно. Только, к сожалению, мне как историку это очень напоминает предложение, сделанное однажды Николаем I турецкому султану для того, чтобы раз и навсегда решить все спорные вопросы. Заключалось оно в том, чтобы султан принял христианство.
Мне кажется, что условия «квартета», предъявленные ХАМАСу, не более реалистичны, чем предложение царя султану. Иначе говоря, вещь невозможная по определению и потому бесполезная. Речь, видимо, следовало бы вести о том, что можно сделать реально, в полевых, так сказать, условиях – и немедленно. А для этого нужно, наверное, исходить из тех конкретных трудностей, с которыми неминуемо столкнется ХАМАС, впервые взвалив на себя ответственность за судьбу государства. При этих условиях, я думаю, проблема вполне может иметь решение. Больее того, в этом случае раскассированная американскими экспертами доктрина Буша может оказаться раскассированной слишком поспешно.
ХАМАС перед лицом противоречий
Противоречий несколько. И если присмотреться к ним внимательно, они очень даже серьезны. Во-первых, Палестинская автономия состоит, как мы знаем, все-таки из двух частей. Лишь треть палестинцев живет в очень бедной, очень сельской и фундаменталистской Газе, где, как мы уже говорили, и оперировал до сих пор главным образом ХАМАС. И есть противоречие между Газой и сравнительно благополучным, урбанизированным и светским Западным берегом Иордана. «Западники», назовем их так, ни при каких условиях не примут даже попытки распространить на них законы шариата. Фундаментализм здесь не в чести и считается скорее признаком отсталости, в особенности среди горожан. Вот в подтверждение тамошний анекдот, который появился тотчас после победы ХАМАСа. Собираешься ехать с женой в машине – запасись свидетельством о браке: штрафовать отныне будут не за нарушение правил дорожного движения, а за возможное покушение на целомудрие дамы. Короче, присоединив Западный берег к Газе, ХАМАС, как сказал один израильский острослов, выглядит удавом, проглотившим слона.
Во-вторых, есть противоречие между парламентом и президентом. Это правда, что из 132 мест в парламенте у партии Махмуда Аббаса отныне всего лишь 45 (точнее, 58, поскольку независимые депутаты, скорее всего, будут голосовать вместе с реформистской фракцией ФАТХа). Но зато в качестве верховного главнокомандующего силами безопасности президент всегда сможет в чрезвычайной ситуации опереться на 58 тысяч вооруженных бойцов, а ХАМАС – лишь на 5-тысячную милицию. Если считать засылку самоубийц в Израиль чрезвычайной ситуацией, то едва ли, согласитесь, рискнет Махмуд Аббас международной, в первую очередь европейской, финансовой помощью (которая, заметим в скобках, составляет две трети государственного бюджета автономии) ради «продолжения вооруженной борьбы», как называется засылка самоубийц на языке ХАМАСа. Тем более что президент принципиально против террора.
В-третьих, наконец, – и это главное, – есть противоречие между зарубежным «догматическим» лидерством ХАМАСа, возглавляемым Халедом Машаалем, который уже призвал палестинцев «к продолжению вооруженной борьбы», и местными, «реалистическими» лидерами, как, скажем, Исмаил Хания (который, скорее всего, и станет премьером нового правительства). Например, в тот же день, когда Машааль обратился к палестинцам по радио с зажигательной речью, Хания призвал международное сообщество не прекращать помощь Палестине и совместно работать на пользу палестинского народа. Вот такие, оказывается, есть «протобольшевики» и «протоменьшевики» в ХАМАСе.
Профессор Абу Сада, преподающий политические науки в университете Аль Азнар, так объясняет разницу между ними: «Когда Халед Машааль, сидя в Дамаске, проповедует продолжение вооруженной борьбы, он просто не видит, сколько бедствий уже причинила здесь людям эта борьба за те пять лет, [что его не было в Газе]».
«Второй съезд» ХАМАСа?
Я, конечно, не могу знать, чем кончится этот спор, который сейчас лишь начинается. Но я думаю, что если не требовать от лидеров ХАМАСа невозможного (во всяком случае сегодня) и внимательно присмотреться к вышеперечисленным противоречиям, не предвещающим, согласитесь, для победителей ничего особенно хорошего, сегодняшнюю остроту ситуации вполне можно нейтрализовать. Продлив, например, нынешнее перемирие ХАМАСа с Израилем еще на пару лет, как предложили, между прочим, сами «реалистические» лидеры ХАМАСа. Или сформировав нейтральное «техническое» правительство, как опять-таки предложили эти хамасовские политики, когда ФАТХ отказался от парламентской коалиции с ними.
Главное сейчас, наверное, выиграть время. То есть, не делая никаких резких телодвижений и не повторяя ошибку Николая I, дать ХАМАСу возможность спокойно дождаться своего «Второго съезда» – раскола на «большевиков» и «меньшевиков».
В защиту развенчанной доктрины
В этом предположении много «если». Но если оно верно, то – чудо из чудес – может ведь еще оказаться, что по крайней мере в этом палестинском случае развенчанная доктрина Буша имеет шанс сработать. В конце концов именно она заставила все стороны конфликта положить карты на стол. И неожиданно оказалось, что у палестинских террористов не так уж и много козырей.
Вот смотрите, Махмуд Аббас до сих пор упорно отказывался разоружать ХАМАС, к чему обязывала его «Дорожная карта». Отказывался из страха развязать в стране гражданскую войну. Его альтернатива открытой конфронтации с ХАМАСом была такая: вот проведем демократические выборы, разгромим на них сторонников террора, получим мандат от нации – тогда и приступим к их разоружению.
Выборы продемонстрировали, до какой степени он был неправ. ХАМАС пошел на них не под лозунгом «продолжения вооруженной борьбы с Израилем», как надеялся Аббас, но ударил в самое уязвимое место ФАТХа – в коррупцию государственного аппарата и неэффективность его правительства (лозунг ХАМАСа был «Перемены и реформы»).
Короче, именно демократические выборы расставили все по местам. У Аббаса больше нет альтернативы разоружению ХАМАСа. Но в то же время совершенно очевидно, что нельзя не дать ХАМАСу возможность – вместе с молодым поколением ФАТХа – попытаться осуществить те «перемены и реформы», под знаменем которых он победил на выборах. Вот и давайте работать вместе, может теперь сказать Аббас: вы нам свое оружие, мы вам ваши реформы.
А если вы на самом деле предпочитаете переменам и реформам «продолжение вооруженной борьбы», способное лишь разорить государство, к чему на самом деле и призывает «большевик» Машааль, то вы на выборах лгали и победили под фальшивыми лозунгами. Так или примерно так вправе после выборов аргументировать необходимость разоружения ХАМАСа президент Аббас. И попробуйте после этого отрицать, что именно они, то есть всеобщие, тайные, прямые и равные выборы – знаменитая в дореволюционной России «четыреххвостка» – сдали Махмуду Аббасу козырного туза.
И это вовсе не единственный узел, развязанный сенсационными выборами. ХАМАС был уверен, что совершает хитрый и неожиданный маневр, исключая из своих предвыборных лозунгов вооруженную борьбу с Израилем, – а на самом деле угодил в собственную ловушку. Президент Аббас был уверен, что разоружить ХАМАС без гражданской войны немыслимо, – а оказалось, что вполне даже мыслимо. «Квартет» отчаялся провести радикальную реформу-чистку партии власти, а теперь она на повестке дня. И все благодаря чему? Да все той же «четыреххвостке», за которую так страстно ратует в наши дни Буш.
