Люди о власти: конформисты и недовольные

В ноябре сего года Аналитический центр Юрия Левады провел очередной опрос с целью исследования политического самоопределения россиян. Структурирование политического пространства и расслоение российского общества происходит сегодня главным образом по отношению к верховной власти и правящему режиму, а также к советскому прошлому.

Весь последовавший за перестройкой период можно рассматривать как период становления на месте прежней номенклатуры нового правящего класса на иных социально-экономических основаниях, допускающих, чего не было раньше, частное богатство в качестве пропуска в состав властвующего слоя. Путинский этап развития – это этап консолидации правящего слоя, при том что на главенствующее место выходят бюрократы, объединенные в партию «Единая Россия», и силовики как авангард бюрократии. Примерно 45% населения страны высказываются за изменение Конституции с целью предоставления Путину возможности избираться на третий срок. Это число можно считать характеризующим численность твердых конформистов. В менее категоричной форме (одобрение деятельности Путина на посту президента) конформизм проявляют три четверти россиян (правда, из них только 17% говорят о безусловном одобрении). Следует заметить, что электоральные показатели и Путина, и «Единой России» скромнее, чем эти показатели. Отдать голоса Путину намереваются 36% избирателей, а партии власти (ЕР) – 25%. К этому числу можно добавить немногочисленные голоса других конформистских партий: Народной партии РФ (0,1%), «Российской партии жизни (0,3%). Это говорит о том, что электоральный механизм и существующая партийная система не «вычерпывают» весь тот потенциал, который имеется в соответствующем социальном слое.

О том, что они из всех политических сил предпочитают партию власти (симпатизируют ей), заявляют 14%. Только 70% от этих 14% определенно намерены голосовать за ЕР, составляя 39% ее электората. Остальной электорат складывается из симпатизантов демократов (18%), из тех, кто не сочувствуют никакой из политических сил (25%), из затруднившихся определить свои политические пристрастия (8%). Что касается тех, кто позиционирует себя как патриоты, то на президентских выборах за Путина проголосовали бы 22% из них, за Глазьева – 14%, за Рогозина – 6%, за Жириновского – 8%. Однако, довольно охотно голосуя за Путина, эти избиратели не жалуют партию «Единая Россия».

Трудности ориентации

Вообще самоопределение людей относительно той или иной политической силы, несмотря на отсутствие прямолинейного соответствия их же электоральному поведению, дает важное представление о раскладе политических сил (см. табл. 1).

Единственное заметное изменение в симпатиях респондентов за прошедший месяц – уменьшение числа людей с неопределившимися симпатиями. По сравнению же с 2003 годом умножилось количество симпатизантов партии власти и патриотов и ухудшилось положение коммунистов и демократов.

Интересные особенности каждой из групп симпатизантов можно увидеть, рассмотрев их состав с точки зрения пропорции в нем лиц определенных занятий (см. табл. 2).

Очевидной опорой коммунистов являются пенсионеры. Они же реже всего симпатизируют демократам. Среди симпатизантов демократов повышена доля специалистов и служащих. В числе симпатизирующих патриотам относительно высок удельный вес городских и сельских рабочих (они же чаще отказываются от симпатий каким бы то ни было политическим силам) и предпринимателей. У партии власти замечается повышенная поддержка со стороны учащейся молодежи, управленцев и людей в погонах.

В то же время анализ показывает, что граждане не очень-то хорошо осознают свое место в том раскладе политических сил, который предлагается им политиками и политологами (коммунисты, демократы, патриоты, партия власти, другие центристские силы): 41% отвечают, что не сочувствуют ни одной из этих сил, и 9% затрудняются ответить на этот вопрос (для этой категории людей характерно мнение, что власти недостаточно борются с крайним русским национализмом, а также более слабая выраженность сожалений по поводу распада СССР; при отсутствии в списке претендентов Путина они затрудняются в выборе другого кандидата, хотя и Путин не является их безусловным фаворитом). Около половины респондентов не знают, будут ли они голосовать и если будут, то за кого.

Оппозиционная левая часть населения составляет сегодня примерно 30%. Но, как и в случае конформистов, электоральный прогноз для левых партий далеко уступает этому оппозиционному потенциалу. Вот как выглядят ответы о намерениях голосовать за эти партии «в ближайшее воскресенье»: КПРФ – 7,9% от списка избирателей (нельзя не отметить, что за последний месяц электорат КПРФ сократился на 4,6 пункта), «Патриоты России» (Г.Семигин) – 0,1%, «За достойную жизнь» (С.Глазьев) – 2,7%, «Родина» (Д.Рогозин) – 4,2%, Национал-большевистская партия – 0%. В общей сложности набирается 15%, то есть половина соответствующего оппозиционного потенциала, но, заметим, ровно столько же, сколько среди прочих политических сил симпатизируют коммунистам. При отсутствии Путина в бюллетене для голосования 37% коммунистических симпатизантов отдадут голоса Зюганову, а при участии Путина он и Зюганов получают поровну – по 20% голосов.

Отношение к советскому прошлому

Хотя симпатизанты коммунистов и являются основными носителями ностальгических переживаний по СССР (о распаде Союза сожалеют 89% из их числа) и пережитков социалистической идеологии (84% среди них отдают предпочтение плановой экономике и политическому устройству советского типа), обо всей стране в целом нельзя сказать, что она уже освободилась от подобного рода представлений. Об этом свидетельствуют данные табл. 3, 4.

С конца 90-х происходит резкий спад веры в западную демократию, достигшей в прошедшем ноябре беспрецедентно низкой отметки. Зато до рекордно высокого уровня поднялась уверенность в достоинствах нынешней политической системы. Советской политической системе отдают сегодня предпочтение 42% россиян (относительное большинство), что на 6 пунктов меньше, чем в марте 2003 года, и на 4 пункта больше, чем в ноябре 1997-го.

Это предпочтение выглядит особенно выпукло, когда вопрос ставится об отдельных чертах прежней и нынешней власти: «Назовите четыре-пять качеств из этого списка, которые были более всего характерны для прежней советской власти конца 1970-х – начала 1980-х и для нынешней российской власти» (см. табл. 5).

Как видим, одно из основных отличий советской власти состоит в ее близости народу, людям (34% упоминания этого качества против 5% в отношении нынешней власти, которую, напротив, называют «далекой от народа, чужой» 42%, и эта характеристика нарастает именно в путинский период (прибавив 8 пунктов по сравнению с результатами опроса в 2001 году и сравнявшись с тем уровнем оценок, который наблюдался в ельцинской России (41%). Другое наиболее заметное отличие – это степень коррумпированности, криминальности (62% против 12% у советской власти). Опять-таки в самом начале правления Путина эта характеристика несколько ослабла (50%), но затем вернулась на уровень ельцинских лет (62%). Основной недостаток, который готовы признать за советской властью нынешние респонденты (30%) и который она охотнее всего сама за собой признавала, – это бюрократичность.

Один из немногих параметров, по которым теперешняя власть стоит вровень с советской, – образованность и интеллигентность. Советской власти в этом качестве отдают преимущество избиратели Глазьева и жители Поволжья, нынешней власти – сторонники ЕР и население Дальнего Востока.

Вера в государственную собственность достигла наивысшего уровня в 2002–2003 гг. и с тех пор постепенно идет на спад, хотя все еще присуща более чем половине населения.

Положение правых сил

Правое оппозиционное крыло, как и левое, составляет около 30%, и оно противостоит режиму Путина под демократическими, антиавторитарными лозунгами.

В смысле «вычерпывания» своего потенциала электоральными средствами демократические силы находятся в еще более плачевном состоянии, чем партия власти и левая оппозиция. На гипотетических выборах «в ближайшее воскресенье» правые партии имели бы следующие результаты: СПС – 1,6%, «Наш выбор» (И.Хакамада) – 1,1%, «Яблоко» – 1,4%, Республиканская партия (В.Рыжков, В.Лысенко) – 0,6%.

Одной из причин такой низкой результативности правых партий является то, что они продолжают пользоваться брэндом «демократы», в то время как слово «демократ» сильно скомпрометировано и всего 13% людей заявляют, что из всех политических сил отдают предпочтение демократам. Но даже и из этих самопровозглашенных «демократов» лишь 15% собираются голосовать за вышеперечисленные правые партии, которые одни только, по сути, и могут претендовать на право называться демократическими. В глазах же наших демократических симпатизантов вполне демократическими являются и ЕР (34% их голосов), и ЛДПР (11%), и «Родина» (5%). За эти партии голосуют те из «демократов», кого смущает экономический либерализм правых партий и их близость к нуворишам.

Несмотря на большую численность оппозиционных слоев, их объединение представляется невозможным ввиду колоссального взаимного антагонизма между правыми и левыми, превосходящего враждебность тех и других путинскому режиму.

Рейтинги, балансы, проблемы

В ноябре рейтинг одобрения деятельности Путина на посту президента продолжал укрепляться, достигнув показателя 76/23 (71/26 месяцем ранее). Из ответов на другой сходный вопрос видно, что 17% опрошенных одобряют деятельность Путина безусловно, 57% скорее одобряют, 16% скорее не одобряют и 5% не одобряют безусловно. За прошедший месяц улучшился также рейтинг одобрения правительства (35/61 по сравнению с 31/65 в октябре). Изменения в рейтингах одобрения и президента и правительства можно связывать с тем, что в стране на те же 4 пункта стало больше людей, считающих, что страна движется в правильном направлении (38%, 34% в октябре).

Рейтинг доверия Путину остался в ноябре практически на прежнем уровне – 40% (39). Не изменился существенным образом и рейтинг доверия другим политикам (Шойгу – 17, Жириновский – 12, Лужков – 11, Зюганов – 8, С.Иванов – 6, Тулеев – 6, Грызлов – 6). Из условного «клуба шестерочников», то есть имеющих рейтинг 6% и более, выбыл Рогозин (5). Зато можно отметить некоторый взлет Степашина – с 1 до 5% доверяющих. Путин получил такую же поддержку, как на президентских выборах 2000 г., когда за него голосовали 36% всех избирателей. При отсутствии Путина в числе претендентов на пост президента опрошенные отобрали из предложенного списка политиков следующие фамилии возможных кандидатов: Г.Зюганов (6%), В.Жириновский (9%), Б.Грызлов (7%), Ю.Лужков (11%), С.Глазьев (5), Д.Рогозин (4), М.Касьянов (1,5), В.Рыжков (2,1); 6% предпочли вариант «против всех», 10% не стали бы участвовать в выборах, 24% затруднились ответить.

На протяжении последнего месяца все более часто обсуждался вариант развития событий с выдвижением преемника Путина. Поскольку таковым, наиболее вероятно, станет человек из близкого окружения президента, респондентам был предложен вопрос: «Если говорить о людях только из окружения Владимира Путина, кого из них вы более других хотели бы видеть на посту президента России?»

Ответы распределились следующим образом: затруднились ответить – 27%, «никого из них» – 40%, Бориса Грызлова – 11%, Сергея Иванова – 7% (наиболее приемлем для жителей Приволжского и Дальневосточного округов и сторонников Зюганова), Михаила Фрадкова – 6%, Сергея Миронова – 4%, Дмитрия Козака – 2%, Владимира Устинова – 1%, Игоря Сечина – 0,1%.

К сожалению, список не содержал имени Дмитрия Медведева, выдвижение которого на пост первого вице-премьера сделало его наиболее перспективной «проходной пешкой» на шахматной доске в партии под названием «преемник». Пока же ясно, что в ближайшем окружении Путина нет персон, пользующихся достаточно большой приязнью со стороны населения.

Более детально о том, на чем зиждется высокий рейтинг Путина, можно судить по ответам на вопрос: «Насколько успешно на протяжении последнего года (в ноябрьском опросе 2005 года – на протяжении последних лет) В.Путин справлялся с такими проблемами, как┘»

Баланс оценок успешности действий Путина в решении конкретных проблем по состоянию на текущий ноябрь выглядит следующим образом (оценки «успешно»/«не успешно» даются в виде дроби, в процентах от числа опрошенных): укрепление международных позиций России – 66/28, наведение порядка в стране – 47/60, защита демократии и политических свобод – 46/42, подъем экономики и рост благосостояния – 39/57, разгром боевиков в Чечне – 33/60, политическое урегулирование в Чечне – 30/63.

Как видим, главные достижения Путина общественность усматривает в сфере международной политики. Положительный баланс, что особенно трогательно, имеет место в вопросе прав и свобод, где по поводу Путина существуют наибольшие сомнения со стороны либералов. Общая негативная оценка сохраняется в сфере экономики, и тут отмечается движение в отрицательную сторону по сравнению с оценками лета 2003 года. По сравнению же с 2001 годом довольно значительно снизилась уверенность в успешности усилий по наведению порядка. Тупиковостью отмечена также ситуация в Чечне. Впрочем, по сравнению с ноябрем 2002 года баланс оценок положения с политическим урегулированием резко улучшился (30/62 вместо 16/74). А в отношении разгрома боевиков общий отрицательный баланс все же несколько более благоприятен для Путина, чем во все предшествующие годы.