Несовершеннолетний Вавилон

Научить детей мигрантов русскому – главная задача этнообразования.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Погромы во Франции, организованные детьми мигрантов из Северной Африки, заставили общественность пристальнее взглянуть на отпрысков приезжих, обучающихся в российских городах. Особый интерес – к московским школам, реализующим так называемый этнокомпонент. Это финансируемые правительством города заведения, где четверть времени отводится на изучение национального языка, литературы и культуры того или другого народа.

По словам главного специалиста отдела этнокультурных учреждений департамента образования правительства Москвы Натальи Вагановой, только в России и ее столице развитие этношкол поддерживается на государственном уровне. В Европе и США с самого начала отказались идти по этому пути, предпочтя полную ассимиляцию детей мигрантов с их обучением в местных школах. Идея московского правительства состояла в том, что этношколы предотвратят развитие межнациональных конфликтов. Сейчас эта позиция находит как сторонников, так и ярых противников, утверждающих, что само существование подобных заведений скорее способствует разжиганию розни.

По инициативе группы граждан

Как рассказала «НГ» Наталья Ваганова, «в силу своей специфики все этношколы действуют в экспериментальном режиме». «Это государственные учреждения, поэтому они обязаны полностью отработать официальную школьную программу, – говорит она. – А за счет дополнительных часов они вводят, чаще всего по авторским программам своих учителей, этнокомпонент – язык, литературу и прочее. Школы образуются по инициативе группы граждан, как правило, с подачи диаспоры. Кроме того, в городе действует большое количество культурно-образовательных центров: там учеба проходит во второй половине дня».

Многие специалисты отмечают, что такой экспериментальный режим на деле означает, что для большинства детей это не больше чем лубочные мероприятия типа концертов национального танца и разучивания стихов на корневом языке. При этом учителя и чиновники от образования мало представляют реальные нужды молодежи, особенно столь специфической ее части, как дети мигрантов. Эксперты со скепсисом говорят о том, как такое этновоспитание в духе образцов советской педагогики способно предотвратить межнациональные конфликты. «Как бы то ни было, опыт великих педагогов гласит, что основываться здесь надо на чутье самих детей, – считает проректор Московского городского педагогического университета профессор Николай Пищулин. – Конфликты идут из бытовой сферы, и прежде всего – от взрослых. Дошкольники, например, не знают, что такое национальности, и открыты к общению с любым ребенком. Малые дети с их чистотой и природным, иммунным чувством толерантности подсказывают этот путь».

Как это по-русски

По словам Натальи Вагановой, острейшая проблема этнообразования сегодня – растущее число детей, не знающих русского языка. «Незнание русского языка моментально влечет за собой обособленность и расслоение. А у нас – нехватка учителей, способных преподавать русский как иностранный. Ведь надо не просто научить ребенка говорить, но и провести с ним адаптационную работу. Так что сейчас идет активная подготовка учителей на базе нескольких педвузов. Число групп, изучающих русский как иностранный, растет буквально каждый месяц. Последние данные по Москве – сейчас таких школьников порядка двух с половиной тысяч».

Классы с изучением русского как иностранного, как считают специалисты, необходимо открывать не только в этношколах, но и на базе общеобразовательных заведений в районах компактного проживания мигрантов. Этношколы подчас расположены в удаленных районах Москвы, или, напротив, в центре, и детям с окраин ежедневно добираться туда проблематично. Кроме того, по свидетельствам экспертов, недавно приехавшим в столицу детям мигрантов поступить в этношколу не всегда просто.

Причина этого – определенная закрытость и, как следствие, элитарность таких заведений. Чему в немалой степени способствует хорошее финансирование: помимо бюджета Москвы, тратящего на каждого ученика этношколы на порядок больше, чем на среднемосковского школьника, деньги выделяют землячества и власти корневых государств и республик. Кроме того, такие школы – обладатели отличного педсостава: от закончивших педвузы выпускников этой же школы до кандидатов наук и профессоров. Директора этношкол с гордостью заявляют о практически 100-процентной поступаемости их чад в лучшие вузы Москвы (МГУ, МГИМО, РУДН, мединституты) и стран СНГ.

Только без провокаций

История российского этнообразования началась в 1989 году, когда известный учитель, основатель школы гуманной педагогики Шалва Амонашвили открыл в переулке неподалеку от Старого Арбата грузинский лицей (сейчас это Российско-грузинская гимназия № 1680 с детским садом при ней). В школьном дворике не так давно открылась увитая виноградными лозами часовня, освященная Патриархами – российским Алексием II и грузинским Илией II. Еще одна достопримечательность – уголок с камином, над которым висят папаха и накидка джигита: здесь малыши слушают грузинские сказки. Как признаются учителя, младшим классам у них – особое внимание.

Почетный академик Российской академии образования, доктор психологии, профессор Шалва Амонашвили – сторонник этнообразования. «Российский народ – народ великодушный, – сказал он корреспонденту «НГ». – Язык, культура и традиции – самые уязвимые струны в душе человека и в жизни народа. Бережное отношение к этим струнам умножит российскую культуру и убережет страну от этноконфликтов. Но для этого нужна мудрая государственная политика в защите языка и культуры народов».

В доказательство своих слов грузинский педагог приводит негативный советский опыт. «Партийный диктат ущемлял национальные языки, историю и традиции и унифицировал образование. Сейчас, к сожалению, эти худшие проявления приписываются и России. Нужно доказать, что это не так. Нельзя возвращаться к «обрусиванию».

По мнению Амонашвили, к детям мигрантов нужно особое отношение. «Эти дети и их родители и без того сильно переживают отдаленность от родины, – говорит академик. – Следуя советской партийной политике, мы придем к тому, что произошло во Франции. Мигрантов нельзя провоцировать на асоциальные действия и конфликты. Давление на национальные языки и культуру только обострит ситуацию».

Примером такого давления московские грузины считают конфликт, разгоревшийся вокруг школы № 233 в Северном округе Москвы. С приходом директора Дали Макацария и введением ряда дисциплин грузинского компонента там резко возросло число школьников-грузин. Три года назад она получила статус этнозаведения, что вызвало резкий протест родителей русских детей. Часть из них вместе с жителями близлежащих домов активно выступала на митингах возле школы, а другие целыми классами переводили отпрысков в соседние учебные заведения.

И рынок тоже

Статистика Института экономики и социологии свидетельствует: по численности вслед за русскими учениками (около 75 %) в московских школах идут представители четырех мощных диаспор. Азербайджанские дети – это почти 12% от общего числа школьников, армяне – 6%, третье место у украинцев – 5,8%, а четвертое занимают татары – 3,3%.

«Моя школа – полинациональная, – рассказала корреспонденту «НГ» директор школы № 157 с азербайджанским этнокомпонентом Аида Кулиева. – У моноцентров будущего в Москве нет. У меня учатся азербайджанцы – порядка 30%. Остальные – русские, украинцы, армяне, чеченцы, казахи, осетины – всего 16 национальностей. А вот учителя в основном русские». Школа № 157 неплохо иллюстрирует тезис о специальной подготовке педагогического состава этнозаведений: азербайджанский блок учителей составляет треть. Среди них – композитор, заслуженный деятель искусств Азербайджана Ася Султанова, выпускники Бакинской консерватории Горхмаз Ахундов и Зара Багирова, профессор Рафик Кулиев, заслуженный артист республики хореограф Руфат Зейналов.

«Моя задача – не оставить детей безграмотными, – продолжает Аида Кулиева. – И вместе с тем – не дать утратить себя, свои корни. Только интеграция, а не ассимиляция является решением проблемы. Какое сейчас представление создается о нас: грузины – квартирные воры, армяне – бандиты, азербайджанцы – торговцы на рынке. Мы, азербайджанцы, давно живущие в Москве, должны создать себе такую смену – успешную, образованную, грамотную, – чтобы разрушить эти негативные стереотипы. Сейчас азербайджанцы в представлении большинства – это рынок. Да, и рынок тоже. Но не только. Забывают, что половина московских врачей-онкологов, цвет и гордость мединтеллигенции – азербайджанцы. А рынки... Я помню, как в конце 90-х ходила по этим рынкам, объявления о школе развешивала, уговаривала – приводите детей, кончатся времена нашего ущемления, этой средневековой инквизиции, и наступит расцвет».

Сейчас в азербайджанской школе учатся 450 человек. Этнокомпонент – это национальный язык и литература, музыкальные занятия ансамбля «Соловьи Азербайджана», кружок азербайджанской кухни и музей дружбы двух народов – России и Азербайджана, а также ежеутренне – гимны двух стран. Главные экспонаты музея – флаги двух государств, выполненные техникой мозаики из раскрашенного риса, станок для ковроткачества, национальные рюмочки (по-азербайджански – армуды) и детские рисунки: рядом с «Шамаханской царицей» и «Закатом над Каспием» – акварель «Голуби» с протягивающими друг к другу руки азербайджанской и русской девицами на фоне Девичьей башни в Баку и московского Кремля.

На финансирование школы директор в целом не жалуется. «Помимо денег из столичного бюджета нам помогают благотворительные фонды и власти Азербайджана, – говорит Аида Кулиева. – Например, азербайджанские учебники нам присылают бесплатно: я договорилась с министром образования – многое решает личный контакт. Очень дороги национальные костюмы – 500–600 долларов – и музыкальные инструменты. Инструмент тар нам присылают из азербайджанского города Гянджа (его только там делают), и стоит он около 3 тысяч долларов».

А вот к российским средствам массовой информации у Аиды Кулиевой очень много претензий. Для встречи с корреспондентами «НГ» она собрала в своем кабинете лучших учеников-старшеклассников, которые с удовольствием рассуждали на заданные темы: о событиях во Франции («главная причина – невозможность учиться детям мигрантов»), о своей школе («это – кусочек Азербайджана») и о Москве («нам здесь хорошо»).

«СМИ травят этнообразование, – считает директор школы. – У меня случай был. Приехали из одной телепрограммы, мы им целый концерт подготовили, урок «Мировые конфессии» провели, а потом три русские девочки читали стихи великого азербайджанского поэта Самеда Вургуна. Так что в результате по телевидению, вы думаете? Ноги – представляете, ноги танцующие! И потом – наши девочки, читающие стихи, и закадровый текст: «Теперь российские дети в школах поют гимн Азербайджана!»

Дипломатия московского розлива

В отличие от азербайджанской, армянская школа № 1110 на юго-западе Москвы – мононациональная: русских детей и представителей других народов там единицы. На переменах в узких коридорах и небольших классах (школа расположена в бывшем здании детского сада) – непрерывный гул. Везде армянская речь – в основном дети и учителя общаются на своем языке. На доске в классе русского языка и литературы – тема сочинения: «Образ Печорина в романе «Герой нашего времени». На стенах – тематические стенгазеты под заглавиями «Пушкин и Армения», «Брюсов и Армения» и «Грибоедов и Армения». Готовится номер «Горький и Армения». На книжной полке – бюстик Пушкина. Учителя с застенчивостью вперемежку с гордостью сообщают: «Этот бюст – бутылка настоящего армянского коньяка в виде поэта. Мы ее покрасили в серебристый цвет», – и в доказательство откручивают цилиндр Александра Сергеевича, оказавшийся пробкой, еще хранящей аромат напитка.

«Мы, и дети, и учителя, очень благодарны Москве и России за возможность возникновения нашей школы», – говорит директор школы № 1110 Седа Галоян, ведя корреспондентов «НГ» в школьный музей. – Вот наша эмблема – флаги России и Армении в виде страниц открытой книги. Это символ нерушимой духовной связи двух народов». На полках рядом – медный самовар, деревянные ложки и национальные камни в виде крестов – хачкары. «Открытие этношкол – огромное завоевание России, – оглядывая музей, говорит Седа Галоян. – Недавно я имела честь побывать на выставке «БиблиоОбраз», где присутствовали супруга президента России и десять первых леди мировых государств. Я рассказала, какая достойная страна Россия. Рассказала об этническом образовании. Первые леди встали и аплодировали Людмиле Александровне».

Получаемое в армянской школе образование, по мнению директора, дает ее ученикам возможность «чувствовать себя полноправными российскими гражданами». Психологический опыт работы с детьми беженцев у школы большой – еще с землетрясения в Спитаке. Сейчас в 1110-й школе учатся около 350 детей. «Это мало, – говорят учителя. – Были времена, по 600–700 человек учились – мы очень чувствуем на себе мигрантские потоки. Сейчас, видимо, спад».

«Мы уделяем огромное внимание русскому языку, – рассказала Седа Галоян. – Наше образование дает детям возможность поступать в лучшие вузы России и Армении». Кроме того, этнокомпонент включает армянский и арменистику (комплекс по культуре, истории, литературе и географии страны). «Такие знания не могут быть не востребованы, – считает завуч Гаянэ Абрамян. – Почему, вы думаете, Россия сейчас проигрывает политику на пространстве СНГ? Потому что в университетах нет кафедр, готовящих специалистов по этим странам. А наши ребята очень хотят послужить России на внешнеполитическом поприще. Такое обучение – важнейшее звено в цепи дипломатической работы с этногруппами здесь и политиками там».

Биосборная с Солянки

И все-таки большинство педагогов уверены, что будущее московских школ – это полинациональность. Даже без введения того или иного этнокомпонента в самом скором времени любое среднее учебное заведение мегаполиса ждет эта участь. Поэтому многонациональные школы – такие, как школа № 1650, расположенная в районе Китай-города и известная в народе как «сборная с Солянки», – единственный, по их мнению, путь. В ней учатся дети более чем 20 национальностей, да и педсостав национально неоднороден.

Другая московская школа – № 520 – официально не имеет этнокомпонента. Ее уклон – биологический: биодисциплины тут преподают сотрудники биофака МГУ и других профильных вузов Москвы. Но уже почти 10 лет школа помимо этого позиционирует себя как полинациональная и проводит массу этномероприятий – от тех же концертов танцев разных народов до конкурса КВН национальных команд. На сайте учебного заведения учителя и ученики с гордостью рассказывают о своей полинациональной позиции и «соединении крупиц мудрости разных народов».

В то же время ни для школьников, ни для учеников не секрет, что мелкие конфликты возникают и в этом благополучном заведении. На одном из форумов азербайджанского землячества уже давно висит призыв азербайджанской девочки, ученицы этой школы, «к соплеменникам». Мотивом обращения стала обида ребенка на армянских одноклассников: им позволили выступить с отдельным концертом, а азербайджанцам оставили лишь номер в общешкольном фестивале, сославшись на их меньшинство. «Это вызвало в моей душе протест, – пишет ребенок. – Чем мы хуже армян? Мы тоже можем сделать так, чтобы и нас ценили. В концерте могут участвовать и не ученики школы, так что приходите и помогите, предложите песни и танцы, чтобы зажечь публику. Приносите азербайджанскую атрибутику и много флагов. А во время выступления давайте встанем и крикнем вместе ура».

Такие ссоры между учениками, как и периодически летящие в окна этношкол камни и появляющиеся на стенах оскорбительные надписи, – главные аргументы противников этнообразования. Да и сторонники признают: перевешивание этнокомпонента недопустимо, оно влечет ущемление прав коренного населения. А это, в свою очередь, ведет к проблемам в пока достаточно спокойной (как свидетельствуют соцопросы и самих москвичей, и мигрантов) образовательной сфере.

Терпимость с негативным оттенком

«Россия, и в частности Москва, самой своей межнациональной природой обречена широко вводить в свое образование этнокомпонент, – сказал в беседе с корреспондентом «НГ» профессор Николай Пищулин. – С другой стороны, высказывается и такое мнение: пришла в обычную среднюю школу директор-армянка, вытолкала русских учителей – и ну насаждать свои правила. Такой момент тоже есть. Так что проблема обоюдоострая». Николай Пищулин более пяти лет занимается мониторингом и экспертизами уровня жизни национальных общностей Москвы и знает проблемы мигрантов не понаслышке.

Проректор МГПУ выступает против внедрения чисто этнических – где этнокомпонент вытесняет остальные дисциплины, – а также мононациональных школ. «Только смешанные, полинациональные классы, – утверждает он. – А по-другому в столичном мегаполисе, где живут более 120 народов, уже и не получится».

По словам ученого-педагога, одна из главных задач этой системы – действовать в рамках правительственной столичной программы «Москва межнациональная». «Главное слово у нас сейчас – толерантность, – говорит Пищулин. – Но в прямом переводе оно означает терпимость, а это уже несет на себе негативный оттенок. Кому охота терпеть? Мы должны понимать толерантность как единственный способ выживания в городе, среди таких же людей, таких же личностей. Каждый должен понять, что потеря уважения к другому влечет потерю уважения к нему тоже».

Как считает проректор МГПУ, «Москве настолько корректно удается поддерживать хрупкий этнобаланс, что этим опытом уже заинтересовались иностранцы». «Образование здесь – ключевой момент, – считает ученый. – Та же Франция отказалась от опыта этношкол. А Москве присвоено почетное звание ЮНЕСКО как мирокультурному мегаполису. Так что Европе есть что у нас перенять в работе с детьми мигрантов. Главное – найти правильное соотношение и обозначить позиции: кто – гость, а кто – хозяин. Чего греха таить, представителям этнических групп, особенно крупным, свойственно некоторое перетягивание одеяла на себя».

Да и статистика все же волнует специалистов. Вот, например, цифры, обнародованные главой департамента образования Москвы Любовью Кезиной. «По данным нашей мониторинговой службы, 75% подростков из среды мигрантов заявляют, что если будут этнические конфликты, они выступят на стороне своей нации, – сказала она. – И 78% молодых москвичей – за силовое решение этнических конфликтов».

Сколько в Москве национальных школ

По данным Департамента образования Москвы, сейчас в городе насчитывается 81 учебное заведение, реализующее программу этнокомпонента. Из них 32 среднеобразовательные школы с этнокомпонентом, 6 дошкольных учреждений и 42 культурно-национальных образовательных центра. Среди прочих работают школы с азербайджанским, армянским, грузинским, еврейским, китайским, корейским, литовским, польским, татарским, турецким, украинским, молдавским этноуклоном. Более половины всех этношкол реализуют русский этнокомпонент, включающий углубленное изучение русского языка, литературы и культуры.