Алексей Яблоков
С чернобыльской катастрофой связано множество случаев онкологических заболеваний, в том числе у детей.
Фото Reuters
Существуют две полярные точки зрения на Чернобыль. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) и Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) дружно говорят, что, кроме 4000 случаев заболевания раком щитовидной железы после облучения в детском возрасте, а также гибели нескольких десятков ликвидаторов, других надежно установленных последствий чернобыльского облучения нет. С другой стороны, генеральный секретарь ООН Кофи Аннан писал в 2000 г.: «Точное число жертв, может быть, никогда не станет известно. Но три миллиона детей, требующих лечения... дают нам представление о числе тех, кто может серьезно заболеть┘ Многие умрут преждевременно. Неужели мы дадим им жить и умирать, думая, что мир безучастен к их бедственному положению?»
В сентябре 2005 г. в Лондоне, Вене, Вашингтоне и Торонто был представлен общественности исторический, как сказано в пресс-релизе МАГАТЭ, доклад «Наследие Чернобыля: медицинские, экологические и социально-экономические последствия». Доклад подготовлен «Чернобыльским форумом» – группой специалистов, созданной в 2003 году по инициативе МАГАТЭ и включающей представителей МАГАТЭ, ВОЗ, Программы развития ООН (ПРООН), Продовольственной и сельскохозяйственной организации (ФАО), Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП), Управления ООН по координации гуманитарной деятельности (УКГД ООН), Научного комитета ООН по действию атомной радиации (НКДАР ООН), Всемирного банка, а также ряда правительственных организаций Беларуси, России и Украины. Трудно сказать, на что рассчитывало МАГАТЭ, явно приурочившее презентацию этого доклада к юбилейной Генеральной Ассамблее ООН, но скандал в медицинских, общественных и политических кругах этот доклад вызвал нешуточный.
═
Прогнозы удобные и неудобные
═
Основное место в медицинской части доклада уделено раку щитовидной железы. Говорится о 4000 выявленных и прооперированных случаев рака щитовидной железы в России, Украине и Беларуси и подчеркивается, что только девять детей погибли. Однако если сложить официально называвшееся в разные годы число случаях рака щитовидной железы у детей в этих трех государствах, то получается много больше 10 000. Не нашлось места в докладе для рассмотрения неудобного прогноза Международного агентства по изучению рака в Лионе (Франция), согласно которому надо ожидать в Беларуси и России десятки тысяч дополнительных случаев рака щитовидной железы. Не привлек внимание авторов доклада и тот факт, что на каждый случай рака приходятся многие десятки случаев заметных патологических изменений этой важнейшей по своим функциям эндокринной железы. Поскольку малейшие из таких изменений серьезно влияют на состояние организма, ясно, что среди последствий катастрофы должно быть названо ухудшение здоровья нескольких сот тысяч человек только по этой причине. Авторы доклада не посчитали заслуживающими внимания и сотни случаев рака щитовидной железы во Франции, в районах, где были наиболее заметны чернобыльские осадки в первые дни после катастрофы.
В докладе есть глава о лейкемии. Факт включения этой главы в доклад – вроде бы, наконец, признание реальностей. Но вот как изящно авторы доклада избегают учета этих данных: «Хотя число случаев лейкемии в 1987–1988 гг. статистически существенно увеличено по сравнению с предполагаемым на основе встречаемости в 1980–1985 гг., нет доказательств, что это увеличение более выражено на территориях наиболее пораженных Чернобыльской радиацией» (здесь и далее – перевод мой. – А.Я.). Авторы доклада хорошо знают, что лейкемия вызывается не современным облучением, а тем, которое было несколько лет назад. Поэтому современное загрязнение территорий не может быть прямо связано с развитием лейкемии. Тем не менее они отказываются связывать учащение детской лейкемии с радиоактивным облучением. Показательно, что никакого другого объяснения при этом не предлагается.
Глава о других видах рака (кроме лейкемии и рака щитовидной железы) начинается с напоминания о 10 миллионах выявляемых в мире ежегодно случаев рака и 6 миллионах погибающих. В докладе признается (наконец-то!), что произошло статистически значимое увеличение числа раковых заболеваний у ликвидаторов и рака груди у женщин на пораженных территориях. Отметив, что подходит к концу латентный период для возникновения рака после облучения (20 лет), авторы доклада делают парадоксальный вывод: заметного увеличения числа раковых заболеваний не будет, общее число смертей от будущих раковых заболеваний не превысит 4000, или около 3% общей раковой смертности, и его «будет трудно обнаружить». Сознательное замалчивание – увы, не лучший способ ослабления последствий чернобыльской катастрофы.
В главе «Иммунологические последствия для здоровья» утверждается, что только у ликвидаторов, получивших значительные дозы, иммунологический сдвиг может быть связан с облучением. Обойдено молчанием то, что выявленный практически повсеместно иммунодефицит на загрязненных территориях должен приводить к повышению частоты и тяжести протекания большинства острых и хронических заболеваний. Именно это и наблюдается во многих местах и даже получило название «чернобыльского СПИДа». Ни слова об этом нет в докладе!
По здоровью детей основные выводы доклада следующие: нет надежных данных о связи с уровнем облучения числа врожденных пороков развития; нет данных по увеличению младенческой смертности на загрязненных территориях; данные по выкидышам и другим осложнениям беременности недостаточны для определенных заключений и в общем нет доказательств, что радиационное облучение непосредственно влияет на здоровье детей на загрязненных территориях. За этими заключениями стоят интересные признания. Признается, что число новорожденных с синдромом Дауна резко увеличилось в Беларуси в январе 1987 г. (среди тех, кто был зачат в первый месяц после катастрофы). Признается, что с 1986 по 1994 г. число новорожденных с врожденными пороками развития заметно росло по всей Беларуси.
═
Что знает статистика
═
В последней части доклада, посвященной социально-экономическим последствиям, авторы снова возвращаются к анализу здоровья населения и утверждают, что рост врожденных пороков развития (ВПР), связанный с дополнительным облучением, не подкрепляется статистическими данными. Между тем такие данные есть. Так, например, в целом по Беларуси с 1986 по 1995 г. частота крупных врожденных пороков развития (раздвоение губы и нёба, аномалии строения конечностей, нарушения в развитии центральной нервной и кровеносной системы и др.) возросла на 40% (с 12 до 17 на 1000 новорожденных), а если учесть и аборты, сделанные по медицинским показаниям, то и до 22 (то есть более чем на 80%). По другим данным, в период 1988–1999 гг. частота ВПР в Беларуси возросла более чем вдвое. Данные о существенном росте ВПР есть и для украинских и российских радиоактивно загрязненных территорий.
Дежурным возражением авторов доклада против учета таких данных служит то, что, дескать, это не настоящее увеличение заболеваемости, а эффект скрининга (более тщательного целенаправленного исследования). Но этого эффекта не может быть при исследовании одной и той же области теми же людьми и теми же методами. Однако именно в более загрязненных районах обнаруживается увеличение числа ВПР. Такие данные есть и для ряда областей Беларуси (Гомельская, Могилевская), Украины (Житомирская) и России (Брянская). Благодаря хорошо налаженной статистике такие данные есть даже для Германии: здесь недавно при детальном анализе медицинской статистики обнаружен небольшой, но статистически улавливаемый пик числа ВПР в Баварии (самой пострадавшей от чернобыльских выпадений части Южной Германии). Он приходится на ноябрь–декабрь 1987 г. – через 7 месяцев после максимальной концентрации цезия в теле матерей. Развивающийся в утробе матери плод на втором месяце беременности оказался особенно подвержен действию каких-то радионуклидов. На загрязненных территориях Беларуси отмечается рост доли новорожденных, умерших от пороков развития нервной системы, рост мертворождаемости – все это также отражает появление несовместимых с жизнью изменений при развитии плода под действием даже сравнительно небольших доз радиации. Катастрофическое ухудшение здоровья детей по всем классам болезней на чернобыльских территориях сомнений не вызывает: практически здоровых детей в 1985 г. на чернобыльских территориях было более 80%, а в 2000 г. – менее 20%. В южных, особо пострадавших районах Гомельской области практически здоровых детей нет вообще.
Соглашусь с авторами доклада, когда они пишут: «Влияние Чернобыля на умственное здоровье – самая большая проблема здоровья, вызванная аварией в настоящее время» (с. 135). Но вряд ли это влияние можно свести к стрессам, радиофобии или виктимизации (чувство жертвы). Комментируя выдающиеся по значению работы украинских исследователей (Loganovsky & Loganovskaja, 2000 и др.), обнаружившие значительное влияние радиации не только на психику, но и на структуры головного мозга, – работы, всемирно признанные и неоднократно опубликованные ведущими международными профильными журналами, авторы доклада заявляют (стр. 134), что «эти находки не подкреплены независимыми исследователями и не показана биологическая основа этих отношений».
В главе о смертности, с одной стороны, говорится, что «истинное число смертей, вызванных этой аварией, похоже, никогда не будет точно известно» (стр. 138), а с другой – утверждается, что ожидается всего 4726 дополнительных смертей в России. Этот прогноз выполнен на основе давно критикуемой модели радиационного риска и занижает заболеваемость и смертность от чернобыльского облучения на несколько порядков. Научно некорректно утверждать (как это сделано в докладе), что увеличение смертности «не может быть результатом Чернобыля» только потому, что такое увеличение происходит по всему бывшему СССР. Действительно, смертность возросла на всем пространстве бывшего СССР. Но, во-первых, заметный рост произошел именно после 1986 г., и не исключено, что чернобыльский выброс, который накрыл территории, где проживает больше половины населения СССР, мог быть одной из причин такого роста. Во-вторых, особенно значительный рост смертности происходит именно на сильно загрязненных территориях.
Лукаво утверждение доклада, что «структура заболеваемости на пострадавших территориях по-прежнему аналогична заболеваемости, которая наблюдается в других частях бывшего Советского Союза». Там, где есть хоть какая-то надежная статистика, видно, что кроме увеличения смертности после катастрофы произошло заметное увеличение числа спонтанных абортов и мертворождений. По сравнению с населением рядом расположенных территорий, аналогичных по социально-экономическим условиям, наблюдается также рост числа психиатрических заболеваний (в том числе шизофрении), заболеваний органов кровообращения и лимфатической системы, замедленное выздоровление после болезней, ускоренное постарение.
Список индуцированных чернобыльским загрязнением заболеваний включает десятки болезней. И их нельзя объяснить ни эффектом скрининга, ни социально-экономическими факторами, поскольку различия выявляются между территориями, различающимися лишь по радиационной нагрузке. В докладе о некоторых из перечисленных заболеваний упоминается, но с оговорками «не совсем ясно», «возможно, небезосновательно», «не подкрепляется статистическими данными». За этими выражениями скрывается явное замалчивание даже статистически вполне достоверных данных. Вот один конкретный пример: среди так называемых детерминированных последствий катастрофы речь идет о возникновении катаракты у ликвидаторов, получивших большие дозы облучения. При этом умалчивается, что аналогичные изменения наблюдаются не только у ликвидаторов, но и у жителей загрязненных территорий. При этом у эвакуированных из зоны строго контроля (более 40 Ки/км2) они даже более выражены, чем у ликвидаторов.
О степени научной объективности доклада говорит и тот факт, что целые пласты данных о последствиях чернобыльской катастрофы в нем не рассмотрены (например: активизация микробиологических заболеваний; заболевания дыхательной системы; нарушение функционирования половой системы; ускоренное постарение; появления многих заболеваний, связанных с нарушениями эндокринной системы). Не нашлось места и для анализа генетических последствий катастрофы.
В докладе не случайно нет раздела по проблеме ликвидаторов – группы, наиболее изученной и по дозиметрии, и по последствиям облучения и включающей более 600 тыс. человек, теперь рассеянных по разным странам. Хотя и говорится об учащении у них некоторых заболеваний, но делается чудовищный вывод о том, что продолжительность жизни ликвидаторов чуть ли не выше, чем у других россиян. Такие данные получены на основании анализа государственного регистра облученных. Странный получается этот регистр. Я недавно был в Тольятти, где местное объединение чернобыльцев дало мне поименный список всех 163 местных ликвидаторов, ушедших из жизни. Их средний возраст – всего 46,2 года┘ Авторы доклада умалчивают, что, по данным «Союза Чернобыль», почти 70% ликвидаторов больны (нарушения в эндокринной системе – в 10 раз чаще, чем в среднем по России, психические расстройства – в 5 раз, болезни систем кровообращения и пищеварения и инвалидность – в 4 раза чаще, чем в среднем по России).
Явно с целью затушевать истинные масштабы катастрофы в докладе обойдены молчанием ее последствия для здоровья населения других стран, кроме Беларуси, Украины и России. В ряде европейских стран (Швеции, Германии, Великобритании, Польше, Болгарии, Австрии, Греции и др.) уже в первые месяцы после катастрофы были проведены важные исследовательские работы, результаты которых могли бы быть экстраполированы и на пораженные территории Украины, Беларуси и России (где, напомним, такие работы были запрещены или необратимо фальсифицированы).
═
Зона навсегда
═
Трудно не согласиться с авторами раздела «Гуманитарные последствия аварии на Чернобыльской АЭС. Стратегия реабилитации», когда они заявляют, что «необходима полная, истинная и точная информация о последствиях аварии» и что любые доводы должны подвергаться «всесторонней и честной экспертизе». Но знакомство с докладом приводит к выводу, что именно достоверности, полноты и объективности ему и не хватает.
В докладе говорится, что радиоактивные осадки «будут продолжать оказывать воздействие на жизнь сельского населения еще в течение нескольких десятилетий». Это не так. Даже существенно сокращенное со временем по цезию и стронцию загрязнение будет продолжать оказывать влияние несколько сотен лет (десять периодов полураспада), а территории, загрязненные плутонием и америцием, будут опасны практически навсегда – многие тысячелетия. Кстати, жизнь показала, что при сокращении объемов радиоактивности (что неизбежно происходит в процессе естественной трансформации радионуклидов) радиоактивное загрязнение людей может не сокращаться, а даже расти – именно это и наблюдается сейчас повсеместно на чернобыльских территориях.
Развивая тезис о возможности безопасного проживания на пораженных территориях, авторы утверждают, что есть «виды сельскохозяйственной продукции, которые можно безопасно выращивать на почвах, загрязненных радионуклидами». И это полуправда. Действительно, есть виды растений, которые накапливают значительно меньше радионуклидов из почвы, чем другие виды. Например, в зерне пшеницы на загрязненной территории накапливается в пять раз меньше радиоактивного стронция, чем у ячменя или гороха, в клубнях картофеля – вдвое меньше, чем в свекле, и т.д. Однако нет видов растений, которые не вытягивали бы радионуклиды из почвы вообще. Это означает, что радиационный контроль за содержанием радионуклидов в пище придется осуществлять и в будущем.
Научно ошибочно центральное положение заключительной части доклада – предложение использовать «потенциал» чернобыльских территорий для «сохранения биоразнообразия». Внешне богатая жизнью в отсутствие влияния человека, чернобыльская зона не может рассматриваться как резерват нормальной и здоровой жизни. Исследования и на чернобыльских территориях, и на территориях Восточно-Уральского радиоактивного следа, и на других радиационно загрязненных в прошлом территориях (например, в районе Тоцкого взрыва в Оренбургской области) показали, что в популяциях живых организмов, перенесших радиационный удар, возникает и проявляется через десятки поколений генетическая нестабильность. Да и здоровье родившихся на загрязненных территориях животных и растений под большим вопросом. С научной точки зрения надо ставить вопрос не об использовании этого радиоактивного биоразнообразия, а о защите от него других популяций.
Авторы доклада при анализе материала по медицинским и биологическим последствиям катастрофы допустили две серьезные методологические ошибки. Первая ошибка касается логики аргументации. В тексте не раз говорится о необходимости «надежных и международно признанных научных исследований», «достоверно установленных последствий», «методически обоснованных непредвзятых научных исследований» и т.д.; подразумевается, что значительная часть работ этим критериям не отвечает. Игнорирование их возможно только в одном случае: после сопоставления данных, полученных не «в соответствии с международно признанными научными протоколами», с данными, полученными с использованием этих самих протоколов. Если такое сопоставление покажет, что результаты исследований по одной и той же проблеме в одних и тех регионах (но проведенных по разным методикам) не совпадают, тогда можно обоснованно ставить вопрос о верификации. Пока такого сопоставления не сделано, неверно методологически (и недопустимо этически) игнорировать уже выполненные научные работы. Но даже если согласиться с авторами доклада и отбросить тысячи исследований, выполненных не так, как они считают правильным, методологически неверно на основании отсутствия данных делать вывод об отсутствии эффектов.
Вторая методологическая ошибка авторов доклада – игнорирование принципа предосторожности. История человечества показывает, что если последствия какого-то действия нам недостаточно ясны, то следует исходить из того, что возможные последствия будут отрицательными, а не положительными. Авторы доклада признают, что пока не ясны многие стороны и последствия чернобыльской катастрофы, в том числе: первоначальные дозы, полученные в первые дни после катастрофы, особенности географического распределения выпавших радионуклидов, медицинские и генетические последствия воздействия радиации. И в то же время авторы доклада считают возможным говорить о «преувеличении опасности облучения для здоровья человека»...
Правительства всех пострадавших от Чернобыля стран, конечно, заинтересованы в минимизации расходов, связанных с его последствиями. Для тех и других чем меньше будет известно о радиогенных болезнях, тем лучше. Это нежелание узнать горькую правду выражается в сворачивании чернобыльских исследований в бюджетных учреждениях (особенно в Беларуси), понижении статуса органов, занимающихся социальными проблемами Чернобыля, и даже прямом устранении наиболее активных и бескомпромиссных исследователей чернобыльского загрязнения (как это случилось опять-таки в Беларуси с профессором Ю.Бандажевским, посаженным в тюрьму под надуманным предлогом).
═
Конфликт интересов
═
Как такой оскорбительный для жертв Чернобыля и методологически несовершенный документ мог появиться на свет? Ответ – в истории формирования норм радиационной безопасности. Под давлением военных и атомной индустрии оценку влияния радиации (как и расчет рисков заболеваний) стало принято основывать на данных о последствиях атомной бомбежки Хиросимы и Нагасаки. Эти данные относятся к другому типу воздействия радиации (в основном внешней, мгновенной, в больших дозах). Они были фальсифицированы, поскольку тогда оккупационные силы запретили какие-либо исследования по влиянию радиации, разрешение же было дано лишь с 1950 г. – четыре с половиной года спустя, когда огромный объем самой важной информации о влиянии радиации был навсегда утерян и множество жертв уже покинули наш мир. Именно эти оскопленные данные медицинской статистики и положены в основу всех современных норм радиационной безопасности. Такие нормы, рассчитанные без учета повышенной гибели самых чувствительных групп населения (детей, стариков, больных), не обеспечивают нашей надежной защиты.
Трагическим образом история повторилась и с чернобыльской катастрофой. Здесь уже не оккупационные, а собственные власти принимали чудовищные решения засекретить обстоятельства и последствия катастрофы и сознательно фальсифицировать медицинские записи. Свободные от такого давления исследования здоровья населения загрязненных чернобыльскими радионуклидами территорий Украины, Беларуси и России начались только через несколько лет после катастрофы, когда самые первые последствия уже нельзя было научно описать.
По принципу, восходящему еще к римскому праву, нельзя быть судьей в собственном деле. Однако оценивать последствия деятельности атомной индустрии в этом докладе пытаются специалисты, тесно связанные с этой индустрией. Такая ситуация называется «конфликтом интересов». Основной уставной целью МАГАТЭ является распространение «мирного атома». Связь с атомной индустрией определяет неизбежную предвзятость любых оценок МАГАТЭ. Эта предвзятость распространяется и на ВОЗ: между МАГАТЭ и ВОЗ с 1959 г. существует соглашение, заставляющее ВОЗ согласовывать свою позицию с МАГАТЭ по всем атомным проблемам.
В целом доклад представляет собой отчаянную попытку исказить истинную картину последствий взрыва четвертого блока Чернобыльской АЭС, на порядки приуменьшая масштабы этой крупнейшей в истории техногенной катастрофы.
