Столичная Дума

В России с ее византийской политической традицией столица испокон веков была больше, чем просто главный город. Это единственное место, где принимаются государственные решения, где задается тон культурной и интеллектуальной жизни, где делаются головокружительные карьеры, состояния и большая политика. Поэтому не случайно, что столь пристальное внимание уделяется сейчас выборам в Московскую городскую Думу. Они являются ярким индикатором политической ситуации в преддверии следующего общенационального избирательного цикла (2007–2008 годов), положения ведущих российских партий, а также столичной специфики.

Опросы общественного мнения и результаты проходивших в последние годы выборов выявили весьма устойчивую структуру предпочтений избирателей страны. Более половины симпатизируют партии власти, в ипостаси которой выступает «Единая Россия», по 15–20% избирателей готовы голосовать за коммунистов и националистов, 10–12% – за либералов. В Москве ситуация сходная, но с двумя существенными отличиями: здесь коммунисты гораздо менее популярны, а либералы – заметно более, чем в целом по России. И в статичной – без кампании – ситуации все шансы быть представленными в Мосгордуме (половина ее избирается по системе партсписков с 10-процентным барьером, половина – по округам) имели бы «Единая Россия», либералы, кто-то из националистов, проблематичные шансы – коммунисты и никаких – все остальные.

Однако то, как началась предвыборная кампания, обещает сюрпризы.

Либералам – «Союзу правых сил» и «Яблоку» – для попадания в Думу нужно было объединиться, выдвинуть популярных лидеров (в Москве симпатиями пользуются Григорий Явлинский и Ирина Хакамада) и предложить программу улучшения жизни горожан. Из этой обязательной программы они выполнили только первую часть – выставили единый список на базе «Яблока». В остальном они проявили столь характерные для либеральных партий в последние годы самоубийственные наклонности. Явлинский отказался идти во главе списка, опасаясь очередного провала, который поставил бы точку на его политической карьере, и, как обычно, даже не попробовал договориться с Хакамадой. При всем уважении к депутатам Новицкому и Бунимовичу их имена во главе списка вряд ли способны вдохновить большое количество избирателей по причине полной неизвестности. А программные установки либералов пока сосредоточены вокруг их внутренней кухни – объединяться или не объединяться, а также их взаимоотношений с Кремлем, но не имеют никакого отношения собственно к городу и его жителям. Как либералы намерены собрать хотя бы свой электорат, не вполне понятно.

«Родина» столь же сильно абстрагировалась от реальных городских проблем, сосредоточившись лишь на одной теме: «понаехали тут всякие». Ее кандидаты уже вплотную подошли к черте, за которой их с полной справедливостью смогут обвинить в провоцировании скинхедовско-погромных настроений, разжигании национальной и социальной розни – со всеми вытекающими последствиями. И это даже без учета того, что «всякие» обеспечивают жизнедеятельность города во всех отраслях, куда москвичи не идут, – от дворников и водителей троллейбусов до уличных торговцев и строителей.

На том же поле играет ЛДПР, которая прежде не воспринималась как партия, компетентная в вопросах городского управления. Шанс партии дает присутствие в списке фамилии Жириновского, в отличие от лидеров «Яблока» и «Родины» не испугавшегося.

«Вторым составом» идет и КПРФ, никогда не выступавшая в Москве сильно. Позиции коммунистов слабеют еще более отчетливо в результате перехвата Кремлем части их социальной повестки дня после выдвижения известных президентских инициатив в области образования, здравоохранения и жилья. Социальность в политике сегодня все больше воплощают не столько КПРФ, сколько Путин и «Единая Россия», особенно левоцентристское крыло партии, к которому принадлежит Юрий Лужков.

Медведи – безусловные лидеры, способные получить твердое большинство, необходимое для эффективной работы Мосгордумы. Они располагают таким набором козырей, о которых другие партии не могут даже и мечтать. Только «Единая Россия» может использовать популярность Путина, которая в последние недели поднялась до рекордно высокого уровня. Только ЕР предлагает команду реальных лидеров столичного уровня во главе с рейтинговым мэром Юрием Лужковым, действующими городскими префектами и депутатами. Все они обладают безусловным опытом и профессионализмом и могут предъявить определенные достижения. Как бы люди ни жаловались на вечные дорожные пробки, экологию, бюрократизм и нерасторопность коммунальных служб, факт остается фактом – Москва в последние годы превратилась в первоклассный по мировым меркам город. Другим партиям остается доказывать, что они в состоянии лучше Лужкова и его команды руководить городом, а также обвинять «Единую Россию» в стремлении обеспечить себе монопольное положение, создав однопартийную Думу. Что невозможно даже по закону – в Мосгордуме должны быть представлены не менее двух партий.

Но о чем бесспорно свидетельствуют московские выборы, так это о превращении «Единой России» в настоящую партию, возможно, в единственную настоящую партию. Во все постсоветские времена в этом качестве неизменно называли КПРФ. Времена поменялись.

Партии, вкратце, это организации, которые добиваются власти через мобилизацию поддержки избирателей на выборах, выступают связующим звеном между государственными органами по горизонтали и вертикали, задают власти идеологические ориентиры. Сейчас «Единая Россия» пользуется наиболее сильной электоральной поддержкой, что позволяет ей успешнее других участвовать в выборах всех уровней. Присутствие ее представителей на всех этажах госуправления позволяет лишь «Единой России» выполнять функцию связующего звена. И если у власти есть идеология (а она есть), то это «путинизм», ассоциирующийся именно с «Единой Россией» и ни с какой другой партией. Только она отвечает критериям партии в подлинном смысле этого слова.

Мнение о том, что ЕР – не вполне партия, поскольку представляет власть и претендует на доминирование, не учитывает того, что системы с одной доминантной партией власти были характерны для всех посттоталитарных стран в послевоенный период. В Германии (ХДС/ХСС), Италии (ХДП), Японии (ЛДП) именно такие партии несколько десятилетий обеспечивали преемственность власти, необходимую для успешного завершения демократической трансформации. Результат был более чем положителен.