Признания лубянского маршала

Лаврентий Берия на похоронах Михаила Калинина, 1946 год.

В эти летние месяцы исполняется 65-я годовщина «добровольного присоединения» Литвы, Латвии и Эстонии к СССР. Только что прошедшая на высшем политическом уровне в связи с юбилеем Победы дискуссия вокруг пакта Риббентропа–Молотова и секретных протоколов к нему, а также перипетии отношений между Россией и странами Балтии заставляют отечественных историков в очередной раз привлечь внимание политиков и общества к событиям памятного лета 1940-го и их последствиям.

И здесь важным свидетелем вновь (как и в случае с Западной Украиной, см. «НГ», 03.12.04) выступает все еще не реабилитированный от обвинений в шпионаже в пользу англичан и американцев Лаврентий Павлович Берия. На момент ареста в июне 1953 г. он – член президиума ЦК КПСС, первый заместитель председателя Совета министров СССР, министр внутренних дел СССР, Маршал Советского Союза. В материалах политбюро за 1938–1953 гг. отложилось немало свидетельств и законодательных инициатив лубянского маршала. Их хватило бы на несколько десятков томов его избранных сочинений.

В этой массе подписанных именем Берия документов сохранился неопубликованный меморандум «О положении в Литве» (№ 52/б) от 8 мая 1953 г. Новаторское для того времени содержание документа не потеряло актуальности и сегодня. Принятое по нему 26 мая постановление президиума ЦК «Вопросы Литовской ССР» признало неудовлетворительной работу ЦК КП и СМ Литвы и отменило практику назначения на должности заместителей председателя Совета министров и вторых секретарей парткомов лиц «не литовской национальности» (читай, великорусской). Вслед за арестом маршала постановление было немедленно отменено, а сам меморандум изъят из протоколов и заклеймен как ошибочный.

В мае–июне 1953 года кремлевские решения по Украине, Литве и Белоруссии вызвали глухой протест русско-советской номенклатуры в национальных республиках и в столице. 30 июня Хрущев на волне ареста Берии и в порядке подготовки к пленуму ЦК разослал членам и кандидатам в члены президиума подборку характерных документов. Автор одного установочного письма, Павлов, работал заместителем прокурора Каунасской области, но был отправлен работать рядовым прокурором отдела мест заключения в Омскую область, хотя прослужил в органах прокуратуры 20 лет. Павлов констатировал, что после бериевского сигнала из Москвы литовское население совершенно прекратило говорить по-русски. На рынках зазвучали призывы: «Русский – к себе, в Россию, в Сибирь!» В милицейской школе в Каунасе местные курсанты все как один перестали посещать уроки русского языка. Вывод Павлова пессимистичен: «Нас всех, работающих в Литве, понизили в должности только потому, что мы русской национальности...» (РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 49. Лл. 145–147).

Истоки событий, о которых идет речь в меморандуме Берии, – все в том же пресловутом пакте Риббентропа–Молотова.

Летом 1940 года в странах Прибалтики с помощью пятой колонны и умелой пропаганды предпочтительности меньшего зла (Сталина в сравнении с Гитлером) были установлены коммуно-советские режимы. Новые социалистические республики в спешном порядке были приняты в «братскую семью советских народов». Но даже тогда можно было смягчить удар, обойдясь без тотальной и агрессивной номенклатурной русификации. Этого не произошло.

14 августа 1940 года в Кремле было принято программное постановление ЦК и СНК «о государственном и хозяйственном строительстве» прибалтийских республик. Вот выдержка из проекта этого документа: «Латвийскую, Литовскую и Эстонскую армии распустить, использовав ее командный состав в рядах Красной Армии, призыв латвийских, литовских, эстонских граждан в ряды Красной Армии отсрочить на один год; разрешить сформирование одной латвийской, литовской, эстонской дивизии (корпуса) на добровольных началах» (РГАСПИ. Ф.17. Оп.163. Д.1273 Л.132). Однако ключевой раздел об использовании представителей титульных наций в армии (а значит, и в системе госбезопасности, органах суда и прокуратуры) был полностью исключен из проекта Сталиным. Тем самым была сделана ставка на импорт карательного корпуса из России.

Все плановые мероприятия по формированию местной советской элиты перечеркнуло 22 июня 1941 года. К 1944 году с учетом сведений о поведении прибалтийских народов в условиях немецкой оккупации Москва сделала окончательный выбор в пользу необходимости установления оккупационного режима и фактического бессрочного чрезвычайно-военного положения. К январю 1950 года представители титульных наций были отстранены от руководящих постов в карательных органах. Так, генерал-майор Б.Г. Кумм был освобожден от должности министра госбезопасности Эстонии, а на его место назначен В.М. Москаленко, бывший до этого начальником Читинского областного управления МГБ.

В мае 1950 года аппарат Президиума ЦК, просмотрев очередные списки слушателей, окончивших Высшую школу МГБ, утвердил перечень адресных должностей. На работу в МГБ Литвы было послано 40 человек. В списке одна тюркская фамилия, одна украинская и одна польская, ни одной литовской. Разумеется, все остальные – русские. В Латвию послали 25 человек (одна армянская фамилия, одна грузинская, пара украинских). В Эстонию – 20 человек, из них лишь один прибалт – Август Петрович Порк.

Сегодня, полстолетия спустя, все еще неизвестно точное число пострадавших с той и другой стороны, еще предстоит уточнить поименный список палачей и жертв. Что бы ни говорили, но то была гражданская война. Берия в предлагаемом впервые вниманию читателей меморандуме констатирует: «Убиты как участники шпионских и террористических банд... 20 005 чел.». Он же отмечает: «За время с 1944 по 1953 г. бандами националистического подполья убито 12 910 чел. из числа партийно-советского актива и трудящихся, лояльно относившихся к советской власти». Если учесть период с лета 1940 года, то цифры будут еще больше.

Увы, в свете неоконченной дискуссии о непреходящем значении пакта Риббентропа–Молотова проблема видится не в архивной похоронной бухгалтерии, а скорее в размере и формах компенсаций маленьким людям и маленьким странам – жертвам этих договоренностей двух европейских сверхдержав. Последние инициативы законодателей Латвии и США, квалифицирующие события лета 1940 года как оккупацию, в недалеком будущем, по информации автора, могут быть поддержаны парламентом Канады (ввиду значительности прибалтийского электората в этой стране, давшей Латвии ее нынешнего президента). Это позволит натурализованным гражданам США и Канады балтийского происхождения предъявить в судах своих стран иски к правительству и конкретным компаниям Российской Федерации. Доказав, к примеру, факт ареста, депортации, тюремного заключения по ст. 58 УК, бывшие зэки – латыши, литовцы, эстонцы или русские граждане довоенных прибалтийских республик – смогут аргументированно утверждать, что они были рабами ГУЛАГа. Престарелые зэки-ветераны или их прямые потомки и наследники смогут добиться присуждения американскими или канадскими судами многомиллионных компенсаций (в условных единицах). Практика показывает, что суды и отделения прокуратуры в захолустных американских штатах и канадских провинциях, присяжные в которых ранее никогда не слышали слова «Прибалтика», весьма сочувственно относятся к подобным искам. Нынешний российский закон о выплате двухмесячной зарплаты на момент ареста с последнего места работы репрессированного будет воспринят в судах демократических стран как отягчающее ответчиков обстоятельство, если не циничное издевательство. Вероятный российский отказ в выдаче требуемых компенсаций может повлечь частичную конфискацию и замораживание счетов соответствующих компаний, их вкладов в западных банках, инвестиционных и пенсионных фондах. Механизм несложен и отработан, а карта гулаговских строек-кладбищ, этих массовых братских могил, ныне приватизированных, – необъятна.

Подобный футуристический сценарий – всего лишь небольшая иллюстрация того, какие убытки морально-политическому престижу России и ее рыночной капитализации несет каждое заявление по поводу «крупнейших геополитических катастроф» и отказа цивилизованно, в рамках международного права обсуждать последствия пактов и договоров типа подписанного Молотовым и Риббентропом в Москве в августе 1939 года.

В этой реальной как никогда за последние 65 лет перспективе признание главного архитектора ГУЛАГа Лаврентия Берии о том, что в 1945–1953 гг. репрессиям подверглось до 10% населения Литвы, может стать еще одной строкой в обвинительном приговоре на неминуемом «суде народов».

═

8 мая 1953 г.
Лаврентий Берия – в Президиум ЦК КПСС
Совершенно секретно

═

В ПРЕЗИДИУМ ЦК КПСС

═

Произведенной Министерством внутренних дел СССР проверкой установлено, что в Литовской ССР работа по борьбе с националистическим подпольем и его шпионско-террористическими бандами находится в неудовлетворительном состоянии.

На протяжении ряда лет органы государственной безопасности Литовской ССР борьбу с националистическим подпольем и его вооруженными бандами вели преимущественно путем чекистско-войсковых операций, облав населенных пунктов и массовых обысков мирного населения.

К проведению чекистско-войсковых операций привлекались войска МГБ численностью до 18 000 человек и постоянно действующие местные вооруженные отряды так называемых защитников народа в составе до 10 000 бойцов.

Воинские части МГБ и отряды защитников народа размещались гарнизонами почти во всех городах и других населенных пунктах Литвы. В настоящее время такие гарнизоны имеются в 224 населенных пунктах Литовской ССР, несчитая гарнизонов воинских частей Прибалтийского военного округа.

За период 1944–1952 гг. в Литовской ССР арестовано, убито и выслано свыше 270 000 человек, из них:

Арестованы по обвинению в принадлежности к антисоветскому националистическому подполью – 63011 человек.

Убиты как участники шпионских и террористических банд этого подполья – 20 005 человек.

Высланы из пределов Литовской ССР как кулаки, укрыватели и пособники банд – 126 037 человек.

Арестованы по линии органов прокуратуры и милиции – 67 326 человек.

Таким образом, общее число репрессированных за эти годы литовских граждан составляет до 10% населения республики.

Несмотря на проведение столь значительных репрессий, положение в Литве продолжает оставаться напряженным, националистическое подполье все еще существует и ведет активную антисоветскую работу.

Это объясняется, в частности, тем, что при проведении массовых операций производились аресты и выселение из пределов Литовской ССР большого числа граждан по малозначительным материалам, а в ряде случаев – и без каких-либо оснований.

Такое положение не могло не вызвать недовольство среди широких слоев населения республики, которое использовалось националистическими элементами во враждебных целях. Недовольные элементы уходили в подполье и вовлекались в вооруженные диверсионно-террористические банды.

За время с 1944 по 1953 годы бандами националистического подполья убито 12 910 человек из числа партийно-советского актива и трудящихся, лояльно относившихся к советской власти.

Непрекращающаяся активность антисоветских элементов в Литовской ССР объясняется также и тем, что агентурно-оперативная работа по выявлению националистического подполья в органах госбезопасности Литовской ССР была организована из рук вон плохо. В то время как аресту подвергались низовые звенья и рядовые участники антисоветских организаций, руководящие центры националистического подполья оставались невыявленными, а их главари до настоящего времени продолжают безнаказанно вести свою подрывную работу под руководством зарубежных эмигрантских центров и иностранных разведок.

Литовское националистическое подполье было создано немцами, а после разгрома фашистской Германии руководство деятельностью этого подполья перешло к американским и английским разведывательным органам.

Националистическое подполье с 1949 года возглавляется так называемым «Советом союза борцов за освобождение Литвы», руководителем которого является бывший капитан генерального штаба литовской армии ЖЕМАЙТИС.¹

Наряду с террористической и диверсионной деятельностью, националистическое подполье в Литве проводит широкую антисоветскую пропаганду среди населения, распространяя газеты, брошюры и листовки, печатающиеся в нелегальных типографиях, на ротаторах и пишущих машинках по нескольку тысяч экземпляров. Нелегальная газета «Голос свободы» выпускается ежемесячно; в текущем году, в частности, уже издано четыре номера этой газеты, в которых освещаются внутренние проблемы Литвы, помещается информация, черпаемая из антисоветских радиопередач «Голос Америки» и «Би-би-си», и содержатся призывы к активизации борьбы с советской властью с целью отторжения Литвы от Советского Союза.

Организации националистического подполья настолько обнаглели, что для обеспечения участников своих банд продовольствием, одеждой и денежными средствами облагают «налогами» не только граждан, но даже колхозы, а также грабят магазины и склады, принадлежащие кооперативам, совхозам и колхозам. Причем лицам, сочувственно относящимся к националистическому подполью, выдаются специальные квитанции о количестве изъятых у них продовольствия, одежды и денежных средств, в которых указывается, что они могут быть предъявлены для оплаты в будущем «законному» правительству Литвы.

Националистическое подполье организационно связано с литовскими эмигрантскими центрами, находящимися в Западной Германии, Англии, Италии и Швеции.

Эти эмигрантские центры находятся на содержании и используются американской и английской разведками. За 1949–1953 годы этими разведками было переброшено в Литву 13 эмиссаров, снабженных радиоаппаратурой, оружием и денежными средствами.

Следует отметить, что в антисоветской деятельности националистического подполья в Литве исключительную роль играет местное католическое духовенство, охватывающее около 90% всех верующих Литовской ССР.

Католическое духовенство Литвы тесно связано с Ватиканом, а его руководящие деятели рукоположены Римским Папой.

На территории Литвы в настоящее время имеется шесть епархий, объединенных в три епархиальных управления, 675 костелов, в которых отправляют службу 754 ксендза, а также духовная семинария, где обучается 75 клириков.

Католическое духовенство идейно вдохновляет литовское националистическое подполье, принимает активное участие в его борьбе против советской власти и проводит широкую работу среди молодежи Литвы, стремясь использовать ее в антисоветских целях.

Однако несмотря на это, органы государственной безопасности Литовской ССР не располагали среди католического духовенства агентурой. Вместо повседневной кропотливой агентурной работы, а также организации совместно с ЦК компартии Литвы мероприятий по разложению католического духовенства, главное внимание органов государственной безопасности Литовской ССР было обращено на репрессирование католического духовенства. За период 1944–1953 годов органами государственной безопасности было арестовано: архиепископ – 1, епископов – 3, управляющих епархиями – 3.

Несомненно, что эти репрессии озлобляли националистические элементы в Литве и воспринимались населением как «гонение на религию и литовский народ со стороны русских оккупантов».

Чем же объяснить наличие таких серьезных недостатков в работе органов МГБ Литовской ССР?

Это объясняется главным образом тем, что как в центральном аппарате МВД, а ранее МГБ Литовской ССР, так и в областных и районных органах почти отсутствуют работники-литовцы.

Не говоря уже о том, что министром государственной безопасности Литовской ССР являлся русский – т. КОНДАКОВ², не знающий местных условий, литовского языка и притом не справляющийся с возложенными на него обязанностями, в центральном аппарате б[ывшего] МГБ Литовской ССР из 496 оперативных работников только 86 литовцев; из 17 начальников отделов только один литовец; из 80 заместителей начальников отделов и начальников отделений только 6 литовцев.

А если взять районные и областные органы, то там дело с использованием литовских кадров обстоит еще хуже. Так, из числа 87 начальников райотделов б. МГБ литовцев насчитывается только 9 человек, а в качестве начальников райотделов милиции из такого же количества только 12 человек являются литовцами; в б. УМГБ Каунасской области из 428 оперативных работников только 88 литовцев.

Таким образом, сами литовцы почти не привлекаются к работе по борьбе с националистическим подпольем, а русские работники, не зная литовского языка, не могут установить необходимых связей с населением, лишены возможности лично вербовать агентуру и, не разбираясь в местных условиях, нередко задевают чувства национального достоинства литовцев.

МВД СССР приняты меры к укреплению руководства МВД Литовской ССР, решено освободить от должности министра внутренних дел т. КОНДАКОВА с заменой его, а также заместителей министра литовскими работниками, привлечением проверенных литовских кадров на работу как в центральный аппарат, так и в районные органы МВД Литвы; в целях подготовки кадров оперативных работников для органов МВД и офицерского состава для органов милиции в Литве организуется специальная чекистская школа и офицерская школа милиции, которые будут комплектоваться из литовцев.

Необходимо однако, чтобы ЦК КП Литвы постоянно занимался вопросом укомплектования органов МВД литовскими работниками.

Наряду с этим МВД СССР принимаются меры к перестройке оперативно-чекистской работы органов МВД Литвы с целью ликвидации националистического подполья, пресечения активных проявлений шпионско-террористических банд и перехвата связей антисоветского подполья с зарубежными центрами и иностранными разведками.

МВД СССР будут проведены необходимые мероприятия по приобретению агентуры из числа влиятельных деятелей католического духовенства. Одновременно совместно о ЦК КП Литвы будет организована соответствующая работа по разложению католического духовенства.

При ознакомлении с положением дел в б. МГБ Литовской ССР нам стало известно, что примерно такое же положение с использованием литовских кадров имеет место в республиканских, областных и районных партийных и советских организациях.

Так, в аппарате ЦК КП Литвы из 15 заведующих отделами всего 7 литовцев; в Каунасском обкоме партии из 11 заведующих отделами и секторами – 2 литовца; в Каунасском горкоме партии из 8 заведующих отделами – 1 литовец; в Вильнюсском обкоме партии из 16 заведующих отделами и секторами – 3 литовца; в Шауляйском обкоме партии из 8 заведующих отделами литовцев всего 2 человека.

В партийных органах республики, как правило, вторыми секретарями партийных комитетов состоят русские работники. Естественно, что при таком положении литовские товарищи не чувствуют в полной мере возложенной на них ответственности.

Такое же положение с использованием литовских кадров имеет место и в ряде министерств Литовской ССР. Так, по министерству совхозов Литовской ССР из 92 директоров совхозов литовцев только 27 чел.; по министерству сельского хозяйства из 132 директоров МТС – 53 литовца и из 117 начальников политотделов МТС – 68 литовцев.

Делопроизводство как в республиканских, так в районных партийных органах Литовской ССР, как правило, ведется на русском языке.

Конечно, все это не может не сказаться на настроениях в деревне и в особенности среди литовской интеллигенции, которая связана с националистическим подпольем и с эмиграцией.

Поэтому возникает необходимость серьезного изучения обстановки в Литовской ССР, главным образом с целью кардинального решения вопроса подготовки, выращивания и выдвижения литовских кадров. Наряду с этим ЦК КП Литвы необходимо разработать, а ЦК КПСС утвердить программу широко развернутой массово-политической и идеологической работы среди населения Литвы и литовской интеллигенции, проверить, нет ли серьезных извращений в вопросах колхозного строительства, элементов администрирования, проверить налоговую систему и, если есть необходимость, – пересмотреть ее.

Учитывая, что почти такое же положение с активностью антисоветского националистического подполья и недостатками в работе органов МВД имеет место в Латвийской и Эстонской ССР, нами одновременно проводятся необходимые меры по перестройке работы этих органов и укреплению их местными руководящими кадрами.

В интересах дела было бы правильным разработать соответствующие мероприятия также и по линии Советов министров и ЦК компартий Латвийской и Эстонской ССР для рассмотрения их в Президиуме ЦК КПСС.

═

Л. БЕРИЯ
8 мая 1953 года.
№ 52/Б
Верно: Доблокония (?)

═

Машинописный подлинник. Подчеркивания рукой неизвестного. На л. 135 штамп Секретариата Молотова 30.6.1953 Вх. № М-3219. Помета неизвестного: «От т. Берия». В дело. И. Лапин (?) 27.VI.»

РГАСПИ. Ф.82. Оп.2. Д.897, Лл.135 – 142.

Примечания:

¹ Жемайтис И. (1907–?). В 1949 году в подполье избран председателем президиума «Союза борьбы за освобождение Литвы». 30 мая 1953 года арестован оперативной группой МВД Литовской ССР и Четвертого управления МВД СССР.

² Кондаков Петр Павлович (1902–?). В 1951–1952 годах заместитель министра госбезопасности СССР, в 1952–1953 годах министр госбезопасности Литовской ССР, в марте – мае 1953 года министр внутренних дел Литовской ССР, в июне – августе 1953 года начальник УМВД Брянской области, в 1953–1954 годах начальник УМВД Владимирской области.

В примечаниях использованы несколько интернет-баз данных, в том числе: «Россия. XX век. Документы». Издания Международного фонда «Демократия» (фонд А.Н. Яковлева).