Мощность реформ привела к дефициту энергии

Юрий Лужков: 'Развитие столь сложной технически и технологичной отрасли, как энергетика, должны осуществлять исключительно профессионалы'.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

«┘22 мая по вине организаций «Мосэнерго» произошло отключение электроподстанции «Бескудниково», повлекшее за собой обесточивание 1317 жилых зданий, нарушение водоснабжения в 1213 жилых зданиях, прекратили работу 1687 лифтов, из них 160 застряли между этажами. На 24 минуты останавливалось движение электропоездов на Калужско-Рижской линии Московского метрополитена, нарушилась работа транспорта и наружного освещения города. Значительно были снижены объемы подачи воды в город, нарушилась работа пяти районных канализационных станций. 24 промышленных предприятия были обесточены, что вызвало нарушение технологического процесса. Без напряжения были больница № 20 и роддом.

┘Повторно обращаю Ваше внимание на неспособность руководства ОАО «Мосэнерго» решения вопросов повышения надежности энергоснабжения потребителей столицы. Прошу Вас срочно рассмотреть этот вопрос на коллегии РАО «ЕЭС» и освободить генерального директора ОАО «Мосэнерго» Евстафьева А.В. от занимаемой должности┘»

Стоп, стоп, скажет читатель. Что-то тут не так. Ошибаетесь. Мы все теперь хорошо запомнили подстанцию «Чагино». А тут речь про «Бескудниково». И домов обесточено было гораздо больше. И в метро стояла не одна «оранжевая ветка», да и гораздо дольше, чем 24 минуты.

С числами неувязка – у нас «конец света» был 25 мая. «Последний звонок», так сказать.

Все правильно, уважаемый читатель. Но никакой ошибки тут нет. Вы только что прочитали выдержки из моего письма главе РАО «ЕЭС» Анатолию Чубайсу двухлетней давности. Тогда по милости «Мосэнерго» у нас случилась «генеральная репетиция» нынешней энергоаварии. И многие москвичи – жители Бескудниково, Бибирево, Лианозово, Отрадного, Медведково – о ней хорошо помнят.

На самом деле таких «репетиций» халатности и бесхозяйственности было много. Если здесь перечислить все случаи за последние два-три года и процитировать все многочисленные письма, обращения, просьбы, предупреждения и требования правительства Москвы в адрес РАО «ЕЭС» и «Мосэнерго» – боюсь, не хватило бы газетной полосы.

К сожалению, потребовалось еще два года времени и повторение энергоаварии в масштабах всей столицы и соседних областей, чтобы был, наконец, поставлен адекватный диагноз руководству «Мосэнерго» – цинизм и профнепригодность.

═

Хвост виляет собакой

═

Не многие москвичи, вероятно, думали об успехах российской и столичной экономики, когда 25 мая оказались запертыми в метро и в пробках, скучали на рабочих местах перед потухшими станками и компьютерами или ликвидировали последствия аварии на многих городских объектах. Мысли о развитии экономики вообще не очень соответствовали произошедшему в столице.

Однако когда электроснабжение, наконец, было восстановлено, мы все с удивлением услышали, что главной причиной, породившей аварию, явился┘ экономический рост в Москве.

Руководство «Мосэнерго» и РАО «ЕЭС» стремительно разоблачило, таким образом, «коварный замысел» городских властей, работающего в Москве бизнеса и рядовых москвичей, которые обеспечили за последние три года рост городской экономики почти на 30%, а покупательной способности москвичей – на 50%.

В результате «энергоменеджеры» установили, что развитие города, жилищное и дорожное строительство, восстановление промышленного производства, рост торговли и новых «офисов с кондиционерами», появление в домах москвичей новых чайников, холодильников и телевизоров – все это не просто явилось причиной аварии, но, «что еще страшнее», в корне противоречит планам реформы энергетики.

Прежде всего для «Мосэнерго» экономический рост явился полной неожиданностью. Хотя любой эксперт и профессионал-энергетик объяснил бы руководителям компании, что один процент прироста ВВП обусловливает увеличение потребления электроэнергии на 0,5%. Этот принцип, кстати, воспроизведен и в Энергетической стратегии России на период до 2020 года.

А значит, нет ничего удивительного в том, что на фоне среднегодовых темпов экономического роста Москвы в 2002 – 2004 годах в 9,8% энергопотребление должно и будет расти на 4–5% в год.

Темпы экономического развития Москвы на среднесрочный период ежегодно отражаются в соответствующих прогнозах. Статистика роста энергопотребления в столице все последние годы строго соответствует этим прогнозам. В 2003 году потребление электроэнергии «Мосэнерго» увеличилось с 75416,4 млн. кВт-ч до 79355,2 млн. кВт-ч (5,2% прироста потребления при росте ВРП на 10%). В 2004 году – с 79355,2 млн. кВт-ч до 82576,1 млн. кВт-ч (4,1% прироста потребления при росте ВРП на 8%). Уже сейчас можно сказать, что и в ближайшие годы энергопотребление в столице будет расти на 3–4% в год.

Если руководство РАО «ЕЭС» еще не поняло, о чем идет речь, добавлю – стоящая перед страной задача удвоения ВВП означает перспективу роста энергопотребления в России в ближайшие годы в 1,5 раза.

Однако для наших реформаторов такой подход неприемлем. В их понимании не энергетика должна обеспечивать интересы и потребности развития экономики и общества, а наоборот. Поэтому для них процесс почкования «Мосэнерго» на 14 частей сам по себе значительно важнее задачи обеспечения надежности энергоснабжения столицы. Поэтому в представлении менеджеров РАО «ЕЭС», если интересы общества противоречат красивым бизнес-планам реформирования энергетики, то тем хуже для общества.

Не случайно в первые дни после энергоаварии в Москве мы услышали от руководства «Мосэнерго» поразительные, практически «триумфальные» высказывания о том, что вот теперь-то мы вам ограничим потребление и поднимем тарифы.

Как напевал исторический предшественник руководителей РАО «ЕЭС» и «Мосэнерго» Остап Бендер, «разбор грехов оставьте до поры, вы оцените красоту игры».

Красоту этой игры 25 мая мы уже все оценили. Пора, пожалуй, авторам реформы энергетики ответить и за грехи.

═

Головокружение от успехов

═

К сожалению, в течение почти двух недель с момента аварии – до заседания Совета безопасности 4 июня – профессиональный диалог специалистов подменялся попытками теперь уже бывшего менеджмента «Мосэнерго» сложить с себя всякую ответственность за аварию.

Это неудивительно. Когда во главе крупнейшей региональной энергосистемы России стоят не профессионалы, а специалисты по пиар-кампаниям и коробкам из-под ксерокса, обсуждение любого насущного вопроса сопровождается информационной завесой из слухов, домыслов, полуправды и своевольной интерпретации фактов.

Однако во избежание новых аварий нужно расставить все точки над i в вопросе о причинах произошедшего.

Несмотря на то что прирост энергопотребления в столице прогнозировался, «Мосэнерго» к нему оказалось действительно не готово. Статистика производства электроэнергии на станциях «Мосэнерго», находящихся в Москве, показывает, что в последний год компания снизила объемы генерации – с 46958 млн. кВт-ч в 2003 году до 46180 млн. кВт-ч в 2004 году.

Причем такое снижение производства пришлось как нельзя кстати для выхода «Мосэнерго» в 2004 году в свободный сектор рынка электроэнергии. Фактические затраты на покупку энергии на свободном рынке превысили утвержденные советом директоров плановые показатели в 20 (!) раз и составили 5,46 млрд. руб.

Возникает вопрос: почему, обладая достаточными финансами для развития собственной генерации, компания вдруг стала снижать выработку энергии на своих ТЭЦ и замещать возникающий дефицит закупками электричества у альтернативных производителей и игрой на «свободном рынке электроэнергии»? И почему наращивание закупок электроэнергии на стороне (ведь ее же надо как-то транспортировать) не сопровождалось инвестициями в сетевое хозяйство, в том числе в распределительные мощности?

Более того, в структуре «Мосэнерго» наблюдается существенный рост потребления электроэнергии на собственные нужды и удельного веса потерь электроэнергии в сетях. Зимой 2004 года об этом сигнализировала даже Счетная палата, по данным которой потери электроэнергии в сетях «Мосэнерго» в 2002 году составили 13,36%, а в первом полугодии 2003 года – уже 15,57%.

Думаете, тут случайность или недосмотр менеджмента «Мосэнерго»? Ничего подобного. Наоборот, это очень удобная позиция – поскольку потери в сетях включены в себестоимость производства электроэнергии и не входят в налогооблагаемую базу, компания не проводит и даже не хочет проводить никакой последовательной политики по их снижению.

═

Песня про зайцев

═

Обычно в этом месте у наших реформаторов-энерджайзеров из «Мосэнерго» и РАО «ЕЭС» начинается «плач Ярославны» по поводу того, что снижение объемов генерации и не обновляемое сетевое хозяйство – результат недостаточного финансирования капитальных вложений. Ну а дальше, как обычно, заводится песня про тарифы. Она же – «песня про зайцев» с известным рефреном «а нам все равно».

Почему я так говорю? Потому что недофинансирование капитального строительства – это выбор самого «Мосэнерго». Городской заказ по капитальному строительству объектов энергосистемы в 2003–2004 гг. выполнен лишь наполовину – из более чем 9 млрд. руб., включенных в Городскую инвестиционную программу, «Мосэнерго» освоило только 4,5 млрд. руб. Та же ситуация складывается и в текущем году – из 7,9 млрд. руб. энергокомпания приняла к исполнению лишь 2,1 млрд. По всему выходит, что руководство «Мосэнерго» просто не считает нужным строить новые капитальные объекты в полном объеме. Хотя город первый заинтересован в новом энергостроительстве.

Сейчас для того, чтобы предотвратить развитие энергодефицита в регионе, правительству Москвы приходится вкладывать средства в создание независимой (альтернативной) системы генерации.

Это, вообще говоря, нонсенс для той единой энергосистемы, которая у нас существовала до реформы РАО «ЕЭС» еще со времен ГОЭЛРО.

Ежегодно около 5,5 млрд. руб. тратится из бюджета Москвы на строительство и модернизацию районных тепловых станций – оснащение их газотурбинными и парогазовыми установками с тем, чтобы обеспечить собственные потребности РТС в электричестве. Город поощряет строительство собственных мини-ТЭЦ крупными потребителями электроэнергии. По такому пути идут и промышленные потребители, и организации торговли. Первые шаги в этом направлении делают застройщики, возводящие крупные жилые комплексы (они, кстати, могут много рассказать о том, как «Мосэнерго» препятствует вводу частных подстанций в эксплуатацию).

═

Где деньги, Зин?

═

У осторожного читателя, который все еще «хочет верить» в то, что «Мосэнерго» занималось развитием московской энергетики, может возникнуть вопрос – может быть, средства, высвобождаемые из-за недофинансирования капитальных вложений, шли на текущий ремонт оборудования?

К сожалению, этого тоже не было. Причем ведь средства на ремонтные работы полностью учитываются в тарифе на электрическую и тепловую энергию отдельной строкой, в полном соответствии с заявками энергокомпании. Ежегодно финансирование ремонтных работ увеличивается – с 11,05 млрд. руб. в 2003 году до 14,16 млрд. руб. в плане на 2005 год.

Таким образом, инвестиционные запросы «Мосэнерго» все последние годы практически целиком удовлетворяются энергетической комиссией Москвы и Федеральной службой по тарифам.

Например, утвержденная инвестиционная программа «Мосэнерго» в 2003 году была обеспечена за счет тарифа на 94%, в 2004 году – на 100%, в 2005 году – на 91%.

Причем в последние годы государство и так устанавливает для московской энергокомпании планку тарифов на уровне, превышающем среднероссийский.

Например, в нынешнем году тарифы на электроэнергию для потребителей «Мосэнерго» выросли на 12,5% (до 111,52 коп. за 1 кВт-ч) при среднероссийском нормативе 8,8%.

Но и это еще не все. «Мосэнерго» даже получало скрытые субсидии, закупая энергию на альтернативных городских источниках (например, на ТЭЦ, принадлежащей ЗИЛу) по льготным расценкам (около 34 коп. за 1 кВт-ч).

В итоге компания в 2005 году впервые должна выйти на положительную рентабельность не только по производству электроэнергии, но и по производству тепловой энергии.

При такой статистике возникает целый ряд вопросов о том, почему ничего не было сделано для преодоления потенциального энергодефицита в Москве, а вместо этого он искусственно завышался.

Почему постоянно снижается остаточный ресурс генерации и растет износ сетевого хозяйства, линий электропередач и трансформаторных станций?

Почему не выполняется инвестиционная программа и почему за счет роста и без того одних из самых высоких тарифов в «Мосэнерго» создаются сомнительные резервные фонды на 8 млрд. руб.?

Поиск ответов на эти вопросы неизбежно приводит нас к обсуждению эффективности реализуемой концепции реформирования РАО «ЕЭС» России в целом.

═

Еще один подарок Чубайса

═

Основной урок энергокризиса состоит в том, что и сама авария на подстанции «Чагино», и последовавшее за ней каскадное отключение энергоснабжения – системные пороки чубайсовой реформы российской электроэнергетики.

Разделение сетевых, генерирующих и сбытовых мощностей в ходе реформы привело к «кризису ответственности» и неэффективному диспетчерскому управлению в системе.

Реформаторский зуд раздербанивания региональных энергосистем ведет к выделению магистральных ЛЭП и подстанций в обособленный вид деятельности в целях приватизации остальных «видов бизнеса» в энергосистеме. Затем те линии электропередачи и трансформаторы, которые относятся к Единой Национальной Электрической Сети, должны быть переданы в эксплуатацию государственной Федеральной сетевой компании.

В итоге возникла ситуация, когда сети оказались «ничейными» и никто не отвечает за их обслуживание и ремонт. То же «Мосэнерго» уже перестало финансировать ремонты и техническое обслуживание оборудования на подстанциях. Зачем тратиться на уже фактически чужое, да к тому же «государственное» оборудование? Ведь с точки зрения «бизнеса» это не оправданно.

Ну а выделенная только в апреле нынешнего года из «Мосэнерго» московская сетевая компания и ФСК еще не начинали обслуживание сетей, поскольку не имеют для этого ресурсов и (или) еще не приняли объекты на обслуживание.

Парадоксальный же отказ «Мосэнерго» от наращивания собственной генерации и выход на свободный рынок электроэнергии связан с другим системным недостатком модели реформы энергетики.

Если раньше технологическая схема управления энергокомплексом была основана на принципах минимизации затрат ресурсов, надежности и экономичности в рамках единых национальной и региональных систем, то теперь фактически действует схема «выгодно–невыгодно». Причем речь идет даже не об оптимизации работы региональных энергосистем, а о максимизации прибыли РАО «ЕЭС», превращающейся практически в главный критерий эффективности работы.

В итоге в «Мосэнерго», по коммерческим соображениям, предпочтение было отдано закупкам электроэнергии для региона на свободном рынке, а не расширению генерации на собственных ТЭЦ. Состояние же сетевых мощностей, по которым будет транспортироваться эта электроэнергия, никто не учел. Тем более, после аварии на подстанции «Чагино» выяснилось, что перерасчет режимов и балансов энергосистемы Москвы в последние годы не производился, несмотря на постоянный и прогнозируемый рост энергопотребления.

Тревожит и то, что утрачен контроль над тем, насколько обоснованна инвестиционная политика, проводимая руководством РАО «ЕЭС».

Топ-менеджмент РАО и его «дочек» направляет инвестиции преимущественно в те сектора, которые затем отойдут частному бизнесу или в зарубежные активы, не говоря уже об активах непрофильных. Так же принудительно развиваются закупки электроэнергии на свободном рынке, в ущерб сбалансированности и надежности региональных энергосистем. На сетевое же хозяйство, которое останется в собственности государства, хронически нет денег.

Что в итоге? Согласно выкладкам специалистов, остаточный ресурс гидро- и тепловых электростанций России продолжает стремительно сокращаться, мощности и оборудование устаревают и выходят из строя намного быстрее ремонта и ввода новых мощностей. При этом практика продления срока эксплуатации выработавших свой ресурс узлов и агрегатов станций только снижает надежность энергосистемы и увеличивает вероятность энергоаварий.

Что касается линий электропередачи и трансформаторных подстанций, то здесь ресурс ЛЭП с 1998 по 2005 год уменьшился на 30% даже с учетом восстановительных работ. А необратимый износ базового оборудования подстанций увеличился в два раза. Сегодня он составляет порядка 30% и увеличивается на 3% в год.

Все эти тенденции хорошо видны на примере московской энергоаварии 25 мая и непосредственно на примере той же подстанции «Чагино». Сама станция и оборудование на ней были введены в эксплуатацию в период с 1958 по 1963 г., а капитальный ремонт не проводился в течение всего срока эксплуатации.

Так, за государственный счет достигается пресловутая капитализация будущих частных компаний и имидж «эффективных реформаторов».

═

Нравственность – категория экономическая

═

Возможно, многих удивило, что в апреле в своем послании Федеральному собранию президент России говорил о ценностных ориентирах нашего развития, об уровне общественной нравственности и культуры. О том, что «в России право и мораль, политика и нравственность традиционно признавались понятиями близкими и соотносимыми». Помнится, в публикациях ряда СМИ и некоторых «экспертов» даже сквозило некое недоумение и «фырчание» по этому поводу.

Но ситуация с энергокризисом в Москве довольно назидательно и символично показала, почему вопросы морали в нашей экономической политике сегодня действительно являются ключевыми.

В условиях России, с ее огромными расстояниями и суровыми природно-климатическими условиями, отрасли топливного, энергетического и транспортного комплексов имеют поистине решающее значение для функционирования экономики, жизнеобеспечения населения и обеспечения национальной безопасности.

Природные ресурсы потенциально являются и должны в реальности становиться базой для развития новой, современной и высокотехнологичной экономики, обеспечения глобальной конкурентоспособности России.

Электроэнергетика, так же как и другие естественные монополии, является «кровеносной системой» страны, от нее зависит жизнь многих регионов, единство и само существование России. Но сегодня ее потенциал, накопленный трудом многих поколений, тает.

Поэтому нужно, наконец, понять, в чем истинный смысл и цель тех реформ энергетики, которые сегодня необходимы. Ключевой задачей является техническое перевооружение отрасли, обеспечение экономической и социальной эффективности энергетики, а не ее реструктуризация ради реструктуризации и во имя получения прибыли.

Развитие столь сложной технически и технологичной отрасли, как энергетика, должны осуществлять исключительно профессионалы. А не антикризисные менеджеры, финансисты и управленцы-оптимизаторы.

Успешное преобразование энергетики в интересах государства и общества, а не в корыстных интересах узкого круга лиц, проводящих реформы, можно осуществить лишь тогда, когда обеспечен не просто соответствующий государственный контроль, но и необходимое понимание государственных интересов в модернизации энергетики.

В который раз приходится говорить о том, что опережающее развитие инфраструктуры – транспортной, энергетической, жилищной, коммунальной – является ключевым фактором национальной безопасности, необходимым условием развития России и ее сохранения как единого государства.

Для этого федеральному правительству нужно наконец отказаться от политики финансовой стабилизации и перейти к политике экономического развития. Отказаться от идеологии накопительства профицита и Стабфонда и сформировать целевой Фонд развития России, государственных инвестиций в ключевые стратегические проекты, в том числе в энергетику.

Это и есть «моральный выбор» в экономической политике.

Ведь для любого думающего человека сегодня очевидно – едва ли не главной проблемой в развитии России является цинизм сиюминутной прибыли и получения дивидендов за счет будущего своей страны.