Вячеслав Игрунов Сегодня интерес к партиям-малышам отсутствует. Однако вряд ли такое отношение вполне справедливо. Несмотря на очевидность того, что практически все малые партии исчезнут, не факт, что все они растворятся без остатка, не оставив следа в политической реальности. Наша политическая система да и ментальность политического класса устроены так, что без многопартийности никто и не мыслит будущего России. Вместе с тем откуда бы взяться этой многопартийности, если все, подчеркиваю – все, существующие политические партии – кандидаты в прозекторскую? Может быть, за исключением КПРФ, которая слишком велика, чтобы вовсе не иметь внутренних сил возродиться из пепла, когда дотлеют угли левоконсервативного реванша.
Не дождаться нам возрождения партий праволиберального реванша – они свое дело проиграли катастрофически и безвозвратно. Журналисты все еще интересуются, кто станет во главе правой оппозиции, из кого власть соорудит либеральную куклу, однако это пустое – их время прошло. Ни СПС, ни «Яблоко» не в состоянии возродиться в качестве парламентских партий, разве что Кремль вылепит недолговечную химеру, соединив остатки правых с «эмигрантами» из «Единой России». Оставаясь связанными с прошлым, эти партии не только антипатичны населению, но и отвратительны правящему бюрократическому классу, который связывает с ними утрату государственной мощи и экономических возможностей. «Яблоко» еще имеет идеологический потенциал трансформации, однако вождистский характер этой партии неизбежно превратит внутренние реформы в катастрофу распада. Надежды либерального фланга связаны с молодыми политиками, но, к сожалению, наиболее перспективные из них выступают в ключе правых радикалов образца 1991 года, что закрывает им путь к широкому избирателю.
Самое правое из перспективных течений – социал-либеральное или социал-демократическое, как более понятное, но, за исключением бесперспективного «Яблока», здесь нет заметных политических организаций, а значит, следует присматриваться к шевелению в среде мелких партий этого направления. «Союз людей за образование и науку» как раз относится к этой части спектра.
Жесткое партийное законодательство сегодня вынуждает политиков отказываться от самостоятельных проектов, тем более находящихся в фазе становления. Необходимо объединяться на базе одной из существующих демократических партий. Попытки договориться с бывшими парламентскими партиями успеха не имели и, по моему опыту, иметь не будут. Малые партии обременены либо организационными проблемами, либо внушительными долгами. В нынешних условиях острого финансового голода начинать новый проект на основе плохой «кредитной истории» очень уж рискованно. СЛОН в этом отношении выгодно отличается от других: отсутствие обременений, гибкая и отработанная структура, договороспособность и минимум персональных амбиций, точное идеологическое позиционирование – все это делает СЛОНа привлекательной площадкой для объединения. Не случайно четыре партии – «Развитие предпринимательства», ДПР, «Наш выбор» и СЛОН приступили к разработке механизмов слияния своих организаций в одну партию. Есть желающие присоединиться.
Еще весной 2004 года на московском уровне сложилась коалиция, в которой СЛОН сотрудничал с «Развитием предпринимательства», Демократической и Республиканской партиями, а также с политиками из СПС и Партии жизни. Декларация коалиции, с точностью воспроизводящая установки СЛОНа, казалась хорошей основой для демократического объединения. Однако соперничество СПС и «Яблока», колебания РПР, ориентированной на новый проект Рыжкова–Каспарова, выхолостили замысел, оставив СЛОНу на практике тесное сотрудничество с РПЖ. Теперь это не кажется удивительным: идентичные идеологические платформы, практическое совпадение программ, отличающихся только акцентами, и некоторая взаимодополнительность вызывают интерес к продолжению сотрудничества. Однако истории происхождения наших партий существенно разнятся, что создает проблемы для потенциальных партнеров СЛОНа по демократической коалиции. Если бы изменения в законодательстве не были столь радикальными, сохранялась бы возможность избирательных блоков, трудностей бы не возникло. Теперь же коалиционные переговоры приходится рассматривать в свете будущего слияния партий.
СЛОНу предстоял выбор. Естественным был выход из «Патриотов России». Простым оказался и выбор Партии жизни в качестве партнера. Этот союз задает рамки и для объединения с другими демократическими партиями. Рамки жестки: те, кто видел объединенную партию движущей силой «оранжевой революции», должны искать другие варианты. Мы не будем буревестниками новой революции. Это не значит, что нам нравится то, что сегодня происходит в России. Скорее напротив, мы исполнены тревогой, и это определяет нашу активность. Но достижение позитивных результатов в политике тесно связано с формированием контрэлит. Сегодня это возможно только в лоне действующей политической элиты. И хотя властная элита сегодня удручающе бездарна, это не означает, что внутри нее нет новых возможностей. А создание маргинальных политобъединений нежизнеспособно.
Дарья Гармоненко