Особенности национальной монетизаии

На железных дорогах к монетизации льгот тщательно подготовились – и потому здесь никто не протестует, не громит вокзалы и электрички.
Фото Михаила Циммеринга (НГ-фото)

Если перелистать подшивки российских газет 100-летней давности, лишний раз убедишься, что история идет по кругу: «В воскресенье на Головинском проспекте толпа числом до 300 чел. выкинула красный флаг, стала разбрасывать прокламации┘ Толпу манифестантов быстро рассеяли чины городской полиции. Тридцать манифестантов были задержаны; поднято два мешка прокламаций». «Массовые забастовки последнего времени захватили собой такой промышленный центр, как Орехово-Зуево┘»

И, наконец, «Государь Император 29-го января Высочайше повелеть соизволил образовать особую комиссию для безотлагательного выяснения причин недовольства рабочих в Петербурге и для изыскания мер к устранению таковых в будущем».

Ровно 100 лет спустя ситуация повторяется – массовые акции протеста по всей стране, красные флаги, прокламации, разгон митингов, президент изволит собирать совещания по выяснению причин недовольства. События 1905 года позже получили название революция. События года 2005-го пока называются монетизацией льгот.

«Монетизационная ситуация» ничем не отличается от классического определения ситуации революционной: «верхи не могут, а низы не хотят». Низы не хотят расставаться с привычными льготами, а верхи не в состоянии их переубедить.

До Кровавого воскресенья дело, правда, не дошло: власти пошли на уступки льготникам. Тоже не лучший метод: сколько усилий было потрачено на PR несгибаемой вертикали власти, теперь всем стало ясно, что прогнуться может и вертикаль. Возможно, этого не заметили сами льготники, зато заметила оппозиция – явная и тайная. На острой теме монетизации оттоптались все, от ЛДПР до «Яблока», от Дмитрия Рогозина до Гарри Каспарова. И даже известнейший политик, все последние годы сидевший тише воды, ниже травы и одобрявший в едином порыве все инициативы федеральной власти, теперь с превеликим шумом обращается в Конституционный суд, оспаривая пресловутый закон № 122.

И ясно, что на этом дело не закончится: впереди первомайские праздники; и если раньше обходились абстрактной критикой «антинародного режима», то теперь протестному электорату будет о чем поговорить на митингах.

Итак, в результате принятия, в общем-то, правильного с экономической точки зрения закона о монетизации льгот мы получили: недовольство десятков миллионов граждан; падение авторитета властей всех уровней; укрепление оппозиции.

А вместе это называется дестабилизацией обстановки в стране.

Возможно, ситуация действительно сложная, и по-другому эта непростая реформа и не могла быть реализована. Однако есть данные, подтверждающие обратное: социальный кризис спровоцирован действиями, точнее, бездействием ответственных за проведение монетизации льгот. Все остальное – не более чем отговорки. Что среднестатистический гражданин думает о реформе? Что это грабеж. Потому, что по радио, в газетах и даже иногда по телевизору показывают возмущенных льготников, которые так говорят. Но почему-то никто, даже сбившиеся с ног в поисках «позитива по реформе» журналисты государственных телеканалов (выдающие за отсутствием этого «позитива» в эфир абсолютно абсурдные репортажи), не обратили внимания на один факт. Возмущенные льготники в январе перекрывали автодороги, пикетировали здания администраций, били контролеров в автобусах. Однако никто не перекрывал железнодорожные пути (хотя это один из любимых приемов протестующих), никто не громил вокзалы и электрички. И это при том, что за январь, как отчиталось недавно ОАО «РЖД», было перевезено почти 100 миллионов пассажиров, половина из которых – это «льготники». Однако против монетизации льгот на железнодорожном транспорте (в отличие от всех остальных объектов реформы) никто не выступает. За отсутствием другого положительного опыта (про то, как не надо проводить реформу, все уже поняли) посмотрим, что сделали железнодорожники.

Пока летом прошлого года все кому не лень с пеной у рта обсуждали закон № 122, железнодорожники взяли и просто немного подумали. А подумав, четко поняли две вещи: а) монетизация льгот неизбежна; б) если вовремя не принять меры, эта монетизация ударит по железным дорогам, и ударит больно. Вывод может быть только один: значит, нужно принять меры. Вовремя. Почему такая нехитрая мысль не пришла в те головы, которым по должности положено думать о монетизации в федеральном масштабе, – неизвестно.

Собственно, меры, которые могли бы если не свести к нулю, то уж точно на порядок снизить уровень социального протеста, не нужно даже изобретать, они известны всем, в том числе и людям в правительстве. Есть даже доказательство этого факта.

В разгар протестов льготников одного федерального чиновника осенило прямо в эфире «Новостей» – надо, говорит, среди льготников провести информационно-разъяснительную кампанию. Тендер там провести, найти подрядчика┘ Идея хорошая. К сентябрю, глядишь, и тендер проведут, а к концу финансового года – бюджет «попилят». Потому что это – самое разумное, что можно к концу года сделать с этим бюджетом. Разъяснительную кампанию нужно было начинать еще в прошлом году. Однако, кроме железнодорожников, к сожалению, вовремя ее никто не начал.

Опять же какой-то необыкновенной или сверхзатратной кампании и не требовалось. Железнодорожники просто выполнили комплекс действий, который вполне могли бы реализовать и другие ведомства: напечатали плакаты и памятки для льготников. Развесили эти плакаты на всех без исключения вокзалах, станциях и полустанках; памятки выдавали в кассах каждому льготнику. В поездах транслировали информационные сообщения; на вокзалах открыли для льготников консультационные пункты. Напечатали в десятке крупнейших газет «памятку льготнику» да не поленились проехать по станциям и посмотреть, не хамят ли льготникам кассиры, могут ли проводники разъяснить смысл реформы пассажирам. Проверка показала, кстати, что кассиры с проводниками в реформе разбираются не хуже Зурабова. Потому что весь декабрь все сотрудники РЖД, которые хоть каким-то образом по должности общаются с пассажирами, прошли специальные курсы, где им в доступной для каждого кассира форме изложили смысл нововведений. А наиболее подготовленные кассиры поехали в Москву, но не в турпоездку, а в информационный центр РЖД, где заблаговременно организовали телефонную «горячую линию». Там эти кассиры круглосуточно отвечают на вопросы льготников. Отвечали, между прочим, и в новогоднюю ночь, и все январские праздники, когда почему-то прекратила свое существование «горячая линия» зурабовского министерства. Так что этим кассирам пришлось отвечать на вопросы не только про железнодорожный транспорт, а про все льготы вообще. Очевидно, в собесах и прочих «профильных» учреждениях квалифицированно объяснить льготникам их права могут, мягко говоря, не все┘

Ответ на вопрос, кто мешал всем ответственным за монетизацию льгот структурам сделать все то же самое, неизвестен. Зато известно, кто помогал, точнее, пытался помочь сделать переход на новый порядок льгот удобным для всех. Весь 2004 год железнодорожники пытались заключить соглашения как с федеральном Центром, так и с регионами о порядке проезда разных категорий льготников. Предлагались самые разные схемы, максимально удобные для каждого конкретного субъекта Федерации. Из 74 регионов (тех, где есть железные дороги) соглашение к 1 января заключили лишь два субъекта Федерации. Это сейчас их уже больше 30, да еще в нескольких проблемных регионах продолжаются переговоры. Заметим, что, пока губернаторы думали, льготники продолжали пользоваться услугами электричек. Однако подписание соглашений и компенсация расходов – разные вещи. В ОАО «РЖД» не скрывают, что перевозка льготников пока, несмотря на монетизацию, остается убыточной. Кстати, именно на этом основании по всей России перед льготниками закрывались двери автобусов и их не пускали в метро. К чему это привело, известно.

Можно, конечно, возразить, что ресурсы ОАО «РЖД» несопоставимы с возможностями, скажем, автобусных парков и даже областных администраций. Однако от парков и даже от администраций никто и не требовал масштабных информационных кампаний: руководству транспортных предприятий вполне достаточно было просто разъяснить сотрудникам, как себя вести в сложных ситуациях (то, что понятно железнодорожным проводникам, вполне могли бы усвоить и автобусные кондукторы), а главы администраций могли бы просто встретиться и поговорить – и с льготниками, и с местными оппозиционерами. Это если уж совсем денег нет, хотя это явная ложь: деньги тут же и нашлись, когда разъяренные льготники стали перекрывать автотрассы. Так что дело не в ресурсах, а в элементарной логике и государственном подходе к действительно сложной проблеме.

Хотя, как видно на примере тех же железнодорожников (к сожалению, больше привести в пример просто некого), никаких сложных действий и не требовалось. Теперь о том, что нужно делать, чтобы безболезненно перейти на новый порядок предоставления льгот, любой желающий может прочитать в газете.

Следующая волна «льготных» протестов ожидается весной, к первомайским праздникам. Похоже, они обогатят Госкомстат новыми данными – сколько раз российские чиновники способны наступить на одни и те же грабли┘