Вадим Соловьев – Сергей Михайлович, вы были в Вашингтоне в январе на инаугурации президента Буша. Каков ваш прогноз на второй срок пребывания у власти нынешнего президента США?
– Я бы не торопился с долгосрочными прогнозами. После переизбрания 43-й американский президент (его называют в Америке Буш-43 в отличие от отца, Буша-41) оказался на распутье: либо продолжать дальше жесткий идеологизированный курс во внутренней и внешней политике, либо вносить серьезные коррективы, переходить к прагматической политике, которой отличался Джордж Буш-старший. Вообще-то первая администрация Буша-младшего и по своей риторике, и по содержанию политики (радикальное сокращение налогов при одновременной гонке вооружений) очень напоминала администрацию Рональда Рейгана, а не Буша-41. Тогда, как помнится, возникла угроза перенапряжения сил. Экономически это выражалось в колоссальном дефиците госбюджета – примерно 4% ВВП. Политически Рейган оттолкнул многих американских союзников. Но первым не выдержал перенапряжения сил Советский Союз┘
Но надо видеть различия между риторикой и практическими действиями. Хотя я бы не стал исключать возможность крутого политического разворота. Риторическая эскалация может стать прикрытием перехода к прагматизму, и вторая администрация Буша-43 будет действовать, как когда-то администрация Буша-41.
– Говоря военным языком, Буш-младший ставит дымовую завесу?
– Вполне возможно. Во всяком случае, надо отметить, что президент почти полностью поменял свою команду. Никогда раньше глава исполнительной власти не проводил столь массовой чистки кабинета перед вторым сроком.
– Но ведь такие ключевые фигуры, как Чейни, Рамсфелд и Райс, остались┘
– Да, но почти полностью поменялась экономическая команда администрации. А рокировка Райс в Госдепартамент резко усилила позиции этого ведомства по отношению к Пентагону. Ведь Рамсфелд при поддержке Чейни вчистую переиграл Пауэлла в подковерных играх. Бывший госсекретарь никогда не входил во «внутренний круг» Буша-младшего. Другое дело – Райс, пользующаяся полным доверием президента, но не являющаяся самостоятельной политической фигурой.
Кондолиза Райс может вырасти в крупную политическую фигуру, если выполнит те задачи, которые на нее возложены во второй администрации Буша-младшего. Но она – протеже Брента Скаукрофта, помощника президента по национальной безопасности при Буше-41. Именно Скаукрофт поручил 35-летней Кондолизе советский отдел СНБ. Райс, как и Скаукрофт, принадлежит к числу прагматиков, а не идеологов-неоконсерваторов, которые задавали тон в первой администрации Буша-43.
Напомню, что Скаукрофт был соавтором мемуаров Буша-старшего. Это – уникальный случай, подчеркивающий близость папы Буша и его старого советника. Они стали партнерами еще в середине 70-х годов, при администрации Форда, когда Скаукрофт первый раз занял пост помощника президента по национальной безопасности, Джордж Буш – директора ЦРУ, а Рамсфелд – министра обороны (тоже в первый раз). И тогда, тридцать лет назад, Буш и Рамсфелд считались потенциальными кандидатами в президенты и стали политическими антагонистами на всю жизнь.
Кстати, Чейни тогда же стал начальником штаба Белого дома по рекомендации Рамсфелда. Но позднее в администрации Буша-41 Чейни стал хозяином Пентагона, а Рамсфелд прозябал, сколачивая миллионы в фармацевтическом бизнесе.
– Действительно, история почти детективная, но ведь при Буше-младшем Скаукрофт впал в немилость┘
– Да, недавно 80-летний генерал лишился почетной синекуры – должности председателя совещательного Национального совета по разведке. Последние два года он публично и в очень резких выражениях критиковал Буша-43 из-за войны в Ираке. Такое не прощается┘
Но обращаю ваше внимание на другое: кого привела с собой Райс в Государственный департамент? Это люди из команды Буша-41 и Скаукрофта: Роберт Зелик, Филип Зеликофф и другие прагматики, которые прозябали при первой администрации Буша-43. Отмечу, кстати, подбор кадров. Тут нет случайных людей, это команда профессионалов-единомышленников, имеющих опыт филигранной работы по разрушению Берлинской стены и демонтажу Советского Союза.
– Какие же из этого следуют выводы?
– Давайте посмотрим на две главные угрозы, с которыми сегодня сталкивается американское руководство. Это Ирак и двойной дефицит (дефицит федерального бюджета и дефицит платежного баланса). Если вторая администрация Буша-43 с ними не справится, то рухнет вся конструкция обеспечения за Соединенными Штатами роли единственной сверхдержавы в однополярном мире. В Вашингтоне растут опасения по перспективе катастрофического сценария, вызванного перенапряжением сил Америки в результате быстрого истощения экономической и военной мощи страны из-за действий первой администрации Буша-41.
Начнем с иракской войны. Ирак может стать поражением пострашнее Вьетнама. Сегодня Ирак приковал к себе почти 80% американской армии. Ирак поглотил и больше половины прибавки военного бюджета США. Потери в живой силе медленно, но постоянно растут. Тем не менее «света в конце туннеля» что-то не видать.
Иракская война резко ослабила созданную Бушем-младшим после 11 сентября международную антитеррористическую коалицию. Раскол между США и Западной Европой из-за Ирака оказался глубже, чем раскол из-за Вьетнама. Продолжение войны усиливает ненависть к Америке в исламском мире.
Иракскую войну надо каким-то образом кончать. Уйти, как США убежали из Вьетнама 30 лет назад, нельзя. Ведь вьетнамцы потом не стали взрывать американцев на территории США и по всему миру.
Первая администрация Буша-43 проводила политику «и пушки и масло». Теперь, если судить по тысяче с лишним страниц бюджетного послания Буша на 2006 финансовый год – с этим документом каждый может ознакомиться (спасибо интернету) – эпоха «и пушки и масло» кончилась. Причем не только для масла, но и для пушек.
– Но ведь военные расходы США по-прежнему растут┘
– Вы правы, рост продолжается, но это – совсем не то, что намечал Рамсфелд 4 года назад, когда провозгласил программу «трансформации» американских вооруженных сил. Суть ее заключалась в переоснащении ВВС, ВМС и армии оружием 5-го поколения, обеспечив тем самым качественный отрыв США от любого потенциального противника. Складывается впечатление, что эти планы не будут осуществлены, хотя американские военные расходы сегодня на 15% выше, чем средние расходы в годы холодной войны (с учетом инфляции).
– Чем это объясняется?
– Во-первых, значительная часть средств – до 20% сгорает в огне Ирака. Так, дополнительные расходы на Ирак, Афганистан и другие цели, связанные с войной против терроризмом, составляют примерно 85 миллиардов долларов в год.
Во-вторых, основная часть прочего прироста бюджета Пентагона приходится на оплату жалованья и медицинского обслуживания военнослужащих. Доля расходов на содержание личного состава прочно держится на уровне 25%. Новый запрос еще больше увеличивает жалованье, а также бонусы для продления контрактов.
В-третьих, растут расходы на военные НИОКР. На эти цели идет более 17% бюджета Министерства обороны. Это – примерно 2/3 мировых расходов на оборонные НИОКР.
В-четвертых, при Рамсфелде доля расходов на закупки вооружений сократилась
– Гонка вооружений без закупки вооружений?
– Абсолютно верно. При Рейгане расходы на закупку вооружений составляли примерно 160 миллиардов долларов, при Буше-41 они были сокращены в 2 раза, а при Клинтоне упали до уровня менее 60 миллиардов. В годы холодной войны закупочные расходы в три раза превосходили расходы на НИОКР. То есть в 90-е годы в Пентагоне были «закупочные каникулы». Фактически речь шла о том, чтобы перепрыгнуть через поколение вооружений. НИОКР продолжались, а закупки свелись к минимуму.
Республиканцы обвиняли Клинтона в «одностороннем разоружении» и требовали увеличить закупочный бюджет по крайней мере в два раза. Но в первую администрацию Буша-43 доля закупок в расходах Пентагона еще больше уменьшилась. Сегодня она составляет всего 19% – меньше, чем при Клинтоне.
– Получается, что Пентагон тратит на модернизацию – закупки и НИОКР – лишь треть своих расходов. А ведь считается, что норма – это 50%.
– Нет такой нормы. И никогда не было нигде, кроме Советского Союза. Даже в разгар холодной войны США тратили на модернизацию не больше 40% военного бюджета. Посмотрите любой справочник. Европейские страны НАТО тратят на модернизацию (у натовцев это называется расходы на инфраструктуру) обычно не более 20–30% оборонных бюджетов. То же самое у Японии и других развитых стран.
Но вернемся к Бушу-43. Администрация объявила, что вынуждена сократить планы закупок на вооружения на ближайшие 5 лет на 85 миллиардов долларов. Решено, например, сократить еще на 100 единиц закупки нового истребителя-бомбардировщика F/A-22. Их планируется закупить всего 179 штук. А ведь еще несколько лет назад планировали купить тысячу. Сокращается и количество некоторых других систем вооружения (эсминцы, амфибийные суда, самолеты), которые хотели купить виды вооруженных сил. Сокращению подвергается даже ПРО – на 5 миллиардов. Таким образом, администрации Буша-43 не удалось расширить «бутылочное горлышко» для закупок. Значительная часть НИОКР окажется выкинутыми на ветер деньгами.
Согласно планам Пентагона, расходы на закупки начнут возрастать лишь в конце десятилетия и превысят 20% бюджета Министерства обороны только после 2010 года. Но, как хорошо известно, растягивание по срокам и количественное сокращение ведут к дальнейшему удорожанию закупаемых систем.
– Неужели у Пентагона так все плохо?
– Конечно, нет. Как говорится, «нам бы ваши проблемы». Но разрыв между планами глобального военного господства и ресурсами налицо. И сейчас Рамсфелду приходится перераспределять средства в пользу армии за счет ВВС и ВМС, чтобы избежать худшего.
Сегодня Пентагон лихорадочно пытается довести число регулярных армейских бригад до 44. Но энтузиазм для контрактной службы резко упал, а национальных гвардейцев нельзя по закону держать под ружьем больше 24 месяцев. Кроме того (деньги все-таки есть), в Ираке используется примерно 20 тысяч «гражданских наемников».
Но совершенно ясно, что в Америке сегодня нет ни денег, ни солдат для новой войны против Ирана или против Северной Кореи. Более того, уже объявлено: ура, демократия в Ираке победила, мы выводим 15 тысяч солдат.
– Что же будет дальше?
– Опять-таки немножко рано торопиться с прогнозом, потому что остается еще сценарий эскалации. Но на самом деле эскалация маловероятна. Вот во Вьетнам американцы могли послать 550 тысяч солдат. Сегодня в Ираке у них 130 тысяч солдат, максимум может американская группировка быть доведена до максимум 160–170 тысяч. Больше нет. Надо вводить обязательный призыв в вооруженные силы. А это политически в Америке сегодня самоубийство. И Буш-43 его совершать не намерен.
– Какова во всем этом роль китайского фактора?
– Несколько недель назад в ЦРУ был опубликован научный доклад, в котором сказано, что Китай будет главным «равным по силе соперником» США через 15–20 лет. Тут вопрос не в дате. Китай будет обладать теми же экономическими возможностями, что и Америка. А это означает очень серьезные политические и военные последствия. Китай уже догоняет Японию по закупкам американских ценных бумаг.
Абсолютно ясно, что есть пределы американо-китайского взаимодействия. Три вещи, которые присутствуют в этих отношениях, которые являются встроенными источниками напряженности. Первое, Китай – коммунистическая страна, никаких признаков, что китайская Компартия откажется от власти, нет. Второе, это – Тайвань. Америка никогда не допустит возвращения Тайваня Китаю, а Китай никогда не откажется от Тайваня. И третье, Китай – это потенциальный новый Советский Союз.
– Каковы перспективы встречи Путина и Буша в Братиславе?
– У меня сложилось впечатление, что тот позитивный импульс, который получили российско-американские отношения после 11 сентября, себя уже исчерпал. Возник застой. Это напоминает мне велосипедиста на треке. Есть так называемый сюрпляс. Когда велосипедист останавливается на треке на месте и начинает плясать. Вот сюрпляс – это нынешнее состояние российско-американских отношений. Вы можете минуту иногда плясать, три минуты. По-моему, рекорд был 40 минут. А потом велосипедист либо грохнется, либо поедет вперед изо всей силы.
– Вы недавно сказали, что в Америке сформировался некий антироссийский консенсус. Это так?
– К сожалению, да. Возник единый фронт – от либеральных демократов до крайне правых республиканцев, которые вообще не могут согласиться ни по одному вопросу. Вы сейчас увидите, как из-за социального обеспечения будет драка с кровью, с мордобоем. Из-за Ирака. И так далее. Но по России чуть ли не все согласны, что в России устанавливается авторитарный режим – Россия проводит неоимперскую политику. Очень много лет, даже десятилетий я не видел такого консенсуса в США.
И второе. Консенсус Америки и Европы. В экономике с Америкой конкуренция, из-за Ирака раскол. А по России то же самое: «Россия – авторитарный режим. Россия проводит имперскую политику». И вот появился месяца три назад, впервые за последние 15 лет, тезис о «сдерживании». Пора переходить к сдерживанию неоимперской России, огородить Россию забором. Забрать Украину, Грузию и все прочее». И мы видим, что получается возможность Америке и Европе за счет России укрепить свои отношения.
– Значит новая холодная война неизбежна?
– Помните, несколько раз, полгода назад, год назад, когда у нас кричали говорящие головы – кризис в российско-американских отношениях, караул? Я говорил, кризиса нет. Вот сейчас я так не сказал бы. Называйте, это сюрплясом, кризисом, как угодно, но момент очень серьезный и очень сложный. Однако кризис не значит, что последует новая холодная война. Я считаю, что существует возможность велосипедисту рвануть с большей скоростью, чем раньше. И объясняется это двумя причинами.
Похоже, что российско-американские отношения находятся на некой поворотной точке. И Братислава может стать тем событием, которое либо даст новое ускорение российско-американским отношениям, либо приведет к их резкому охлаждению.
Во-первых, что касается западных оценок России, то я думаю, с ними можно поспорить. Я не собираюсь сейчас это делать, это не моя задача сегодня обсуждать внутреннюю и внешнюю политику России. Но, несомненно, выводы, которые делают на Западе, мягко говоря, преждевременные.
Второе, Буш говорил про демократию и т.д., как в Ираке. Ну, мы видели, как в Ираке провели выборы. Это шедевр демократии. По сравнению с ними выборы в Чечне выглядят, в общем-то, не так уже и странно. Американский сенат утвердил генеральным прокурором человека, который писал юридические обоснования, что бить, травить собаками, вешать за всякие места и все прочее, это не пытки. Он доказывал, юридически обосновал, что все эти тюрьмы, где царят вопиющие порядки, это – хорошо, это – демократия.
У меня существуют весьма серьезные сомнения в отношении стандартов демократии, которую провозглашает Буш-младший. Вы помните, сразу же после инаугурационной речи стал вопрос не только о России, но и о ближайших американских союзниках на Ближнем Востоке. Что, будете демократию в Саудовской Аравии вводить или в Китае демократию вводить, когда у Китая сегодня американских ценных бумаг на 500 миллиардов долларов? Представляете, если Китай их переведет в евро, что будет тогда? Правда, что тогда будет и с Китаем, что тоже интересный вопрос.
– Нужна Америке поддержка со стороны России в этих вопросах, о которых вы говорили?
– Осталось две недели, после Братиславы можно будет собраться и обсудить ответ, который дадут Буш и Путин. Но я не вижу причин, по которым США в данный момент надо крупно ссориться с Россией.
Встреча Лаврова и Райс показала, что существует целый круг проблем, по которым наши позиции расходятся, но есть и ключевые вопросы в сфере безопасности, где наши интересы близки. Это касается и международного терроризма, и сотрудничества в энергетической сфере. Наконец, предотвращение распространения ОМУ. Более того, сегодня возникает перспектива куда более активного взаимодействия России и США не только в целях нераспространения, но и для решения задач контрраспространения. Я имею в виду координацию действий в случае, если в руках террористов окажется ОМУ. А такие сценарии утраты контроля над ядерным оружием вполне реальны, но не в России, а, например, в Пакистане.
– В последние несколько недель в разных изданиях появились статьи, где вас, а также генералов Виктора Есина и Павла Золотарева обвиняют в том, что вы подготовили секретный российско-американский договор, предусматривающий чуть ли не ядерную капитуляцию России. Можете ли вы прокомментировать?
– Действительно, в нескольких газетах появились подобные домыслы. Это явно заказная работа, которая, по-моему, показывает, что не только в США есть люди, которые тоскуют по холодной войне и готовы пойти на любую провокацию, чтобы вызвать скандал в российско-американских отношениях.
2 июля 2004 года наш «секретный доклад» был опубликован на страницах «Независимого военного обозрения». Читатели ознакомились с нашими размышлениями о том, как можно изменить унаследованную Россией и США модель взаимного ядерного устрашения. Этот доклад был представлен мной на президиуме РАН, где вызвал заинтересованную дискуссию.
Естественно, наши предложения и выводы не являются истиной в последней инстанции. Возможны разные точки зрения. Но в заказных публикациях обращает на себя внимание то, что авторы, похоже, даже не читали текст доклада, да и, видимо, не считали, это нужным. Что, например, мешало автору пасквиля в газете «Версия», редакция которой находится в двух шагах от нашего института, позвонить мне, задать вопросы и попросить текст?
В нашем докладе мы задумались: должно ли ядерное планирование США и России вечно основываться на необходимости держать тысячи ядерных боеголовок в постоянной готовности к немедленному нанесению удара друг против друга? Такая модель гарантировала стабильность во время противостояния двух непримиримых соперников во время холодной войны, но она несовместима с провозглашенным президентами Путиным и Бушем стратегическим партнерством. На наш взгляд, это одна из главных причин срыва партнерства России и США в 90-е годы, это постоянный источник напряженности и сегодня.
Предложенные нами меры должны свести к минимуму опасность упреждающего удара, изменить ядерное планирование так, чтобы такой сценарий был бы наименее вероятным. Нет нужды пересказывать нашу статью, но хочу сказать, что только полной некомпетентностью можно объяснить заявления автора «Версии», который обвиняет нас в том, что мы хотим дать американцам «точные координаты российских баз межконтинентальных баллистических ракет, стратегической авиации и подводных лодок».
– Ведь этой информацией стороны обменялись еще 14 лет назад при подписании Договора СНВ-1.
– Все это хорошо известно, но не для автора и его заказчиков. Ненамного выше и уровень «эксперта» газеты «ВПК». Он не знает, что Российская Федерация в своих доктринальных документах уже давно отказалась от тезиса о паритете как основе стабильности. Не понимает он и различий между ядерным сдерживанием как таковым и особой моделью взаимного ядерного устрашения, которая существует только между Россией и США. Этот «эксперт» бравирует своим незнанием американской литературы по стратегическим вопросам, но главным авторитетом по ПРО объявляет ушедшего 6 лет назад в отставку директора бюджетного управления Конгресса США. Видимо, сегодняшние американские документы ему читать не надо. Об уровне критики можно судить по утверждению, что для России сведения о дислокации американских ПЛАРБ, например, вблизи российских берегов, имеют второстепенное значение.
– А что мы будем делать, если десяток американских подводных лодок с двумя тысячами боеголовок развернутся на позициях с подлетным временем 8–10 минут?
– Над этим «эксперт», видимо, не задумывался. Но на все это не стоило бы обращать внимание, если бы публикации не носили характер политической провокации. Вместо критического анализа нашего исследования нас с Есиным и Золотаревым и весь Институт США и Канады в одной из газет обвиняют в том, что мы «дезориентируем высшее руководство страны». Другое издание идет еще дальше и обвиняет в предательстве министра обороны Иванова и президента Путина в «капитуляции», утверждая, что они согласились подписать в Братиславе составленный на основе нашего доклада договор, который установит американский контроль над российскими ядерными объектами. Это не просто бред сумасшедшего, это классическая активная операция.
