Валерий Калабугин – Ксения Львовна, изменится ли что-то в позиции защиты после возобновления процесса?
– Позиция защиты Пичугина по делу, безусловно, не меняется. Мы полностью убеждены в невиновности нашего подзащитного. На наш взгляд, это очевидно, так как доказательств его вины в деле нет. Но в силу того, что дело теперь должно будет рассматриваться новым составом присяжных, мы, адвокаты Пичугина, не можем обсуждать материалы дела в прессе. Новая коллегия присяжных, послушав в рамках суда все, что представляет сторона обвинения, должна сама прийти к выводу о том, есть ли у прокуратуры реальные доказательства вины Пичугина или нет.
– Насколько процесс с новым составом присяжных может оказаться сложнее для защиты в связи с тем, что все придется делать заново?
– Сложно сказать, труднее или нет. Можно только предполагать в данном случае, что ситуация с роспуском присяжных была нужна стороне обвинения для того, чтобы укрепить свою позицию. С нашей точки зрения, доказательств вины Алексея Пичугина в деле нет вообще, поэтому они, может, таким образом взяли некий тайм-аут и предприняли какие-то попытки, чтобы залатать дыры в обвинении. Но так как наш подзащитный не совершал ничего того, в чем его обвиняют, то я думаю, что бы правоохранительные органы ни пытались предпринять, это все равно им не поможет.
– Можно ли сказать, что первый процесс стал своего рода репетицией, хотя бы для того же пожизненно осужденного рецидивиста Коровникова┘
– Безусловно.
– В прессе не раз проходила информация о том, что он часто путался в показаниях, менял их, чуть ли не по ходу процесса┘
– Безусловно, теперь те люди, которые выступают на стороне обвинения, будут более подготовлены. Трудно сказать, станут ли они более убедительными. Но факт остается фактом, сторона обвинения имела дополнительное время, чтобы подготовить своих свидетелей более тщательно. Обкатав их показания на первом процессе, они могли учесть все свои ошибки и подготовить этих людей еще раз.
– Ждете ли вы каких-то сюрпризов от появившихся в деле новых представителей обвинения?
– Дело в том, что доказательства обвинения, как считают представители обвинения, они собрали, и они лежат в материалах дела. Ничего нового мы от них не ждем. Конечно, не исключен вариант, что они что-то «достанут из рукава».
– Есть ли у защиты в деле Пичугина возможности застраховать себя от подобных тем, которые были в деле Сутягина, когда адвокаты по окончании процесса заявили, что на присяжных оказывалось давление и даже что в их числе оказался чуть ли не бывший сотрудник спецслужб?
– В соответствии с нашим законодательством защита, впрочем, как и обвинение, не имеет возможности участвовать в отборе кандидатов в присяжные, который происходит сейчас. Нам лишь вручают списки тех лиц, которые пришли в суд для участия в отборе. В этих списках названы фамилия, имя, отчество кандидата в заседатели и его род занятий на данный момент. Больше об этих людях мы ничего не знаем. Но мы имеем право задавать им вопросы.
Когда отбор проходил предыдущий раз, мы подготовили порядка 33 вопросов, но нам разрешили задать только два из них. Я не думаю, что позиция изменится и в этот раз нам разрешат задавать больше вопросов. Хотя количество вопросов не регламентировано законом и определяется только судьей, председательствующим на процессе.
Что касается самого процесса, который уже был, и того, как велся этот процесс, можно сказать, что защитой заявлялся целый ряд ходатайств и все они были отклонены судом по тем или иным причинам. И неоднократно в судебном процессе возникали ситуации, когда защите приходилось заявлять отвод председательствующему по делу судье. Но в удовлетворении всех отводов также было отказано. Исходя из этого мы с сожалением должны констатировать, что позиция суда в данном случае явно не нейтральна.
– Защита Пичугина в ходе предыдущих судебных слушаний утверждала, что в этом деле допускается значительное количество нарушений. Поясните, пожалуйста, что имеется в виду?
– Простой пример – абсолютно необоснованная засекреченность материалов уголовного дела и закрытость судебного процесса. Сам Пичугин настаивал на открытом судебном разбирательстве по данному делу, чтобы процесс по делу был публичным, гласным, чтобы все, кто интересуются этим делом, могли прийти в зал судебного заседания и сами сделать вывод о том, совершал ли Пичугин те страшные преступления, в которых его обвиняют. Но, к сожалению, нам отказали, и на наш взгляд, сделали это необоснованно и незаконно. Эта позиция защиты нашла свое подтверждение и в докладе специального докладчика Парламентской ассамблеи Совета Европы Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер, которая тоже пришла к выводу о том, что процесс закрыт без достаточных к тому оснований.
Однако за те два месяца, которые мы просидели в судебном процессе, ни одного секретного документа исследовано не было. Тем не менее процесс шел в закрытом режиме, и у адвокатов пытались взять подписку о неразглашении государственной тайны, хотя никакой государственной тайны в деле нет.
Много вопросов вызывает и тот факт, что предыдущая коллегия присяжных была распущена. Роспуску коллегии присяжных предшествовал достаточно длительный перерыв в судебных заседаниях. Мы, конечно, не можем из-за отсутствия прямых доказательств говорить, что кто-то умышленно или неумышленно затягивал разбирательство этого дела, с тем чтобы присяжные разошлись, но факт остается фактом: перерыв в деле был, и именно за это время часть присяжных поняла, что она не может участвовать в деле.
При этом надо сказать, что на последнем судебном заседании, когда решался вопрос о роспуске коллегии присяжных, мы со своей стороны просили суд не распускать на данном заседании коллегию. Но к нашему мнению не прислушались, и коллегия была распущена.
Еще один пример – с февраля 2004 года Пичугину не разрешаются свидания с его женой Татьяной, несмотря на то что уже в июне дело было передано в суд. Было отказано в предоставлении свиданий якобы «в интересах следствия». Суд же мотивирует отказ тем, что жена Пичугина является свидетелем по его делу. Однако закон такого основания для отказа в предоставлении свидания не предусматривает.
– На что рассчитывает защита в предстоящих слушаниях?
– И сам Алексей Пичугин, и его защита рассчитывают только на одно – на объективное разбирательство дела и на независимость мнения новой коллегии присяжных, которая будет сформирована. Учитывая опыт предыдущих слушаний и настойчивость стороны обвинения, с которой оно любой ценой пытается добиться обвинительного приговора, пока об объективности в этом процессе говорить, к сожалению, не приходится.
