Елена Тихомирова -Что получает российская экономика в нынешней ситуации сверхвысоких нефтяных цен?
– У России прекрасная ситуация с бюджетом, с платежным балансом. Это связано не только с высокими ценами на нефть, но и, как известно, на газ. Россия получает доход и от экспорта нефти и нефтепродуктов, и от поставок газа. Именно высокие цены на нефть в значительной степени поддерживают нынешние темпы роста – 7–7,5% в год. И ни для кого не секрет, что если бы не было таких высоких цен на нефть, то рост нашей экономики был бы не более 3–4%. Беда высоких цен на нефть лишь в их нестабильности, ведь все зависит от тех факторов, на которые Россия повлиять не в состоянии. Как только цены на нефть упадут, благополучие, которое базируется на некоторых секторах экономики, сразу растает или в существенной степени будет подорвано.
– Как это отразится на российской власти?
– Критические последствия для российских властей тоже достаточно очевидны. Во многом опора политического режима сегодня – реальный рост доходов населения и рост бюджета. Пока бюджетный порог увеличивается, его дополнительный прирост можно делить, добавляя жалованье не только силовым ведомствам, но и увеличивать пенсии, зарплату бюджетникам, финансировать инвестиционные программы. Падение цен на нефть сокращает бюджетный прирост и затрудняет увеличение доходов населения, что ослабляет политическую базу.
– А можно ли такую ситуацию считать опасной для власти?
– Я не вижу никакой политической опасности, пока нет угрозы сильного падения цен. Когда говорят о составляющих поддержки Путина и внутриполитического режима в целом, именно рост доходов на 10% в среднем в год – главный фактор, а вовсе не какие-то психологические и телевизионные инструменты. Они важны, но все-таки если бы люди не чувствовали улучшения своего положения, то и не было бы никакой политической поддержки власти со стороны народа.
– По-вашему, даже стагнация экономического роста могла бы вполне поддерживать режим Путина?
– Если будет рост ВВП на уровне 3–4%, то все будет зависеть от искусства правительства распорядиться этим ресурсом. Вопрос, в чью пользу он будет перераспределен. Пока на ближайшее будущее нет никаких признаков ухудшения ситуации, за исключением непредсказуемости цен на нефть. Прогнозировать дальше, чем на один год, довольно сложно. Ясно, что этот год и, видимо, еще будущий экономически будут очень удачными для России.
– Получается, не беда, что от экспортно-сырьевой зависимости России страдают другие отрасли экономики России?
– Да не страдают они! То, что цены на нефть обеспечивают темпы роста, наполняемость бюджета и сильный платежный баланс – это для российской экономики не так плохо. Плохо то, что – и это также многократно обсуждалось – возникает так называемая голландская болезнь. Ситуация с дорогой российской нефтью ведет к укреплению рубля, а соответственно – и к сокращению возможностей для экспорта у других, менее рентабельных отраслей. И дешевеет импорт. Продукты, вещи, обувь, прочие товары становится выгоднее импортировать, чем создавать внутри страны. И если мы сравним первое полугодие прошлого года и первое полугодие этого, то увидим, что этот рост экономики во многом обеспечен экспортом. А увеличение внутреннего спроса (спроса со стороны населения или предприятий) практически полностью удовлетворяется импортом. И в случае падения цен на нефть другие отрасли не в состоянии будут поддержать экономику. Произойдет, таким образом, цепная реакция: платежный баланс ухудшится, замедлится темп экономического роста и курс валюты сразу начнет снижаться. Эти скачки, связанные с ценами на основной сырьевой товар (для каких-то стран это кофе, бананы, а для нас нефть), раз за разом уничтожают другие отрасли, концентрируя потенциал страны только на одной группе ключевых экспортных товаров. Так что пока цены на нефть и газ остаются высокими, рубль в реальном выражении будет укрепляться, доходы населения расти. Пусть даже самыми высокими доходы по-прежнему останутся у нефтяников и газовиков, эти доходы все равно рано или поздно распространятся по всем секторам экономики, связанным с потреблением населения, закупками оборудования для основных отраслей.
– Михаил Михайлович, сегодня можно услышать, что мировую экономику может поразить энергетический кризис, подобный тому, что произошел в 70-х годах прошлого века.
– Вряд ли. Ситуация 1973 года была действительно шоковой – цена нефти и нефтепродуктов была настолько низкой, что наблюдавшийся тогда резкий скачок нанес серьезный удар по экономике. Мировая экономика во многом держится на экономическом росте США. Европа очень медленно выходит из депрессии, а сама депрессия затянулась. И если цены будут держаться на сегодняшних уровнях, экономический рост в Европе будет слишком медленным. Соответственно мировая экономика тоже будет восстанавливаться медленно, конечно, это плохо не только для развитых стран, но и для тех, кто зависит от экспорта в западные страны. А для нефтеэкспортеров эта ситуация не такая плохая, хотя и грозит тем, что цены рано или поздно упадут.
– На первый взгляд Соединенные Штаты кровно заинтересованы в том, чтобы нефть стоила меньше. Насколько это выгодно американским нефтяным компаниям?
– Американским нефтяным компаниям, как, впрочем, и всем остальным мировым нефтяным компаниям, включая российские, высокие цены на нефть чрезвычайно выгодны. И администрация Буша опирается на поддержку нефтяных компаний. Буш это неоднократно демонстрировал – например, попыткой разморозить нефтяные месторождения на Аляске, которые располагаются в национальном парке, а также прямой поддержкой некоторых нефтяных компаний и своими действиями на Ближнем Востоке. Получается, что в значительной степени администрация США представляет интересы нефтяных компаний. Хотя и не только, конечно, их.
– То есть можно сказать, что администрация США заинтересована в высоких ценах на нефть?
– Нет, так говорить нельзя. Сейчас главный интерес администрации Буша – в экономическом росте, низких потребительских ценах и поддержке населения. А сегодняшние цены ведут к достаточно высоким ценам на бензин, продукты питания, газ, что людям не нравится. Это тормозит экономический рост, влечет за собой безработицу и недовольство населения. Администрация не будет работать против своего основного интереса – переизбраться. Хотя американские компании сейчас себя достаточно неплохо чувствуют, показывая неплохие балансы, хорошую прибыль и по итогам прошлого года, и по результатам последнего полугодия.
– Вы предполагаете, что администрация США будет политическими методами корректировать ситуацию?
– США, конечно, вполне могут прибегнуть к «политической коррекции». Безусловно, нынешняя американская администрация заинтересована в некотором снижении цен на нефть, потому что при равенстве шансов кандидатов на выборах в Америке в ноябре этого года, основной интерес Буша – каким-то образом продемонстрировать успехи в экономике. А темпы роста американской экономики замедляются. И по сравнению с первым кварталом результаты второго и третьего кварталов будут хуже. Естественно, это осложняет шансы Буша. И ему было бы интересно некоторое снижение цен на нефть. Но, судя по всему, добиться этого американской администрации будет достаточно сложно.
– Можно ли спрогнозировать, какими будут цены на нефть в ближайшем будущем?
– Если говорить откровенно, то на прогнозах цен на нефть основана целая отрасль аналитиков. Но опыт последних тридцати лет показал, что предсказывать цены на нефть абсолютно бесполезно – это все равно, что гадать на кофейной гуще. Можно строить какие-то тенденции на основе политической ситуации. К примеру, еще один теракт масштаба 11 сентября или даже его половина, который исключить, увы, невозможно, и это может оказать такое мощное влияние на экономику, которое перевесит все прочие факторы. И если посмотреть соотношение спроса и предложения на нефть, скажем, в этом году, то оно принципиально не отличается от того, что было три года назад. И во многом нынешняя цена создана именно ощущениями ухудшения международной ситуации в целом и в некоторых нефтедобывающих странах – от России и Ближнего Востока до Венесуэлы – включительно. И эти факторы в отличие от технологических или экономических абсолютно непрогнозируемы. Политика и психология не поддаются точному прогнозу. Если не будет серьезных катаклизмов на международной арене и ситуация, хоть и будет напряженной, не выльется в полномасштабный политический кризис, то цены на нефть скорее будут снижаться, чем расти, поскольку сейчас они уже достигли слишком высоких значений. И, конечно, эти цены действуют угнетающе как на экономическое развитие США, так и на экономику европейских стран. Они просто «съедают» темпы роста.
