Россия живет при делегируемой демократии

В последнее время было немало споров о том, что же за политическая система возникла в стране. Наивно полагать, что это пресловутый «особый путь» России. Дело в том, что если ментальность и культура могут быть особыми, то набор и сущность политических институтов всегда подвластны четкой классификации. И в мировой истории, и в аналитической политологии существует определение подобного политического строя. Называется он делегируемая демократия. Она возникает тогда, когда представительная функция демократии исчезает, а ее место занимает делегирование президенту широкого, если не всеобъемлющего, избирательного мандата.

Делегируемая демократия – фиксированная стадия в процессе политической трансформации, когда после первичного импульса демократизации происходит резкое торможение в развитии политических институтов и инструментов представительной власти. Как правило, на этой стадии плоды реформ еще не способны удовлетворить позитивные ожидания электората. Однако политического переворота не происходит. Неокрепшая политическая система становится заложником сильной централизованной власти, монополизированной президентом страны. В такой ситуации президент неизбежно принимает на себя обязанности опоры нации.

Впервые термин ввел в оборот аргентинский политолог Гильермо О’Доннэлл применительно к анализу процессов демократизации в странах Латинской Америки. В 70–80-х гг. ХХ в. ряд латиноамериканских стран прошли через сложный процесс политической демократизации и экономической либерализации. Осознавая масштабы необходимых реформ и их социальную непопулярность, политические элиты многих из этих переходных режимов остановили выбор на президентской форме правления, полагая, что только сильный и независимый глава государства способен повернуть ход развития.

Избиратели не выбирают президента на основе его программы. Они «оптом» делегируют обширные полномочия, необходимые для достижения глобальных целей. Власть законодательная не исполняет прямые функции представления интересов избирателей, а парламентское большинство существует, чтобы поддержать миф о легитимности делегирования. Ярким примером такой ситуации стало избрание Фернандо Коллора президентом Бразилии в 1989 г. и Рауля Альфонсина президентом Аргентины в 1983 г. По похожему сценарию проходили и все президентские выборы в современной России.

Сейчас российская делегируемая демократия получила окончательное оформление в лице Путина как единственного и единственно правильного лидера народа. Если во времена Ельцина формировались зачатки партийной системы и политического плюрализма, то парламентские выборы 2003 и президентские выборы 2004 года остановили процесс развития этих инструментов представительной демократии. Избиратели отдали Путину 71% голосов, при том что позиции самого Путина по многим вопросам не получили огласки. Люди просто наделили президента мандатом на претворение в жизнь его видения процесса реформ. Госдума в лице «Единой России» еще до выборов подтвердила этот мандат одобрением кандидатуры Михаила Фрадкова на премьерский пост и, в свою очередь, делегировала Александра Жукова для работы в правительстве.

Однако демократическое устройство по принципу делегирования – это не диктатура. Такая демократия не отличается либерализмом, но политические процессы в ней проходят в рамках конституционного поля. В чем плюсы и в чем минусы подобной ситуации для России?

К положительным моментам можно отнести наличие у президента рычага для осуществления краткосрочных и среднесрочных реформ. Именно потому, что первый президент России был «изолирован» от организованного общественного давления, непопулярные, но необходимые реформы начала 90-х годов и были осуществлены. Можно спорить о темпах, способах и последствиях этих реформ. Однако трудно подвергнуть сомнению тот факт, что правительство смогло совладать с гиперинфляцией и дисциплинировать бюджет еще до того, как рост цен на нефть увеличил доходные статьи бюджета.

В то же время делегированный характер демократии таит в себе немало подводных камней. В случае неудачных реформ власть законодательная, как показывает опыт Латинской Америки, стремительно теряет лояльность президенту.

Концентрация власти несостоятельна в долгосрочной перспективе еще и потому, что за периодом экономической стабилизации должен следовать период осуществления структурных реформ. А для этого требуется уже не только железная воля популярного президента, но и широкая поддержка в обществе. Именно на этом этапе сейчас находится Россия. Президент Путин заявляет о необходимости удвоения ВВП, диверсификации производства и устранения бедности. Достижение подобных целей методами делегирования доверия может оказаться весьма проблематичным.

Когда все коридоры власти ведут в кабинет президента, остальные ее составляющие неумолимо отстают в своем развитии и теряют эффективность. В первую очередь это касается государственного аппарата и региональных бюрократий. При отсутствии общественного контроля даже самый многоопытный президент не сможет выстроить эффективную вертикаль власти. В результате политически безвластное правительство вынуждено работать с непрофессиональной, а иногда и нелояльной бюрократией. Президент Путин имеет достаточно власти для реструктуризации центрального бюрократического аппарата и вполне способен напрямую контролировать силовые ведомства. Но для того, чтобы увеличить эффективность региональных бюрократий среднего и низшего звена, одной лишь власти президента недостаточно.

При делегируемой демократии теряют эффективность и общественные институты. Опыт демократизации в странах Латинской Америки и Восточной Европы показывает, что наибольший эффект демократия дает на стадии демократической консолидации. Именно на этом этапе происходит институциональное закрепление партийной системы и системы гражданского общества. Они создают условия для процесса адекватного представления интересов электората и осуществляют общественный контроль над действиями исполнительной власти. Если этого не происходит, то место партий занимают более аморфные структуры, такие, как «Единая Россия» или «Родина», которые не способны сформировать независимую идеологическую позицию, потому что «заимствуют» свою популярность из личного рейтинга популярности президента.

И последнее. Создается иллюзия, что такая ситуация будет у нас всегда. До недавних пор затяжной экономический кризис невольно толкал и российский электорат, и политическую элиту к оправданию единственно правильного способа принятия политических решений. Насущность и масштаб проблем создавали потребность в кризисном управлении. Оно и осуществлялось президентом и его ближайшим окружением. Поэтому система делегируемой демократии оправдывала себя. Теперь можно осторожно констатировать, что кризис позади и пришло время изменить формы управления.