Мыльные пузыри большой стирки

Виктор Зубков (справа) озабочен статусом и авторитетом возглавляемой им «финансовой разведки», но ее кпд остается очень низким.
Фото Михаила Циммеринга (НГ-фото)

В России нет недостатка в громких, скандальных уголовных делах, судебных процессах. Судят убийц политических деятелей, создателей финансовых пирамид, сажают нефтяных олигархов, оборотней в погонах. Странная тишина витает только над фронтом борьбы с отмыванием «грязных» денег. Тщетно напрягать память, чтобы вспомнить резонансный процесс, завершившийся отправкой в края не столь отдаленные авторитета криминального мира за легализацию преступно нажитых капиталов.

═

У позорного столба FATF

═

Есть все основания заявить: созданный с почти десятилетним опозданием маховик борьбы с отмыванием «грязных» денег в России, так и не набрав оборотов, грозит остановиться. О чем, пока вполголоса, уже говорят специалисты, обслуживающие этот влетевший налогоплательщику в немалую копеечку правоохранительный механизм. О том же свидетельствует статистика, добытая «НГ» из разных источников. К ней мы обратимся позже, а пока напомним историю вопроса.

Перед проблемой борьбы с легализацией «грязных» денег Россия встала вместе с переходом к рыночной экономике. Однако разработка законодательной базы шла крайне медленно и непоследовательно. Президент Борис Ельцин 24 мая 1994 года подписал указ, предусматривавший разработку и принятие Федерального закона «Об ответственности за легализацию преступных доходов». Федеральное собрание в 1995 году приняло такой закон, но президент отказался его подписывать. И вплоть до середины 2001 года единственной действующей законодательной нормой, регулирующей проблему отмывания «грязных» денег, была статья 174 УК РФ, введенная в действие с 1 января 1997 года. В августе 2001 года в УК РФ появилась еще одна «отмывочная» статья – 174.1. (Первая статья подвергает уголовному преследованию лиц, легализующих капиталы, приобретенные преступным путем другими фигурантами – «он украл, я отмываю», вторая – тех самых фигурантов: «я украл, я отмываю».)

Понятно, что за этим промедлением стоят политические мотивы – в России шла приватизация, «чистые» денежные потоки настолько смешались с «грязными», что борьба с отмыванием могла поставить вопрос о чистоте приватизации и дать политической оппозиции козыри в руки. В связи с этим закрывало глаза на ситуацию в России и цивилизованное сообщество. Но как только приватизация в основном была завершена, оно потребовало от России принятия радикальных мер. Особенно преуспела в давлении на Москву FATF (The Financial Action Task Force on Money Laundering) – международная межправительственная организация, ведущая борьбу с легализацией преступных доходов. Она занесла Россию в позорный черный список стран, превратившихся в мировые «прачечные» преступно нажитых капиталов, объявив, что в стране ежегодно легализуется около 100 млрд. долл. (во всем мире, по оценкам МВФ, от 400 млрд. до 1,5 трлн. долл.). Под угрозой международных санкций Россия в пожарном порядке приняла Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (август 2001 г.), привела в соответствие с ним остальные законодательные и нормативные акты, создала по западным образцам специальную структуру – Комитет финансового мониторинга (КФМ) при Минфине РФ, неофициально именуемый «финансовой разведкой» (начало 2002 г.), Центробанк обязал все российские кредитные организации ввести специальные системы внутреннего контроля и отчета перед КФМ. Проще говоря, был запущен мощный правоприменительный механизм, который, по замыслу его конструкторов, должен был уже в ближайшие годы положить конец большой стирке в стране. В июне 2003 года Россию поощрили – приняли в FATF и вычеркнули из позорного списка. А не так давно президент РФ объявил благодарность руководителю «финансовой разведки» Виктору Зубкову – за «заслуги в создании системы противодействия отмыванию доходов».

═

«Уставшие» статьи УК РФ

═

Парадоксально, но факт: чем больше сил и средств тратится на раскрутку этого маховика, тем больше он стремится к остановке. Об этом беспристрастно свидетельствует статистика. Сразу заметим, что данные, которые мы будем приводить, не всегда полные. Министерства и ведомства, куда автор этих строк обращался с запросами, либо предоставляли отрывочные сведения, либо пускали просителя по замкнутому кругу. Тем не менее даже эти фрагментарные сведения демонстрируют тенденцию.

Из таблицы 1, составленной по данным Главного информационного центра МВД РФ, видно, что до 2001 года правоприменительный маховик набирал обороты, а с 2001-го начал резко их сбавлять. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот: до августа 2001 года «работала» одна «отмывочная» статья УК РФ – 174-я, а с августа ей «на подмогу» пришла вторая – 174.1.

На «отмывочный» фронт был брошена «тяжелая артиллерия» в виде Федерального закона «О противодействии легализации...», «финансовой разведки», специальных распоряжений Центробанка. Увы, все тщетно – кривая раскрываемости данного вида преступлений упорно стремится вниз, к ответственности привлекаются единицы. «Отмывочные» статьи практически выдохлись. По данным Судебного департамента при Верховном суде РФ, за 9 месяцев 2003 года в судебном производстве находилось 30 уголовных дел, возбужденных по статье 174 УК РФ. Однако по существу было рассмотрено только 6. По 4 делам вынесен оправдательный приговор, и лишь по 2 – обвинительный.

Почти в точности повторяет судьбу своей «старшей сестры» и статья 174.1 УК РФ. Обвинительные приговоры по ней, по данным Судебного департамента при Верховном суде, были вынесены: в 2001 году (с августа по декабрь) – 16, в 2002-м – 3, в 2003-м – 3 осужденным.

Аховое положение подтверждают и данные ГИЦ МВД РФ по итогам 2003 года (см. таблицу 2).

Тенденция, прямо скажем, шокирующая. Напрашивается прямо-таки крамольный вопрос: неужели радикальные меры, принятые Россией под давлением FATF, пошли не на пользу, а во вред делу борьбы с отмыванием «грязных» денег?

═

Монстры большой российской стирки

═

А может, это тот самый случай, когда количественная сторона не имеет определяющего значения, потому что ее с лихвой компенсирует сторона качественная? Вдруг, что ни осужденный, то мафиозо общероссийского, а то и международного масштаба? «Выясняйте эти вопросы в Минюсте, – посоветовали корреспонденту «НГ» в Судебном департаменте при Верховном суде РФ. – У них и статистика, и приговоры имеются». В Минюсте официальный запрос «НГ» передали в Главное управление исполнения наказаний, откуда после почти месячной паузы был получен устный ответ: запрашиваемые данные отсутствуют.

Пришлось собирать факты, что называется, с миру по нитке. Кто они, эти осужденные монстры «большой российской стирки», наводящие ужас на мировое сообщество и даже FATF? Вот фигуранты типичных приговоров. Бухгалтер-кассир Волкова в течение года похищала в кассе деньги, на которые купила квартиру (приговор Нелидовского городского суда Тверской области, 22.07.02). Менеджер агентства недвижимости Прокопович, путем махинаций оформившая на себя право собственности на комнату, за которую уплатили другие лица (приговор Индустриального районного суда г. Перми, 28.06.02). Некто Метревели, вырезавший и продавший более 6 тыс. метров труб водовода (приговор Надеждинского районного суда Приморского края, 22.09.03).

Известно, что легализовать преступно нажитые крупные капиталы, минуя банковскую систему, фактически невозможно. Поэтому, когда в 2003 году было объявлено, что по материалам «финансовой разведки» возбуждены уголовные дела в отношении сотрудников Содбизнесбанка и банка «Евротраст», подозреваемых в отмывании, это преподносилось общественности как начало фронтальной «зачистки» российской банковской системы от «отмывочной скверны». Пока через суд прошло только дело «Евротраста». Замоскворецкий районный суд столицы 16 февраля 2004 года приговорил начальника одного из управлений упомянутого банка Александра Мирзояна к 4 годам лишения свободы, но не за отмывание «грязных» денег, а по ст. 172 УК РФ – незаконная банковская деятельность. Чем закончится дело Содбизнесбанка, неизвестно – оно все еще не дошло до рассмотрения в суде.

FATF наверняка желала видеть среди осужденных по «отмывочным» статьям и российских наркобаронов – ведь, по данным ООН, организованная преступность ежегодно отмывает в России от 2,5 до 7 млрд. «наркодолларов». Отыскать среди понесших наказание за «отмыв» наркодельца хотя бы средней руки автору этих строк не удалось.

Есть и другая статистика, которую периодически выдавал Комитет по финансовому мониторингу при Минфине РФ, ныне преобразованный в федеральную службу. Финансовая разведка рапортует, что в 2003 году в правоохранительные органы направлено 175 (в 2002-м – 60) материалов о 18,4 тыс. (в 2002-м – о 4 тыс.) финансовых операциях физических и юридических лиц, имеющих признаки отмывания преступных доходов и финансирования терроризма. В марте сего года пресс-служба КФМ с гордостью оповестила СМИ, что в 2003 году по материалам «финансовой разведки» о 230 финансовых операциях на общую сумму 1,6 млрд. руб. и 20 млн. долл. возбуждено 11 уголовных дел (в 2002 году – 4 на сумму 1,2 млрд. руб.). Получается, что из всего того, что «нарыла» финансовая разведка в 2003 году, только 1,3% идет в дело (уголовное). Если же говорить об обвинительных приговорах, то этот показатель можно смело уменьшать на порядок. О миллиардах рублей и миллионах долларов упоминается для красного словца – даже тысячная доля этих сумм не попадет в казну. При такой рентабельности любое производство давно бы обанкротилось. Но Федеральная служба по финансовому мониторингу готова громоздить новые терриконы информации, ее руководитель Виктор Зубков, получивший в этом году благодарность от президента, просил расширить штаты, увеличить финансирование, повысить личный статус. Всю вину за столь «впечатляющий» результат финразведка валит на непрофессионализм сотрудников правоохранительных органов, которые не в состоянии воспользоваться предоставленной информацией.

═

Следствие и суд в правовом тумане

═

Проблема профессионализма, впрочем, имеет отношение и к ФСФМ, ведь в России никогда профессиональных «финразведчиков» не готовили. Другое дело, что в отличие, скажем, от МВД или прокуратуры ведомству Зубкова кадровые проблемы решать проще ввиду несопоставимо более высоких зарплат (по некоторым данным, рядовой сотрудник ФСФМ получает не менее 500 долл. в месяц – без учета надбавок и премий). Но справедливости ради заметим, что и в милиции еще не перевелись высококвалифицированные, опытные и честолюбивые следователи, которые не прочь бы сделать себе на подобных делах имя и карьеру. Но среди них принять к производству «отмывку» считается чуть ли не наказанием. Почему? «Во всем повинна законодательная база, основу которой составляет Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», – это мнение следователя по особо важным делам СК при МВД Елены Гордеевой, которая долгое время занимается анализом «отмывочной» следственной практики. – Это напоминает тряское болото, в котором следователю трудно найти точку опоры». По ее словам, не обозначены четко признаки, состав преступления, а многие дефиниции, содержащиеся в Федеральном законе и в статьях УК РФ, изложены так, что допускают вольное толкование понятий. «В результате нет однозначности в применении закона как у следователей, так и у судей, – говорит Елена Гордеева. – Этим пользуются представители защиты – при такой ситуации развалить дело в суде не представляет большой трудности для опытного адвоката».

Руководство МВД неоднократно обращалось в Верховный суд РФ с просьбами дать разъяснения по наиболее проблемным вопросам. Но Верховный суд каждый раз отказывал в таких разъяснениях, ссылаясь на недостаток судебной практики по «отмывочным» статьям. Следователи, впрочем, этим не сильно огорчены, считая, что изъяны законодательства невозможно исправить никакими подзаконными актами. «Без радикальных изменений в законодательной базе ситуацию не поправить», – считает Гордеева.

А пока многие милицейские начальники на местах, дабы «отмывочная» статистика не стала нулевой, принуждают следователей «шить» статьи 174 и 174.1 УК РФ к делам, где легализацией, что называется, и не пахнет. В Тамбовской области некто Графский сдал на приемный пункт за наличный расчет ворованную свеклу, на чем и попался. Вырученные деньги были потрачены на текущие нужды, и сей факт был квалифицирован как легализация. В Волгограде некая опустившаяся парочка воровала продукты из сараев местных жителей, часть украденного сбывала – им опять-таки была вменена «отмывочная» статья. Во всех случаях суд назвал кражу кражей и оправдал подсудимых по части легализации «грязных» денег.

Формально российские власти не обвинишь в том, что они бездействуют. Правительство РФ в апреле этого года повысило статус «финансовой разведки», преобразовав КФМ в Федеральную службу, штатная численность ее (свыше 400 человек) сохраняется, несмотря на повсеместное резкое сокращение штатов, а материальная база укрепляется. Но будет ли результат? «Даже если придать Зубкову танковые войска и авиацию, ситуация не улучшится, – заявил «НГ» один из сотрудников Следственного комитета при МВД. – Исправить положение можно, только кардинально изменив законодательную базу». По некоторым данным, в администрации президента уже разработан некий законопроект, однако те, кто держал документ в руках, считают, что в нем туманных мест не убавилось.