Конституцию надо не пересматривать, а уточнять

Сегодня можно сказать, что опыт, накопленный российским обществом, подтвердил жизненность Конституции 1993 г. Она стала фундаментом социальной стабильности в стране. Конституционный статус человека и гражданина в России поднят на уровень международных стандартов, а отдельные нормы Основного закона превосходят этот уровень. Важно, чтобы такие нормы реально соблюдались, чтобы суд, свободный от любых влияний, вершил подлинное правосудие.

Но Конституция – не догма, а руководство к действию. К тому же на ее положениях не могли не отразиться острый общественный кризис, в условиях которого она принималась, и просто спешка. И если возникнут принципиально новые условия, появится необходимость какого-то изменения Основного закона.

В США – самая старая Конституция в мире, принятая в 1787 г., но в ней было сделано всего 27 поправок (последняя – в 1992 г.). Изменяется она главным образом не путем поправок, а в результате толкований Верховного суда США, который осуществляет в этой стране конституционный контроль. Созданная путем таких толкований модель характеризуется в США как «живая» Конституция. В России толкования положений Конституции дает Конституционный суд, но нам вряд ли стоит идти по американскому пути. Поэтому, хотя позитивный потенциал Конституции России далеко не исчерпан, сама постановка вопроса о поправках вполне справедлива. Именно о поправках, а не о пересмотре Конституции 1993 г. или замене ее на другую. И чтобы понять, какие поправки потребуется внести в текст Основного закона, следует уже сейчас готовить «научный задел», изучая тенденции и российского, и мирового законодательства.

Проект Конституции 1993 г. создавался, когда среди правящей элиты господствовала идея «свободы рынка». Поэтому в Конституции почти не отражена регулирующая роль государства в экономике. На деле, как известно, абсолютной свободы рынка нигде в мире нет, государство всегда координирует рынок, исправляя его стихийность, но не стесняя естественное саморазвитие общества. Соответствующие положения, в том числе о планировании (но не директивном, как в условиях тоталитарного социализма, а индикативном) есть в новых конституциях демократических государств (Испании, Италии, Португалии и др.). В конституции включаются положения о социально ориентированной рыночной экономике (даже в китайском Основном законе есть нечто подобное), об участии работников в управлении экономикой, об исключительных объектах государственной собственности (в том числе иногда и в отношении недр). Может быть, и нам стоит заранее подумать о формулировках таких поправок?

В российской Конституции есть положение о социальном государстве. Во многих конституциях мира имеются нормы о необходимости социальной солидарности, социальной справедливости в обществе. У нас положения о социальном партнерстве есть, например, в Трудовом кодексе, принятом в 2001 г., социальная справедливость упоминается в законе об общественных объединениях (1995 г.). Может быть, для нашего общества имело бы значение, если эти положения будут подняты на конституционный уровень.

Конституция закрепляет демократические основы политической системы, которые стали исходными для многих законов (о партиях, профсоюзах и др.). Однако принцип соревновательности в политической системе (а он есть, например, в Конституции Чехии) в российском Основном законе не заявлен. В нашей Конституции есть понятие «многопартийность», но отсутствуют положения о роли партий (формирование политической воли народа, содействие выражению мнений народа путем голосования и др.), включаемые теперь во все новые конституции мира. Не очень удачно решен вопрос о разделении властей: в ст.10 названы три ветви государственной власти (законодательная, исполнительная, судебная), а в ст. 11 их оказывается, по существу, четыре (там говорится, что государственную власть осуществляют президент, парламент, правительство, суды). По поводу местного самоуправления сказано лишь, что его органы не входят в систему органов государственной власти. А куда они в таком случае входят? В федеративных отношениях мы имеем непроясненную ситуацию, когда один равноправный субъект Федерации (автономный округ) включен в другой, столь же равноправный субъект РФ (край, область). Наконец, форма правления: де-факто у нас президентская республика, но, если анализировать статьи Конституции, то это смешанная форма, в которой есть черты и президентской республики (например, министров назначает президент), и республики парламентской (возможность вотума недоверия правительству).

В сфере конституционного регулирования основ духовной жизни общества тоже можно было бы кое о чем подумать заранее. Например, о роли телевидения. В некоторых зарубежных странах конституции (именно они) предусматривают создание общественных советов на телевидении, а иногда и при других средствах массовой информации. Конечно, духовная сфера жизни общества очень деликатна, и в данном случае нужны особенно взвешенные конституционные формулировки.