Александра Самарина
Сегодня мы можем совершить ошибки, от которых правый голос мог бы нас уберечь, считает Боос.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
– Какую нишу может занять Путин в 2008 году? Или все-таки – третий срок?
═
– Вы знаете, на этом мы сильно проиграем.
═
– Может, он станет премьер-министром?
═
– Роль он сам для себя выберет. Если станет лидером партии, к примеру, и партия не растеряет популярности, он будет дирижером общего процесса – в вопросах определения имен президента и премьера. Мне представляется это правильным и логичным для существования демократических институтов в стране.
═
– Не грозит ли ЕР превращение в КПСС?
═
– А у нас что, есть стремление к подавлению других мнений?
═
– По-моему, есть.
═
– Придите ко мне на заседание комиссии, которую я провожу. Комиссия партийная – создана генеральным советом. Но там есть и представители других партий. Список не закрыт┘ Есть ли люди, которые боятся чужого мнения? Которые смотрят в рот начальству? Есть ли в партии шариковы и швондеры? Есть, конечно. У каждой партии есть свои шариковы. Являются ли они сегодня стержнем, флагом и рулем партии? Надеюсь, что нет.
═
– Почему буржуазия не создает свою партию?
═
– Потому что нет у нас такого класса. Есть совсем небольшой слой очень богатых людей – в полпроцента. Есть средний класс – 10–15 процентов населения. Остальные пытаются стать средним классом. Или пытаются попасть в класс, который пытается стать средним классом, и так далее┘
═
– Это взрывоопасные проценты.
═
– Конечно. Залог стабильности любого общества – большой средний класс: процентов 80. Нам до этого очень далеко. Буржуазии очень мало, и у нее пока не развито самосознание. А ее общественно-политическая активность сводится лишь к сохранению собственного бизнеса. Пока у них сформированы только корпоративные интересы, но не общественно-политические. Им нет нужды в создании собственной партии. Буржуазные партии консервативны. На Западе буржуазия постепенно шла от получения максимальной прибыли к постепенному улучшению жизни и условий труда своих работников. У нас одномоментное обогащение, получение максимальной прибыли, привело к созданию рабского труда на производстве. Плохие условия – дешевый продукт. Почему все не так безнадежно? Существует международная конкуренция. Если в мире есть более высокие технологии, то ты даже с рабским трудом уже не сможешь конкурировать с ними. Поэтому так или иначе прогресс осуществится.
═
– Почему сегодня в законодательстве так мало учитываются интересы малообеспеченных слоев населения – я имею в виду единый социальный налог?
═
– Есть ультраправые, которые пытаются затащить нас в область получения сверхприбыли – без учета интересов населения. Наша задача – сбалансировать эти интересы. В ходе реформ мы сделали много ошибок – в интересах правых радикалов: уничтожили дорожный фонд – чтобы снизить налоги и добиться большей прибыли. Мы выровняли подоходный налог. Сделали его очень низким для очень обеспеченных, и повысили – с 12 до 13 процентов – для людей малообеспеченных. Это все отходы в правую зону. Мы еще вернемся к этим реформам. Жизнь заставит вернуться.
═
– В последнее время появилось много слухов о предстоящем в скором времени смещении московского мэра, о его нездоровье. Что вы можете сказать по этому поводу?
═
– Я не понимаю этих опасений. Я и сам слышал много версий – якобы Лужков болен, по осени его снимут или вынудят уйти, а на город «посадят» кого-нибудь «при погонах». Говорят также, что в Питере остался неустроенным глава одного из районов и его надо привезти сюда. Я вам так скажу: чушь все это несусветная. То, что Лужков похудел, – так он себя сознательно изнуряет диетами и очень гордится этим. Поставил себе задачу: похудеть до 85 килограммов. Я давно говорил: хватит ему худеть. Но сейчас мэр достиг желаемого результата. Сбросил 20 кг! Он себя изнурял в течение нескольких месяцев. Я поражаюсь его выдержке. При этом он два раза в неделю играет в футбол, два раза – в теннис. И физически чувствует себя гораздо лучше, находится в прекрасной форме.
═
– Не кажется ли вам современная политика безальтернативной? Не слишком ли монополизирована политическая жизнь «Единой Россией»? Ощущаете ли вы дискомфорт от отсутствия правой оппозиции?
═
– До недавнего времени казалось, что в Грузии, при Шеварднадзе, политика тоже безальтернативна. Прошло пять лет, и оказалось, она там еще как альтернативна: оппозиция к власти пришла. Я бы сказал, что реально Путину – и как президенту, и как лидеру общественно-политического направления – население оказывает большое доверие. И в ближайшие 4 года мы увидим – сохранится ли это доверие. Оно будет распространяться на всю команду президента, которая состоит из целого ряда институтов – партии, парламентской фракции, правительства. В этой связи я бы не стал категорично говорить, что политика монополизирована одной партией. Доверие людей можно монополизировать только на определенное время – с помощью оружия. Дальше наступает момент, когда происходит разрыв между тем, кто монополизирует, и теми, кого монополизировали, – в жизненных принципах, установках, в социальном положении. Этот разрыв приведет к самым печальным последствиям. Обязательно появится бунтарь или группа бунтарей┘ Монополизация власти на терроре невозможна и бесперспективна. Другой способ удержания власти – социальная поддержка, которая всегда будет носить условный характер. Через 4 года, если ЕР не победит на выборах и президент не сможет обеспечить передачу власти представителю этого движения, победит левая оппозиция – или третья сила. Относительно правой оппозиции: каждый примеряет рубашку на свой размер – одному она маловата, другому великовата, третьему шею трет. Я лично дискомфорт испытываю. И вовсе не потому, что будь в Думе либералы – было бы за кого прятаться, но потому, что некоторые вещи, которые они говорили, – правильные, и я их разделяю. Если эти установки откорректировать, то их можно использовать в реальной жизни. Сегодня мы можем совершить ошибки, от которых правый голос мог бы нас уберечь. Есть такие решения, при которых надо слышать голос и справа, и слева. А если ты слышишь только голос слева, то тебя самого начинает шарахать, и тебя некому остановить┘
═
– Народ доверяет Путину, но не чиновникам. Пользуясь поддержкой президента, ЕР победила на выборах и сегодня принимает антидемократические законы. Народ обманулся в своих чаяниях?
═
– К сожалению, мы сегодня по-прежнему выбираем не программу, а лидера. Люди должны верить не человеку, а его способности реализовать обещанную программу. У нас же изначально обещаниям, как правило, не верят, а программы не читают. Тем более что они все одинаковые. Вы правы, Путину доверяют беспредельно, поэтому верят и его партии. Именно поэтому ответственность за ее действия лежит на Путине. В том смысле, что он будет лично отвечать перед людьми, если партия не оправдает надежд граждан. А если партия не оправдает доверия уже самого Путина, не оправдает тех заступничеств, которые он сделал, то президенту придется в первую очередь за это поплатиться. Партия тоже поплатится, в том числе и люди, которые имели собственный рейтинг. Те, что избирались сами, вытягивали партию у себя в округах, – каждый из них был маленьким локомотивчиком в своем округе. Да, мы поплатимся, безусловно: это и есть наша ответственность перед своим избирателем.
═
– Хорошая сторона политического монополизма: победившая партия берет на себя ответственность. Но почему тогда правительство обошлось без ЕР? Должен ли чиновник быть партийным?
═
– Мы постепенно к этому идем. Органы власти уже сегодня становятся политически окрашенными. Конституция заложила этот принцип еще в 2003 году. Прямая норма дачи согласия парламентом на назначения премьера, прямая норма отставки кабинета, вотум недоверия правительству и его последствия┘ Там четко задано направление: парламентское большинство должно участвовать в формировании правительства. В странах, где такой порядок не заложен в Конституции, действует историческая традиция: во Франции, в Англии, в Германии. Но эта традиция складывалась объективно и постепенно. Наш запрет на партийную принадлежность чиновников – неправильная норма. Ее давно пора отменить – это какой-то архаизм. Еще один архаизм: так называемое разделение властей. В Германии статс-секретарь министерства – член парламента, сохраняющий депутатский статус. Разделение властей все равно не может осуществиться в полной мере, хоть забором их отгороди, хоть видеть запрети! И депутаты не могут принимать законы без правительства. Которое не может вносить законы без консультаций с депутатами. Они к «земле» ближе┘
═
– Общая площадка – партия?
═
– Это одна из возможностей. Недавно мы осуществили первую попытку серьезного нулевого чтения – создали комиссию по формированию рынка доступного жилья. В которой работают представители правительства, депутаты, администрация президента, бизнесмены, общественники.
═
– Ваше членство в российско-японском «Совете мудрецов» – дань теперешней ориенталистской моде? Зачем вам эта деятельность – при вашей занятости? Содействуете решению проблемы Курильских островов?
═
– Я начал заниматься японской проблематикой в 2000 году, в лужковском «Комитете XXI века», где сосредоточены все российско-японские общественные организации. Сегодня он возрождается. Там собраны серьезные люди – Садовничий, Вольский, губернаторы. Членом комитета был погибший Фархутдинов. «Совет мудрецов» – так иронически мы называем наш «политсовет», куда я вхожу, занимаясь политическими и текущими вопросами. Конечно, мы обсуждаем проблему Курильских островов – японцы ставят этот вопрос периодически. Ведем с ними диалог. Но переговоры – это не задача общественных организаций. Кстати, самые сложные проблемы в наших отношениях отнюдь не территориальные. Вопрос царского долга, к примеру, посерьезнее. Речь идет не о колчаковском золоте. А о том, что было официально размещено царским правительством в качестве депозита в японском банке – в оплату военного заказа. Япония не обеспечила поставок, потому что вступила в Первую мировую войну, а золото возвращено не было. Это сотни миллиардов долларов. Чтобы решать такие проблемы, надо как минимум открыто о них говорить. Что не должно перечеркивать сотрудничества. Только добрые соседи могут их решить.
Дарья Гармоненко