Государству снятся сверхдоходы нефтянки

В последнее время в России широко обсуждаются проблемы, связанные с так называемой «природной рентой» и «изъятием сверхдоходов» нефтяной отрасли. Проблемы эти стали предметом не столько экономических, сколько политических дискуссий, поскольку содержательной экономической базы дискуссия не содержит, а является неотъемлемым популистским лозунгом целого класса политиков и чиновников, активно спекулирующих этими понятиями в своих личных узкокорыстных интересах.

О проблемах, связанных с нефтяными компаниями, в последнее время написано и сказано едва ли не все. Первое, что приходит на ум в этой связи, – пресловутое дело ЮКОСа. Говорят о нем в основном в политическом аспекте. Между тем, если оставить политику и рассматривать чисто хозяйственную деятельность компании (к которой, как внезапно выяснилось, появились «вопросы»), можно заметить, что на примере ЮКОСа государство своими некомпетентными и непрофессиональными действиями серьезно вредит прежде всего себе самому.

Речь – о недавних обвинениях теперь уже бывшего Министерства по налогам и сборам в адрес ЮКОСа о якобы укрытых компанией в 2000 году налогах на общую сумму 98 млрд. руб. Суть обвинений, выдвинутых в ходе налоговой проверки, состоит в том, что ЮКОС якобы не платил налог на прибыль, налог на пользователей автомобильных дорог, налог на имущество и налог на содержание жилищного фонда и объектов социально-культурной сферы. И все это при помощи «применения незаконной схемы уклонения от налогообложения путем искусственного создания в цепочке движения нефти и нефтепродуктов подставных организаций, зарегистрированных на территориях с льготным режимом налогообложения».

Если сказать, что итоги проверки, обвиняющие компанию в таких серьезных правонарушениях, были подготовлены всего за десять рабочих дней (что, кстати, просто невозможно технически), то даже неспециалисту станет ясна их полная абсурдность.

По пунктам. Ни для кого не секрет, что крупные компании в России традиционно находятся под самым пристальным контролем налоговых органов. Для них в Москве даже существует специально созданная налоговая инспекция. Происходит так потому, что в России в отличие от Запада именно несколько больших корпораций вроде ЮКОСа формируют подавляющую часть доходного бюджета страны. В «ЛУКОЙЛе», например, для сотрудников проверяющих органов в свое время даже выделили и оборудовали специальные помещения, так как проверки носят перманентный характер.

Так откуда же взялась вдруг недоплата? Трудно поверить, что налоговики проморгали целых 98 млрд. Ответ очевиден – никаких налоговых недоплат просто не существует. ЮКОС, конечно, использовал налоговые льготы (а почему бы и нет?), но в полном соответствии с федеральным и региональным законодательством. Все предыдущие проверки компании это, кстати, документально подтвердили.

Впрочем, похоже, что и в самом ныне реформируемом МНС понимают бесперспективность сделанного – нефтяной компании так до сих пор и не предъявлены официальные требования о доплате налогов, как того требует закон в случае выявления действительных нарушений. То есть выстрел был сделан вхолостую – видимо, рассчитывали только на психологический эффект. Можно искать, конечно, в этом связь с Ходорковским, видеть политический заказ, но вполне вероятен и другой мотив – желание использовать «дело ЮКОСа» в своих узковедомственных интересах, заработать очки на раскрученной теме.

Сработано, правда, топорно. Статья 87 Налогового кодекса устанавливает срок давности по налоговым нарушениям, равный трем годам. Поэтому говорить в 2004 году о событиях 2000 года – противозаконно. И налоговики не знать этого не могут.

Как не могут не знать и того, что в годы, когда ЮКОС, по версии МНС, уклонялся от уплаты налогов, российское законодательство было недостаточно ясным и предсказуемым, изобиловало взаимоисключающими положениями, и субъекты экономической деятельности даже потенциально не имели возможности действовать надлежащим образом, чтобы избежать возникновения налоговых задолженностей. Во избежание этого и был правительством принят новый Налоговый кодекс.

Акт проверки был подготовлен с массой нарушений законодательства. Этим контролеры поставили себя в крайне неудобное положение. Во-первых, ведомство, содержащееся за счет налогоплательщиков для контроля над соблюдением законов, само эти законы грубо нарушило. Вышло, что на самом деле виновен как раз тот, кто обвиняет других. Во-вторых, у ЮКОСа появился хороший шанс отстоять свою репутацию в суде. В Басманном – маловероятно, а вот в Европейском по правам человека – вполне реально.

Как считают юристы, акт проверки противоречит ряду положений Европейской Конвенции по правам человека. В частности, результаты проверки не соответствует законодательству России, но даже если бы и соответствовали, то квалифицируются как несоразмерно высокие и дискриминационные по отношению к ЮКОСу, что расходится с нормами Конвенции.

Прецеденты обращения и побед компаний в Страсбургском суде уже были: например, дело «Греческие нефтеперерабатывающие заводы «Стрэн» и Стратис Андреадис против Греции (судебное решение от 9 декабря 1994 г.); дело компании «Спасек» против Чехии (решение от 9 ноября 1999 г.). Шансы у ЮКОСа действительно хорошие: компания располагает массой весомых аргументов, которые будет предъявлять в рамках судебного разбирательства внутри России и за ее пределами, – тем более что предыдущая практика подобных разбирательств складывается не в пользу налоговиков.

Впрочем, случай с ЮКОСом, несмотря на всю абсурдность выдвинутых обвинений, все-таки частный. Гораздо важнее, какую политику в целом в отношении нефтяных компаний будет проводить новое правительство. В Белом доме давно ведутся дискуссии о том, что нефтянку нужно обложить налогами по новой. Министр экономики Герман Греф, например, считает, что сейчас нефтяники платят бюджету мало. По его мнению, необходимо увеличить налоговую нагрузку при цене, превышающей 25 долл. за баррель. Таким образом, казне это принесет дополнительно 2–3 млрд. долл. в год. Делается это под популярным лозунгом «отъема сверхприбылей». На самом деле, это лишь спекуляция на модной сейчас теме борьбы с олигархами.

Что бы ни утверждали оппоненты, но налогообложение российской нефтяной отрасли соответствует мировой практике, поскольку существующий налоговый режим уже предусматривает прогрессивный рост налоговых отчислений по мере роста цены нефти. Доля налоговых платежей российской нефтянки в бюджете страны более чем в пять раз превышает долю отрасли в ВВП. Остающиеся у нефтяных компаний деньги они вкладывают в развитие отрасли. Чтобы наращивать добычу и переработку, необходимо постоянно инвестировать большие средства. Ведь условия добычи нефти в Сибири отличаются от Саудовской Аравии и Кувейта.

Так ради чего правительство собирается увеличить сбор платежей с нефтяных компаний? Чтобы еще больше раздуть стабилизационный фонд, средства которого будут вложены в низкопроцентные ценные бумаги за рубежом. Какой от этого прок нашему государству, а главное, населению? Создание такого фонда – это признание инвестиционной ограниченности внутреннего рынка, а точнее, государство расписалось в неумении эффективно использовать для развития национальной экономики и те огромные рентные платежи, которые собираются сегодня. Гораздо разумнее было бы направить эти деньги в реальный сектор, например, на строительство действительно необходимых России новых экспортных трубопроводов и инфраструктуры. Так что в реальности значительные недополученные доходы государства от нефтяной отрасли – не в изъятии «сверхприбылей», а в отсутствии желания решить проблему экспортных мощностей.

Увеличение нагрузки на нефтяные компании неизбежно скажется на экономике всей страны. Налоги еще не увеличили, а нефтяники уже прогнозируют повышение цен на бензин. Так, по словам вице-президента российско-британского нефтяного холдинга ТНК-ВР Александра Городецкого, инициированное в России повышение налогообложения нефтяных компаний будет способствовать подорожанию нефтепродуктов. Нефтяник затруднился прогнозировать возможный рост цен. «Я ожидаю, что рост будет. Какой он будет, сложно сказать», – отметил он, заметив, впрочем, что удорожание может составить от 5 до 15 и более процентов.

Рост цен на бензин автоматически провоцирует два очень неприятных последствия: инфляцию и повышение тарифов на электроэнергию. Север и Камчатка практически полностью отапливаются мазутом, цены на который государство не регулирует. Чтобы компенсировать потери от возросших налогов, нефтяникам придется увеличить цены на мазут. При том что ситуация в энергосистемах северных и дальневосточных регионах далека от стабильной, никто – даже Чубайс – не сможет гарантировать, что будущей зимой там обойдется без привычных кризисов.

В последнем ежегодном Послании Федеральному собранию президент Владимир Путин определил основной задачей развития страны повышение ее конкурентоспособности. Основным конкурентным преимуществом России в современном мире является нефтегазовый сектор. От его эффективного и динамичного развития зависит перспектива всей российской экономики. Поэтому государственная политика должна основываться не на сиюминутных выгодах и тем более беззакониях чиновников, препятствующих нормальному функционированию нефтянки, а на грамотном стимулировании развития своего самого перспективного сектора.