Евгений Верлин.
Немалая доля индийского ВВП и особенно экспорта приходится на информационные технологии.
Фото Reuters
Индия – крупнейшая демократия мира, вторая по численности населения (почти 1,1 млрд. чел.). Сегодня экономика страны вышла на максимальные в ее истории темпы роста – свыше 7%; при сохранении устойчивой динамики развития международные эксперты прочат Индии выход на третье место в мире к 2050 г.
Достигнуто это не только благодаря благоприятным климатическим условиям минувшего года, циклическому фактору и улучшению мировой конъюнктуры, но и благодаря структурным реформам, осуществляемым правительством Атала Бихари Ваджпаи. Важными факторами экономического роста стали также укрепление внутриполитической стабильности и улучшение отношений с Пакистаном.
Соответственно растет интерес к азиатскому гиганту и у мирового бизнеса. Индия лидирует (вместе с Россией) среди растущих экономик по эффективности инвестиций. В 2003 г. индекс индийского фондового рынка вырос в долларовом исчислении на 74% – один из наивысших показателей в мире. И это на фоне низкой инфляции, устойчивого роста потребительского спроса и экспортных показателей наиболее перспективных отраслей.
═
Индия и Китай
═
Сравнивая динамику развития двух крупнейших стран мира, большинство экспертов отдает предпочтение китайской модели. Авторитетный индийский экономист Виджай Говиндараджан считает, что Индия, запоздав с реформами, отстала от Китая «почти на 50 лет». И приводит такие аргументы: по ВВП на душу населения Китай обошел Индию более чем вдвое (1000 долл. против 480 долл.), по иностранным инвестициям – в 15 раз (60 млрд. долл. против 4 млрд. долл. в 2002 г.) и т.д. Ученый считает, что если его страна серьезно не скорректирует – причем в ближайшее же время – модель своего развития, то ей уже вряд ли удастся когда-либо догнать своего могущественного соседа.
Но есть и другой взгляд на вещи. Его высказал, например, гуру американской экономической науки 94-летний Питер Дракер. В недавнем интервью журналу «Форчун» он заявил, что Китай в итоге может проиграть соревнование с Индией за право стать главным локомотивом мировой экономики будущего. Да-да, проиграть – несмотря на более высокие темпы роста ВВП и несравненно большие успехи по части привлечения инвестиций. Преимущество Индии, считает Дракер, в заметно большем числе талантливых и образованных программистов, инженеров, менеджеров.
Есть и другие причины для такого неожиданного прогноза. Оценивая перспективы намечаемого Пекином гигантского плана урбанизации, Дракер заявляет: Китай вряд ли сможет успешно абсорбировать огромную массу бедного сельского населения в города и избежать при этом общественного недовольства. Другой главной проблемой Китая Дракер назвал 300 тыс. госпредприятий, которые выпускают в основном неконкурентоспособную продукцию и при этом имеют раздутый персонал (75 млн. работников!). «В обоих случаях, – считает американский экономист, – прогресс Индии значительно более впечатляющ, чем прогресс Китая».
Можно, конечно, долго спорить о том, какая модель в итоге сработает успешней. Индийская или китайская? Инновационная, основанная на креативе, да к тому же развивающаяся в условиях демократии? Или «имитационная», мобилизационная, заряженная на «догоняние» и работающая в условиях авторитарного строя? Интереснее другое: Китай и Индия в последние годы интенсивно учатся друг у друга. Китайцы, к примеру, засылают крупные десанты в технологическую столицу Индии Бангалор, пытаясь научиться секретам индийского успеха по части создания программных продуктов. Индийцы же стремятся догнать Китай по темпам строительства инфраструктуры, планируют создать 26 свободных экономических зон – более чем через 20 лет после того, как это сделал Китай.
═
В поисках модели
═
Все это должно привести к тому, что уже к концу нынешнего десятилетия Индия может превратиться в еще одну «мировую мастерскую», которая если и не потеснит Китай с первого места по объемам производства, зато будет вполне в состоянии конкурировать с ним по технологическому уровню.
Пока же в обрабатывающей промышленности (то есть в производстве готовых товаров) в Индии занято менее 10 млн. человек, что на порядок меньше, чем в Китае. Между тем среднегодовой прирост числа рабочих мест в стране в последние годы составляет менее 1%, что более чем вдвое отстает от прироста населения (2%). А ведь безработного и трудоизбыточного люда в Индии и так десятки миллионов. Это гигантской сложности проблема, для решения которой, как считается, экономика должна расти темпами не ниже 8% ежегодно.
При всех различиях в развитии между Индией и Китаем, у двух гигантов есть общее. Обе страны развиваются как бы «анклавным», «кластерным» путем. То есть на карте четко видны районы или даже точки динамичного роста, и они-то выделяются своим экономическим благополучием, даже роскошью, а в районах отсталых, депрессивных люди просто выживают. На китайской территории благополучных анклавов больше. Зато в Индии, на взгляд экспертов, больше самодостаточных, базирующихся на собственных высоких технологиях кластеров.
В Индии есть то, чего нет в Китае. А именно с десяток первоклассных, мирового уровня компаний (например, Infosys Technologies, Ranbaxy), успешно продвигающих свою продукцию на западных рынках.
Китай же – если по большому счету – все еще остается самой большой «мастерской мира», заимствующей в основном чужие технологии, что-то собирающей или шьющей «по чужим лекалам», почти исключительно на импортированном оборудовании. Несмотря на два десятилетия высоких экономических темпов, Китай мало преуспел в создании собственных брэндов, которые были бы конкурентоспособными на мировом рынке. Да, у китайцев сейчас почти в 20 раз больше мобильных телефонов, чем у индийцев, зато последние экспортируют программных продуктов в 10 раз больше, чем их главные азиатские конкуренты.
По числу студентов, обучающихся в США, молодые индийцы также опережают китайцев. У них к тому же, как правило, огромная стартовая фора – если не отличный, то по крайней мере очень приличный английский язык, как разговорный, так и письменный. Это как раз то «естественное преимущество», которое было унаследовано со времен пребывания Индии в составе Британской империи и, как согласился в беседе со мной премьер-министр Атал Бихари Ваджпаи, помогает его стране конкурировать на международной экономической арене. В этом легко может убедиться любой постоялец индийского отеля: даже уборщица там разговаривает на английском лучше, чем многие дипломаты в Китае.
═
Профиль будущего гиганта
═
Наряду с информационными технологиями, космическими исследованиями и фармацевтикой Индия начинает рывок и в биотехнологиях. Объем фармацевтического рынка в Индии возрастает ежегодно темпами в 15–20% и обещает достигнуть к 2005 г. 9 млрд. долл. В целом же, по прогнозам авторитетной консалтинговой компании Mckinsey, инновационная составляющая в общенациональном ВВП к 2010 г. достигнет 25 млрд. долл. На сектор информационных технологий (в нем занято прямо или косвенно 6,5 млн. чел.) уже сейчас приходится 2,4% индийского ВВП и 20,4% индийского экспорта.
Свыше половины из 500 крупнейших компаний мира размещают заказы (outsourcing) на те или иные работы в Индии, притом не только в области программирования. Все делается на компьютерах, готовый продукт передается заказчикам электронным путем, так что мало кто из них когда-либо видел своих заокеанских работодателей┘
═
Особенности национальной души
═
Завершая тему индийской конкурентоспособности, замечу, что в национальной элите этой страны все более поощряется критичная оценка того, что сделано и что еще предстоит сделать.
К примеру, среди отмечаемых в СМИ национальных недостатков – незначительное количество времени, которое индийцы проводят на работе. По данным «Таймс оф Индиа», это 1458 часов в среднем на одного индийца в год, что заметно меньше, чем у других азиатских конкурентов (Южная Корея – 2447 час., Япония – 1859 час.). Почему так? Во-первых, сам рабочий день в стране короче, да к тому же он еще прерывается на послеобеденную сиесту. Праздников у индийцев тоже заметно больше: в среднем 23,8 дня в году. Для сравнения: в США этот показатель составляет 9,2, а в Великобритании – 7,8 дня. «Индия и слово «лень» кажутся синонимами, – сокрушается автор заметки в газете. – Надо что-то с этим делать!»
И еще один момент, который, на взгляд многих, препятствует модернизации индийского общества и экономики. Это сословные и межкастовые барьеры. Они по-прежнему сильны и проявляются в самых разнообразных вариантах. Даже брачные объявления в газетах в массе своей разнесены по «кастовому» признаку.
В индийском истеблишменте не перестают обсуждать тот культурный шок, который случился в ходе визита в страну британского принца Чарльза в ноябре прошлого года. В Мумбае он посетил жилой комплекс, построенный усилиями бывших бездомных рабочих кожевенной фабрики при содействии правительства Ее Величества. Так вот, все были поражены, когда принц вдруг двинулся от новостройки в сторону расположенных поблизости дубильных цехов и даже заглянул в трущобу, где все еще проживают большинство фабричного люда. Некий Лаксми Тевар, обитающий просто на мостовой, рассказывал затем местным журналистам: «Он встретился с нами – бездомными. Даже наш собственный премьер-министр не подходит к таким, как мы, так близко. Людей с оружием рядом с ним тоже не было. Может быть, он и раджа, но он вел себя как обычный человек».
═
Индия и Россия
═
О том, чтобы политический альянс между Индией и Россией был подкреплен альянсом экономическим, говорят в Дели и Москве все, кто так или иначе причастен к сотрудничеству наших стран. Но это пока, увы, все еще мечта: объем двустороннего товарооборота в 2003 г. хоть и возрос почти в полтора раза, но составляет, в общем-то, смешную сумму – менее 1,5 млрд. долл.
Недостаточную активность в целом проявляют обе стороны. Отчасти это вызвано наследием недавнего прошлого: накопившийся, в основном за поставки вооружений, «большой долг» Индии погашался индийской стороной в рамках зачетной схемы рубли/рупии. Обе стороны привыкли работать по ней, «рупийные долги» продавались правительством РФ российским фирмам с большой скидкой (до 15%), а когда скидка сократилась вдвое (а значит, искусственная конкурентоспособность индийских товаров пропала), рупии перестали покупать, в итоге объемы индийского экспорта в Россию стали падать.
Так или иначе, запас прочности у тех групп индийских товаров, которые некогда в сравнительно больших объемах поставлялись в Россию, оказался недостаточным, резюмирует, отвечая на мои вопросы, и.о. торгового представителя РФ в Дели Виктор Кудряшов. «Да и сам индийский бизнес ведет себя в России пассивно, – отмечает Кудряшов. – Почему-то рекламу того же индийского чая дает только Александр Борисов (торговый дом «Гранд»), а вот Индийский совет чая не дает».
Оправдывая свою нерешительность, многие индийские предприниматели жалуются, что вот, мол, в России пока «не те условия» для того, чтобы делать бизнес. Однако те, у кого этот получается в других частях света, думают иначе. К примеру, глава действующей в России уже десять лет фармацевтической корпорации Ranbaxy Л.С. Брар считает, что тот, кто настроен агрессивно, у кого есть хороший, конкурентоспособный товар, найдет в России открытый, дружеский рынок. И для того, чтобы утвердиться на нем, сказал Брар «НГ», вовсе не нужно пытаться прибегать к «государственным каналам», вполне достаточно рыночных методов.
Что же касается российских фирм, то они в целом действуют на рынке Индии более энергично. В прошлогоднем туристическом сезоне индийские друзья были немало удивлены расторопностью российских турфирм, которые, уловив возросшую моду на Индию – как на Западе, так в России, – скупили большую часть пансионатов «time-share» на сказочном курортном острове Гоа. Ну и «классический» российский бизнес активизируется: продают в Индию как готовое оборудование, так и технологии. А еще участвуют – и побеждают! – в тендерах на строительство автодорог, ведут успешные разведочные работы на газ в Бенгальском заливе («Газпром») и т.д.
Но пока это все-таки не меняет в корне общую, достаточно вялую картину российско-индийского партнерства. Только один штрих: накануне декабрьского визита Ваджпаи посвященная этому событию вкладка в «Таймс оф Индиа» заняла лишь одну полосу, причем половина ее была отведена под саморекламу одной индийской компании. А через день та же газета опубликовала разворот, посвященный Венгрии, по случаю визита премьер-министра этой страны в Индию. Две полосы разнообразных материалов, расписывающих преимущества инвестирования в венгерскую экономику, подготовленные (и, понятное дело, оплаченные) Агентством по торговле и инвестиционному развитию Венгрии. В этих материалах содержались и краткие статистические выкладки, и сжатый обзор инвестиционного законодательства, и многое другое, чего совершенно не было на российской страничке.
Остается только догадываться, куда, в каких странах тратятся немалые деньги, заложенные в бюджете РФ на улучшение имиджа нашей страны за рубежом. Если не хватает на Индию, то на что же тогда хватает?
