Ольга Маховская Люмпенизация всей страны завершилась успешно. Люмпены - люди, которые готовы делать за деньги что угодно. Таких нынче большинство. Это последнее обстоятельство делает их особо ценными в период выборов.
В России появились два вида люмпенов - из бедных, которых обещают накормить и одеть, - "черные" люмпены, и из образованных, которых привлекает перспектива еще и иметь свое жилье и носить одежду, как у богатых за рубежом, - "белые" люмпены. Последних льстиво причисляют к среднему классу - уверенному, спокойному, сытому и, главное, лояльному по отношению к власти. Они на каждом шагу спешат сообщить о своей политической индифферентности. Из их уст звучат кокетливые заверения в непричастности к - фу! - "этой грязной политике". А на самом деле это их клятвы не мешать власти делать все, что ей вздумается, если только она не посягнет на их небольшое счастье носить чистую одежду и кушать по утрам кофий с лимоном, а по выходным надуваться пивом.
А чем отличается "черный" люмпен от "белого"? Тем, что первый, хоть и работает в отраслях с низкой производительностью, все же что-то производит - добывает уголь, взращивает колоски, вскармливает свиней, учит детей. Второй же играет в бисер, перекладывает бумаги, принимает важные решения, анализирует, но главное - хорошо выглядит. Если он начнет что-то делать, то риск ошибиться сразу возрастет. Поэтому он машет крыльями, пускает пар в гудок, но при этом ничего не делает. А вот если он будет неправильно одет и на столе у него не будет ноутбука, в кармане мобильника, а в руках ручки с золотым пером, то все, кранты, его могут отчислить из этой пионерской организации правильных мальчиков и девочек.
"Белые" люмпены - это не только работники среднего звена компаний, но и чиновники всех рангов. И внешне, и по эффективности работы, и по амбициям они вполне сходны. Это, наконец, многочисленные работники милиции и прочих органов.
Самый страшный сон, который может присниться "белому" люмпену, - это то, что снова станет "черным". Самая высокая мечта "черного" люмпена - это досыта поесть.
"Черный" люмпен не видит никакого будущего, ему оно безразлично. В этом смысле он более адекватен и дешевле обходится своему работодателю. "Белому" нужно рассказывать сказки, вовремя кормить и выплачивать зарплату и прочие причитающиеся ему суммы.
Из-за того, что потенциальный избиратель политически индифферентен и притом меркантилен, программы партий стали эклектичными и напоминают потребительские корзины - в них есть всего понемногу, что может пригодиться в хозяйстве. И ничего принципиально нового и идеологического, что раздражало бы желудок избирателя.
Курс на тотальную консолидацию взяла на себя партия "Единая Россия", название которой вполне отражает эту политическую и управленческую задачу. Политическая и экономическая поляризация в стране достигает такого уровня, что и политические и финансовые элиты, и простые граждане сами становятся заинтересованы в том, чтобы власть была передана одному человеку - президенту. И, таким образом, создаются условия для эрозии демократии.
Важная задача, которую эта партия берется решать, - это заместить провалившиеся в тартарары профсоюзы. Напомню, что профсоюз - это организация, которая призвана решать вопросы защиты прав вполне конкретных работающих граждан, в том числе и от произвола работодателей. Демократия по-русски - это, похоже, сильная власть плюс люмпенизация всей страны. Эта власть обещает теперь сама защищать трудящихся от ее собственного произвола - путем укрепления силовых структур.
Основной показатель демократии, которую мы пообещали Западу, - это выборы. Демократические выборы до известной степени символизируют возможные в будущем перемены. Для России, страны футуризма, это очень важный аспект жизни. После политической перспективы коммунизма, замененной в горбачевские времена на "каждой семье по квартире к 2000 году" (ага, как же!), в нашей новейшей истории прослеживается борьба за демократию и ее диалектическая противоположность - наведение порядка. Горизонт же сузился до почти лотерейного: "Проголосуй - что-нибудь да переменится". С лотерейной же вероятностью. Иными словами, выборы стали внешней имитацией стратегического курса на западные ценности и рыночную экономику. Ширмой, за которой власть будет делать то, что посчитает нужным в целях укрепления самой себя.
Путин, придя к власти с помощью олигархии и фактически в условиях олигархии (режим, при котором результаты все тех же "демократических выборов" определяются очень узкими финансовыми кругами), чтобы спасти свою власть, быть реальным и весомым политиком, непременно должен был избавиться от своих покровителей. Он делал это в два раза дольше, чем ожидалось, зато без резких движений, медленно и точно, как на тренировках по карате. Он надеялся на то, что не придется предпринимать резких шагов до последнего, но его план перераспределения власти стал слишком очевидным. Олигархи начали готовить стратегическую альтернативу, и президенту ничего не оставалось, как только изолировать соперника под видом популярной в последнем предвыборном сезоне игры в наведение законности.
Власть, функционирующая в условиях постоянного дефицита денег, ставящая задачу борьбы с бедностью, не чувствует себя уверенной перед лицом олигархов, живущих уже больше десяти лет в условиях невообразимого избытка денег. Сытый голодного не разумеет.
Внешне это выглядит как переход от психопатического поведения молодых революционеров-реформаторов, жадных и удачливых, заразивших нас бациллой обогащения, к зрелому и взвешенному поведению зрелых и вменяемых людей, консерваторов. Игра становится медленной, дивиденды предлагают небольшие, провинившихся начинают наказывать, невзирая на прошлые заслуги и амбиции. Страна писателя Маршака после наркотического дурмана постепенно становится страной нарколога Маршака.
Понятно, что нас ждет новая демагогия, артикуляция новой системы ценностей. Деньги в ней будут не на первом месте. Более того, на отсутствие денег будет просто неприлично жаловаться. Их можно просто молча хотеть.
Определение демократии как реализации власти большинства через выборы не универсально даже для западных стран. Французский социальный психолог Серж Московичи считает, что демократией может называться только такой режим, при котором меньшинства или ранее репрессированные группы населения получают доступ к представительству в высшей власти. Если этого не происходит, то возникает почва для революций, активное меньшинство начинает бороться за свои права, формировать свою собственную идеологию. Общество должно быть заинтересовано в проникновении меньшинств во власть, так как им в силу их маргинального положения более ясны и доступны новые решения хронических социальных проблем. Если власть действительно заинтересована в эффективных решениях, она должна обеспечить трибуну и предоставить законодательную инициативу "маленьким".
Парадоксально, но при явной ориентации на большинство Россия своей миграционной политикой вычеркивает из избирательных списков десятки миллионов полноценных, но в основном безденежных граждан. Благодаря усилиям "белых" люмпенов они могут не успеть пройти процедуру легализации даже к следующим выборам. Текущая российская эмиграция свидетельствует о масштабах непрямого физического отстранения граждан от политической жизни в стране. Внутренняя иммиграция носит еще более массовый и трудно поддающийся учету характер.
Власть осуществляется через "белых" люмпенов, но обещает решать проблемы "черных". В этом основной парадокс выборов 2003 года.
