Этери Какабадзе
Эдуард Шеварднадзе уверен, что все сделал правильно.
Фото Reuters
- Находясь в отставке, собираетесь ли вы снова заняться политикой и будете ли патронировать какую-либо политическую силу?
- Я политикой заниматься больше не буду. Не буду. Может быть, я и симпатизирую каким-то силам, но сейчас для меня наступило другое время. Я не собираюсь кому-то навязывать свое мнение и свою позицию. Мне есть чем заняться. Три вагона бумаг у меня на первом этаже. Я должен все собственноручно перебрать, полистать, кое-что написать. На это уйдет два с половиной - три года. Я не имею права не писать.
- Могла ли "бархатная революция" вылиться в трагедию, не решись вы на отставку?
- Я сделал все, чтобы предотвратить кровопролитие. Я мог, конечно, мобилизовать полицию, технику и так далее. Всю ночь я анализировал, что может произойти, и пришел к выводу, что жертвы неизбежны. И тогда я ушел в отставку. Это был решающий фактор.
Особенно неприятно, что мне оставалось президентствовать всего год и четыре месяца. Эти молодые люди (Бурджанадзе, Саакашвили, Жвания. - Прим. ред.) немного поспешили... И я ушел в отставку, но не потому, что они требовали, а потому, что это была единственная мера, которая могла разрядить обстановку. Правда, другие люди считали, что я не должен был поступать так, как поступил. Но я все же сделал этот шаг, тем более что то же самое мне советовали и моя супруга, и мой сын.
- За что обычно критиковали президента?
- За то, что территориальная целостность страны не восстановлена. Это правда, но независимое грузинское государство существует. И если молодые руководители правильно поведут дела, все будет нормально.
За демократические свободы. Многие считают, что их в Грузии даже больше, чем надо. Но демократии не бывает много. Мы сейчас отвечаем самым высоким стандартам - свобода слова, свобода личности. Многие критиковали меня за это.
- Последние политические события в Грузии называют хорошо поставленным спектаклем, сценарий которого писался за пределами Грузии. Что вы думаете по этому поводу?
- То, что сценарий существует, я не сомневаюсь. В Грузии разыгрался так называемый "югославский сценарий". Сначала появилось объединение молодых людей под названием "Кмара" (грузинский аналог сербского "Enough"), которые самым агрессивным образом вели себя. Они точно повторили то же самое, что было в Югославии. Это обычный метод свержения власти, используемый для расчистки пути тем силам, которые больше устраивают "режиссера". Я полагаю, что Грузия не последняя в списке стран, в которых события будут направляться извне.
- Вы можете сказать, где и кто и пишет эти сценарии?
- Есть такие организации. Одна из них - Сорос. Правильно сделали, что Фонд Сороса изгнали из Белоруссии, Украины, из многих европейских государств. Это он финансировал тех молодых людей.
Еще одна американская организация составляла план, аналогичный соросовскому. Она достаточно успешно действовала в Грузии. Я даже попросил своего пресс-секретаря Каху Имнадзе в одной из газет опубликовать данные о ее деятельности: какие были расходы, кому сколько платили и за что. К сожалению, наши спецслужбы оказались не на высоте.
- За этими организациями стояла администрация США? Вы уже говорили, что американцы вас предали. Может, вы ошиблись в выборе союзника?
- Не думаю. У меня были хорошие отношения с Бушем-старшим. Неплохо они складывались и с президентом Бушем. Вряд ли они лично были заинтересованы в смене власти в Грузии в такой форме. Скорее всего это те организации, о которых я говорил. Вот Национально-демократический институт. Хотя руководит им Мадлен Олбрайт и она со мной в хороших отношениях, но она не знает, что в них происходит. Эти организации совершенно независимы в отношении проводимой политики и финансов.
- Какова судьба Грузии в дальнейшем?
- Думаю, об этом пока рано говорить. Все зависит от выборов. Как они пройдут, когда они пройдут. Это важно. Если выборы будут свободными - будет избран достойный кандидат. Думаю, что курс государства не изменится, особенно внешнеполитический. Об этом уже делались заявления, в том числе говорила об этом и Нино Бурджанадзе.
Когда я вернулся в Грузию, она была в полной изоляции, у нее не было ни с одним государством никаких отношений. Сейчас Грузию все признают, в стране осуществляются большие проекты, в том числе по транспортировке каспийской нефти и газа. Это сулит стране большие доходы. Главное - не спешить моим молодым наследникам. Я бы сказал им: не спешите со сменой руководящих кадров, не избавляйтесь от людей, которые знают свое дело, только за то, что они служили при Шеварднадзе. Если руководителями сейчас будут назначаться "свои", а не профессионалы, это обязательно отразится на результатах.
- Кого бы вы хотели видеть президентом Грузии? Вы всегда уходили от ответа на этот вопрос, хотя давали понять, что такой человек у вас на примете есть.
- На этот вопрос я и тогда не отвечал, и сейчас не отвечу. Это может повлиять на судьбу этого человека. Я собирался назвать своего преемника, но максимум за месяц до выборов. Сейчас это исключено. Президентом будет один из тех троих, кто сейчас у власти. Возможно, они решат, что Грузия из президентской республики должна стать парламентской. У нас был сильный президент и сильный парламент. В будущем может быть выбрана другая модель, где сильным будет только парламент. Трудно сказать, что их устроит. Надеюсь, что перед принятием решения будет изучено и общественное мнение.
- По-вашему, со сменой власти отношения с Аджарией обострятся? Встанет ли Аджария на путь сепаратизма?
- Я пытался сделать все, чтобы Аджария отказалась от сепаратистских идей. А они есть. Во время парламентских выборов 2 ноября аджарский лидер, когда ему что-то не понравилось в действиях Центра, даже пригрозил провести референдум о выходе Аджарии из состава Грузии. Я тогда поехал в Батуми, и полный стадион людей, приветствуя президента, кричал "Единая Грузия!". Аслан Абашидзе тоже аплодировал. Тогда угрозы, что Аджария может уйти, не существовало. Сейчас новые власти должны найти общий язык и с Аджарией, и с Абхазией, и с Южной Осетией и конституционным путем решить все спорные вопросы.
- Как, по вашему мнению, будут развиваться российско-грузинские отношения теперь, когда к власти пришли совершенно другие люди. По-прежнему ли Россия будет утверждать, что со стороны Грузии исходит террористическая угроза?
- Я думаю, что многое для нормализации российско-грузинских отношений уже сделано. Прогресс наметился в экономических отношениях. Мы начали покупать у России газ, электроэнергию. Что касается остальных направлений, здесь еще предстоит много работы. Но в принципе все будет нормально. Мне кажется, у нас будут образцовые отношения. Грузия должна и будет сотрудничать со всеми странами, в том числе с Россией.
- Может ли смена власти в Грузии отразиться на таких глобальных проектах, как нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан и газопровод Баку-Тбилиси-Эрзерум? На днях британская "Гардиан" писала, что в России готовятся специальные диверсионные группы чеченцев для терактов на нефтепроводе. Действительно ли магистральные трубопроводы так затрагивают интересы России?
- Сейчас уже нет. Но в самом начале, когда только задумывался проект, Россия была против того, чтобы нефтепровод прокладывался по территории Грузии. Я говорю об этом факте впервые. Я был в Сванетии, когда мне сказали, что со мной хочет говорить президент России. Не Путин, другой президент. Он мне и посоветовал отказаться от каспийского газа. А процесс уже начался, в нем активно участвовал тогдашний президент США Клинтон, президент Азербайджана Гейдар Алиев. Через полтора месяца мы собирались уже подписать соглашение о проекте. Поэтому я не отказался от проекта. Более того, мы предлагали российской компании "ЛУКОЙЛ" участвовать в нем, но она отказалась.
- Был ли у вас сейчас телефонный разговор с "тем президентом". Звонил ли вам Борис Николаевич после вашей отставки?
- Нет, но нынешний президент России Владимир Владимирович Путин, когда в Грузии стала накаляться обстановка, звонил часто. И спрашивал, чем может помочь Россия. Конечно, мы исключили военные силовые действия, речь шла о политической, моральной помощи. Когда Путин позвонил первый раз, он спросил: "Хотите пришлю Игоря Иванова и он выступит в качестве посредника с оппозицией?" Но когда он приехал, это было через 3-4 дня, сделать уже ничего нельзя было. Когда мы собрались - с одной стороны я, с другой - оппозиция, Иванов сказал: "Мое присутствие здесь бесполезно. Я улетаю". Отставка была неизбежной.
- Чем вы занимаетесь сейчас и собираетесь заняться в дальнейшем?
- Есть идея создать специальный научно-исследовательский центр под моим руководством. Уже нашли здание, найдутся, я уверен, и деньги. Это будет центр по подготовке молодых дипломатов. И самое главное, я смогу наконец писать. До сих пор у меня не было такой возможности. У меня накопилось много материалов начиная с советских времен, с распада Советского Союза, объединения Германии и кончая работой в Грузии. Сейчас я пытаюсь собрать свой архив. Часть из него, которая находилась в московских архивах, прислал мне министр иностранных дел Игорь Иванов. Часть в ООН, и ее нужно забрать. Нужно посидеть, разобрать, систематизировать. Я думаю, это будут не чистые мемуары, это немного скучновато, а художественное произведение, которое интересно будет читать.
Тбилиси
