В поисках утраченного

Аман Тулеев: 'Мы – великий народ с тысячелетним опытом, со своим уникальным местом в истории'.
Фото Сергея Черемнова

I

Безгрешных времен не бывает. Под дубовыми сваями Петербурга - кости тысяч его подневольных строителей. Тьму русских сгубила Первая мировая война, родственная склока нашего государя с заграничными свояками. Тем не менее нам не зазорно обращаться к петровским реформам или жалеть о потерянной николаевской России. Почему? Да потому, что великих свершений в этих временах было больше, чем провалов и потерь. И страна благодаря им совершала мощный рывок в будущее. Выходила на передовые позиции.

Именно поэтому не грех вспомнить добром и потерянный СССР. Первую в человеческой истории страну, осуществлявшую целенаправленные вложения в человека; страну, где ощущение личного обустройства соединялось с ощущением общности друг с другом. Историческое наследие СССР - не в бредовых идеях "мировой революции", не в идеологическом диктате и не в репрессиях, а в буднях великих строек, за десятилетие превративших аграрную страну в индустриальную державу. В майском триумфе 1945 года, увенчавшем исторический подвиг народа, которому жить вечно. В беспрецедентном прорыве в космос. В громадных достижениях в самой человечной сфере - гуманитарной: в образовании, науке, культуре, здравоохранении.

Недавно "Комсомолка" на своей странице в интернете провела опрос "Когда вам жилось лучше". "Во времена СССР", - ответили большинство. Пенсионеров среди читателей с компьютером, как вы догадываетесь, немного.

И при Брежневе было лихо? Кому как. При всех насмешках над ним и другими кремлевскими старцами народ не воспринимал их враждебно (Брежнев, например, не стал искать заговора в покушении на его жизнь чокнутого милиционера, просил лишь проверить на вменяемость - тот и впрямь оказался не в себе). Если и был страх, то в основном внутри самой номенклатуры: не сдюжил порученное - на вылет. Должность не была индульгенцией на воровство - за "в особо крупных размерах" директор Елисеевского магазина в Москве отделался не 8 условными годами тюрьмы, а расстрелом (и за спертый с голодухи батон тогда не сажали - потому что и голодухи не было). Тогда, чтобы в подъезде горела лампочка, незачем было обивать властные пороги - хватало заявки в ЖЭК, а партком, куда жаловались не одни коммунисты, был для чиновника страшнее любого начальства.

Да, с местом номенклатурщик боялся потерять и прилагаемые привилегии. Да только привилегии те, с борьбы против которых, между прочим, и началась перестройка, - не чета нынешним. Казенными машинами, кстати, тогда у начальства были наши "Волги" - пользоваться чужим было зазорно (может, потому и массовые "Волги" тех лет еще бегают, а нынешних и на год не хватает?). Вышедшему на пенсию "ответственному работнику" доставался лишь ее повышенный размер и никаких машин и дач.

Свобода слова? Но чья цензура хуже: пули, от которой у нас за последнее десятилетие погибли 200 журналистов, или - Главлита, самой страшной карой которого было увольнение редактора-вольнодумца? И ведь пресса тогда была не четвертой, как сегодня, властью, когда на ее выступления разом плюют другие три, а первой: ни одна громкая публикация не оставалась без ответа должностных лиц. А как же диссиденты? Но их среди интеллигенции было абсолютное меньшинство. Большинство же решало созидательные задачи общенародного масштаба. Тот же пресловутый "застой" - это БАМ, КАТЭК и мощный прорыв в высокотехнологичной сфере. И перестройку "запороли" не трудящиеся, а бездарные и амбициозные вожди.

Да, возможности были снижены (зажглись бы мы иначе горбачевскими призывами к "новому мышлению"!). Зато расширены гарантии. А они-то и определяют настроение человека. Как можно жить со страхом в момент стать лишним? Тоска по стойлу? Недавно на Крымском мосту в Москве сорвалась попытка самоубийства молодой украинки - психологи отговорили. После девушка сказала, что на это ее толкнуло отчаяние: украли все деньги и никто не собирался помочь. В СССР, добавила она, такого бы не случилось. Ей двадцать три. Значит, взрослела она уже не в нем (а последние три года вообще провела в наисвободнейшей Америке). Ее обида - это потерянность ребенка, оставшегося без родителей, защиты от любых невзгод.

Осознание того, что государство ни в какой беде не бросит, впитывалось нами с молоком матери. Мало кто вчитывался в Конституцию, да и зачем. Мы же не вникаем в тонкости механизма дыхания - просто дышим, как устроила природа. Так же в крови у каждого сидело наше право на работу и жилье, медицину и образование. Не дать или лишить их нас ничто и никто не мог. Ни судья, ни милиционер, ни начальство.

Кому тогда, когда шоколадку или цветы врачу подносили тайком, могло прийти в голову откладывать на лечение? Или кто боялся потерять работу, когда карали за тунеядство, а на соседнем предприятии за тот же труд хоть на червонец больше заплатят, а нет - на нормальную жизнь по-любому хватит? Квартирный вопрос был всегда, и коммуналок хватало. Но никто не оставался без крыши над головой. Разве ломал кто голову, почем завтра будет свет и что за неуплату тебя вышвырнут на улицу законным путем? И нужную городу трассу не могли проложить, если мешавший ей дом не хотели покинуть люди. Уговаривали до седьмого пота, но и в голову не могло прийти властям применить силу или сочинить закон, позволяющий превращать человека в бомжа.

Прагматики американцы верно сообразили, что мы обскакали их с выходом в космос потому, что опередили по уровню образования. Лишь общий его уровень, а не кастовая доступность - основа научных и технических прорывов. А выучиться на кого хочешь мог тогда у нас каждый, хоть с кошельком, хоть без. Больше того: на рабфак, гарантирующий поступление в вуз, принимали исключительно рабочих и их детей.

Может, советская экономика была и не вполне эффективной, но в отличие от нынешней знала азбучную истину: самые важные, стратегические инвестиции - это в человека, в его здоровье, образование, в создание ему условий для полноценной жизни и интересного труда. Тогда заработанные страной нефтедоллары вкладывались не в роскошь нуворишей, а в такие базовые сферы, как образование, здравоохранение, инфраструктуру, транспорт, ЖКХ.

Поэтому московский студент, не задумываясь о неотъемлемом праве человека на свободу передвижения, мог в каникулы смотаться на Эльбрус, а семья работяги из Смоленска - попить водички в Трускавце за счет профсоюза. И с квартплатой не жались - засмеют соседи за жмотство на копейках.

Советская уравниловка исключала саму возможность стать богатым, делала всех равно бедными, а теперь - никаких ограничений в доходах? Да, каждый четвертый миллиардер планеты сегодня - наш. Зато каждый третий из нас едва сводит концы с концами. Средний же класс, который и определяет устойчивость общества, едва заметен. А вот большинство советского населения, по сути, и было средним классом. Не только "белые", но и "синие воротнички" - заработок токаря 7-го разряда немногим уступал окладу замминистра. Даже средняя зарплата была выше (по сопоставимому курсу) нынешней. Это при тех - на порядок ниже - ценах. Больше того, уровень жизни советского человека с учетом бесплатности таких ее основ, как жилье, медицина и образование, был под стать уровню жизни среднего класса на Западе. Да, многие жили от получки до получки, перехватывая взаймы. Но, значит, тех, у кого было что занять, тоже хватало.

Государство недоплачивало за труд? Но заначка сторицей возвращалась людям. Потому что шла не на рискованные инвестиционные схемы или в стабилизационные фонды, а накапливалась в общественных фондах потребления, что были реальнее нынешней "потребительской корзины". И любой мог отправить ребенка на море, а старики откладывали "гробовые", дабы лишь не обременять близких, не думая о поиске кусков на помойке, - напротив, из своих пенсий баловали внуков. Все это сказывалось на нашем самочувствии.

Как сказывалось и планирование - с обсуждением за партами и у станков - нашей жизни государством. За конкретными экономическими целями пятилеток-семилеток мы видели перспективы улучшения, пусть по шагу, собственного положения. (Предав анафеме государственное планирование как таковое - когда страны, образцовые для нас, его не чураются, - мы поплыли в рынок без руля и ветрил, и лишь с нынешним президентом, впервые за многие годы, начали заглядывать дальше чем на шаг вперед.)

II

Уникальное чувство уверенности советских граждан в завтрашнем дне определяло и устойчивость страны. Мы же сызмальства ощущали ее мощь и величие. Нам говорили, что мы самые могущественные, самые сильные, самые богатые. И если что-то шло не так, знали: вот-вот и станет лучше. Мы верили в несокрушимость СССР, в его победоносность. И не попусту. Не кто-нибудь, а мы разгромили фашизм, не где-нибудь, а у нас живут победители. Это наше слово "спутник" без перевода знает весь мир, это наш Гагарин первым покорил космос. Мы обзывали луноход лунным трактором, но знали, что и здесь мы обогнали всех.

Глядя сегодня на ликующих китайцев с их "Гагариным", с горечью вспоминаю: когда в последний раз нас также всех, как одного, переполняла гордость за родину? Может, когда под ее гимн плакала Роднина? Не вдруг вспомнил о спорте. Тогда не то что Олимпиады - любое международное состязание собирало у телевизоров даже тех, кому спорт был до лампочки. Потому что болели не столько за него, сколько за гимн и флаг родины, и победы своих воспринимали как подтверждение ее могущества.

Мы ощущали себя единым народом. Ташкент восстанавливали не спасатели по долгу службы - вся страна по зову сердца. Было невероятное чувство товарищества, локтя. Мы все время общались. В очередях? Ну что же, и так. Знакомства в них и до свадеб доходили. Тогда не было ни видеомагнитофонов, ни ночных клубов. Мы читали. Не бульварные суррогаты - записывались в очереди в библиотеках взять книги, которыми зачитывалась и обсуждала вся страна. Потому что в них было то, что затрагивало всех и каждого.

Русский - человек общинный, индивидуализм чужд его природе. Коллективизм народа позволял советской системе в кратчайшие сроки обеспечивать беспрецедентную концентрацию сил и средств на решение общенациональных стратегических задач. Мы все время росли коллективом - школьниками собирали металлолом, студентами работали в стройотрядах. Пионерия и комсомол были не идеологическим инкубатором, а генератором идей, которыми мы, общаясь, увлекали друг друга, а "общественные нагрузки" были не в тягость - в них мы чувствовали сопричастность к тому, чем жила огромная страна.

Подростков тогда не надо было агитировать за массовый спорт, а властям - придумывать для них комендантский час. Героями были не "пацаны" экранных "бригад", а соседские пацаны, игравшие в "Кожаный мяч" и "Золотую шайбу". В мальчишеских компаниях спрашивали не "кто пойдет за "Клинским?", а "в какую секцию ходишь?". А их да кружков было на выбор. Бесплатных, естественно. Многие умудрялись ходить сразу в несколько. Научно-техническое творчество молодежи было не пустым звуком - хвастались не шмотками, а своими руками собранным детекторным приемником и склеенным планером. Причастность к взрослому миру находили не в выкуренных сигаретах и выпитом пиве, а в организациях "юных друзей" старших - пожарных, пограничников, милиционеров. Патриотизму учили не лозунгами - историю страны познавали в походах "Красных следопытов", а уважение к профессии защитника родины начиналось с "Зарницы".

Ракеты, что показывали нам на парадах, придавали нам не злорадную воинственность обладателя смертоносной дубины, а спокойствия за себя и близких: у родины есть и будет, чем нас защитить. "Империя зла", - шипела Америка. "Боятся - значит уважают", - смеялись мы. И были правы: в несовершенном пока мире сила и сегодня аргумент. Которым те же Штаты от безнаказанности все чаще пользуются по любому поводу и даже без него.

Постоянная опека государства растила людей халявщиками и иждивенцами? Но эти "халявщики" каждые 5-10 лет добивались того, благодаря чему мы живем и поныне. Большинство технологического оборудования, что мы сегодня добиваем, установлено в конце 1980-х. А еще "иждивенцы" летали в космос. Не на "Свободу", привязанную к Хьюстону, а на "Мир", управлявшийся из подмосковных Подлипок.

Были пустые полки? Но никто не голодал, и гостей принимали (куда чаще нынешнего), не думая об уроне своей "продуктовой корзине" или семейному кошельку. Сегодня же полки ломятся, да не всем с них обламывается. Да и наполнены они за счет денег, заработанных "иждивенцами" да взятых под процент извне - за что расплачиваться не только нам, но и нашим детям, внукам, а может быть, и правнукам. И чтобы наполнить полки, незачем было разрушать государственную систему, хватило бы, как показывает опыт Китая, ее модернизации.

III

Отвечая на вопрос об историческом значении Великой французской революции, один современный китайский мудрец сказал: "Судить рано - прошло-то всего 200 лет". Он, конечно, слукавил. Любая эпоха - и следствие, и причина того, что было и будет. Глупо отрицать полезность для России ее социалистического опыта на том основании, что он закончился крахом. Опыт Европы был успешнее. И доказал, что социальное государство - не тупик истории, а, быть может, самое приемлемое, самое комфортное для нормальной жизни.

Откуда, скажете вы, средства, чтобы вернуть хоть толику утраченного?

Да ведь казна, судя по правительственным рапортам, лопается от растущего третий год загашника. И куда же его - при постоянной нехватке средств на социалку, при сплошь и рядом невыплатах зарплат (прямого нарушения конституционного права граждан, то есть уголовного, по сути, преступления) - девать? А в стабилизационный фонд - на "черный день", говорит правительство. Вот те раз: сегодня, стало быть, всем светло и радостно? "Черный день", объясняют, это когда вдруг подешевеет нефть. Значит, с ее "иглы" слезать не собираются. Такая вот "загогулина". А как же удвоение ВВП? Одной нефтью здесь не обойтись - нужен подъем экономики в целом, всех ее отраслей, а прежде всего обрабатывающего сектора, на выходе у которого не полуфабрикат, а конечный продукт.

Лишних денег не бывает. И неиспользование дополнительных доходов бюджета сегодня, сейчас - забвение азбуки рынка и расписка в собственном неверии в будущее. Ведь оно начинается сегодня. Экономику двигает спрос. С его ростом растет предложение, развивается производство. Так не логичнее ли направить бюджетные излишки на повышение платежеспособного спроса людей - поднять тарифные расценки в оплате труда, зарплату бюджетникам? Как это делалось в СССР.

Относительное благополучие тогда обеспечивалось не столько экономикой, сколько нефтедолларами? А нынешняя относительная стабилизация нашей экономики разве не из-за них же? Только сегодня это не шибко сказывается на жизни рядового человека. Почему? Потому что тогда природная рента - сверхприбыль от эксплуатации наших недр - шла не на счета добывающих частных компаний, как сегодня, а в копилку государства, а оттуда - и на социальные нужды. На том простом основании, что недра принадлежат всем и каждому из нас, включая будущих потомков. Так заведено повсюду в мире, так было в СССР. Потому что то, что дано от Бога, должно работать в интересах всех.

По расчетам РАН, если бы Россия ввела такую же систему взимания ренты и налогов с тех, кто использует природные богатства, как в Норвегии и Арабских Эмиратах, это дало бы ей дополнительно 70 млрд. долл. бюджетных доходов, то есть фактически второй федеральный бюджет. Неужели не хватит, чтобы вырвать людей из нищеты?

Полагать, что государство здесь ни при чем, что рынок сам расставит все по местам (скоро уж 13 лет как расставляет) и те, кто хочет и может, сами добьются достатка - самоубийственно для государства. Люди - не роботы, свинченные по лекалу, и социальная защита одних за счет перераспределения доходов других (кто забыл - напомню: бывшие госпредприятия, приносящие прибыль новым владельцам, не из семейного бизнеса вырастали - в них труд поколений нас) - не прихоть государства, а его прямая обязанность.

Если каждый выживает как может - зачем тогда государство? Чтобы не потерять его, не скатиться на мировую обочину, сохраниться в ряду ведущих стран, нам жизненно важно ускорить экономический рост. И главным препятствием этому становится не собственно экономическое устройство страны, а бедность ее граждан, без которых любая экономика мертва. Бедность, может, и не порок, а вот нищета, в которую "гайдаровщина" ввергла миллионы сограждан, - порок. И страшный. Который выживанию страны грозит напрямую. Не случайно президент, вполне это осознавая, поставил борьбу с бедностью в ряд с задачами укрепления национальной безопасности и удвоения ВВП.

Даже рабов, которым не платят за труд, кормят ради воспроизводства. У нас сегодня сплошь и рядом труд оплачивают либо не вовремя, либо копейками, на которые и не поешь досыта. При таком раскладе век человека недолог - либо в водку или петлю с отчаяния, либо в криминал из-за куска хлеба, а оттуда - в тюрьму, либо угасание от жизни впроголодь. Недаром самый работоспособный возраст - 40-50 лет - сегодня и самый рискованный. Социологи уже ввели для огромной части нас такое понятие, как "застойно-бедные". Это те, которых их неизбывная бедность лишила самих сил даже пытаться из нее вырваться. А значит, и делать что-либо вообще. Вряд ли при почти сплошь платном образовании смогут чему-то научиться их дети. Если те еще будут - у загнанного человека пропадает сама воля к продолжению рода. Глядишь, наш главный, веками неисчерпаемый ресурс - люди - станет невозобновляемым.

И в богатых странах хватает бедных. Вопрос в их количестве. Чем меньше оно - тем стабильнее государство. Мы не добьемся прорыва, справедливо считает президент, не сплотив вокруг этой цели всех граждан. Правота его доказана советским обществом, которое потому и добивалось успехов, что было однороднее и увереннее нынешнего российского.

И начинать надо опять же с социализации бюджета, который обязан обеспечить основную конституционную гарантию граждан - право на жизнь. Экономическим выражением этого права является социальный минимум, который государство обязано обеспечить любому просто за то, что он человек. Необходимо разработать и принять систему законов, обеспечивающих введение гарантированного социального минимума по широкому перечню позиций. В мировой практике это называется "качеством жизни", по которому ООН нас числит в седьмом десятке - где-то между Колумбией и Гватемалой.

Но это общие показатели. А регионы у нас разные, и в каждом - свой прожиточный уровень. Соответственно и гарантированный социальный минимум должен быть разным. Чтобы у человека была крыша над головой, чтобы он не просто не голодал, а жил хоть не изобильной, но нормальной жизнью и не боялся продолжить род. Сколько, чего и кому в каждом регионе на это понадобится, подсчитать несложно: достаточно поднять советские нормативы.

IV

Считать систему социальных гарантий обузой для государства - все равно что тяготиться вырастившими тебя стареющими родителями. Скажи об этом жителю Швеции, где подоходный налог лишь недавно снижен с 90 до 50%, - он лишний раз уверует, что русские - варвары. Ни одна страна не может развиваться успешно, если у ее граждан нет уверенности в собственном будущем. Но с чего ей взяться без государственного тыла?

Ответственность власти сводится к двум вещам: разуму и совести. Приоритетами ее действий могут быть лишь общественные приоритеты, а ее экономическая политика должна преследовать исключительно социальные цели. Грош цена реформам, если они не ведут к улучшению жизни людей. Лишь наш народ воспринял универсальную идею социального государства как национальную. И без соблюдения принципа социальной справедливости Россия, где все смуты случались, когда он нарушался, не выживет.

Дважды в одну реку не вступишь. Да и не надо. У российского гражданина действительно возможностей куда больше, чем у советского. Надо лишь вернуть и упрочить то, без чего этими возможностями не могут в полной мере воспользоваться все - социальные гарантии каждому.

Нынешний глава государства ежедневно, на протяжении почти четырех лет, по крупицам собирает растраченное и промотанное наследство, стремясь примирить страну с ее собственной историей. Объединить то лучшее, что было до советской эпохи в ней самой и после, сегодня - работа трудная. Но необходимая. Ведь мы не Иваны, не помнящие родства. Мы - великий народ с тысячелетним опытом, со своим уникальным местом в истории. Опираясь на это наследие, президент поднимает страну на решение крупных общенациональных задач, пытаясь разбудить в ней уверенность в своих силах.

Если это удастся, что зависит от всех нас, то создадим справедливое общество с равными стартовыми возможностями для всех. И с высокой степенью социальной защиты каждого. Тогда и стратегическая цель государства - стать равным среди сильных - будет едино воспринята и обществом, и властью, и хозяином, и работником - каждым из нас. А вместе мы эту задачу сдюжим - ведь единством всегда были сильны. И идущие за рожденными в СССР также с гордостью скажут: "Наша Родина - Россия!"