Кастрация пространства

Тульские страдания

Перемены не радикальны, но существенны и красноречивы. Политический класс, очевидно, еще не осознал их значения. Меру понимания иллюстрирует вопль души Василия Шандыбина, который, проведав, что граждане России, проживающие в Израиле, отныне приписаны к трем избирательным округам Тульской области, сразу учуял сионистский заговор и заявил, что "российские евреи, проживающие за рубежом, должны голосовать в Биробиджане или вообще не должны принимать участия в голосовании".

Может, и в Биробиджане. Если по совести. Но если по закону, то нельзя, чтобы в одном округе было более 10% приписанных из-за рубежа избирателей. Уже поэтому Биробиджанскому округу всех бурно размножившихся зарубежных евреев с российским гражданством не вместить. Тогда - бьется в юридических тенетах мысль народного депутата - справедливо было бы вообще лишить их права голоса! Но здесь мешает уже Конституция, по которой каждый российский гражданин имеет право избирать (и - о, ужас! - даже быть избранным). Даже если он, сволочь, греет свои косточки в Израиле. Да хоть в Бангладеш!

Тяжело живется русскому законодателю Василию Шандыбину. Однако и родине с ним тоже нелегко.

А ведь в чем-то он прав. Приписав злополучных евреев именно к тульским округам, тот, кто готовил нарезку, действительно подложил левопатриотическому губернатору Стародубцеву небольшую свинью: провести своих трех одномандатников в Думу ему теперь будет сложнее. И вообще, как ни крути, электоральное пространство (и зарубежных евреев как его частное проявление) приходится неким образом делить и структурировать. И, хотя граничные условия процесса жестко заданы законом, в их рамках всегда остается место подвигу. Тех же выехавших в Израиль граждан можно было бы приписать, скажем, к Воркуте - из чисто эстетической симпатии к классическому анекдоту времен Брежнева. Им-то, виртуальным, почти все равно, куда приплюсуют их голоса. Лишь бы честно приплюсовали.

Надо признать, это очень интересно: какие решения, из каких резонов и в чью пользу принимались при формировании новой сетки одномандатных округов. Положенные на карту, они застыли монументальной реальностью - запечатлев мелкие страсти, благие намерения, циничные расчеты, наивные представления о справедливости и корыстные интересы. Расслабленная летняя Госдума проштемпелевала закон, не вникая глубже Шандыбина. А зря.

Закон - дура. Но это закон

Половина Госдумы избирается от 225 округов. Округа в идеале должны быть примерно равны по численности (в среднем по стране - около 480 тыс. избирателей). При этом в рамках одного субъекта Федерации число избирателей в округах не должно различаться более чем на плюс-минус 10%. Если число избирателей в некоем субъекте Федерации заметно меньше средней нормы, он (субъект) все равно считается одномандатным округом и имеет кресло в Госдуме.

Отсюда постоянные печали: в Эвенкийском АО всего чуть более 12 тыс. избирателей, но он (благо субъект) имеет точно такой же мандат, как и Курганская область, где на один округ приходится 781 тыс. избирателей. "Удельный вес" мандатов различается более чем в 60 раз. Если это и несправедливость, то ее следует признать разумной платой за формальное равноправие субъектов Федерации и, следовательно, за целостность страны.

Поскольку численность населения меняется, раньше или позже субъекты Федерации выходят за рамки норматива. На Севере и на Востоке у нас прогрессирующая депопуляция. В результате Республика Коми, Курганская и Томская области, владевшие в 1993 г. двумя округами, к 1995 г. остались с одним.

Минувшим летом, во время очередного обновления нарезки, Мурманская и Иркутская области потеряли по одному округу, а Дагестан и Краснодарский край - по одному приобрели. Теперь в Дагестане три округа вместо двух, а на Кубани 8 вместо 7. Эти изменения - результат объективных демографических процессов, в их законности и осмысленности сомневаться нет повода. Но даже они служат поводом для бури эмоций, переходящих в истерику, поскольку дело касается политической карьеры конкретных персонажей. А вот когда речь о более общих проблемах, депутаты почему-то молчат. Может, действительно не понимают?

Каждый взял себе надел┘

Когда перед выборами в 1999 г. была предпринята очередная попытка актуализировать нарезку, Мурманская область (прекрасно понимая, что ей предстоит расстаться с одним из округов) устами народных избранников подняла такой крик об ущемлении прав северных территорий, так яростно размахивала предварительным списком избирателей, что законодатели предпочли не связываться. Выборы провели по старой схеме. Понятное дело, потом выяснилось, что предварительное число избирателей в Мурманской области оказалось сильно завышенным. Как показал учет непосредственно уже во время выборов, Республика Коми и Курганская область имели большее число избирателей, чем Мурманская. Однако оба эти региона получили по одному месту в Госдуме, тогда как Мурманская область сохранила два.

Это уже выходит из области простодушной электоральной арифметики в область политической алгебры. Точнее - алхимии. Даже накануне выборов 2003 г., когда несправедливость стала более чем очевидной, депутат от Мончегорского округа Мурманской области Игорь Чернышенко взывал к обеспокоенной общественности, требуя защитить попираемые права "коренного малочисленного народа Севера - саами, имеющего обширные международные связи┘ и претендующего на отстаивание своих интересов┘ в Государственной Думе РФ". Естественно, защита имеющего обширные международные связи малого народа невозможна без сохранения избирательного округа. Но не было счастья, да несчастье помогло: скончался депутат от соседнего Мурманского округа и осиротевшую электоральную ячейку удалось благополучно прикрыть. Не ущемляя прав Игоря Чернышенко на защиту северных народностей.

Урезание Иркутской области тоже сопровождалось воплями о безответственном отношении Москвы - но уже к восточным районам и к Сибири вообще. Бывший спикер местного Заксобрания Сергей Шишкин обещал привести "массу аргументов" в пользу сохранения прежнего выборного деления. Но, поскольку малых народностей с международными связями под рукой не оказалось, привел только один, зато убойный: для разработки месторождений Сухого Лога и Ковыкты необходимо "депутатское сопровождение в Госдуме". Кто бы сомневался, что каждая сырьевая кормушка хотела бы иметь своего лоббиста в Москве. Но зачем же так прямо? Тоньше надо! Сказал бы, что ли, о незамутненных глубинах озера Байкал, которые имеют обширные международные связи и остро нуждаются в законодательной защите.

Это - федеральный уровень. Гораздо более интимные игры с нарезкой осуществляются под покровом регионального суверенитета.

Нарезка по-казацки

Так, весьма решительно - и притом вполне законно - распорядились возможностями перенарезки власти Краснодарского края. Там первой жертвой пал Новороссийский округ. Продвинутый Новороссийск, быстро растущий на базе морского порта и всегда голосовавший отлично от коммуно-патриотического большинства Краснодарского края, лишился статуса окружного центра. На месте городского Новороссийского возник провинциальный Туапсинский округ. Окружная комиссия, понятно, базируется в г. Туапсе, хотя он вместе с Туапсинским районом составляет менее четверти общей численности окружных избирателей. Часть приморской зоны во главе с Анапой отрезана от Новороссийска и передана под управление провинциальному Крымску.

Сходным образом Краснодар расправился и с другим постиндустриальным центром края - городом Сочи, который тоже голосовал за Ельцина и демократов - "поперек" краевого большинства. Сочи теперь приписан к Апшеронскому округу, хотя в городе живет 61% избирателей, а в Апшеронском районе - лишь 14%. Сам же Апшеронск на фоне Большого Сочи - просто маковое зернышко.

То есть задача электоральной нейтрализации урбанизированной и неблагонадежной приморской полосы была решена ее разделом на большее число фрагментов, каждый из которых был слит с консервативным большинством из глубинки. Три новых округа теперь основной частью лежат в сухопутной части края, а к морю выходят сравнительно небольшими плацдармами. Две "большие морские" комиссии расформированы, взамен созданы три "малые континентальные" в провинциальных городках. Административная мысль прозрачна во всей своей красе: не важно, как голосуют. Важно, как считают. И где. В южной-то провинции, вдалеке от докучливых партийных контролеров, да за пыжиковую шапку, за персональную "Волгу" и квартирку из рук губернатора - ну как не постараться!

А вот Дагестан, который наравне с Башкирией, Чечней и Ингушетией принадлежит к числу лидеров по зависимости электората от региональных властей, вообще не стал утруждать мозги ради извлечения электоральных преимуществ из новой нарезки: у них и так все хорошо. Например, в первом туре президентских выборов 16 июня 1996 г., когда власти республики очень надеялись на реставрацию советских порядков, Зюганов набрал там 63,2% против 28,5% у Ельцина. При этом в Махачкале (столице республики) поддержка Зюганова составила 60,6% - рекорд среди российских городов. Двух недель между турами джигитам хватило, чтобы понять: оседлали не ту лошадь. И 3 июля 1996 г. результаты радикально поменялись: Ельцин набрал 53,1%, а Зюганов - лишь 44,3%! Махачкала тоже в одночасье стала вполне "реформаторской" - 60,1% за Ельцина. Опять рекорд - но уже не по прыжкам в высоту, а по скорости флюгерного вращения.

Иначе говоря, если у Ткачева была проблема по имени Новороссийск и он с ней справился, то в Дагестане Махачкала проблемой никогда и не являлась. Так что же голову зря напрягать?

Сказка про Белые Глины

Подведем печальные итоги. Региональные власти там, где это им законом позволено или прямо не запрещено, действуют в русле уравнительского тезиса Мао Цзэдуна: "деревни окружают город". Едва ли они возвышают этот процесс до уровня некой идеологии. Но, решая чисто прикладную задачу - обеспечить контроль над результатами в округах, - они де-факто нащупали самую эффективную модель торможения территориального развития: истреблять лидеров. Уничтожать, выравнивать, сдерживать городские точки роста и растущих вместе с ними конкурентов. Они вдумчиво кастрируют политическое пространство, "смешивая", "уравновешивая" и "обеспечивая". Типичная политика восточной сатрапии. С заранее известным концом.

Это - теория. А на практике данная технология создает опаснейший прецедент "выдергивания" округа из-под неугодного депутата вообще без каких-либо оснований - только по произволу регионального руководства. В законодательстве отсутствует норма, запрещающая менять нарезку хоть перед каждыми думскими выборами. Отчего же не менять? На повестке дня установление тотального контроля региональных баронов над окружными избирательными комиссиями и региональными фрагментами избирательной системы путем их искусственной провинциализации и возгонки в условно-кочевое состояние.

Власть убеждена, что лучше быть первым парнем на деревне, чем сотым в городе. Оно и понятно: станицей Белые Глины помыкать много легче, чем Большим Сочи или Новороссийском. В наиболее полном объеме эта идея была реализована верными учениками Мао - красными кхмерами в Кампучии. У нас нечто похожее происходило во времена военного коммунизма. Позже нужды индустриализации и ВПК потребовали, наоборот, ускоренного роста городов. Супергорода в конечном счете и похоронили уравнительскую идеологию.

Сегодня на повестке дня очевидная попытка обернуть процесс вспять. Пустое - но времени и сил можем зря потерять очень много. Так много, что уже не поднимемся. С такими ценностными установками Новороссийск, Сочи, Казань, а там и Москва, Петербург и вся прочая некогда великая страна быстро опять деградируют до состояния Белых Глин площадью в 17 миллионов квадратных километров. Или в переводе на более привычный язык - Верхней Вольты с ракетами. А скорее, уже и без ракет. И тут уж точно сказочке конец.