Россия и США: Друзья? Соперники? Партнеры?

ТЕПЕРЬ, после трагедии, обрушившейся 11 сентября на Соединенные Штаты, все, что касается этой страны, рассматривается сквозь призму событий того страшного вторника и их возможных роковых последствий. В том числе и отношения между нашими государствами.

Однако последствия сентябрьской трагедии могут и не стать роковыми для Америки и остального мира. Тут многое зависит от поведения США и других стран, включая Россию. Это тот случай, когда мы сознательно выбираем свое будущее и можем либо превратить его в ад, либо постараться избежать этого.

Отношения между Россией и Америкой в ближайшем будущем тоже могут складываться по-разному. Но у них есть своя история и своя логика, детерминированные множеством факторов. Попытаться разобраться в этой истории и логике, понять, почему многое из того, к чему стремилась каждая из стран, не получилось и как могли бы строиться эти отношения в дальнейшем, сегодня не менее важно, чем адекватно отреагировать на вызов международного терроризма.

О ЧЕМ МЕЧТАЛИ В МОСКВЕ И ВАШИНГТОНЕ

Герберт Уэллс, побывавший в 1920 г. в разрушенной России, с удивлением открыл в главном русском большевике "кремлевского мечтателя". Посети известный английский писатель Россию три четверти века спустя, он обнаружил бы - возможно, с не меньшим удивлением, - что мечтатели в Кремле не перевелись, хотя и помельчали масштабом.

Нет, российские руководители начала 90-х не могли не видеть разительной асимметрии мировых позиций и разности экономического и иных потенциалов России и США. Отдавали они себе отчет и в том, что Америка не может не попытаться (так же поступила бы и Россия, окажись она на ее месте) извлечь выгоду из того действительно выгодного положения, в каком она оказалась в конце минувшего века.

И все же в Москве жили надеждой, что, выстраивая свои отношения с поверженным соперником, Вашингтон не будет обращаться с ним как победитель с побежденным: ведь Россия и Америка находятся теперь по одну сторону баррикады, у них общие политические и ценностные ориентации, общие цели, общие друзья и враги┘

Надеялись, что по отношению к России будет проводиться политика наибольшего благоприятствования, а сама она окажется чуть ли не в центре американских интересов.

Надеялись на широкомасштабную, щедрую и в принципе бескорыстную (а отчасти и безвозмездную) американскую помощь - что-то вроде адаптированного к условиям России "плана Маршалла".

Надеялись, что, уважая специфические национальные интересы своего нового "партнера", Соединенные Штаты не будут предпринимать политических и иных шагов, которые могли бы быть восприняты как угроза этим интересам.

Словом, надеялись, что США помогут России - чуть ли не даром - превратиться со временем во вторую Америку: не только по форме политического устройства и типу хозяйствования, но и по своему международному весу и мировому статусу┘

Мечтали и в Вашингтоне. Но то были совсем иные мечтания, перечеркивавшие многие из надежд кремлевских "либералов". При этом Америка исходила из презумпции, что она "одержала победу" в холодной войне с Советским Союзом, осталась единственной супердержавой и, помогая России, может направлять ее развитие в выгодное для себя русло и диктовать ей свои условия. Как замечает в данной связи известный американский советолог-русист Стивен Коэн, этот овладевший американцами порыв вскоре "превратился в настоящий крестовый поход". О чем же мечтали новые "крестоносцы"?

О том, коротко говоря, чтобы превратить Россию в страну, которая "нужна Америке". При этом, разумеется, не ставилась цель сделать из русского медведя американского орла. Американцы вообще никогда не стремились обзавестись "двойником". Нахваливая дорогие сердцу и уму янки ценности и институты, превознося "американский образ жизни", США просто хотели сделать остальной мир удобным и безопасным для себя, а по возможности - лояльным и дружественным по отношению к Америке. Но им и в голову не приходило собственными руками создавать равновеликого себе по силе соперника. Не были заинтересованы они и в том, чтобы до предела ослабить Россию, сделав ее легкой добычей враждебных самим США сил и лишив способности контролировать ее ядерные арсеналы и другие средства массового уничтожения.

В воображении вашингтонских стратегов вставала Россия, лишенная "имперских амбиций", которые (во времена существования Советского Союза) всегда так раздражали и пугали Америку. Россия, безоговорочно признающая Соединенные Штаты в качестве мирового лидера - морального и политического - и послушно следующая в своей внутренней и внешней политике советам и рекомендациям Белого дома.

Одним словом, это был расчет на то, что, говоря словами Коэна, "в результате проведения действительно настоящих реформ у России не будет крупных национальных интересов, отличных от интересов Америки", и она станет частью создаваемого Соединенными Штатами Пакс Американа┘

ПРОСЧЕТЫ, ПРОСЧЕТЫ, ПРОСЧЕТЫ

Однако ни мечты Кремля, ни мечты Белого дома так и не стали явью. Больше того, во второй половине 90-х гг. отношения между двумя странами вступили в полосу затяжного кризиса. И на то были причины - и объективные, и субъективные.

Ни Советский Союз и его правопреемница Россия, ни Соединенные Штаты не были готовы - идеологически, политически, организационно, морально - к быстрому и устойчивому переходу от натянутых, а временами и просто враждебных отношений, диктовавшихся императивами холодной войны, к доверительным, партнерским отношениям. Такие отношения выстраиваются, как правило, на солидном фундаменте общих интересов и ориентаций, и строительство это требует времени.

Давала о себе знать и "нестыковка" политических культур и менталитетов народов двух стран. Как выяснилось при их более тесных контактах, расхожие представления о культурной близости "русских" и "американцев" оказались сильно преувеличенными. На самом деле доминирующие в обеих странах представления о государстве, законе, роли индивида в жизни общества, рынке, успехе и других институтах и ценностях обнаружили существенные взаимные расхождения. Да и воспринимали русские и американцы друг друга не так, как виделась себе каждая из сторон.

Еще большую роль в неблагоприятном развитии отношений между двумя странами сыграли грубые просчеты, допущенные американской и российской сторонами.

Начать с того, что они явно переоценили степень пластичности современного мира. Завороженные быстрым и, в общем, бескровным распадом Советского Союза на ряд суверенных государств, а также "бархатными" революциями в Восточной Европе, они решили, что настали принципиально новые времена. Времена, когда груз прошлого перестает довлеть над настоящим и будущим и можно усилием политической воли, подкрепленным солидными финансовыми вливаниями, заставить историю течь в желаемом направлении. То есть оперативно перевести Россию на западные рельсы и за несколько лет построить в ней "нормальное" (читай: либеральное) общество.

Завышенными оказались и оценки американцами своей способности оказывать эффективное воздействие на процесс реформирования российского общества. Как выяснилось, рецепты, предлагавшиеся заокеанскими "транзитологами", не имеют универсальной значимости и в условиях России работают плохо, а то и не работают вовсе.

Просчитались американцы и в оценке наших государственных лидеров, их готовности и способности реформировать советское общество на западный лад. Похоже, Вашингтону было невдомек, что и либерально-демократическая риторика бывших партийных секретарей, забравшихся на новый властный Олимп или рвавшихся во власть, и декларировавшаяся ими готовность равняться на Америку были для многих из них всего лишь средством укрепления своего политического статуса и удовлетворения властных амбиций. На самом деле ни Ельцин, ни большинство его соратников не являлись либералами и демократами, не контролировали ход событий внутри России и были не способны обеспечить эффективное использование предоставлявшихся Западом средств.

Но Вашингтон ошибся не только в наших лидерах. Он переоценил и желание народа России ориентироваться на американские жизненные ценности и его готовность строить у себя дома "вторую Америку". Мы были не прочь дружить с янки, чему-то учиться у них, принимать их помощь, но работать и жить так, как работают и живут американцы, основная масса российского населения не хотела и не могла.

Крупным просчетом американцев обернулась их уверенность в том, что Российское государство готово играть роль младшего партнера, послушно идущего в фарватере Соединенных Штатов. Многовековая история России убедительно свидетельствует о том, что, испытывая колебания в периоды глубинных социально-политических кризисов (смут) и вроде бы теряя свое лицо, она в конце концов продолжала прерванный путь, в чем-то видоизменив его, но оставаясь сама собой. Так было прежде. Так оно, похоже, будет и завтра-послезавтра. Не видеть этого или считать это проявлением национализма - значит обрекать себя на новые политические просчеты в отношениях с Россией.

Но ошибки допускала не только Америка. Российские лидеры, "страшно далекие от народа", тоже, как показало время, переоценили готовность "массы" следовать за "либеральной" элитой - хищной, неопытной, беспринципной. Но было в просчетах Кремля и нечто специфическое, идущее от советского опыта и менталитета. Наши вожди, видимо, не понимали, что в американской политике, в том числе внешней, действовали и действуют законы рыночных отношений. Отношений, строящихся на принципах жесткой конкуренции, эгоистического расчета ("Боливар не вынесет двоих"), стремления к монополии и ориентации на получение максимальной "прибыли".

Можно было, конечно, играя на "красно-коричневой угрозе", попробовать сделать Америку более покладистой и щедрой в отношении России, а полученные средства пустить на обслуживание корпоративных интересов. Но подобного рода игры с либерально-демократическим, рыночным, а значит, жестким в расчетах обществом несли в себе неизбежную угрозу взаимных разочарований, роста напряженности в отношениях между двумя странами, отчуждения и т.п. Так оно в конце концов и произошло.

НУЖНЫ ЛИ МЫ

ДРУГ ДРУГУ?

И вот теперь снова встает вопрос: а нужны ли наши две страны друг другу в нынешних условиях? Не лучше ли России, убедившись, что Америка ей хотя уже и не враг, но еще и не друг, повернуться к ней спиной и поискать партнеров и друзей где-то еще?

Очевидно, что не лучше. Россия, если она хочет и дальше идти по пути демократизации и модернизации, нуждается в Америке. Нуждается как в партнере, без взаимодействия с которым (в самых разных форматах) невозможно решить ни одну из глобальных проблем, равно как и многие из региональных. Америка - мощный центр военной силы, и без договоренностей с ней немыслимо обеспечить собственную и международную безопасность. Нуждается Россия в Америке и как в одном из факторов ее финансово-экономического развития. Не стоит, наконец, забывать о роли США в мировом балансе сил.

Ну а нуждается ли Америка в России? Вопрос тем более резонный, что лейтмотивом множества высказываний американских политиков и публицистов проходит тезис: "Без России США обойдутся". Не так, чтобы вообще ее не замечать, а так, чтобы взаимодействовать с ней в основном "по ядерной части". "Оставив в стороне как сантименты, так и идеологию, следует признать, что у Соединенных Штатов с Россией связан только один жизненно важный интерес: сокращение и окончательное устранение растущей ядерной и, возможно, иных смертельных угроз". Это мнение все того же Стивена Коэна, который не относится к числу недоброжелателей России.

По малому счету Коэн и его многочисленные единомышленники вроде бы и правы. Но по тому же малому счету сегодняшняя Америка "обойдется" и без многих других стран, а точнее, будет связана с ними каким-то одним, очень узким прагматическим интересом: сырьевым, военным, политическим и т.п.

Однако если оценивать ситуацию по большому счету, то есть смотреть на вещи широко и брать их в перспективе, то США, на наш взгляд, совершили бы крупную ошибку, если бы "вывели" Россию за пределы сферы своих стратегических интересов. Ибо есть ряд моментов, которые делают нашу страну жизненно важной и для самой Америки, и для остального мира, ответственность за состояние которого несут - как они любят подчеркивать это - и США.

Первое. В условиях нарастающей глобализации каждая страна, являющаяся де-юре или де-факто великой державой, выступает на международной арене в качестве игрока, без учета позиций, а возможно, и участия которого не может быть решена ни одна глобальная, а тем более многие региональные проблемы. Особо следует сказать о международном терроризме. Эффективная борьба с этим злом, принявшим поистине всемирный размах, требует объединения усилий многих государств. И без нашей страны тут не обойтись.

Второе. Россия, хотя она и утратила статус супердержавы, остается великой державой, военный (не только ядерный) потенциал которой соизмерим с потенциалом США и без активного взаимодействия с которой (не только в плане ограничения, сокращения и безопасного хранения ядерных вооружений) не может быть обеспечено безопасное существование человечества.

Третье. Россия - страна с уникальным геополитическим положением и ресурсами (не только природными), значение которых не способны уменьшить никакая глобализация или прорывы в научно-технической области. Напротив, возможные международные коллизии будущего и потребности, порождаемые той же глобализацией, делают положение, занимаемое Россией в центре Евразии, стратегическим "товаром", в котором объективно не могут не быть заинтересованы и Соединенные Штаты.

Четвертое. Россия - страна не только азиатская, но и европейская. Стратегически ориентированные решения общеевропейских проблем немыслимы без участия России. А это значит, что путь любой неевропейской державы (включая, разумеется, и Америку) в "большую Европу" пролегает и через Москву.

Пятое. Ни один масштабный международный конфликт (тем более на сопредельных с Россией территориях), вызывающий озабоченность США, - а сегодня они объявляют сферой своих национальных интересов чуть ли не весь мир, - не может быть по-настоящему разрешен без прямого или косвенного участия России.

Шестое. Традиционные связи, наличие каналов влияния, наконец, авторитет России в ряде стран и регионов мира делают ее эффективным потенциальным посредником между этими странами и регионами, с одной стороны, и Соединенными Штатами - с другой.

И седьмое, последнее. История не раз заставляла Россию демонстрировать наличие у нее политической воли и способности к возрождению после крупных национальных катастроф. Судя по событиям и тенденциям, проявившимся в последние несколько лет, она сохранила эту волю и эту способность. Вопрос в том (и он остается пока еще открытым), с помощью каких средств - авторитарных или демократических - будет происходить это возрождение. Повернувшись к России спиной, Соединенные Штаты сыграют на руку противникам свободы и демократии как внутри самой России, так и во всем мире.

О ПОЗИЦИЯХ СТОРОН

Рассматривая вопрос о регенерации конструктивных отношений между Россией и Америкой, полезно очертить некоторые общие позиции, с которых стороны могли бы решать интересующие их политические, экономические, военные и иные проблемы.

Применительно к России это:

- принципиальный отказ от антиамериканизма как политического кредо и основы военных, политических и экономических союзов с другими странами. Какие бы охлаждения или даже временные срывы ни происходили в будущем в отношениях между Россией и США, они не могут служить основанием для повторного превращения Америки в нашего "врага". Разумеется, при условии, что и Соединенные Штаты не будут занимать враждебных позиций по отношению к России;

- отказ от невынужденной конфронтации с США (поскольку таковой не противоречит нашим национальным интересам), на которую могли бы подталкивать Россию некоторые внутренние и внешние силы;

- отказ от попыток вступить в соревнование с Америкой (как это делал Советский Союз) на всех театрах мировых взаимодействий. Здоровый выборочный "изоляционизм" в течение какого-то времени может оказаться полезным для страны: позволит ей сконцентрироваться на решении первоочередных проблем, накопить силы и средства, чтобы использовать их там, где это в наибольшей степени диктуется интересами общества;

- отказ от того, чтобы делать отношения с Соединенными Штатами стержнем внешней и оборонной политики, то есть строить последнюю как американоцентристскую (что фактически имело место на протяжении первой половины 90-х гг.). Оптимальным выбором представляется увязка политики на американском направлении с политикой на других направлениях и рассмотрение отношений с США в общем контексте внешней и оборонной политики России.

Нам предстоит научиться жить с Америкой, принимая во внимание ее интересы и потенциал, но не преувеличивая и не преуменьшая ее роль в жизни России и не превращая ее игрой воображения ни в мифического друга, ни в мифического врага.

А как могли бы выглядеть, с нашей точки зрения, позиции Соединенных Штатов в отношении России? Видимо, они должны включать:

- отказ от разного рода "крестовых походов" с целью осчастливливания России. Последняя имеет полное право и возможность устанавливать у себя дома любезный ее уму и сердцу порядок и проводить политику, отвечающую ее национальным интересам. Несовпадение этой политики с политикой Соединенных Штатов не может рассматриваться как угроза для последних или недружественный акт в отношении Америки;

- отказ от антирусизма как политического кредо и основы военных, политических и экономических союзов с другими странами. Отношения между Америкой и Россией могут успешно развиваться, а противоречия - разрешаться (не грех это и повторить) лишь на основе той презумпции, что ни одна из этих стран не является врагом другой страны;

- отказ от публичного унижения России, коему в последние годы мир не раз был свидетелем. Третируя Россию, загоняя ее в угол, Америка не только провоцирует ее ответную (естественно, антиамериканскую) реакцию, но и попутно способствует укреплению националистических, антидемократических, милитаристских сил внутри России.

Думается, эти позиции (а если угодно - своеобразные политические "табу") помогли бы и в решении конкретных вопросов, которые входят в достаточно устойчивую повестку дня консультаций и переговоров, сложившуюся между США и Россией за годы их взаимодействия.

Это вопросы международной безопасности, где интересы сторон особо близки, - например, отношение к таким угрозам, как случайное или несанкционированное ядерное нападение, расширение круга стран, обладающих средствами массового поражения, выход военного соревнования в новые географические сферы (космос, океан и т.д.).

Это так называемые региональные вопросы: Европа (в первую очередь Балканы), Ближний Восток и Персидский залив, Южная Азия, Дальний Восток. Тут возможности сотрудничества примерно равны, а шансы на достижение согласия более проблематичны, поскольку успех во многом зависит от третьих стран.

Это вопросы двусторонних отношений, касающихся торговли, научно-технического (включая космос) и культурного сотрудничества, положения российской диаспоры в США и общения граждан двух стран, развития сотрудничества в области образования, и т.д. и т.п. Потенциал конструктивного взаимодействия в данной сфере весьма велик.

Теперь эта повестка дня должна быть дополнена как минимум одним вопросом: борьбой против международного терроризма.

НЕ ГОСУДАРСТВОМ

ЕДИНЫМ

На чьи же плечи ложится многотрудная работа по строительству новых российско-американских отношений? Прежде всего - на плечи исполнительной власти во главе с президентом. Похоже, внешнеполитическая деятельность пришлась Владимиру Путину по вкусу. А широко используемый им стиль рабочего общения с лидерами других стран, включая Джорджа У. Буша (без пиджаков, без переводчиков, без телекамер, в общем - без лишних глаз), становится его фирменным знаком.

Весомую роль в формировании внешней политики, в том числе и на американском направлении, могло бы сыграть - в этом убеждает деятельность конгресса США - наше Федеральное собрание. К сожалению, реальная роль российских законодателей во внешнеполитическом творчестве не соответствует их высокому статусу. Хотя в стенах Думы звучат голоса оппозиции и высказываются порой нестандартные взгляды по вопросам внешней политики, в том числе и в отношении Соединенных Штатов, она, Дума, не превратилась еще в источник крупных внешнеполитических инициатив, в серьезного контрагента, а в иных случаях и конструктивного оппонента исполнительной власти в области международных дел. Невольно складывается впечатление, что наши ведущие думцы просто не хотят раздражать Кремль, Белый дом и Смоленскую площадь неугодными там взглядами по вопросам внешней политики. А в итоге оказывают им медвежью услугу.

Но международные отношения не сводятся, как свидетельствует само их название, к отношениям межгосударственным. В демократических странах заметными игроками на внешнеполитическом поле выступают неправительственные организации, гражданские объединения, защищающие интересы как общества в целом, так и отдельных его секторов. Их роль возрастает в современную эпоху, когда новые информационные технологии позволяют индивидам и группам, живущим в разных концах света, устанавливать - через головы своих правительств - прямые контакты друг с другом.

О важной роли, которую могли бы сыграть в развитии отношений между Россией и Соединенными Штатами отечественные институты гражданского общества, уместно сказать еще и потому, что их статус как самостоятельных политических игроков остается под большим вопросом. Заявления некоторых представителей российской власти о поддержке ими этих институтов (пока еще действительно слабых) и желании оказать содействие в их укреплении и налаживании их контактов с государством вызывают двойственное чувство.

С одной стороны, можно только приветствовать готовность государства разделить бремя заботы об обществе с самодеятельными объединениями граждан. Но в демократических странах роль государства ограничивается созданием условий для роста (снизу) и нормального функционирования такого рода объединений. Когда же власть претендует на прямое, активное участие в создании инфраструктуры гражданского общества, невольно закрадывается мысль: а не хочет ли она "приручить" создаваемые организации, изначально поставить их под свой контроль? Это было бы для них смерти подобно, поскольку гражданское общество призвано одновременно и помогать государству, и контролировать его, сдерживать присущие ему (такова уж природа этого института) экспансионистские поползновения, предлагать собственные решения проблем, встающих перед страной.

Какие же институты российского общества могли бы принять участие в формировании новых отношений с США? Во-первых, бизнес и массмедиа. Пусть и не обладающие еще силой и авторитетом аналогичных институтов американского общества, они и в нынешнем своем состоянии могли бы более смело и действенно участвовать в выработке новой парадигмы двусторонних отношений.

Не видно среди участников этого процесса и нашего научного сообщества. А между тем его возможности велики. Это не только интеллектуальный потенциал, но и творческие контакты с зарубежными, в том числе американскими, коллегами, участие в международных проектах разного профиля.

Свою лепту в строительство новых российско-американских отношений могли бы внести молодежные, женские, спортивные, профессиональные (врачи, юристы, деятели искусства и т.п.) организации. Контакты, поддерживаемые, как любят говорить американцы, на уровне "корней травы", могут оказаться не менее плодотворными, чем консультации правительственных чиновников.

Особо следует сказать о наших соотечественниках (их сотни тысяч), которые выехали на постоянное место жительство в Америку, но при этом не порвали связей с Россией и желали бы и дальше поддерживать и развивать устойчивые (в том числе деловые) отношения с оставшимися за океаном родственниками, друзьями, партнерами.

Свое слово могли бы сказать и тысячи российских граждан, приглашенных в США на работу или учебу и, что называется, пощупавших американское общество своими руками, постигших какие-то из его "тайн". Они тоже объективно заинтересованы в оптимизации российско-американских отношений как на государственном, так и на негосударственном уровнях.

Участие российских неправительственных организаций и объединений в строительстве новых отношений между вчерашними врагами, отвечающих интересам и России, и Америки, и остального мира, могло бы придать этому процессу ощутимый позитивный импульс, а со временем и подсказать пути решения проблем, с которыми пока еще не в состоянии справиться государственные институты России и Соединенных Штатов.

НЕ СПЕШИТЬ

С ДЕФИНИЦИЯМИ

Какого же рода отношения собираемся мы строить с Америкой? Дружеские? Союзнические? Партнерские? Или, быть может, какие-то иные, каких не знала еще история мировой политики?

Стоит, пожалуй, напомнить, что начиная с 1993 г. руководство США и России рассматривало "стратегическое партнерство" в качестве не только желательной, но и возможной модели отношений между двумя странами. И это - на фоне утверждений ряда видных американских политиков и политологов, что стратегическое партнерство с Россией было бы, как писал тогда Збигнев Бжезинский, "преждевременным". Однако уже с конца 1996 г. эта формула исчезает из лексикона лидеров двух стран. А если упоминание о стратегическом партнерстве и проскальзывает на какой-то из их встреч, то всего лишь как дань риторике.

И вот теперь, когда как будто намечается выход из затянувшегося кризиса в отношениях двух великих держав, многие - и в России, и за ее пределами - задаются законным вопросом: а что за "мост" между странами может быть построен в современных условиях? Как он будет называться?

У Соединенных Штатов есть собственный, далеко не во всем совпадающий с нашим национальный интерес, собственное представление о безопасности и т.д. и т.п. Что может получиться в результате "пересечения" позиций двух стран, не знает сегодня никто. Тем более в нынешней обстановке, когда нет полной уверенности в том, что США, горя законным желанием свершить акт возмездия против международного терроризма, не переступят грань разумного и не предпримут действий, которые будут противоречить национальным интересам России и которые она не сочтет для себя возможным поддержать или даже оправдать.

В этой ситуации было бы, на наш взгляд, разумным отказаться от априорного определения типа отношений между Россией и США на ближайшую перспективу. Никому не нужны "дружба", "союзничество", "партнерство", существующие только на бумаге. Тем более что это - формулы, допускающие вольное толкование и к тому же доставшиеся в наследство от прошлого, когда и мир, и отношения между странами были во многом иными.

Вместо этого сейчас нужен спокойный, трезвый, целенаправленный, систематический диалог между двумя великими народами и их лидерами. Нужны поиски взаимоприемлемых решений. Нужна, иными словами, упорная, серьезная работа. И лучше при этом обойтись без утопических мечтаний. Ну а если итогом общих усилий станет реальное "стратегическое партнерство" или что-то близкое к нему, то Россия, думается, будет его только приветствовать.