Владимир Никонов УЖЕ ГОД страна живет в новых политических реалиях, неведомых в "ельцинскую эпоху", - усиления роли государства, укрепления властной вертикали, централизации управления регионами. Серьезное изменение политического климата в стране, где бизнес всегда зависел от власти, не могло не сказаться на расстановке сил в главных отраслях экономики, в том числе самой успешной и прибыльной - нефтяной.
На протяжении почти всего постперестроечного периода бесспорными лидерами российского нефтяного рынка были частные компании, руководимые тогда еще не "равноудаленными", а почти всесильными олигархами. Именно частные компании придумывали правила игры на рынке, делили еще не приватизированные государственные активы. Госкомпании рассматривались всеми не как самостоятельные участники рынка, а как потенциальные жертвы частного "крупняка". Лучшее, на что могли рассчитывать такие принадлежащие государству нефтяные холдинги, как "Роснефть" или "Славнефть", - это "нагулять жирок" перед поглощением гигантами вроде "ЛУКОЙЛа" или "Сибнефти". Но времена изменились, слухи о смерти государственной власти в России оказались слегка преувеличенными, и вот не прошло и двух лет после смены общеполитического курса, как на нефтяном рынке сложилась ситуация, еще недавно совершенно непредставимая, - госкомпании стали серьезно поджимать частных конкурентов, пробиваясь в список лидеров рынка если не по объемам производства (что поделать, ведь лучшие активы ушли в частные руки во время приватизации), то по крайней мере по динамике развития бизнеса.
Особенно это заметно при анализе региональной активности российских нефтяных компаний, их экспансии на местных рынках. Сам термин "региональная активность" применительно к нефтяным компаниям требует особого осмысления. Как известно, добыча и переработка нефти ведется собственно в регионах, так что создание российских нефтехолдингов велось "из провинции в Москву", когда региональные предприятия переподчинялись новым управленческим структурам, которые и являлись, по сути, нефтяными компаниями. Поэтому в каком-то смысле все нефтяные компании "региональные". Однако российские нефтехолдинги можно условно поделить на две группы - "местные", чья активность редко выходит за границы тех регионов, где расположены их главные активы, и "общефедеральные", пытающиеся расширять свое влияние на все области, так или иначе представляющие интерес, будь то новые территории с неосвоенными месторождениями или потенциальные рынки для сбыта нефтепродуктов.
К условной первой группе, бесспорно, относится "Сургутнефтегаз", который в отличие от остальных крупных вертикально интегрированных нефтяных компаний даже не стал располагать свой центральный офис в Москве. Эта компания вообще по праву считается одной из самых закрытых и консервативных в освоении новых рынков. Примерно такой же политики (кто осмысленно, кто в силу объективно ограниченных возможностей) придерживаются "Татнефть", "Башнефть" и ОНАКО. Довольно ограниченно вне "базового" Ямало-Ненецкого округа влияние "Сибнефти", которая всегда усиленно занималась лоббированием в кремлевских коридорах (особенно во времена власти "семьи"), но крайне осторожно относилась к освоению новых рынков.
Традиционно наиболее активны в изначально "чужих" регионах "ЛУКОЙЛ", ЮКОС - одним словом, наиболее старые на российском рынке частные крупные компании. И долгое время государственные компании даже и подумать не могли о серьезной конкуренции с ними. Однако за последнее время позиции госхолдингов "Роснефть" и "Славнефть" стали заметно сильнее.
Особенно ярко это видно на примере "Роснефти" (собственно, единственного нефтяного холдинга, на 100% принадлежащего государству) - компании, которая еще три года назад не только была неспособна управлять собственными активами в регионах, но и не имела никакого веса в столице. Региональные дочерние предприятия этого холдинга плавно поглощались конкурентами или даже местными администрациями, при этом дело о банкротстве за долги его крупнейшей добывающей "дочки" - "Пурнефтегаза" переросло в скандал с привлечением не только МВД и прокуратуры, но и членов правительства, включая тогдашнего премьера Евгения Примакова.
Однако в настоящее время в "Роснефти - Пурнефтегазе", например, бездействует 8% эксплуатационных скважин, а не 25%, как в среднем по российским компаниям, претензии местных властей по выплатам налогов забыты, а "Роснефть" готовится к освоению новых крупных газовых месторождений в регионе.
Видимо, с газом у "Роснефти" связаны планы захвата лидирующих позиций и на Дальнем Востоке, причем сразу в нескольких субъектах Федерации - Сахалинской области, Хабаровском и Приморском краях. Это крупный проект газификации Дальнего Востока за счет развития добычи газа на сахалинском шельфе в Охотском море. Сегодня потребность Сахалинской области, Приморского и Хабаровского краев в природном газе - примерно 3,7 млрд. куб. м в год, но к 2020 г., по расчетам, превысит 20 млрд. куб. м.
В данном случае можно наблюдать ситуацию, когда, выполняя социальную задачу, то есть решая проблему энергообеспечения такого "проблемного" в этом отношении региона, госкомпания по сути превращается в крупнейшего игрока на местном энергетическом рынке. Ведь тот, кто справится с проблемой бесперебойной поставки энергоносителей на Дальнем Востоке, автоматически станет почти полноправным хозяином региона и по своему влиянию превзойдет даже РАО "ЕЭС".
При этом диверсификация бизнеса государственных нефтяных компаний становится одной из примет современного энергетического рынка России. Обычно отечественные нефтекомпании довольно консервативны в отношении перехода к новым видам бизнеса, предпочитая получать основную прибыль за счет экспорта нефти, особенно в условиях благополучной ценовой конъюнктуры, однако в последнее время ситуация изменилась. "Роснефть" - очевидно, в силу своего статуса полностью государственной компании - начала диверсификацию своего бизнеса опять же с инвестиций в "социально значимые" отрасли, а именно в угледобычу на том же Дальнем Востоке.
В 2001 г. "Роснефть" подписала соглашения о сотрудничестве в области угледобычи с администрациями Сахалинской области и Хабаровского края. Власти обязуются содействовать компании в получении лицензий на перспективные участки, а компания планирует добывать в двух регионах примерно по 5-6 млн. тонн угля в год. Печальный опыт шахт, закрытых из-за убыточности, не забыт: по расчетам, рентабельность проекта будет обеспечена экспортом в Китай части качественного коксующегося угля, добываемого в Хабаровском крае.
Опыт "Роснефти" вообще показывает, что статус госкомпании, обязывающий к определенному "пониманию" социальных проблем властей (в том числе и региональных), при всем при том является преимуществом в обстановке централизации управления страной, когда местные элиты должны внимательно прислушиваться к мнению федеральной власти. Так, за последние два года при поддержке краевой администрации полностью восстановлен контроль компании над Комсомольским нефтеперерабатывающим заводом в Хабаровском крае. Проведен первый из трех этапов реконструкции НПЗ, потребовавший 60 млн. долл. Это позволит региону начать выпуск высокооктановых бензинов и стать крупнейшим производителем светлых нефтепродуктов на Дальнем Востоке.
У "Славнефти", частично принадлежащей еще и Белоруссии, серьезная часть усилий, направленных на региональную экспансию, по понятным причинам выходит за пределы РФ. Однако и в России брэнд "Славнефти" становится все более известен - компания приобрела крупную сеть заправочных станций в Москве и резко расширяет ее в нескольких областях средней России (например, в Ярославской).
Весной этого года было объявлено о создании консорциума нефтяных компаний для разработки месторождений в Эвенкии и Краснодарском крае. Наравне с такими гигантами, как ЮКОС, в консорциум вошла и "Славнефть".
Еще одной региональной победой "Славнефти" стало создание в новом для этой компании регионе - Ямало-Ненецком округе - ее дочернего предприятия "Славнефть-Ямал". Компания рассчитывает, что оно в перспективе будет добывать до 10 млн. тонн нефти в год. Почти одновременно с этим лицензию на разработку месторождений в Волгоградской области получил консорциум "Интернефть", в который совместно с "ЛУКОЙЛом", ЮКОСом, "СИДАНКО" и "Нижневолжской нефтяной компанией" вошла и "Славнефть". Разработка новых месторождений на юге вообще становится сейчас достаточно важной для нефтяных компаний, поскольку с повышением тарифов на транспорт доставлять в южные регионы сырье для переработки становится все накладнее.
Пока в этих регионах наиболее сильны позиции "ЛУКОЙЛа" и "Роснефти", причем последняя, как и "Славнефть", стала играть на этих рынках заметную роль только в последние год-полтора.
Например, с прежней администрацией Краснодарского края у "Роснефти" ровных отношений не складывалось, однако после того, как был избран новый губернатор и произошли изменения в администрации, нефтяники и власти нашли общий язык. "Роснефти" удалось восстановить контроль над дочерним добывающим предприятием - "Краснодарнефтегазом". Это позволит расширять освоение новых участков, лицензиями на которые обладает "Краснодарнефтегаз", и участвовать в конкурсах по получению новых участков на шельфе Черного моря и в лиманной зоне Азовского. Именно за счет этого планируется увеличить добычу с 1,5 до 5-6 млн. тонн нефти в год.
Совместными усилиями администрации края и "Роснефти" Туапсинский завод увеличил объем переработки в три раза, выведен на полную загрузку и перерабатывает 3-3,5 млн. тонн нефти в год. На заводе реализуются программы полного технического перевооружения с целью увеличения объемов производства, а также для выпуска высокооктановых бензинов. Параллельно ведется работа по реконструкции автозаправочной сети компании в крае, планируется и строительство новых АЗС. Очевидно, что "Роснефть" рассчитывает использовать в этом случае обкатанную методику установления своего контроля над местным рынком - резко увеличить в регионе производство нефтепродуктов хорошего качества и за счет малого транспортного плеча продавать их по ценам ниже, чем у конкурентов.
Вероятно, в зону расширения своего влияния "Роснефть" включает и Дагестан, где сейчас дочерним предприятием холдинга ведется строительство Махачкалинского нефтеперерабатывающего завода. Хотя сложность работы в таких регионах очевидна, тем не менее этот рынок весьма привлекателен с точки зрения не только сбыта нефтепродуктов, но и выхода на северокаспийский шельф.
Если региональная экспансия "госсектора" - явление новое, то частные гиганты, изначально обладавшие преимуществами перед госкомпаниями, пытаются "столбить" за собой регионы уже давно. В нескольких из них нефтяные компании проводят целенаправленную ценовую политику на поддержку сельских товаропроизводителей, особенно во время уборки урожая. Именно так реализует в Томской области бензин АИ-80 компания ЮКОС: она установила цену 5,95 руб. за литр, в то время как на АЗС других компаний АИ-80 продавался по 7 руб. за литр. В ЮКОСе рассчитывают за счет этого существенно увеличить долю в прибыли от розничной продажи нефтепродуктов (для наших компаний это традиционно второстепенный источник доходов) и закрепить за собой весь этот местный рынок.
Сильный маркетинг на региональных рынках нефтепродуктов вообще всегда был визитной карточкой ЮКОСа, продукция которого в 2000 г. составила в общих объемах сбыта в Иркутской области 88%, в Читинской - 70% и в Бурятии - 92%.
Помимо этого ЮКОС намерен провести модернизацию Ангарского нефтехимического комбината в Иркутской области, что, впрочем, зависит от решения вопроса собственности: ЮКОС готов инвестировать средства в комбинат, если тот станет собственностью компании. Если же это приобретение состоится, следующим шагом может стать вхождение НК ЮКОС в состав акционеров ОАО "Саянскхимпром" - крупнейшего в России производителя смолы ПВХ.
Крупнейшая нефтяная компания России "ЛУКОЙЛ" также работает во многих регионах. В частности, одной из зон особых интересов компании является Северо-Запад. В этом регионе ее дочерние предприятия работают в Архангельской области, Республике Коми, Ненецком автономном округе и других субъектах Федерации. По оценкам специалистов "ЛУКОЙЛа", обширный регион Северо-Запада со временем может стать в один ряд с Каспием и Западной Сибирью как ведущая нефтегазовая провинция страны. С участием "ЛУКОЙЛа" разработан проект федеральной целевой программы комплексного освоения нефтегазовых ресурсов Тимано-Печорской провинции. Планируется, что "ЛУКОЙЛ" возьмет на себя две трети расходов по реализации программы. Но если вчера монополия таких гигантов, как "ЛУКОЙЛ", во многих регионах была почти полной, то теперь "частникам" дышат в затылок госкомпании.
Является ли усиление позиции "госсектора", то есть "Роснефти" и "Славнефти" (которая, правда, уже не является полностью государственной), долгосрочной тенденцией или это лишь временное явление? Однозначно ответить на этот вопрос сейчас эксперты не берутся, однако значительно больше оснований склоняться к первому варианту.
Пару лет назад Владимир Путин, тогда еще председатель российского правительства, сказал: "Мы не будем отказываться от идеи создания государственной нефтяной компании". От этой идеи до сих пор не отказались, хотя никаких госкомпаний больше создано не было. Во-первых, такая компания в лице той же "Роснефти" уже существует, просто ее нужно было превратить в конкурентоспособную (что и было сделано за последние два года), а во-вторых, эта компания может являться государственной (то есть периодически выполнять особые поручения власти вроде разрешения различных региональных энергетических кризисов), оставаясь при этом рыночно рентабельной. Для достижения этого помимо госкомпании государству нужен эффективный бюрократический инструмент, выполняющий именно те "нерыночные" функции координации отрасли, которые нельзя взваливать на госкомпанию как участника рынка. Такой инструмент есть в лице Минтопэнерго РФ, но до последнего времени функции этого ведомства были настолько усечены, что оно с трудом справлялось с задачей управления самим собой, не говоря уже о целой отрасли. Однако, судя по планам нового министра Игоря Юсуфова и по тому, что, например, функция координации экспорта нефти по всем направлениям газа в Южно-Азиатский регион уже возвращена в министерство, путинская политика укрепления федеральной власти и роли государства в экономике проявляется и здесь. А это значит, что перспективы у нефтяных госкомпаний неплохие.
Дарья Гармоненко