Сергей Земляной Насколько выиграло бы искусство политики в глазах российских граждан, например, если бы его руководящим началом стала такая заповедь Гиппократа: "Я направлю режим больных им на пользу, сообразно моим силам и разумению, воздерживаясь от применения какого-либо вреда или несправедливости". Эта мысль пришла мне в голову, когда я познакомился с пакетом законопроектов о русском народе, подготовленных в недрах комитета по делам национальностей российского парламента, и со стенограммой слушаний в Государственной Думе РФ по проекту федерального закона "О русском народе", состоявшихся в конце мая с.г., а также с материалами дискуссий о состоянии и проблемах русской нации, развернувшихся в отечественных СМИ, в том числе на страницах "НГ". Отвечает ли вся эта активность по своему полезному эффекту помянутой заповеди Гиппократа краеугольному принципу разумной государственной политики "Не навреди"? Не уверен. Точнее, не уверен, что вся. Попробую объясниться.
Итак, чем диктуется необходимость крайней осторожности в принятии любых законов или практических мер, связанных с "русским вопросом"? Во-первых, колоссальной взрывчатой силой, заключенной в нем потенциально. Всякое упрощенчество и верхоглядство, всякая бесцеремонность, всякий "административный восторг" в применении к этому вопросу способны нанести невосполнимый вред России, обернуться разрушительными последствиями для Российского государства и общества, для всех народов, населяющих страну. Это хорошо, хотя и далеко не одинаково, понимали Ленин и Сталин; в этом, судя по всему, отдает себе отчет Путин; но это не сознавали или сознавали очень плохо Горбачев и Ельцин. Результаты подобной "бессознательности", что называется, налицо. Во-вторых, заявленный выше принцип "Не навреди", будучи приложенным к "русскому вопросу", напрочь лишается всякого филантропического и даже, пардон, гуманистического налета: для его (вопроса) осмысления и практического разрешения более всего нужны и показаны не благие пожелания и красивые слова о русском народе как "опоре российской государственности", а жесткий реально-политический анализ причин, которые обусловили нынешнее, без преувеличений, катастрофическое состояние русской нации (даже в РФ происходят прогрессирующая абсолютная убыль русского населения и его неуклонное вытеснение из национальных республик: в 1989-1998 гг. русских в России умерло на 4 млн. 630 тыс. человек больше, чем родилось; доля русского населения в населении Дагестана в 1989 году составляла 9,2%, а в 2000 - 6%; в Якутии в 1989 году 50,3%, а в 1994 - 45,5%; в Ингушетии соответственно 13,2 и 0,3%; отсюда можно вычислить и цену заявлений президентов Якутии и Ингушетии о нерушимой дружбе народов на вверенных им территориях России, и факторы, помимо финансовых, блокирующие проведение переписи населения в стране в целом, и разработка системы безотлагательных шагов, целевых программ и долгосрочной общегосударственной стратегии, которые способны остановить "депопуляцию" русской нации в России, нормализовать межнациональные отношения в субъектах Федерации.
Далее, condicio sine qua non для создания сколько-нибудь надежной концептуальной базы формирования вменяемой государственной политики России по "русскому вопросу" является уяснение его нынешнего содержания в общем контексте национальных отношений, включая те его новые составляющие, которые сложились только в 90-е гг.: так, в законопроекте "О русском народе" ставится небывалая задача "восстановления единства русского народа, разрушенного в результате обвального распада Союза ССР" или вводится применительно к русскому народу понятие, которое прежде употреблялось только по отношению к еврейскому народу - Россия как "историческая родина" русских. Сегодня позарез требуется критическое и взвешенное рассмотрение драматического опыта последних двух десятилетий и извлечение из него политических уроков. Нельзя по стольку раз наступать на одни и те же грабли. Я имею в виду прежде всего такие события, как раскол СССР по национальному признаку, вызванный прежде всего недальновидной и неэффективной национальной политикой Горбачева; принятие подавляющим большинством делегатов первого Съезда народных депутатов РСФСР, включая коммунистов, судьбоносной Декларации о государственном суверенитете России, фактически запустившей цепную реакцию распада Советского Союза; идущую вразрез с тысячелетними традициями русского народа инициативу государственных руководителей исключительно славянских республик СССР по прекращению существования Союза ССР как "геополитической реальности" (беловежское "Соглашение о создании СНГ").
Сей политический нонсенс - как возможно прекращать существование геополитических реальностей, например, евразийской? - высвечивает еще одну обязательную предпосылку для выработки конструктивного и незашоренного политического видения "русского вопроса": правящий класс должен наконец озаботиться своим просвещением, избавиться от своего вопиющего невежества в области национальных отношений в прошлом и настоящем. Помимо этого, политической элите России или ее значительной части предстоит сбросить с себя тяжкий груз либеральных предрассудков в отношении русского народа. Покончить с практикой идеологического подавления национального самосознания русских. Это очень болезненный, конфликтный сюжет, поэтому в тактических целях сошлюсь на доклад "Русский фактор" в российской политике", подготовленный под эгидой фонда "Реформа" группой экспертов во главе с Андраником Миграняном: "Отлаженная машина "демократических" СМИ превратила политические силы, выступавшие с претензией на выражение русских национальных интересов, в объект осмеяния и глумления, априори исключив их из сферы серьезной общественно-политической дискуссии, а затем постоянно культивировала их маргинальность" ("НГС" от 14.06.2000). С тех пор как это было написано и обнародовано, произошло не слишком много изменений к лучшему.
Уместно ли отнести к ним подготовку пакета законопроектов (и поправок к действующим законам) по русскому народу (в число коих помимо упомянутого входят проекты по основам национальной политики в РФ, по русскому языку, по уполномоченному Федерального собрания по правам народов и др.) в Государственной Думе и майские слушания думского комитета по делам национальностей по проекту федерального закона "О русском народе"? С известными оговорками, да. Но при этом нужно четко различать две стороны медали: политическую актуальность и теоретический уровень законопроектов, которые обеспечивали специалисты рабочей группы комитета, и политический и идейный уровни сухой остаток от их проведения. Что касается первого аспекта, рабочей группой по подготовке законопроекта "О русском народе" руководили "от комитета" - заместитель председателя комитета Светлана Смирнова, "от ученых и специалистов" - доктор философских наук, профессор Вадим Печенев, который, по заявлению на слушаниях члена рабочей группы Игоря Круговых, и написал большую часть документа. Смирнова (Печенев на обсуждении отсутствовал по болезни) констатировала единство взглядов между ними, что избавляет меня от дальнейшего вникания в детали появления на свет этого документа. Приведенные Смирновой варианты названия законопроекта "О русском народе" ("О национальном и культурном развитии русского народа", "О государственно-правовом статусе русского народа", "Об основном государствообразующем народе") показывают, в каких направлениях вели свой поиск разработчики законопроекта. Их глубинную мотивацию раскрыл Круговых, который отметил, что данный документ в случае его принятия Думой должен будет ввести в "правовое поле" русский народ или, по выражению Смирновой, стать "объектом национальной политики". Это не слабые утверждения. В каком же тогда поле находился и объектом какой политики был и остается (до одобрения законопроекта) русский народ? Или он находился в неправовом поле и был объектом антинациональной политики? Вот в чем штука.
Что до политического содержания законопроекта, оно связано прежде всего со снятием табу на затрагивание некоторых неудобных, мягко говоря, тем, в чем разработчики, впрочем, шли след в след за президентским Посланием Владимира Путина Федеральному собранию. Этим определяются и мера радикализма документа, и мера его половинчатости. В законопроекте названы, хотя порой и косвенно, основные невралгические пункты "русского вопроса": и тягчайшее этно-демографическое и социально-культурное состояние русской нации, и ущемление прав русских, их дискриминация по национальному признаку в республиках РФ с так называемыми титульными нациями, и опасные, попросту убийственные для государственной целостности России попытки внедрить в массовое сознание русских идею создания в рамках РФ некоей национальной государственности русского народа ("Русской Республики" или "Республики Русь"), и неблагополучное положение в России с русскими культурой, образованием, языком; и необходимость государственной поддержки со стороны РФ тех 35 млн. русских и русскоязычных, которые не по своей воле оказались за ее границами и стали гражданами второго сорта. Однако важнейшие нормативные положения законопроекта носят обтекаемый, рекомендательный, расплывчатый характер, почти отсутствуют нормы прямого действия? К сожалению, я не обнаружил в документе серьезного продвижения в понимании главной проблемы: способен ли русский народ и в будущем выполнять свое объединительное призвание, свою интеграционную миссию? И при каких условиях? К сожалению, разработчики законопроекта сбились на воспроизведение прописных истин: русский народ является "основой" Российского государства и т.п. Явным уходом от нервирующего существа дела кажется фраза о том, что "единый русский народ оказался в положении разделенного народа": при чем здесь положение, когда речь идет о миллионах русских людей с искалеченными судьбами. Искалеченными, между прочим, не без помощи этого самого Российского государства.
На мой взгляд, разработчики законопроекта не во всем последовали мудрому правилу старых типографских наборщиков, которое те применяли к текстам с сомнительной пунктуацией: "Печатай до тех пор, пока способен сдерживать дыхание без того, чтобы лицо стало синим; при выдохе ставь точку". Разработчики же явно поставили в законопроекте политическую точку гораздо раньше, чем начали синеть от напряжения.
В заключение несколько слов о парламентских слушаниях и слушателях. Спору нет, на мероприятии присутствовали маститые люди: председатель комитета по делам национальностей Никитин, Зюганов, Жириновский, Кондратенко и менее известные персонажи. И хотят они и другие участники прений наверняка самого лучшего и доброго. Но при прочтении стенограммы остается устойчивое впечатление, что очень многие из присутствовавших и выступавших занимались не своим делом или занимались не своим делом, напрочь позабыв о теме слушаний. В этом отношении, разумеется, не было равных г-ну Жириновскому. Cовершенно потрясло меня выступление доктора философских наук Игоря Чубайса, который с неподражаемым апломбом взялся учить всех участников высокого собрания уму-разуму и стал нести несусветную околесицу по вопросам, по которым он защищал свою докторскую диссертацию. В порядке курьеза приведу такой тезис: "Если бы мне (Чубайсу) студент дал такое определение нации, которое содержится в проекте закона, он получил бы двойку". Я бы и двойки по истории не поставил самонадеянному доктору, который изрекает глупости вроде того, что "когда было принято православие всеми, вот тогда и возникло единое понятие, и стали говорить: русские". Такого бреда мне давно не доводилось слышать: русские первоначально - это самоназвание отнюдь не "всех" принявших православие, а исключительно варягов, до Владимира христианства не принимавших ни из византийских, ни из католических рук.
В свете вышеизложенного я счел бы парламентские слушания не только бесполезными для дела, но и вредными. Они слишком походили временами на ту историю, которую в "Макбете" Шекспира рассказывает идиот: в ней много пыла, но совсем нет смысла.
