Сергей Герасимов НА ПОСЛЕДНЕЕ десятилетие в России так обострилась криминальная ситуация, что стала очевидной необходимость коренным образом изменить методы противодействия этому разрушительному злу. Если в конце восьмидесятых годов коэффициент зарегистрированных преступлений на 100 тыс. населения в стране составлял менее 1 тыс., то в 2000 г. он превысил 2 тыс. Тюрьмы и другие места лишения свободы переполнены и не исправляют преступников. Дальнейшая криминализация общества, особенно рост организованной преступности и коррупции, может стать непреодолимой преградой на пути реформ, поставить под вопрос саму возможность построения демократического, правового государства. Чтобы предотвратить такое развитие событий и взять криминальную ситуацию под контроль, адекватно складывающейся обстановке, необходимо реализовывать взвешенную, сильную государственную политику борьбы с преступностью.
Политическая воля, стратегия эффективной защиты общества от преступности должны быть приведены в соответствие с высокой степенью его криминализации, усилением опасности последствий преступности для нормального функционирования государства, а главное - для охраны прав и свобод человека, обеспечения достойных условий жизнедеятельности граждан. Такая политика не должна ограничиваться проблематикой деятельности правоохранительных органов, правоприменения и правотворчества, хотя это и очень важно. Она обязана включать (программировать) деятельность всех государственных и общественных институтов, ориентированных на противодействие преступности, на блокирование, устранение (минимизацию) ее причин и условий. Надлежащая организация эффективного противодействия преступности должна включать планомерное и непосредственное управление двумя взаимосвязанными, взаимозависимыми и взаимодополняемыми процессами: уголовно-правовым контролем и профилактикой преступности. Применительно к уголовно-правовому компоненту, переживающему долгий и глубокий кризис, безусловно требуется улучшение функционирования системы выявления, регистрации, раскрытия, розыска, предварительного расследования, судебного разбирательства и обеспечения режима наказания. Но, как свидетельствует наш и зарубежный опыт, ориентация только на "силовые" методы борьбы с преступностью непродуктивна, это "дорога в никуда". Такой подход еще более продуцирует антисоциальное и преступное поведение (например, наркоманию), приводит к серьезным сбоям и неэффективности функционирования судебной и правовой систем. Поэтому для изменения ситуации с преступностью в позитивную сторону нужен комплекс упреждающих мер, снижающих возможности совершения преступлений, которые осуществлялись бы непрерывно, по восходящей линии. Сами реалии жизни, правовой беспредел заставляют обращать взоры на возрождение системы профилактики преступности, эта тенденция все больше пробивает себе дорогу как в центре, так и на местах. За последнее время на федеральном уровне приняты или готовятся к принятию некоторые законы профилактической направленности. В субъектах Федерации постепенно преодолевается паралич правоохранной деятельности, характерный стартовому периоду реформ, улучшается правовое регулирование предупредительной работы, совершенствуются ее организационные основы, материальное обеспечение, расширяется участие населения в этом деле. Профилактика преступлений в современных условиях становится одной не только из важных, но и гуманных стратегий противодействия преступности. Такой подход как наиболее предпочтительный в концепции правоохраны отражен во многих решениях Организации Объединенный Наций и ее специализированных органов. В этой связи совершенно непонятной, алогичной является позиция разработчиков проекта нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, исключивших из него положения, касающиеся профилактической работы по уголовным делам следователя, прокурора, органа дознания, а также суда, что было предусмотрено в первоначальном проекте УПК, обсужденном в первом чтении в Государственной Думе РФ. Это шаг назад по сравнению с ныне действующим УПК РСФСР, в котором содержатся важные нормы профилактической направленности, предписывающие при производстве дознания, предварительного следствия и разбирательстве уголовного дела в суде выявлять причины и условия, способствующие совершению преступлений, и принимать меры для их устранения. В нем также предусматриваются обязанности государственного органа, общественной организации или должностного лица принять меры по устранению выявленных причин и условий преступления, о чем сообщить в месячный срок тому, кто направил представление или суду. Спрашивается, чем плохи эти требования закона, чтобы их не вводить в новый Кодекс? В 80-е годы, когда за выполнение этих норм строго спрашивали, следователи вносили представления по более чем 50% расследованных уголовных дел. Хотя в последующем их профилактическая работа ослабла в силу разных причин, но и в настоящее время, например, следователи органов внутренних дел и лица, производящие дознание по уголовным делам, ежегодно направляют для устранения причин и условий преступлений более 1 млн. представлений, что имеет немалый профилактический эффект. Исключением из указанного закона соответствующих норм во многом будет нейтрализована профилактическая работа такого важного органа в борьбе с преступностью, как следственный аппарат, органы дознания. Но это новшество имеет и другие негативные последствия. УПК, определяя порядок судопроизводства, является связующим звеном для ряда других законов, имеющих правоохранное значение. Поэтому их направленность и содержание должны отвечать общей идее, быть внутренне согласованными и не блокировать возможности применения соответствующих норм. Так, Федеральный закон "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних" от 24 июня 1999 г. к основным задачам субъектов профилактики относит предупреждение, выявление и устранение причин и условий, способствующих безнадзорности и правонарушениям несовершеннолетних; выявление и пресечение случаев вовлечения несовершеннолетних в совершение преступлений и антиобщественных действий (последние, из указанных, противоправные действия образуют составы преступлений, предусмотренные двумя статьями Уголовного кодекса РФ - 150 и 151). Представим себе ситуацию, что следователь, расследуя уголовное дело в отношении подростка, вовлеченного взрослым в совершение преступления, не станет выяснять эти обстоятельства, так как это не предписывает ему УПК. В результате нейтрализуется применение соответствующих статей уголовного кодекса, а виновные в вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступлений или антиобщественных действий уходят от ответственности. Или обратимся к ФЗ "О милиции" (в редакции от 31 марта 1999 г.), который предусматривает обязанности сотрудников милиции предотвращать и пресекать преступления, выявлять обстоятельства, способствующие их совершению и принимать меры к их устранению. В случае принятия УПК в предложенной редакции произойдет раздвоение правил, по которым должны действовать соответствующие лица органов внутренних дел: следователи и органы дознания будут руководствоваться процессуальными нормами, т.е. закрывать глаза на очевидные причины преступлений, а другие сотрудники будут выполнять требования закона о милиции. Такого положения допустить нельзя. В этой связи нелишне напомнить о международных обязательствах России. Ратифицировав Устав Содружества Независимых Государств (СНГ) в апреле 1993 г., наша страна обязалась в области права способствовать сближению национального законодательства с этими странами, в том числе путем разработки модельных кодексов, нормы которых учитывались бы при принятии собственных законов. Межпарламентской Ассамблеей СНГ модельный Уголовно-процессуальный кодекс принят в феврале 1996 г. В нем четко записаны обязанности следователя, дознавателя выяснять в ходе предварительного расследования обстоятельства, способствующие совершению преступления, и путем внесения представления в адрес соответствующих юридических лиц или в адрес надлежащего должностного лица требовать устранения этих обстоятельств (ст. 211). Прокурор, разрешая вопросы по делу, поступившему к нему с обвинительным заключением, также обязан проверить, выяснены ли обстоятельства, способствовавшие преступлению, и приняты ли меры к их устранению (ст. 315). В последние годы, исходя из модельного УПК, многие страны СНГ приняли собственные уголовно-процессуальные кодексы (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан), в которых воспроизведены указанные положения профилактического характера, изложенные в модельном законе.
Отдельно, хотелось бы сказать о предупредительной роли судов в уголовном судопроизводстве. Ныне действующий УПК РСФСР закрепляет за судом обязанности при рассмотрении дел выявлять и в необходимых случаях принимать меры к устранению причин и условий, способствующих преступлению. Это разумное законоположение вытекает не только из здравого смысла, но и базируется на одном из основополагающих принципов уголовного права, вошедшего в Уголовный кодекс (ст. 6) - принципе справедливости, в соответствии с которым наказание и иные меры уголовно-правового характера, принимаемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Таким образом, и суд обязан выяснить эти обстоятельства или причины и условия, которые привели к преступлению. К сожалению, в 90-е годы вследствие односторонней трактовки места и роли судов в системе государственных органов явно обозначилась тенденция к ограничению предупредительных функций судов. Например, в 2000 г. судами вынесено частных определений в связи с необходимостью принятия мер по устранению причин и условий преступлений только по 0,4% от числа рассмотренных дел. И это не случайно, так как получило широкое распространение ошибочное мнение, что суд не должен участвовать в осуществлении профилактических мероприятий, при этом нередко звучит ссылка на опыт западных стран.
Но на Западе существует разная практика. Например, в Великобритании судебные органы не только осуществляют правосудие по уголовным делам, но и активно участвуют в профилактике преступлений, придавая предпринимаемым мерам силу судебного решения. Так, в соответствии с законом 1998 г. "О преступлениях и нарушениях общественного порядка" магистратские суды выносят приказ со сроком действия до 2 лет о запрещении "антисоциального поведения", согласно которому лица, достигшие 10-летнего возраста, чье поведение вызывает беспокойство, страх или может причинить страдания иным лицам, кроме членов семьи, обязаны воздержаться от совершения определенных действий, указанных судом. Нарушение данного приказа рассматривается как преступление и может караться лишением свободы на срок до 5 лет или штрафом, или тем и другим. Подобные меры предусматриваются законом в отношении родителей, а также других граждан за определенные противоправные действия. Указанный закон создал систему мер профилактики преступлений и обеспечения общественной безопасности, в которой решающая роль отводится судебным органам. И это правильно, поскольку успешно противостоять преступности можно лишь на основе согласованных усилий всех ветвей власти, каждая из которых, в рамках своих возможностей и полномочий, призвана внести свой вклад в решение этой комплексной, многогранной задачи. Реализацию судебной реформы в России нельзя рассматривать изолированно, в отрыве от других процессов, происходящих в стране, в том числе от процессов в разных отраслях законодательства. Не следует при этом пренебрегать собственным проверенным практикой позитивным опытом, свидетельствующим о большой превентивной роли гласности судебного разбирательства. Нельзя не отметить и того факта, что выхолащивание из процессуального законодательства профилактических компонентов уголовного судопроизводства в определенной мере диссонирует с рядом норм материального - уголовного права. Так, в действующем УК РФ - законе, который в целом соответствует современным требованиям, среди задач уголовного кодекса фигурирует предупреждение преступлений (п. 1 ст. 2 УК РФ). Среди целей наказания упомянуто предупреждение совершения новых преступлений (п. 2 ст. 43 УК). И может получиться так, что в уголовном законе задачи ставятся, цели формируются, а в процессуальном - соответствующие средства их решения и достижения не предусматриваются. То есть в эту часть правовой системы реформируемой России как бы заблаговременно закладываются своего рода мины замедленного действия, которые со временем дадут о себе знать как противоречия и нестыковки в материальном и процессуальном праве.
