Чеченская дилемма

ПОСЛЕДНИЕ месяцы оказались как никогда содержательными в плане обсуждения чеченской проблемы. К сожалению, это произошло главным образом в силу внешних обстоятельств (прежде всего демарша парламентариев Совета Европы в адрес России), в то время как внутри нашей страны дискуссия вокруг этой темы оставалась весьма вялой. Проблема от этого, однако, не становится менее острой. Последние подвижки в позиции ПАСЕ, пусть и отрадные для России, также находятся в другой плоскости, не отвечая на главный вопрос: а что же дальше?

Нынешний кризис, я убежден, в равной степени на совести федерального Центра и чеченского руководства. Сказалось и незнание истории и традиций друг друга, и самоуверенность, и непонимание степени ответственности за принимаемые решения. В результате на начальной стадии противостояния (я имею в виду первую половину 90-х годов) было сделано множество трагических ошибок, спровоцировавших конфронтацию Грозного с Москвой. Тогда за Дудаевым, к сожалению, пошел народ. Именно поэтому ситуация вырвалась из-под контроля политиков. Именно поэтому музыку стали заказывать экстремисты - с одной стороны, и военные - с другой.

А далее у российского руководства был свой выбор. Устранить проблему экстремизма в высшем эшелоне властей Чечни можно было двумя способами - путем физического устранения лидеров сопротивления либо через лишение экстремистов народной поддержки. Второй путь гораздо труднее: в конечном счете надо убедить людей в том, что жить с Россией, внутри России для Чечни лучше, чем вне нее. Этим федеральный Центр заниматься не стал. Ставка была сделана на первый, чисто силовой вариант, который провалился в 1995-1996 гг. и, не дай Бог, провалится сейчас.

Поначалу действия нового кремлевского руководства по отношению к Чечне пробудили определенные ожидания. Но надежда на позитивный прорыв быстро тает. Центральная задача операции - "уничтожение лидеров боевиков" - не выполнена. Не перекрыты полностью каналы доставки из-за рубежа оружия и боеприпасов, финансовых средств и наемников.

Одновременно у жителей Чечни возникли серьезные претензии к российским военнослужащим.

Не претендуя на полноту анализа причин слабой эффективности действий в Чечне российских силовых структур, хотелось бы отметить хотя бы некоторые, представляющиеся наиболее важными. И одной из первых следует назвать шаблонный характер этих действий. Так, в информации о действиях российских военных в наших СМИ показывается примерно один и тот же сюжет: наша разведгруппа наталкивается на боевиков и, не вступая в бой, вызывает вертолеты и артиллерию, а после огневой обработки осматривает поле боя, как правило, не преследуя боевиков. Но если наши военные намерены уничтожать боевиков в основном огнем авиации и артиллерии, то нам долго придется ждать этого, если вообще дождемся, поскольку горная и лесистая Чечня - это не иракские пустыни.

Или взять пристрастие наших военных к блокпостам, на которых они фактически блокируют сами себя. Блокпосты помогают укрываться от обстрелов боевиков, но мало способствуют их уничтожению, зато вызывают много справедливых нареканий местного населения. Именно блокпосты чаще всего подвергаются обстрелам боевиков, которые, отстрелявшись, спокойно уходят, поскольку их не преследуют. Вместо преследования и уничтожения бандитов на поле боя проводятся последующие зачистки в близлежащих населенных пунктах. Это мало помогает выявлению боевиков, которые уже успели спрятать оружие, но вызывает справедливое недовольство населения.

На эффективности действий федеральных сил негативно сказалось отсутствие должной координации и единого командования, четкой персональной ответственности. К тому же прокуратура и ФСБ до сих пор представлены в Чечне временно командированными из других субъектов РФ сотрудниками, что отнюдь не способствует глубокому изучению обстановки и заинтересованности в результатах своей деятельности.

Побывав недавно в Чечне (вместе с Владимиром Рушайло и группой депутатов мы посетили Грозный, Аргун и Гудермес), я убедился в том, что бодрые реляции наших военных о победном шествии федеральных войск по территории Чечни - не более чем приукрашивание суровой действительности продолжающейся гражданской войны. Можно только восхищаться самоотверженностью и героизмом наших солдат и офицеров в Чечне. Вечная память погибшим, низкий поклон продолжающим операцию. И все же результаты, увы, несравнимы с потерями - более трех тысяч погибших, почти десять тысяч ранено.

Продолжающие сопротивление чеченцы сменили в последнее время тактику, рассыпавшись на мелкие (по 5-7 человек) группировки и растворившись среди мирного населения практически во всех населенных пунктах. Имеются сведения о свободном перемещении по территории Чеченской Республики участников бандформирований, включая наиболее одиозных полевых командиров, располагающих для этого всеми необходимыми документами. А по ночам федеральные гарнизоны закрываются от внешнего мира и вся территория Чечни, включая северные районы, возвращается под контроль сепаратистов.

Тем самым в нынешнем виде войсковая операция потеряла смысл, что и нашло свое отражение в пусть запоздавшем, но правильном решении президента России переподчинить руководство операцией ФСБ. (В скобках замечу, однако, что считал бы более логичным главенство МВД. У этого министерства уже есть на территории Чечни разветвленная сеть не только временных, из числа командированных, но и постоянных отделов внутренних дел, а только наличие такой сети делает возможным проведение точечных спецопераций.)

И все же не это главное. Основной изъян недавнего, внешне эффектного плана Бориса Немцова, как и многих других, - предлагаемые решения идут как бы "через головы" чеченцев и навязываются им сверху. Свежо предание┘ Проблема Чечни будет "воспроизводиться" (как минимум в форме терактов по всей России) до тех пор, пока на сторону "федералов" не перейдет (сознательно и добровольно!) гражданское население республики. Вот это и есть сверхзадача чеченского урегулирования.

Сейчас и жители Чечни, и беженцы в других регионах не накормлены, не одеты, не защищены от произвола и, по существу, бесправны. На территории республики до сих пор практически не работают суды. Недопустимо медленно проводится паспортизация населения, что не позволяет большинству жителей пользоваться правом на свободу передвижения, лишает их возможности трудоустройства, получения пенсий, детских пособий и т.д.

Крайне болезненно протекает процесс восстановления экономики и социальной сферы, начавшийся с конца 1999 г. Принятый правительством РФ комплекс первоочередных мер по обеспечению нормального функционирования экономики и социальной сферы в республике постоянно находится под угрозой срыва. Выплата заработной платы, пенсий и социальных пособий осуществляется с перебоями. Значительная часть населения по-прежнему не имеет легальных источников дохода, поскольку в республике почти полностью отсутствуют рабочие места и рынок труда. Неудовлетворительно организованы работы по ликвидации кустарных нефтедобывающих производств, восстановлению предприятий промышленной добычи и переработки нефти, других отраслей промышленности и сельского хозяйства, что замораживает решение острейшей проблемы занятости населения, а также формирования внутренних источников финансирования республики.

Не выплачиваются компенсации за утраченное жилье и имущество. Из-за отсутствия финансирования не ведутся строительно-восстановительные работы в жилищно-коммунальном хозяйстве, что является одной из главных причин нежелания значительной части временно перемещенных лиц возвращаться в места своего постоянного проживания. В то же время почти все объекты и оборудование центров размещения перемещенных лиц возведены по временной схеме. И это зимой!

Восстановление экономики, социальной и правовой сферы в Чечне тормозят недостатки в организации этой работы в Москве. Министерства и ведомства затягивают решение поставленных перед ними задач, пытаются переложить ответственность друг на друга. Между ними нет четкого распределения функций и нередко отсутствует единая позиция. Нет пока и четкого распределения полномочий между федеральными и местными органами власти в республике.

Улучшению организации работы по восстановлению экономики и социальной сферы в Чеченской Республике помогло бы воссоздание в правительстве РФ поста вице-премьера (либо спецпредставителя президента по Чечне) с особыми полномочиями, который бы отвечал за координацию и результативность работы министерств и ведомств, а также федеральных органов власти в республике по социально-экономическим вопросам. Если хотите, у решения проблемы Чечни должен появиться один "хозяин" вместо нынешнего десятка высших чиновников, не несущих персональной ответственности за ход урегулирования.

Ускорению восстановления республики помогло бы активное использование ее богатых природных ресурсов, а также привлечение к участию в восстановительных работах чеченской диаспоры из других регионов России. Как известно, ее отдельные представители располагают значительными возможностями для инвестирования в экономику республики, но выступают пока в лучшем случае в роли сторонних наблюдателей. Между тем восстановление республики должно стать делом прежде всего самих чеченцев, хотя, разумеется, с помощью федерального Центра.

В свою очередь, помощь федерального Центра не может быть сведена к простой компенсации ущерба. Переворот в сознании людей наступит только тогда, когда они увидят, что на месте разрушенной школы или больницы появляется новая - в два или три раза лучше, и что это не результат лоббистских действий неких влиятельных сил в Москве, а осознанный выбор политического руководства России. Поэтому в бюджетах будущих лет ассигнования на восстановление Чечни должны быть увеличены не на проценты, а на порядок при условии, разумеется, жесточайшего контроля за их использованием.

А что же делать с проблемой политических переговоров? Нужны они или нет? Убежден, что в конечном счете только переговорный процесс расставит все аспекты чеченской проблемы по местам. Но этот процесс может быть начат исключительно на наших условиях, не только четко определенных и понятных всем, но и принятых в Чечне. Главным, а может быть, и единственным действительно принципиальным из этих условий должен быть безусловный отказ противоположной стороны от терроризма как метода достижения своих целей. Не менее важен и состав участников переговоров. С обеих сторон это должны быть общественно авторитетные люди, реально влияющие на процесс принятия соответствующих решений. Как ни парадоксально, представители Временной администрации Чечни могли бы участвовать в этих переговорах не только в составе федеральной делегации, но и в качестве своего рода посредников.

Как международник не могу не коснуться и еще одного важнейшего аспекта, а именно создания благоприятных внешних условий вокруг чеченского урегулирования. На Западе не прекращается широкая кампания по Чечне. Очевидно, что наряду со справедливой критикой в связи с нарушениями прав человека чеченский кризис используется определенными силами на Западе для раздувания антироссийской пропаганды.

Представители Европы проявляют, как правило, интерес лишь к той информации, которая позволяла бы им лишний раз обвинить в чем-то Россию. (Запад никак не реагировал, например, на информацию о том, что с 1991-го по 1994 г., т.е. еще до ввода федеральных войск, Чечню покинули около 350 тыс. человек, а с 1991-го по 1999 г. там убито более 21 тыс. русских, не считая погибших во время военных действий, захвачено более 100 тыс. домов и квартир, принадлежавших некоренным жителям.)

Необходимо дальнейшее улучшение информационного обеспечения операции в Чеченской Республике. Сейчас информация о чеченских событиях поступает в российские и зарубежные СМИ от наших военных зачастую с большим опозданием, она малоубедительна, а нередко противоречива.

Уверен, что чеченская проблема в отношениях России с Западом имеет и самостоятельное значение. Многие на Западе не хотели бы в результате подавления чеченского сепаратизма усиления позиций России на Кавказе и в Каспийском нефтяном регионе. Политическое и пропагандистское давление на Россию по поводу Чечни постоянно подкачивается, чтобы затем потребовать от нас уступок в других регионах - в Закавказье, на Балканах, в Центральной Азии. Запад заинтересован и в том, чтобы Россия, оказавшаяся в силу ряда геополитических причин на переднем крае борьбы с международным терроризмом и исламским экстремизмом, и в дальнейшем принимала их основные удары на себя.

По существу, чеченский народ оказался разменной монетой в далеко идущих планах как сил международного терроризма и религиозного экстремизма, пытающихся создать на юге России плацдарм для своей глобальной экспансии, так и тех сил на Западе, которые используют чеченский конфликт для давления на Россию. Тем самым объективно эти силы оказывают поддержку международным террористам.

Чеченский конфликт, к сожалению, осложняет отношения России с некоторыми сопредельными странами, в частности с Грузией, Азербайджаном и Турцией, чью территорию международные террористы пытаются использовать для доставки в Чеченскую Республику оружия и наемников, для лечения раненых боевиков. Как показывает практика, при наличии доброй воли сторон подобные вопросы легко регулируются в рамках имеющихся соглашений о сотрудничестве между правоохранительными органами России и этих стран. Россия последовательно выступает за укрепление такого сотрудничества. К сожалению, наши партнеры не всегда отвечают полной взаимностью.

Таким образом, анализ обстановки в Чеченской Республике приводит к выводу о том, что перспективы урегулирования зависят не только и не столько от успешного завершения антитеррористической операции, сколько от хода восстановления социально-экономической сферы и прекращения нарушений в республике прав человека. Свое слово должен сказать президент. Этого ждет Россия, этого ждет мировое сообщество.