Ахмад Кадыров: "Надо быстрее и больше работать"

- Я был удовлетворен заседанием Совбеза, потому что президент провел его очень требовательно по отношению к министерствам и ведомствам, задействованным в Чечне, - силовым, финансовым, экономическим и другим. Президент, конечно, сказал, что он не доволен состоянием дел, напомнил, что мы много и часто собираемся, а ожидаемых результатов нет. Это правильно.

Если бы президент сказал, что у нас все хорошо, тогда это заседание было бы "для галочки". Глава государства очень жестко ставил вопросы и устанавливал конкретные сроки их решения. Охват проблем, обсуждавшихся на заседании, был всесторонним - начиная от освещения событий в Чечне, необходимости начала работы республиканского телевидения до состояния нефтяного комплекса, проблем тушения горящих скважин. Меня вдохновила настойчивость и целеустремленность президента в достижении цели скорейшего проведения восстановительных работ. Я очень надеюсь, что сейчас начнутся позитивные изменения, тем более связываю это с изменениями в структурах власти, сменой силовых министров. Новый человек всегда старается проявить себя с лучшей стороны, чтобы завоевать авторитет.

- Всем федеральным руководителям были даны конкретные задания. На заседании присутствовал вице-премьер Виктор Христенко, который возглавляет правительственную комиссию по восстановлению Чечни, федеральный министр по Чечне Владимир Елагин. Им были поставлены задачи по каждому направлению. Продвижения в их решении есть, но происходят они медленно. Христенко представил полный отчет о своей работе, рассказал, что сделано, куда проведено электричество, сколько введено больниц и школ. Но Путин опять же был недоволен, он требует работать быстрее и больше. Тем не менее я очень доволен. До заседания СБ я рассказал президенту о тех проблемах, которые я вижу в Чечне. Это не только экономические вопросы, но и действия силовых структур, как я их себе представляю.

- Я, например, ожидаю. Все эти 8-9 месяцев после моего назначения я с первого дня боролся за соблюдение прав граждан, проживающих на территории ЧР, настаивал, чтобы закон был для всех одинаков - как для людей в погонах и должностных лиц, так и для простых людей. В этом достигнут большой успех. Если сравнивать с обстановкой в Чечне в августе - сентябре прошлого года, то изменения есть. Сейчас уже не проводится таких, как раньше, "зачисток". Я президенту сказал, что они не нужны, Министерство обороны должно отойти на второй план, должны работать внутренние войска и милиция. Ни для кого не секрет, что по всей стране есть преступные группировки, нарушающие нормальную жизнь, происходят взрывы, убийства, но нигде не проводятся "зачистки", не ездят танки, не бомбят самолеты. Сегодня в Чечне уже нет больших организованных преступных групп, состоящих из сотен бандитов.

- За все это время я ни разу не пожалел, что назначил его руководителем правительства Чечни и своим заместителем. Ильясов очень живой, энергичный, в хорошем смысле пробивной человек. Но бюрократическая машина, сформированная за десятки лет, не сломлена. Поэтому ему пока очень тяжело, но он старается решать все проблемы, и кое-что получается. Он полностью выкладывается на работе. Я думаю, что работа у нас сложится. Она уже складывается, мы вместе решаем любые вопросы и договорились, что между нами не будет никаких противоречий.

- Конечно. Распускаются слухи, ко мне приходят и говорят, что Ильясов что-то нехорошее сказал, к нему идут и говорят то же самое про меня. А на самом деле мы садимся вдвоем, обсуждаем и решаем все проблемы. Если можно принять решение - примем, если нет - отставим этот вопрос. Иначе у нас ничего не получится.

- Изменилась структура власти. У нас не было правительства, теперь оно появилось. Сегодня мы, как и все остальные субъекты РФ, можем на равных участвовать в тех или иных совещаниях. Если нужно, к председателю правительства РФ Михаилу Касьянову пойдет председатель нашего правительства, а не просто мой заместитель или какой-то чиновник. Что касается полномочий, то как о них говорить, когда на ситуацию в республике в значительной мере влияют военные? Военные есть военные, поэтому пока тяжело. Но я нахожу понимание и с их стороны, они всегда отвечают на мои обращения, я постоянно связываюсь с командующим Валерием Барановым.

- Я перелистал "план Немцова" и уже давал ему оценку. Наше горе, к сожалению, состоит в том, что всегда за Чечню и за чеченцев решали другие, те, кто был у нас, может быть, один-два раза, приезжал куда-нибудь из аэропорта и сразу обратно в аэропорт. Судьбу нашего народа нельзя так решать. Если кто-то захотел появиться на экране телевизора, он начинает подбрасывать всякие идеи. Как можно разделить Чечню по федеральной трассе "Кавказ" на горную и равнинную, а потом обнести горную часть проволокой? Ведь уже даже подсчитано, сколько миллионов долларов для этого нужно. Получается, что в "горной" части будут создаваться террористические группы для нападения на все регионы России. А это уже начало развала страны. Этот "план" абсолютно не нужен ни чеченскому народу, ни всей России. А единая власть, конечно, нужна. Но она и так есть - есть глава республики. А восьмой федеральный округ - это бред. Давайте тогда над каждым субъектом Федерации поставим по представителю президента, а над ним еще кого-нибудь. Сегодня семь федеральных округов, будет 89. Наоборот, надо сокращать эти ступеньки.

- Прежде всего я не вижу смысла, как предлагают некоторые, вести переговоры с Масхадовым или Басаевым. С Масхадовым можно было бы о чем-то говорить, если бы он контролировал ситуацию. О чем? Предмет переговоров может быть только один - он официально должен сложить свои полномочия и извиниться перед народом. Других тем для переговоров я не вижу. Это не означает, что я не хочу завершения войны. Но эта операция не завершится, пока везде мелькают эти известные фамилии. Они должны быть нейтрализованы - либо арестованы, либо, если говорить прямо, ликвидированы, уничтожены. Масхадов распространяет кассеты со своими выступлениями. В них он ругает и Басаева, и Удугова, и Яндарбиева, называет их едва ли не нецензурными словами. Каким же он может быть лидером, главнокомандующим, начальником ГКО, как он себя называет? Нет у них согласия, не было и не могло быть, хоть они и хотели показать, что они едины. В самом начале этой войны я был у Масхадова, он пригласил меня через Ломали Алсултанова. Масхадов мне сказал: "Я знаю, что Басаев бандит, Удугов и Иса Умаров с ним заодно. Но сейчас мы должны выиграть эту войну, а потом мы их разобьем. Скажи, что мы вместе, объяви священную войну". Я сказал: "Нет, Аслан, я не могу этого сделать. Басаев - бандит, а я - муфтий. Как я могу сказать, что мы вместе?" Я предложил Масхадову свой вариант и сказал, что это для него единственный шанс. Он должен был немедленно издать указ о высылке всех иностранцев во главе с Хаттабом, запретить на территории Чечни ваххабизм и разжаловать Шамиля Басаева с возбуждением против него уголовного дела. Дагестан - это территория России, и если Чечня считает себя самостоятельным государством, то она вторглась в Россию и нарушила договор о мире, подписанный двумя президентами. Масхадов меня спросил, а есть ли гарантия, что в этом случае войска, которые тогда стояли на границах республики, не войдут в Чечню. Я сказал, что гарантий никаких нет, но у Масхадова нет другого выбора. Если бы он издал такой указ, то мог бы сказать всему миру, что он хотел сам справиться с бандитами, если нет - то он становится защитником ваххабитов и террористов. Он спросил: "Этого хочет Москва? Москва хочет нас разделить? Я этого не сделаю". В то время я не поддерживал с Москвой абсолютно никаких контактов и говорил ему все это, стремясь найти хоть какой-то выход. Вместо этого Масхадов назначил Басаева командующим, это был открытый наглый вызов России. Он называет Кадырова предателем. Предатель чеченского народа - это Аслан Масхадов. У меня есть тысячи фактов, чтобы говорить об этом. Когда он вывозил свое богатство из Грозного, он не сказал об этом ни одному человеку. Он должен был предупредить народ, что в Грозном будет война, чтобы люди могли спасти себя и свое имущество. А он загнал во двор грузовики, тайно все загрузил, вывез и не потерял ни одного гвоздя. Это подлость и предательство по отношению к народу. В первую войну он сразу вышел из Грозного, они месяц продержались и ушли. Но это не означало поражения, нужно было беречь свои силы. А в эту войну Масхадова в Грозном не было, он только отдавал приказы, призывал держаться до конца, говорил, что Путин вот-вот пойдет с ним на переговоры. Он хотел, чтобы погибло побольше ребят, чтобы город был окончательно разрушен, и он этого добился. Потом ребята уже самовольно вышли из города, я знаю, как они выходили. Сейчас Масхадов снова кричит, мол, если убьете Кадырова, Путин пойдет на переговоры, якобы это Кадыров его не пускает. Кто я такой, чтобы сдерживать президента РФ? Я человек, который назначен указом Путина.

Повторю, политическое урегулирование будет тогда, когда не будет этих известных фамилий. Потом войска, остающиеся на постоянной основе, должны расквартироваться, для них готовятся места, на Шатойском направлении уже подготовлены хорошие базы. А потом нужно обратиться к народу. Должен быть создан законодательный или коллегиальный орган, с которым можно было бы говорить, в том числе и о будущем устройстве Чечни. Те, кто сегодня говорит о суверенитетах, обманывают народ, подвергают его насилию и убийствам.

- Об этом я тоже думал. Эти люди должны выдвигаться от сел, районов. Это должны быть грамотные, уважаемые, почитаемые люди, которые знают экономику, международное право. В этом органе должна быть рабочая группа для подготовки различных документов. Эти люди должны быть выдвиженцами. Говорить сегодня о каких-то съездах - это утопия. Недавно в Москве была создана организация "Третья сила", которая тоже решила провести съезд. Этот форум якобы должен делегировать "Третью силу" на управление республикой. Но ведь есть же правительство, глава администрации Чечни. Сначала я дал предварительное согласие провести съезд, чтобы это делали мы сами, а не кто-то посторонний. Я поручил Адаму Дениеву создать оргкомитет. Но когда я изучил эту проблему поглубже, то понял, что такой съезд не нужен. Это только приведет к дестабилизации, мы можем нарваться на большую провокацию, на большие жертвы. В целях безопасности сегодня нельзя собирать людей. Можно проводить, например, форумы промышленников, предпринимателей, которые могли бы реально - материально и физически - помочь народу, но не надо заниматься болтовней.

- Мы работаем в этом направлении. 15 бизнесменов уже выразили готовность включиться в эту работу, вложить свои средства в восстановление Чечни. Они не боятся потерять деньги, потому что понимают, что если они не начнут работать, то в Чечню не пойдут другие инвесторы и предприниматели. А тогда будут созданы дополнительные рабочие места, улучшатся условия жизни. Люди, которые сейчас зарабатывают деньги с оружием в руках, посмотрят и подумают, что лучше зарабатывать честным трудом. Да и президент РФ сказал, что чеченские бизнесмены могли бы реально помочь. А всякие конференции и форумы не дают им сосредоточиться. Сплетни и слухи о моей отставке (и сейчас говорят, что меня 15 апреля якобы снимут) их отпугивают.

- Меня поддерживает президент РФ, иначе бы он меня не назначил. Я думаю, он нисколько не сомневается в своем выборе. Мне мешают те силы, которые преподносят обществу разные идеи, не спрашивая при этом руководителей республики. Тот же Немцов, если он хочет найти пути выхода из кризиса, мог бы обратиться ко мне, спросить мнение людей. Другие, вы их знаете лучше меня, говорят, что надо вести переговоры безо всяких условий. Конечно, есть и поддержка. Меня очень сильно поддерживает председатель Совета Федерации Егор Строев, он понимает ситуацию, обещает помочь сельскохозяйственной техникой, которая нам необходима. Саратовский губернатор Дмитрий Аяцков поддерживает республику, область взяла шефство над Грозненским сельским районом. Такая поддержка очень вдохновляет. Северокавказские лидеры Семенов, Коков, Дзасохов, Магомедов, с одной стороны, помогают мне как младшему товарищу в политике, а с другой - видят горе нашего народа и очень помогают нам.

- Даже здесь, в Москве, у меня был разговор с людьми от Гелаева. Единственное, что сейчас сдерживает и Гелаева, и остальных - это сомнения по отношению к федеральному Центру. Люди думают, действительно ли их не будут потом преследовать, действительно ли они будут свободны, если они сложат оружие и вернутся к мирной жизни, будет ли это так на самом деле. Они также смотрят на тех, кто уже сложил оружие, но нигде не устроен, не задействован в мирной жизни. Я и президенту говорил, что я не могу устроить людей, потому что их сразу называют бандитами. Но если они встали рядом со мной, заявили о себе, то они не бандиты. В ближайшее время мой официальный представитель поедет к Гелаеву.