Федор Бурлацкий
МЫ ВСЕ еще любим юбилеи, круглые даты, этапы, эпохи. И не всегда это плохо. В последнее время "НГ" опубликовала серию интересных статей с анализом, оценками, прогнозами деятельности Владимира Путина на посту президента. Здесь был представлен почти весь спектр экспертов, главным образом политологов, начиная с крайне левых и до крайне правых. И только одна позиция, кажется, была обойдена. Я имею в виду тех, кого представители нынешней тусовки нередко называют "соловьями перестройки" и кто сам себя относит к умеренным либералам. Мне хотелось бы заполнить вакуум, хотя я никогда не ощущал себя слепым певцом какой бы то ни было официальной политики и относился достаточно критично ко всем вождям.
Выскажу и я свое мнение по поводу сакраментального вопроса: кто такой - затаенный и "не разъясненный" (помните у Булгакова?) г-н Путин и какие задачи он старался решить в первый год своего правления?
ЛИДЕР
Оценка личности Владимира Путина, его роли как "второго" президента России во многом определяется отношением к "первому" и к тому наследию, которое он оставил. В одной из публикаций в "НГ" (01.02.2001) высказали свое мнение советники Ельцина, которые до сих пор испытывают ностальгию и находятся под обаянием его личности, бросая, вольно или невольно, тень на его преемника.
У меня никогда не было иллюзий в отношении Бориса Николаевича. Прежде всего в связи с теми чистками, которые он устраивал, будучи секретарем горкома в Москве. Я не раз говорил Андрею Дмитриевичу Сахарову и другим членам Межрегиональной депутатской группы, что они напрасно сделали ставку на довольно типичного секретаря обкома КПСС. Я говорил им, что это человек власти, и если он получит ее, то отбросит своих интеллигентных попутчиков. Характерная деталь: мы просидели в ВС СССР с Борисом Ельциным где-то рядом больше двух лет. Он молчал, почти никогда не выступал. И не только из-за враждебности среды. Он - бывший кандидат в члены Политбюро - не видел себя в жалкой роли рядового депутата.
У меня есть возможность сравнить не только этих двух правителей, а и других, включая Хрущева, Брежнева, Андропова, Горбачева, которых я знал лично. И, мне кажется, я могу оценить достоинства и слабости каждого.
Первые три - и к ним примыкает Ельцин - типичные авторитарные вожди. Это полуинтеллигенты, выходцы из самых низов, едва прихваченные образованием и культурой. Но главное их почти генетическое свойство - убежденность, что они вправе принимать любые решения о судьбах нации и государства - без народа, за народ, не спрашивая у народа. Некая историческая предназначенность. И не так важно, куда вертеть колесо истории - к развитому социализму или к криминальному капитализму - важно полновластно распоряжаться движением руля.
Путин - человек нового поколения: университетское образование, иностранный язык, опыт работы за рубежом, хотя и в очень специфическом государстве. Он не заканчивал партшколу, и его мозги не засорены идеологией. И он не лепит из себя культ личности, напротив, постоянно демонстрирует качества простого парня - любит быструю езду, спорт, успех. Правда, его отличает скрытность, вероятно, усиленная работой в разведке. Но ведь и Ельцин был чрезвычайно скрытен: последний пример - как он готовился к отставке.
Ельцину генетически была присуща склонность к авантюрным, спонтанным действиям, основанная на некоем прозрении, на глубокой вере в себя, в свою звезду (вспомните: "меня вели по жизни, я ведомый"). Это типичный интуитивный вождь, который не останавливался для достижения целей ни перед чем. На этом были замешаны все крупные политические повороты. Беловежская Пуща и его опасения, что Горбачев объявит его преступником. Расстрел Белого дома и страхи накануне, что коммунисты его низложат. Авантюра с шоковой терапией. Авантюра с обогащением Семьи и надеждами, что это не будет обнаружено. Уход в отставку и попытка спасти себя и Семью от преследователей путем акта о неприкосновенности.
Путин по генетическому коду прямо противоположен. Он поразительно для русского деятеля взвешен и рассудителен. Несмотря на некоторые ошибки, связанные главным образом со стилем поведения и отношением к СМИ, все его действия отличаются достаточно четким замыслом и механизмом его осуществления.
И еще - по натуре Ельцин конфликтный человек.
Путин - человек согласия, он ищет поддержки других институтов власти, находит нередко хитроумные шаги для достижения своих целей и контроля за "боярами". Элементы корпоративизма, которые просматриваются в такой политике, отнюдь не свидетельство "авторитаризма", о чем пишут некоторые политологи. Мы уже пережили реформы, основанные на ломании хребтов, заточении в тюрьмы, расстрелах. Стоит ли так бояться реформ в условиях согласия большинства народа и представителей власти?
Сравнивая двух "государей" - Ельцина и Путина, - я отдаю предпочтение второму. Прежде всего потому, что вижу в нем современного лидера, а не коммунистического вождя, он не идеолог, а реальный политик, я бы сказал - деловой человек. Политологи с чувством отчаяния ищут у него признаки харизмы и не находят. И слава Богу, что он не имеет ничего общего с истинными харизматами - от Ленина, Сталина, Гитлера, Мао Цзэдуна до Ельцина. Можно поверить Владимиру Путину, когда он говорил, что даже в страшном сне не видел себя президентом России. Так случилось. Ельцин, говоря словами поэта, шел в комнату, а попал в другую. Он искал гаранта неприкосновенности - своей и Семьи, а заодно и гаранта своего режима. Похоже, ошибся. Что касается личных гарантий, то их, вероятно, дал бы любой его преемник. А вот с гарантией кристаллизации криминального государства все выглядит наоборот. Первое, за что взялся Владимир Путин, - оздоровление государства и преодоление раковой болезни коррупции и стяжательства. Он не раз заявлял, что отвергает диктатуру, шоковую терапию, новую революцию. И самое главное - сам он не стяжатель!
Если уж искать аналог Владимиру Путину в нашей истории, то это не Борис Ельцин, а скорее Юрий Андропов. Я имел возможность близко наблюдать его деятельность в самый интересный период - в 60-х годах, при Хрущеве. Андропов был горячим сторонником XX съезда и мечтал об экономических и политических реформах. Я сам готовил его программу, выдержанную в этом духе, которую он докладывал Брежневу и Косыгину вскоре после отстранения Хрущева. Они отвергли эту программу и "заткнули" его в "угол" - в КГБ, где ему пришлось выполнять самую грязную работу.
Кстати, и по характеру Владимир Путин очень напоминает Андропова: затаенный, сдержанный, четкий. Он так же любит свою Родину и предан идее возрождения могущества Российской державы, как Андропов был предан идее величия Советской супердержавы. Конечно, двух этих лидеров разделяет целая эпоха реформ, и здесь не может быть прямой аналогии, но психологическая их близость мне представляется несомненной. Владимир Путин так же хочет навести порядок в управлении страной, ликвидировать коррупцию и создать условия для нормальной жизни всем гражданам.
Все это я говорю не для того, чтобы возносить Путина (к нему еще надо присмотреться), а чтобы возразить неуемным поклонникам Ельцина, которые встретили пушечными залпами избранного им самим наследника и которые своими нападками сильно затрудняют процесс реконструкции прежнего режима и формирования нового курса.
СЕМЬЯ
Первая проблема, с которой столкнулся новый президент, - это ликвидация незаконного института власти Семьи в России. Недавно стала известна маленькая, но существенная деталь, приоткрывающая технологию этой власти. Ельцин в последние годы подписывал только те указы и другие документы, на которых стояла помета (точка цветным карандашом), сделанная Татьяной Дьяченко. Таким путем решались вопросы о смене премьеров, вице-премьеров, министров, о приватизации крупной собственности, об отношениях с другими государствами. Сама советчица, конечно, не могла разбираться во всех этих сложных вопросах, и поэтому ею манипулировали другие члены Семьи - их фамилии хорошо известны. Это была вершина архаичного, патриархального олигархического режима, сложившегося в последние годы правления дряхлеющего президента.
Преодоление господства Семьи было отнюдь не легкой задачей, тем более что, как мы все слышали из уст Бориса Николаевича после его ухода в отставку, он все еще претендовал на сохранение влияния. И особенно влияния тех крупных бизнесменов, которые входили в Семью и располагали огромной неформальной властью как в ее рамках, так и через принадлежащие им СМИ. Здесь была и болезненная психологическая проблема для самого Путина, поскольку именно Семья выбрала его на роль наследника "демократического престола". Но никто не может оспорить, что Владимир Путин успешно справился с этой задачей, используя многоходовые комбинации с каждым членом Семьи в отдельности и со всем кланом в целом.
Думаю, что дело и судьба Павла Бородина, в какую бы сторону оно ни развернулось, позволит президенту окончательно порвать пуповину, которая связывала его с этим чрезвычайно странным для современного европейского государства режимом власти.
НОВЫЙ КУРС
В начале деятельности Владимира Путина как президента многим показалось, что он будет верным продолжателем прежней политики. Один из приближенных к Семье экспертов открыто заявил: эпоха Ельцина только начинается. И ошибся. Я с самого начала говорил о новом курсе, но особой заслуги своей в этом не вижу: все мы склонны выдавать желаемое за действительное. Вопреки тому, на чем неоднократно настаивали многие представители правительства и видные советники, Владимир Путин не стал продолжателем прежней политики, а предпринял попытку сформулировать свой курс.
Наши эксперты по привычке ищут развернутых программ, определяющих политическую стратегию.
Однако новый курс Франклина Рузвельта никогда не был заявлен в подобном виде. А направление реформ Дэн Сяопина и вовсе было заявлено в шутливом образе о черной и белой кошке: главное - успешно ловить мышей.
На Западе поспешили назвать эпоху Ельцина посткоммунизмом. На самом деле это был последний этап коммунизма - его разложение, умирание, мучительная реконструкция. Это был экономический и социальный переворот, революция сверху, проводимая представителями самой номенклатуры.
Сформировалась верхняя тысяча невероятно богатых и властных олигархов; появился узкий слой средних классов, но подавляющее большинство людей наемного труда едва выживают на нищенской зарплате и в полукрепостнической зависимости. Дорвавшиеся до власти и собственности вчерашние коммунисты и комсомольцы в сплетении с теневиками создали такую демократию и такой рынок, каким он изображался их вождями и учителями. Во-первых, государственно-монополистический. Во-вторых, криминальный. В-третьих, построенный на лжи, эгоизме, стяжательстве, на безжалостном подавлении бедных и непреуспевших.
Было бы неверно, однако, видеть в истекшем десятилетии только дурные стороны. Победа частной собственности вместо государственной - это важный шаг к гражданскому обществу вопреки криминальному характеру этого процесса. Утверждение новой Конституции РФ, несмотря на перекосы к авторитарной власти президента, - это важный шаг к демократии. Преодоление холодной войны, несмотря на определенную утрату независимости и резкое ограничение международного влияния России, - также немаловажный шаг навстречу мировому сообществу. Однако цена этих шагов непомерно велика.
Сейчас самое главное - не допустить окончательной кристаллизации олигархического и криминального государства и начать постепенное оздоровление во всех сферах. Именно так я понимаю политику Владимира Путина. Она в какой-то степени напоминает мне (как автору книг о Мао Цзэдуне и Дэн Сяопине) политику урегулирования, которая наступала в Китае каждый раз после катаклизмов - большого скачка, культурной революции. Кстати говоря, у нас тоже проделана своеобразная "культурная революция" - менее образованная элита свергла более образованную.
За год до отставки Бориса Ельцина в статье о конституционной реформе я выступил с предложениями поднять роль правительства, расширить его полномочия и наделить парламент контрольными функциями. Завершал я статью предостережением, что может появиться новый президент, который, напротив, захочет укрепить и расширить свои полномочия. Владимир Путин, возможно, даже не по сознательному выбору, а в силу своего характера и опыта оперативной работы, нередко выступает и в роли президента, и в роли фактического руководителя правительства. Отчасти это объясняется и слабостью нынешнего премьера. Но, если дело идет в этом направлении, необходимо повысить ответственность президента перед парламентом. Госдума РФ должна получить дополнительные полномочия, в том числе и по контролю за выполнением бюджета, и за деятельностью правительства и президента в качестве исполнительной власти.
В перспективе неизбежно возникнет вопрос о более четком определении функций в Конституции РФ - и президента, и правительства (если сохранится приверженность к французской модели), и верхней и нижней палаты, и судебных органов. Конечно, это произойдет тогда, когда накопится опыт деятельности высшей власти в новых условиях и когда станут очевидными не только проблемы демократуры Ельцина, который постоянно злоупотреблял распределением средств, установлением неоправданных льгот, командованием министрами. Владимир Путин не повторяет этого опыта. Но он нередко берет на себя функции правительственной власти, особенно во время своих поездок по стране. Это новые проблемы. Не будем бросаться словами "авторитаризм", "корпоративность". Если мы терпели отвратительную и наглую власть Семьи, потерпим немного и "направляемую демократию" Владимира Путина.
Другая проблема, которая сейчас обрела особую остроту, - вертикаль власти, которую точнее определить как развитие федерализма. Этот вопрос не был решен в Конституции РФ, поскольку остались глубокие различия в объеме прав и полномочий между "русскими" областями и национальными республиками. Дилемма здесь очевидна: либо преобразовать национальные республики в автономии, как это было в РСФСР, либо укрупнить российские регионы, переименовать их, например, в "Земли" и поднять их статус до уровня национальных регионов. Такое решение мы предлагали на Конституционном совещании. Возможно, имеются и другие альтернативы, но сама проблема назрела.
В статье с ироническим заголовком "Маленькие поправки в устройство большой страны" ("НГ" 21.02.2001) один из популярных губернаторов Дмитрий Аяцков на пяти страницах изложил свои предложения не менее чем по десяти крупным конституционным реформам. Здесь и возможность пожизненного президентства; и создание 30 округов; и даже установление конфедерации, куда кроме Чечни войдут государства СНГ и даже Югославия и Польша, и многие другие. Интересно было бы получить развернутую аргументацию в пользу всех этих радикальных реформ, основанную на опыте и профессиональных знаниях.
ПЛЕМЯ
Так можно было бы отчасти в шутку, а, возможно, и всерьез определить очередную задачу несоветской власти. Борис Ельцин и особенно Семья в целом за десять лет нахождения в Кремле насадили своих людей во всех сферах руководства государством. И на всех уровнях. Племя - это не вся элита, конечно, это тот самый верхушечный слой, который рассажен Семьей в государственном управлении, некоторых СМИ и в других институтах, претендующих на власть и политическое влияние.
"Тайна" Владимира Путина в первый год его правления может быть сведена к простой формуле - он напоминает одинокого волка Маклейна из одноименного американского фильма. Он ушел от Семьи, но, конечно, не мог выйти из Племени, он пытается приподняться над ним, но его еще крепко держат - если не за горло, то за отвороты спортивной куртки. Они инстинктивно чувствуют в нем правителя, который стремится отнять у них главное завоевание прошлой эпохи - право на переплавку своей власти в золото. Поэтому Путин делает движения как фехтовальщик - вперед, назад, снова вперед. Наглядней всего это проявилось в игре с губернаторами. Шаг вперед - все они выводятся из Совета Федерации. Шаг назад - им предоставляется право назначать в верхнюю палату своих представителей (конечно, это временная мера, потом придет выборность). Еще шаг вперед - назначение представителей президента в округа. Шаг назад - организация бесправного, но внешне весьма престижного Государственного Совета, всерьез занятого изучением стихов Михалкова и музыки Александрова для гимна РФ. Еще шаг вперед - право президента освобождать с работы избираемых губернаторов. И опять откат - привлечение наиболее влиятельных из них в президиум Госсовета с полномочиями подготовки важных реформ.
Такие же танцы на ледяном поле - с НТВ и ОРТ. Очевидно, что президент не мог смириться с тем колоссальным объемом власти, которую захватили Борис Березовский и Владимир Гусинский. Он начал отнимать ее по частям, шаг за шагом. Не могу согласиться с теми, кто считает, что Путин проигрывает борьбу с Гусинским за НТВ. Его тактика подобна тактике Андропова: он не спешит, а как бы душит в объятьях, довольно жестко и бескомпромиссно. Кроме того, у него под рукой нет своей команды талантливых людей, способных вести профессиональную работу на ТВ на высоком уровне. Этим можно объяснить и довольно наивную (или двусмысленную?) попытку привлечь на свою сторону Сергея Доренко, Евгения Киселева и даже Виктора Шендеровича, который изображает в "Куклах" Владимира Путина то Савонаролой, то Сталиным.
Сейчас дело близится к развязке. Вопрос, однако, в том, что идет на смену безраздельному господству олигархов на телевидении и в печати. Это важно прежде всего для журналистов, которые уже свыклись с новым порядком, когда о финансовом положении заботится богатый дядя. Как выживать без него? Реклама, которая в США - мне рассказывали в "Вашингтон пост" - покрывает 80% издержек, у нас дает не более 20%. Кто будет платить? Если олигархическая почва будет выбита из-под ног, многие СМИ рухнут в одночасье.
Другая, еще более важная сторона дела - независимость СМИ от государства. Она действительно была завоевана, но ценой полной зависимости от очень богатых и не очень культурных частных хозяев. Мне кажется, что единственный выход состоит в привлечении смешанного капитала, когда ни у кого не должно находиться в руках более 7-8% акций, а государство может иметь свой небольшой пакет. Но, конечно, у Владимира Путина могут быть и более прямолинейные замыслы по контролю за потенциально самой оппозиционной и наиболее эффективной силой.
В статье "Второе дыхание. Есть ли политическое будущее у Бориса Березовского?" Андрей Федоров набросал развернутый план борьбы против президента и даже намекнул на возможность отстранить его до истечения срока полномочий. "...Вполне возможно, что Борис Березовский публично поставит вопрос (неважно, где он будет находиться в этот момент) о том, что уже нужна не корректировка, а смена курса, которая может привести к тому, что в России впоследствии произойдет очередная трансформация власти при прямом участии самого Березовского" ("НГ", 09.02.2001).
Отражает ли этот пассаж действительные интенции самого Березовского или надежды его апологета, который вошел в состав "оппозиционного движения", декларированного Борисом Абрамовичем несколько месяцев назад и почти позабытого им самим? Замечу, кстати, что Березовский при личной встрече предложил и мне войти в состав этого движения. Он сослался на согласие таких "соловьев перестройки", как Александр Яковлев, Егор Яковлев, Отто Лацис, Игорь Голембиовский. Я сказал, что это движение, на мой взгляд, задумано как самозащита олигархов и их клиентуры в СМИ, и отклонил предложенную честь. Но сам Березовский не выдвигал таких амбициозных целей, как его несдержанный рекламатор. Лично я думаю, что эпоха шумного кардинальства Березовского закончилась навсегда вместе с устранением института Семьи. Для него самое лучше было бы - искать себя, подобно Джорджу Соросу, в благотворительности, а не в политике. Тогда еще, возможно, он мог бы сохраниться в России.
Владимир Путин не использовал момент прихода к правлению для быстрой замены верхней группы руководителей в исполнительной власти. Как это принято в демократических государствах, например в США. Этот процесс растягивается во времени, но, как мы видим, он уже начинается. И, надо думать, пойдет в законных и наименее болезненных для общества формах. Главное - выдвижение и подбор сильных организаторов, способных решать невероятно сложные задачи экономического и культурного возрождения России. Среди послесталинских руководителей страны не было ни одного, кто отличался бы способностью осуществлять эту важнейшую функцию, а эксперименты Ельцина с кадрами были просто скандальными. Владимир Путин пришел к власти без своей команды, поэтому поиск российских эрхардов и просто умелых исполнителей может стать едва ли не самой сложной задачей для президента.
ОЛИГАРХИ
Для каждого политика и эксперта очевидно, что составить миллиардное (в долларах) состояние в несколько лет, да еще, как правило, не производя ничего - законным путем невозможно. Но самая острая проблема - в постоянном откачивании доходов за рубеж.
В докладе "Стратегия развития государства на период до 2010 года", подготовленном в Госсовете РФ, отмечается, что ежегодный вывоз капитала за рубеж составляет 15-20 млрд. долл.; это эквивалентно потере ежегодного прироста производства страны на 6-8%. Колоссальная цифра! Однако в последующем изложении проблем долгосрочной и краткосрочной политики нет даже упоминания о конкретных мерах по ограничению утечки капиталов, а тем более о проектах их возвращения в страну.
Что же делать? Перед Владимиром Путиным имелся набор альтернативных предложений. Первое - забыть и простить все, что было в прошлом (Михаил Касьянов); второе - отправить некоторых, особенно злостных олигархов, на нары (Евгений Примаков); третье - провести денационализацию крупного капитала (левые коммунисты); четвертое - выработать эффективный "мягкий" механизм возвращения капиталов (некоторые эксперты).
Для начала Владимир Путин и команда его экономических советников усилили налоговый пресс, особенно на естественные монополии, где государство имело контрольный пакет акций. Затем стали предприниматься действия по усилению влияния государства на олигархический капитал. На региональном уровне это сопровождалось уголовным преследованием, особенно в связи с прямыми преступлениями, как это было в алюминиевом бизнесе. Но что меня удивляет - практически ничего не было сделано для решения проблемы возвращения капиталов, их инвестирования в экономику России и для перекрытия каналов утечки в будущем. Мне кажется, что такая пассивность объясняется психологическими причинами: и в правительстве, и в Госдуме РФ, и среди губернаторов, в целом среди истеблишмента вряд ли можно найти такого чудака, который не позаботился бы о сохранении хотя бы небольшого вклада в зарубежных банках на "черный день". К этому толкала даже порядочных людей сама криминальная ситуация в стране. Достаточно сослаться на дефолт - акцию откровенного государственного бандитизма. В такой обстановке в правительстве и комитетах Госдумы РФ трудно было даже найти энтузиастов, которые готовили бы сложные решения по возвращению беглых денег. Но сама проблема от этого не становится менее острой и актуальной.
Многие обозреватели и политологи легкомысленно повторяют банальную вещь - капитал ищет, где ему лучше: создайте необходимые условия, и он будет возвращаться. Но очевидно, что такие условия, как на Западе, у нас возникнут не ранее, чем через десятки лет. Поэтому надо искать разумный путь постепенного возвращения капиталов в страну.
У нас уже были попытки подступиться к этой проблеме. В качестве координатора Консультативного совета при председателе Госдумы РФ я руководил в 1995 году разработкой проекта по законному возвращению капиталов в РФ. В нашу рабочую группу входили видные экономисты, политологи, бизнесмены, представители ЦБ, МВД, Интерпола. Проект включал в себя: 1) амнистию беглых капиталов (кроме наркобизнеса); 2) создание зарубежного фонда западными банкирами; 3) добровольную аккумуляцию в нем зарубежных российских капиталов; 4) анонимное направление их в Россию в качестве инвестиций; 5) получение вкладчиками изрядных процентов на свой капитал; 6) разрешение хранить в зарубежных банках минимальные вклады. Руководство Госдумы тогда направило этот проект в правительство. Возможны и другие варианты решения.
Нужно присмотреться к чрезвычайно интересному опыту решения этой проблемы в различных странах - в Германии, Италии, Франции, Англии, Индии.
Посредством изменения налоговой системы и установления новых законов необходимо восстановить рыночный принцип свободной конкуренции, честной состязательности, особенно поощрения малого и среднего бизнеса. Такое законодательство показало эффективность в Японии, Германии, а также в США в период депрессии.
Это касается и средств массовой информации, которые оказались в руках нескольких медиамагнатов. Между тем в США и ряде других стран приняты законы о запрете нахождения под контролем одного хозяина более чем одной газеты и одного электронного СМИ. Следовало бы и нам принять аналогичный закон, что дало бы более широкий выбор места работы журналистам и не требовало бы от них жертвовать своими взглядами и моралью.
ЕВРОПЕЙСКАЯ МОДЕЛЬ
Владимир Путин сделал важное заявление, что олигархи, претендующие на власть, исчезнут как класс, что он лично будет равно отдален от всех олигархов. Но дело не в самих олигархах, а в олигархическом, то есть государственно-монополистическом капитализме. Он, подобно гнилостной опухоли, вырос на теле России в течение нескольких лет в результате стяжательской политики Семьи и Племени.
Главное достижение последних десяти лет - это не столько демократия и рынок - их сущность искажена, как в доме с кривыми зеркалами. На деле процветает сфера торговли, сервиса, домостроительства. Раньше эта сфера занимала ничтожное место, что было заклеймено как колбасный дефицит. Но процветанием этой сферы мы обязаны не миллиардерам, а как раз мелкому и среднему бизнесу. Он показал свою активность, свою выживаемость. Он единственный, кто не утратил своих устремлений служить людям и стране. Это он вырастил новое поколение белых воротничков, образованных, прагматичных женщин и мужчин. Ухватившись за этот рычаг, мы своими усилиями можем начать вытаскивать русскую тройку из трясины.
Программа экономических преобразований, разработанная советниками Владимира Путина, если я правильно понимаю, исходит из модели, которая ближе всего стоит к европейскому опыту, прежде всего стран с хорошо развитым социал-демократическим движением. Западная Европа отказалась от господства олигархов. Германия, Австрия, Швеция, Италия, другие страны нашего континента создали европейскую модель капитализма, обойдясь без миллиардеров.
В заключение несколько слов "о текущем моменте".
В субботу, 10 марта, в программе РТР "Зеркало" был проделан опыт мозговой атаки группы политологов на проблему парламентского кризиса. Обсуждалось заявление КПРФ, неожиданно поддержанное "Единством", о недоверии правительству. "Застольники", на мой взгляд, обошли главный вопрос: начало процесса смены элит после годичного моратория. Коммунисты первыми сделали заявку на участие в переделе власти, "Единство" попыталось нанести удар по этим притязаниям и продемонстрировать свою силу. И речь идет не о роспуске Госдумы РФ, что так горячо обсуждалось за круглым столом, а о неизбежной и назревшей замене чиновников.
Я глубоко убежден, что Владимир Путин не заинтересован в новых выборах в Госдуму в ближайшее время. Выборы означали бы разрушение стабильности, составляющую едва ли не главное достижение президента. Кроме того, партии еще не структурировались в соответствии с проектом нового закона о партиях, и преждевременные выборы дали бы абортируемый выкидыш вместо устойчивой двух-, трехпартийной системы.
Речь идет о смене элит в исполнительной власти и в целом бюрократии. Команда Ельцина, подобно динозаврам, обречена на постепенное, но неуклонное вымирание во власти. Новому президенту и его новому курсу необходимы новые люди, во-первых, преданные этому курсу, во-вторых, свободные от стяжательства и, в-третьих, отличающиеся качествами организаторов, а не партийных агитаторов и просто говорунов.
Вряд ли кто-то из экспертов сомневается, что Владимир Путин подошел в конце годичного срока президентства к важному рубежу - смене элит прежде всего на верхнем этаже власти. От того, в какой мере ему удастся справиться с этой задачей "мирным" законным путем, зависит дальнейшая интеллектуальная работа над новым политическим курсом и, главное, гарантии того, что он будет претворен в жизнь в интересах общества и государства.
