Возвращение имени

НА РУСИ было принято одаривать верного слугу шубой с хозяйского плеча. При Петре вошли в обиход ордена. А уж при матушке Екатерине Алексеевне во всю стали жаловать вотчинами. И какими! Одному светлейшему, Потемкину, дадено было столько - правнукам хватило.

Советская власть с подобными безобразиями покончила раз и навсегда. Теперь ближних одаривали названиями. Чего угодно, от города до детского сада включительно. К примеру, город Молотов, крейсер "Молотов", комбинат имени Молотова...

В 1946 году Иосиф Виссарионович пожаловал таким образом "всесоюзному старосте" (посмертно) недавно присоединенный Кенигсберг. Столице прусских герцогов приказано было именоваться Калининградом.

Разумеется, никакого отношения к этому городу Калинин не имел. Впрочем, в ту пору это никого и не волновало. Приказали - и точка. Что же касается самого Михаила Ивановича, то он вообще никакого следа, ни плохого, ни доброго, после себя не оставил. Более безликую фигуру, волею обстоятельств вознесенную на Олимп, и вообразить трудно. Отличала Калинина разве только образцовая по тем временам биография: родом из крестьян, образование низшее, профессия - слесарь.

Номинально считался главой первого в мире рабоче-крестьянского государства, хотя самая что ни на есть несмышленая бабка и та знала, кто в СССР всему голова, а кто - для "блезиру". Ну и конечно, славен был Калинин своей прямо-таки беззаветной любовью. Сначала к товарищу Ленину, а потом к товарищу Сталину. Даже когда Сталин упек за решетку его жену и она давила вшей в ГУЛАГе, Михаил Иванович пел осанну Вождю и Учителю...

Помню до сих пор: мне пять лет, большая комната, за деревянной перегородкой кто-то невысокий с бородкой треугольником. Когда подходит наша очередь, мама протягивает заявление, поднимает меня на руки. Отца посадили, он строит Беломорканал. "Разберемся, разберемся". Мама даже ответа на получила...

Родной город, Тверь, - и тот отказался от Калинина, давным-давно убраны памятники. Зато каждого, кто приезжает в Янтарный край, встречает на привокзальной площади бронзовый человек с бородкой. Тот самый, из моего детства...

Я впервые оказался в Калининграде в 1946 году. Эшелон с моряками шел из Польши и остановился у кирпичного месива, которое когда-то было вокзалом. И мы попали в фантастический город: полуобрушившиеся стены, поросшие травой мостовые, ржавые скелеты автобусов и трамваев. Трещала под ногами краснокирпичная пыль, несло гарью и чем-то тошнотворным, сладковатым...

И все же кое-где можно было различить дом, прочитать название улицы, даже пьедесталы сохранились. Бродили кое-как одетые люди, пугливо отводили глаза. Немцы.

Тогда мы пробыли в городе сутки, не более, но прошло десять лет, и я приехал сюда уже капитан-лейтенантом, к новому месту службы. Правда, служить пришлось в Балтийске, бывшем Пилау, но мы, офицеры, пользовались любой возможностью, чтобы побывать в областном центре. Все в нем было новым, только что созданным: театр, Дом офицеров, парк культуры...

Бросалось в глаза почти полное отсутствие стариков. Да и откуда им было взяться? Немцев выселили в 47-м, переселенцы еще не успели состариться.

Когда приподняли железный занавес, стало возможным побывать хотя бы в соседней Польше. И тогда мы с изумлением увидели буквально до кирпичика, до каменного завитка восстановленный Гданьск, он же Данциг. Город, который в 1944 году превратили в груду развалин английские бомбардировщики.

А ведь у поляков было не меньше, чем у нас, причин ненавидеть. И счет их к фашистскому рейху был ничуть не меньше.

И это в то время, когда в Калининграде бульдозеры рушили последние уцелевшие стены, когда в 1968 году - со времени окончания войны прошло уже 23 года! - по личному указанию первого секретаря обкома Коновалова был безжалостно взорван знаменитый замок Шлосс...

В середине 50-х началось блочное строительство. Но если в "нормальных" городах пятиэтажки старались ставить все-таки в предместьях, то здесь они проникли в самый центр.

В 1965 году появилась наконец-то на свет божий концепция застройки города. Надо полагать, ее авторы талантом не отличались, только убежденные "двоечники" могли предусмотреть шлакоблочные монстры на месте прежних средневековых улиц...

А теперь пора сказать несколько слов об "осином гнезде прусского милитаризма". Так вот, его попросту не было. Осиное гнездо - очередной трюизм, который усердно вколачивала в наши головы советская пропаганда. Был край землепашцев, скотоводов, мастеровых, и была столица этого края, Кенигсберг, один из красивейших европейских городов, связанный тысячами нитей с великим северным соседом - Россией.

Достаточно сказать, что в начале XX века три четверти всей промышленной продукции, вывозимой из Восточной Пруссии, изготавливалось из русского сырья.

Но это век нынешний. А вот если мысленно перенестись на тысячелетия назад, к самым истокам Руси, то обнаружится уже иное, кровное родство. И если Карамзин пишет о славянском происхождении племени пруссов, то крупнейший знаток русских летописей Шахматов вообще считал, что первые славяне жили на берегах Балтики, в низовьях Немана и Западной Двины.

Предполагается, что одни из предков великороссов - кривичи - свое название получили по имени Кривы - верховного жреца пруссов. Местопребывание Кривы - вблизи слияния рек Преголи и Альмы. Тут же находится святилище, в центре которого рос могучий вечнозеленый дуб (такие великаны в области не редкость - в Ладушкине растет дуб, которому 900 лет!), на его ветках висели идолы, которым поклонялись пруссы.

В 1233 году на побережье Южной Балтики вторглись отряды крестоносцев во главе с Тевтонским орденом. Пруссы оказали сопротивление, но что могли противопоставить охотники и землепашцы закованным в железо рыцарям! Одни приняли христианство, другие бежали на восток: еще с 1165 года в Новгороде существовала улица Прусская.

Знатнейшие русские фамилии: Шереметевы, Колычевы, Сухово-Кобылины - прусского корня. И даже боярский род Романовых - оттуда же.

В Кускове, вотчине Шереметевых, можно увидеть их герб. Он - зеркальное отображение герба восточнопрусского Альтштадта: дуб и крест.

Тогда почему же слово "Пруссия" вдруг так противно русскому слуху?

Несколько лет назад местное издательство решило впервые издать книгу стихов кенигсбергских поэтов. Не всех, самых выдающихся. Их оказалось 38! Цифра, говорящая сама за себя.

Сколько прославленных россиян, начиная с Петра, перебывало в Кенигсберге! Ведь от Петербурга сюда было куда ближе, чем до Берлина. Что же до военного противостояния, то, конечно, случалось всякое. И четыре года под властью российской короны, когда одним из военных губернаторов был генерал Василий Суворов, отец будущего генералиссимуса. И разгром армий Самсонова и Ренненкампфа в Мазурских болотах в 1914 году. И Великая Отечественная до сих пор карябает наши души...

Но ведь бывало и другое, когда русские и немцы противостояли Бонапарту. И разве 12 лет коричневой чумы перевешивают три века дружелюбия и сотрудничества?

Сегодняшний Калининград, равно как и вся область, - остров на российской карте. Так распорядилась История, у которой, как известно, нет сослагательного наклонения.

Но калининградцы, надо отдать им должное, обратили эту географическую особенность себе во благо. Для них поездка в Литву или даже в Польшу - то же, что для москвича - в Подольск. Была бы прописка. И не потому ли по количеству автомашин на душу населения Калининград - единственный город в Российской Федерации, который достиг европейских стандартов?

В городе, куда раньше въезд иностранцам был заказан, теперь их полным-полно. Главным образом немцы. Они заполонили гостиницы, их фирмы - в центре города.

Не без участия ФРГ близится к концу восстановление Кафедрального собора - национальной немецкой святыни.

Спору нет, это вызывает раздражение. Но у кого? У тех, кто пришел на эту землю в 45-м, кого переселили сюда из разоренной Смоленщины в 46-м. Им все кажется: заявятся бывшие хозяева. Переубеждать их - дело зряшное.

А вот у их детей и внуков подобных мыслей нет и в помине. На этой земле они родились, здесь выросли. Отдавать ее они никому не собираются. Их город, их область.

Мы за 70 лет столько переименовали - оторопь берет, как подумаешь. Приспела пора возвращаться к истокам.

И тогда на карте появится Кенигсберг. И вместо безликих Советска и Правдинска возникнут из небытия Фридланд и Тильзит, города, которые не отделишь от истории России.

Мне возразят: время не приспело. Может быть. Но задуматься об этом следует уже сейчас. И тогда придет прозрение.