Руслан Хасбулатов
 |
 |
|
Руслан Хасбулатов был готов действовать еще в первую чеченскую кампанию. Фото ИТАР-ТАСС |
ЧЕЧЕНСКУЮ Республику вогнали в каменный век. Тысячи самолетовылетов с тяжелыми бомбами непрерывно, в течение 8-9 месяцев разрушали промышленные объекты, уцелевшие в ходе прошлой войны, жилые массивы, леса и горы. Тяжелая артиллерия громила населенные пункты методично, день за днем, залпы ракетных установок сметали все живое и неживое. Проблемы безопасности гражданского населения не существовало - полная индульгенция военным была предоставлена заранее. О каких-то "точечных ударах" без ущерба населению или минимизации потерь людских жизней на этот раз даже не говорили. Все подлежало уничтожению.
Города и села мертвы, сожжены, мрачны, таят в себе скрытую угрозу. Люди все еще живы, они оказались страшно живучи, неожиданно и вопреки всем тайным прогнозам и расчетам военных аналитиков. Этому только одно объяснение: слишком древний народ, который на протяжении тысячелетий выстоял не одну войну. Дух приспособился к самым бесчеловечным испытаниям и заставил выживать бренное тело.
Волей или неволей, приходится считаться с этим народом, дать ему право на жизнь. Это можно сделать разными способами. Будет справедливо отметить, что руководство России дважды предоставляло Чечне возможность свободно избрать свой способ самореализации (охотно или неохотно, официально или нет - это другой вопрос). Первый раз в 1991-1994 годах, второй раз - с августа 1996-го и вплоть до нападения боевиков официального Грозного на Дагестан осенью 1999 года. Желания лидеров Чечни-Ичкерии, их лозунги относительно свободы, суверенитета и пр. оказались ложью, продиктованной сугубо низменными целями личного обогащения шайки проходимцев. Насилие над населением, жестокое давление на несогласных с методами правления новых властей, физическое подавление, откровенная ложь и инсинуации, клеветнические кампании, использование религии и остаточных тайповых явлений, изгнание интеллигенции и русского населения (с главной задачей - захватить их имущество, прежде всего благоустроенные городские квартиры) - все это началось с первых дней насильственного, незаконного прихода к власти генерала Советской армии Джохара Дудаева. Так что здесь "мусульманским фундаментализмом", чем так охотно пугают обывателя московские журналисты и аналитики, даже не пахнет.
Дело, однако, и намного сложнее, и в то же время проще. Судя по зарубежным публикациям, только один этот генерал имел на многочисленных зарубежных счетах капитал в размере 6-8 млрд. долларов. Где они сейчас, эти капиталы? Возможно, ответ знал его личный кассир, по совместительству генеральный прокурор республики и одновременно глава Банка Чечни Усман Имаев.
Второй раз уникальная возможность для новых ичкерийских вождей реализовать свою идею о "суверенитете" была предоставлена после августа 1996 года. И опять эта "великая мечта" обернулась блефом. Чечня была превращена в разбойничий вертеп, куда съехались авантюристы и искатели приключений, точнее, сброд со всего мира. И снова - под мусульманскими лозунгами. И опять - пугая российского обывателя возможностью религиозной войны. Первыми жертвами новой масхадовской власти стали мирные жители республики - чеченцы и русские, дети и старики. Их убивали, над ними издевались, их выкрадывали из домов, продавали, как скот, в рабство. Иногда захватывали "чужих" - соседей, заезжих журналистов. Но только иногда, от случая к случаю.
Когда подонки Масхадова издевались над чеченцами и творили над ними насилие, российские журналисты не видели в этих случаях "темы". Крик поднимался лишь тогда, когда это касалось кого-то из их братии. Много писали о том, что моего брата, известного ученого, профессора-историка захватили и держали в подвале в течение четырех месяцев, требуя выкупа. А еще раньше, когда на V Съезде народных депутатов России было принято решение о незаконности проведенных в октябре 1991 года "выборов" чеченского президента, бандиты Дудаева схватили мою 80-летнюю мать и издевались над ней. Много ли писала об этом московская пресса? Как же! Она в тот период была в восторге от "гения Дудаева", объявившего войну "империи" и "злому" председателю Верховного Совета России. Поднимите газеты тех времен, прочитайте, что писалось об этих событиях - многое станет яснее сегодня. В том числе совершенная безответственность и теоретическая беспомощность многих из тех, кто сегодня претендует на роль "национальных гуру".
Я все это напоминаю не случайно и вовсе не для упрека, а стремясь пробудить ответственность при анализе слишком ответственных вопросов. Легковесность прессы, которая стала уже ее нормативной чертой, с такой же легкостью передалась в кабинеты государственно-политической власти, в которых принимаются самые ответственные решения, часто имеющие роковой характер. Например, у нас была реальная возможность осенью 1994 года сбросить практически без единого выстрела Дудаева и его свору, оставшуюся в одиночестве в конфронтации со всем народом, откликнувшимся на мои призывы. От федеральных властей в тот период (в отличие от времени нынешнего) не требовалось никакой помощи. Лишь бы не мешали. Однако они активно воспрепятствовали свержению Дудаева, пошли войной в Чечню с целью не допустить, чтобы главой республики стал Хасбулатов. Какова цена? Заплатили жизнями более 100 тыс. человек.
Но все это дела хоть недавнего, но все же прошлого. Я вспомнил о них не ради упрека. Что поделаешь, наверное, те люди тоже исходили из благих намерений. Не думаю, что они внутренне желали войн, убийств невинных, крови. Они тоже хотели как лучше, а получалось как всегда - глупо. Я вспомнил все это для того, чтобы сегодня прекратили делать в Чечне и по вопросам Чечни откровенные глупости, возможно, в силу инерции, по старым схемам и шаблонам - а это и происходит сейчас. И это приведет к очень большой беде.
Какова стратегическая цель в Чечне? "Заморозить" конфликт? Придать ему "очаговый", "управляемый" характер? Ликвидировать конфликт? Судя по высказываниям военных и представителя президента о том, что "конфликт будет долгим", мало сказать, что страну ожидает "неприятный сюрприз". Дело намного опаснее и даже смертельно опасное. Полагаю, что ни генералы, ни тем более представитель президента даже не воображают себе самой малой доли опасности затеи по "продлению конфликта".
Совершенно уверен, что вооруженные конфликты со всеми действующими ныне отрядами боевиков можно (и нужно) полностью завершить уничтожением террористов, их поимкой и соответственно прекращением боевых действий в течение не более чем двух ближайших месяцев. Для этого имеются все необходимые ресурсы: армия, техника, чеченское ополчение, поддержка населения и т.д.
Необходимость скорейшего завершения военных операций диктуется множеством обстоятельств: концентрация на сравнительно узком пространстве огромных войсковых соединений ведет к учащающимся случаям эксцессов, дезорганизации, элементам разложения, чему необычайно содействует склонность к пьянству. Продажа оружия, налаживание постоянных каналов сбыта военной техники и амуниции - неизбежные следствия затягивания военных действий - способствуют усилению противника, превращению разрозненных групп боевиков в организованные отряды сопротивления. Учащающиеся случаи жестокого обращения военнослужащих с гражданским населением, ежедневные авиационные и артиллерийские налеты на села увеличивают приток в отряды боевиков новых бойцов. Меняется и настроение населения. Насилие боевиков над мирными людьми - это вчерашний день, насилие армии - это день сегодняшний. Каждый день войны способствует таянию силы армии, которая обнаруживает противника не впереди, на позициях, а кругом, где только ступает нога солдата.
Совершенно нереальны планы придать конфликту "управляемый характер", растянуть его во времени. Это всего лишь гипотетическая возможность, совершенно несбыточная в реалиях чеченского театра военно-партизанских действий. Скорее всего такие попытки приведут к широкой регионализации конфликта - на восток и на запад. В обоих направлениях практически подготовлена благодатная среда: массовая безработица среди молодежи, откровенно сочувственное отношение к боевикам, поддержка со стороны "просвещенной Европы", мнение которой с подачи российского политического бомонда (в том числе на Кавказе) считается эталоном нравственного поведения.
Обстановка в Чечне, таким образом, уникальная, нестандартная и поэтому требует нестандартных, неожиданных решений. Но таких нужных, эффективных решений не было и в прошлую войну, нет их и на этот раз. Известно, однако, что кадровые решения тесно связаны с решением стратегических задач. И если под аккомпанемент красивых слов о "защите населения от бандитов" и "содействии" в восстановлении народного хозяйства направляются в республику и выдвигаются из местной среды негодные кадры, это делается отнюдь не по глупости, а сознательно, имея в виду совершенно иные задачи. Об этом - ниже.
Россия потеряет Северный Кавказ. Если планы продлить конфликт на три -пять лет сбудутся, армии придется воевать с совершенно новым поколением чеченских (и не только чеченских) воинов. Это будут уже молодые люди, родившиеся в начале 90-х годов, совершенно не образованные, плохо говорящие по-русски (в то время как даже чеченцы-старики хорошо владеют русским языком), не приобщившиеся к современной культуре, не имеющие представления о морали и нравственности, сильные и безжалостные бойцы, не признающие даже семейных уз, отвергающие вековые горские правила этикета, традиции и адаты. Для них уже не будет авторитетом ни Хасбулатов, ни кто-либо другой, ни даже собственные отцы и матери. Десятки тысяч таких солдат разобьют любую армию.
Поэтому всем, кто имеет причастность к Чечне, надо не противодействовать объединительным процессам, наметившимся среди интеллектуалов, а способствовать им, помогать нашим усилиям, при этом не пытаясь заменить нас там, где это ни при каких обстоятельствах невозможно. Должностные лица, которые препятствуют нашей деятельности, помогают антироссийским силам, ведущим народ в пропасть, и тем самым усиливают опасную геополитическую неустойчивость в сложнейшем регионе, где сплетаются интересы многих государств мира. А это всегда само по себе порождает потенциальную опасность для далеко не самых сильных и сплоченных государств.
Как надо завершить конфликт? Когда мы, представители чеченского народа, более осведомленные о ситуации в республике, чем кто-либо иной, увидели, что положение в ней начинает развиваться в крайне неблагоприятном направлении, с потенциальной угрозой затягивания конфликта, только тогда мы решили вмешаться в ситуацию. И, полагаю, имеем на то полное право. Кто в настоящее время вспомнит фамилию Лобова, полномочного президента России в Чечне (которого я много часов убеждал в том, что его политика в республике приведет к большой беде)? Наверное, мало кто. То же самое произойдет и с Кошманом. Наворочает, усложнит ситуацию, а затем - на тихую работу. А чеченцы, и не только они, но и русские из Чечни, снова и снова будут апеллировать ко мне и к моим соратникам. Пока мы будем живы.
Поэтому наш Общественный совет по установлению мира в Чеченской Республике направил письмо на имя президента России Владимира Владимировича Путина с предложением создать соответствующее федеральное ведомство, назначить его руководителем Хасбулатова и поручить ему проблему урегулирования конфликта.
Реакция населения Чечни на решение Общественного совета превзошла все ожидания. В республике начался стихийный сбор подписей в поддержку нашего предложения. За две с небольшим недели, до 12 мая, в поддержку кандидатуры Хасбулатова высказались более 108 тысяч взрослых людей - половина всего взрослого населения Чечни. Это фактически референдум. То обстоятельство, что 108 тысяч граждан республики поддержали предложение поручить урегулирование конфликта мне, дает нам отныне право и возможность говорить от имени народа. Этим правом больше никто не обладает. Но это, похоже, отчаянная, и, возможно, последняя надежда обездоленных людей, потерявших какую-либо веру во Власть. Однако бесстыдствующая власть не стесняется в периоды избирательных кампаний прибегать к услугам даже этих отчаявшихся людей, лишенных самого главного, естественного права - права на жизнь, объявляя каждый раз какие-то победные для себя цифры. Если вы провозглашаете уважение к праву избирателей, так следуйте их воле, выраженной в опросе. Сколько еще впереди выборов!
Один важный вывод как результат опроса. Отношение федеральной власти к опросу населения в Чечне, его мнению отвечает на конкретный вопрос: желает ли эта власть скорого завершения конфликта?
Внутриполитическое урегулирование. Внутриполитическое урегулирование - фундамент для общей стабилизации ситуации в республике. Оно предполагает вычленение целого ряда направлений (слоев) и жесткую, целенаправленную деятельность.
Первая проблема. К примеру, "тайповая проблема", которой принципиально не существовало в чеченском обществе вплоть до начала 90-х годов. Идеологи дудаевщины талантливо ее "разыграли" с целью раздробить, атомизировать единый чеченский этнос, вбросить в него ядовитые семена, разделяя на "привилегированные" ("чистые") и "непривилегированные" ("нечистые") тайпы. Многие, в том числе и образованные люди, к сожалению, бездумно включились в эти игры, - разумеется, каждый хвастливо причислял себя к "аристократическим", "чистым", а идеологического противника - к "нечистым" тайпам. Рассуждения на тему, какова численность каждого тайпа, сколько "стоит" за каждым таким "лидером", охотно поддерживала пресса, смешивая с полуправдой небылицы.
Вторая проблема, более существенная - достижение внутринационального, или этнического, мира - примирение враждующих групп людей. Это, в свою очередь, также многослойная, многоярусная проблема. Она включает такие "блоки", как: а) примирение кровников; б) примирение жертв похищений и похитителей, включая организаторов; в) примирение идеологических противников; г) примирение тех, кто воевал по разные стороны военно-политических баррикад. По моим приблизительным подсчетам, более 50 тыс. семей непосредственно затронуты по крайней мере одной из этих проблем. А это означает, что жизнь кого-то из членов этих семей находится в опасности. Актуализироваться эта проблема будет по мере установления спокойствия, урегулирования собственно политических противоречий - что весьма опасно.
Третья проблема - преодоление религиозного сектантства (ваххабизма), пустившего глубокие корни не только в Чечне и Дагестане, но и в других сопредельных республиках; и, возможно, - фактически в еще больших масштабах - в других регионах с мусульманским населением. Хотя вне кавказского ареала вряд ли следует ожидать крайних и опасных форм проявления этого религиозного течения.
Четвертая проблема - и политического, и экономического, и социально-культурного и этнического, и морально-этического плана - это императивная необходимость возвращения на свою "малую родину", в Чечню, русского населения, вынужденного буквально бежать из нее с начала 90-х годов. Кстати, с учетом актуальности этой задачи (и не только) я полагаю излишне поспешным проведение выборов всего лишь одного депутата Госдумы от республики; к весне следующего года вполне можно было бы обеспечить возвращение до 30-35% русскоязычного населения (для этого нужна серьезная восстановительная работа) и избрать от республики двух депутатов - чеченца и русского (или представителя казачества).
Одновременно, на мой взгляд, в будущем чеченском парламенте необходимо установить квоту для нечеченского населения республики, скажем, до 30%. Соответственно - и в других органах власти и местного самоуправления. Я об этом пишу не в силу какого-то желания "понравиться" российской общественности, а будучи убежденным в том, что моноэтнические общества, во-первых, уходят в прошлое, во-вторых, более реакционны и закрыты. Для современного состояния чеченского общества исключительно важно вернуть многих из тех представителей нечеченского населения, которые считают эту республику родной и переживают за нее.
Что касается восстановления экономики. В экономике, по моему глубокому убеждению, и суть трагедии, и в то же время - ключ к решению этой же трагедии. Нормально действующий экономический механизм страны дает возможность каждому члену общества жить за счет собственного труда. Эта общая, универсальная формула, появившаяся одновременно с первым обществом, государством, организацией государственной системы. И в этом смысле ничего не меняется на протяжении тысячелетий, со времен, Древнего Египта, Древнего Рима и т.д.
Самая трудная и сложная работа - восстановление экономики, нормализация экономической жизни, быстрое изменение обстановки таким образом, чтобы каждый мог трудиться и за свой честный труд получать средства к жизни. Это задача гигантской сложности. Мне представляется, что эмиссары, которые направляются в республику из Москвы, даже не представляют себе ее сложности. А если и представляют - не в состоянии ее решить. Эта проблема, точнее, неспособность ее решить, погубила в свое время правительства, которые находились у власти после уничтожения Дудаева.
Неработающее взрослое население, в том числе молодежь - это потенциальный источник повышенной социальной опасности даже в самых благополучных странах, не говоря уже о Чечне и Северном Кавказе в целом. Нищета и обездоленность людей, отсутствие самой возможности личным трудом обеспечить себе жизнь - вот корни самых главных социальных болезней, которые быстро формируют условия для вооруженных конфликтов через ряд "промежуточных стадий" - воинствующие националистические группы, религиозные сектантские движения (ваххабизм и др.), поиск выхода на международные радикальные движения, в том числе разведывательные сообщества самых разных стран.
Восстановление некоторых ключевых объектов жизнеобеспечивающего характера - энергетики (нефтедобыча и нефтепереработка, электро- и газоснабжение), транспорта и связи - это только основа, которая должна стать базой для интенсивного экономического строительства. Эти объекты, однако, даже при самом оптимистическом развитии не поглотят значительное число неработающего населения. Основная комплексная отрасль, которая может в значительной степени способствовать привлечению трудоспособного населения к труду - это мощное гражданское и промышленное строительство на территории всей республики. Эта сфера, в свою очередь, даст сильный импульс для развития многих местных отраслей народного хозяйства - и в промышленности, и в сельском хозяйстве, и в сфере услуг.
Как и каким образом начать эту большую работу, которая требует крупных инвестиций, - это специальный разговор, требующий более подробного анализа, и я полагаю, мы сможем решить эту проблему. Однако не следует думать, что федеральные власти смогут финансировать это направление в каких-нибудь существенных объемах - таких денег государство просто не в состоянии вложить в экономику Чечни, их нет. Россия сможет в лучшем случае обеспечить два направления - финансирование социальной политики (заработная плата в государственном секторе, пенсии, стипендии, пособия, восстановление учреждений здравоохранения, школ, вузов), а также основных объектов промышленности.
Решение сложнейшей проблемы основных инвестиционных средств для развития экономики полностью ляжет на плечи тех людей, которые на федеральном и республиканском уровнях обязаны заниматься восстановлением экономики, социальной и культурной жизненной среды населения. Вот здесь и начинается главная проблема, просто-таки тупиковая.
"Чеченская карта" как "ловушка" для президента Путина. Почему проблема именно тупиковая? Потому что ранее, в ельцинскую эпоху, в центрах принятия крупных решений в начальный период ситуацию в Чечне представляли упрощенно. В частности, исходили из того, что "в Кремле есть возможность делать ставку на любую силу в Чечне", что "право выбора, на кого делать ставку, за Кремлем". Приблизительно так выразился, насколько я помню, Сергей Шахрай летом 1994 года. Тогда примитивно-упрощенно полагалось, что с ситуацией "справится любой, стоит федеральным властям поддержать его". Частично этот подход и наивно-доктринерская уверенность во всесилии федеральной власти продолжает существовать и ныне. Но лишь частично.
На самом деле "раскручивание" негодных претендентов на разбитый вдребезги "чеченский престол" и сползание к пораженческой военно-политической тактике связаны с куда более долгосрочными и зловещими планами. Они прямо и непосредственно направлены на то, чтобы загнать Путина в "чеченскую ловушку", не дать ему быстро завершить военные операции через разгром или поимку ичкерийских главарей, создать ситуацию, в которой бы поражение президента казалось явным, и тем самым резко ослабить его позиции. В жертву этому чудовищному заговору готовы принести страдающий народ.
Все это превращает задачи по началу серьезного восстановительного периода в крайне важную политическую проблему. Неумение найти комплекс средств и мер по "тушению" конфликта, внедрение в ряды временных властей сторонников былой разбойничьей вольницы и коррупционеров, переходящих из одной властной шайки в другую, тайны вокруг финансирования, сосредоточение всего на личности представителя правительства - все это настраивает на довольно мрачный прогноз. Неслучайно серьезные и хорошо подготовленные специалисты не идут в республику - они не верят в то, что эти люди могут сделать что-либо полезное.
Временной фактор. Во-первых, и я уже писал об этом, затягивание конфликта приведет (точнее сказать - уже ведет) к институционализации отрядов боевиков в организацию Сопротивления с инфраструктурным обеспечением (внутренним и международным). Во-вторых, при подобном развитии событий совершенно бесполезно восстанавливать крупные и сложные промышленные объекты - они будут снова разрушены, а деньги, разумеется, "списаны" (Кошманы опять окажутся невиновными, как это произошло в 1996 году). В-третьих, если конфликт затянется на два-три года, можно определенно сказать: Чечня для России будет потеряна окончательно. В-четвертых, это роковое время не за горами, а пока услужливые временщики будут аккуратно мостить дорогу, ведущую в ад. Таким образом, времени на ликвидацию конфликта очень мало.
Экологическая обстановка. Необходимо найти крупные средства для разработки и внедрения программ экологической очистки практически всей территории республики. Под землей на территории Грозного за целое столетие эксплуатации разработок сырья образовалось большое нефтяное озеро. Это обстоятельство требует проведения масштабных мероприятий. Немедленно и навсегда необходимо решить проблему с "домашней" переработкой нефти на примитивных установках, которые необычайно живучи даже при контроле военных властей. Видимо, речь идет о небескорыстном покровительстве владельцев таких "заводов". Не думать о завтрашнем дне - это удивительное свойство гражданского, военного, местного и федерального чиновничества наглядно проявляется в Чечне. Очищение от непосредственных последствий применения тяжелых снарядов, поиски и обезвреживание от мин пастбищ, лесов, водоемов и т.д. - все это необходимо делать сегодня, не откладывая на потом. Особенно тревожное положение сложилось в Грозном. Возможно, следовало бы обратиться в международные организации ООН с идеей проведения в городе международной конференции архитекторов и экологов. Они могли бы предложить генеральные планы и проекты новой застройки, экологической очистки. Может быть, в этом случае появилась бы возможность международного финансирования части восстановительных и иных работ и проектов.
Программирование. Все города и населенные пункты должны быть тщательно изучены как системы. Объекты планирования и программирования: транспорт, связь, дороги, жилищное строительство, административные здания и сооружения, объекты культуры и т.д. Причем, поскольку речь идет объективно о необходимости крупных затрат, надо делать все с перспективой, учетом позитивного опыта аналогичных сельских и городских поселений России, Украины, Кавказа, европейских стран.
Программа "Жилищное строительство" должна быть не только привязана к конкретным населенным пунктам, но и учитывать особенности местности (этого не было в прошлом, при хаотическом заселении, часто - на основе самозахвата земельных участков). Должны быть разработаны специальные программы - "Транспорт", "Связь", "Городские дороги", "Сельские дороги", "Горные дороги", "Городское строительство", "Сельское строительство". Подлежат восстановлению лесозащитные системы и лесные парки, заказники. Надо немедленно запретить вырубки остатков букового леса и других ценных пород дерева.
Сельское хозяйство. С учетом преобладания в Чечне сельского населения самое большое внимание необходимо уделить восстановлению экономики села. Собственно пахотных земель в республике мало, они едва ли обеспечат нужды населения. Тем не менее приоритетность здесь очевидна, поскольку за счет организации сельского труда можно существенно сократить безработицу. В республике еще в конце
80-х годов стали складываться фермерские хозяйства и семейные сельхозпредприятия - при том, что продолжали существовать некоторые совхозы. Все это требует тщательного изучения и правильного решения с учетом давних традиций землепользования (в личной собственности находились сравнительно незначительные участки земли, в то время как большая часть - в общинной собственности, например, выпасы для скота, водоемы и т.д.). В селах традиционно развивались многие промыслы, существовало множество кустарных производств по переработке сельхозсырья, кож, дерева и т.д. Например, вряд ли стоит восстанавливать в Грозном огромный хлебозавод, когда в каждом селе можно построить (помочь частнику) небольшие фабрики или хлебопекарни.
Торговля. Это наиболее быстро развивающаяся сфера в Чечне. Торгуют и могут торговать всем. Необходимо лишь создать нужные условия и предпосылки. Одновременно надо быстрыми темпами создать условия для организации открытой международной торговой зоны, центром которой станет Грозненский аэропорт (по типу "зоны Шеннона"). Это дало бы дополнительные 5-6% занятости. Кроме того, эта зона стала бы своего рода крупной базой региональной оптовой торговли для всего Северного Кавказа. Напомню, что такой межрегиональный торговый центр стал складываться в 1992-1993 годах, и торговля со всем Ближним Востоком, Ираном и Южной Европой велась весьма успешно. Торговцы южнорусских городов сновали между Грозным и многими городами России и СНГ. Если иметь в виду необходимость решения стратегической задачи умиротворения Чечни, в том числе через повышение занятости и улучшение материально-культурного уровня населения, данное предложение более чем уместно и логично.
Кстати, высказывавшиеся некоторыми федеральными чиновниками в 1996 году опасения в связи с такого рода идеей относительно Грозненского международного аэропорта были непрофессиональными, ибо никаких негативных последствий такое решение тогда не влекло, не повлечет и ныне, наоборот, свяжет с легальным миром население республики. Государство должно осуществлять контроль над внешними торговыми операциями (впрочем, и над внутренними) - вот это ключевая проблема для страны, причем не только в увязке с Чечней, а проблема вполне самостоятельная. Конечно, проще закрыть все "на замок", как при социализме. Но тогда надо закрывать "на замок" не только Чечню, но и всю Россию.
Еще одно важнейшее направление решения и собственно экономических проблем Чечни, и общественно-мировоззренческих, культурных и т.д., и не только Чечни, но и других республик, краев и областей Северного Кавказа - это целенаправленная деятельность по интенсификации региональной интеграции. В данном случае имеются все экономические и инфраструктурные составляющие для развития этих процессов. Ключевые промышленно-энергетические объекты и транспортные узлы могли бы стать базой для укрепления взаимосвязей и взаимозависимости, развиваясь, стимулируя появление сотен и тысяч различных хозяйствующих организаций на общем северокавказском экономическом пространстве. Наиболее активная часть населения подверглась бы, в свою очередь, внутренней интеграции через общие экономические интересы: рынок перемалывает радикальные проявления, нейтрализует крайности мировоззренческих постулатов, рождает некие интернационализированные деловые сообщества, весьма влиятельные в обществах.
Предложенный мною Государственный комитет по восстановлению экономики Чеченской Республики по мере выполнения своих основных задач, на базе полученного опыта, мог бы постепенно быть переориентирован как инструмент федерального правительства на выполнение работ по укреплению промышленно-экономической базы в целях стимулирования региональных интеграционных процессов на Северном Кавказе. Возможно, создание института единого президентского представителя в Северокавказском регионе как раз способствовало бы началу фундаментальной работы в этом направлении.
