Предотвращение. Сдерживание. Партнерство

21 АПРЕЛЯ 2000 г. Совет безопасности Российской Федерации одобрил новую военную доктрину Российской Федерации. Исполняющий обязанности президента РФ, председатель Совета безопасности РФ Владимир Путин подписал Указ об утверждении доктрины.

Военная доктрина России, проект которой был обнародован 9 октября 1999 г., оказался в фокусе внимания не только специалистов, ученых, журналистов, пишущих на военную тему, но и более широких общественных кругов как у нас в стране, так и за рубежом.

Это не случайно. Во-первых, впервые не только в отечественной, но и в мировой истории военно-политический документ такого масштаба и значения еще до его утверждения был обнародован для всеобщего обсуждения. Во-вторых, в качестве предмета военной доктрины впервые определена военная безопасность России. В-третьих, военно-политические, военно-стратегические и военно-экономические компоненты военной доктрины в отличие от всего предшествующего опыта впервые жестко сконцентрированы не на разрозненных, ведомственных, по сути, задачах, а на комплексных, общегосударственных направлениях строительства, подготовки и применения военной организации государства как целостной системы, предназначенной для обеспечения военной безопасности России. В-четвертых, в доктрине дано совершенно новое, современное прочтение ряда базовых понятий и концептуальных положений военной теории, касающихся, в частности, определения самой военной доктрины, военной безопасности, военной организации государства и т.д. И, наконец, в-пятых, в доктрине сделаны системные и очень твердые акценты относительно характера современной военно-политической обстановки, ее дестабилизирующих факторов и источников современных военных угроз.

Несмотря на то что новая военная доктрина России задумана и разработана как документ переходного периода, действие большинства ее положений, несомненно, будет распространяться на длительный срок. И дело не только в том, что сам данный этап - становление демократической государственности, многоукладной экономики, преобразование военной организации, динамичная трансформация международных отношений - в силу своего масштаба и сложности вряд ли будет коротким, но в значительной мере в том, что положения, сконцентрированные в доктрине, имеют не конъюнктурный, сиюминутный характер, а рассчитаны на длительную перспективу.

Военная доктрина представляет собой совокупность официальных взглядов и установок по обеспечению военной безопасности России, систематизированных и сконцентрированных в едином документе.

В силу того что доктрина утверждается и вводится в действие указом президента Российской Федерации, она обязательна для всех органов исполнительной власти и управления, для всех предприятий, учреждений и организаций - независимо от форм собственности.

Общая аттестация новой военной доктрины России была бы неполной без упоминания о ее безусловно оборонительном характере. Это не декларация, а отражение существа документа, его политической направленности. В содержании военной доктрины - и это можно проследить по всем трем ее разделам, охватывающим военно-политические, военно-стратегические и военно-экономические основы, - последовательная приверженность миру, приоритету политических, дипломатических и других несиловых средств предупреждения и разрешения кризисов и конфликтов, равноправному, взаимовыгодному добрососедскому партнерству органически сочетается с твердой решимостью защищать национальные интересы, гарантировать военную безопасность России.

Работа над проектом военной доктрины продолжалась с учетом проведения различных исследований и оперативно-стратегических и технико-экономических расчетов около двух лет. В технологии этой многоплановой работы был учтен как отечественный, так и зарубежный опыт. Организовывала и вела разработку проекта представительная межведомственная комиссия. Возглавить ее, как и в 1993 г., когда создавался первый российский военный доктринальный документ - "Основные положения военной доктрины Российской Федерации", было поручено мне.

Откровенно говоря, открытое обсуждение пробега доктрины принесло неожиданно богатый урожай: свыше 3,5 тыс. откликов, предложений, замечаний, рекомендаций. В их числе - немало материалов, содержащих весьма вдумчивый, обстоятельный анализ, интересные выводы и пожелания. Проведена экспертиза наиболее значимых предложений и рекомендаций. Все, что заслуживало внимания, все, что так или иначе усиливало, дополняло, уточняло проект, прямо или опосредованно интегрировано в доктрину.

Единую систему координат, в которой осуществлялась разработка военной доктрины, составили сведенные в целостный блок современные требования к этому документу. Иерархия этих требований включает четыре уровня.

Первый уровень охватывает системность официальных доктринальных взглядов и установок и их научную обоснованность и преемственность с положениями предшествующих документов, регламентирующих военную сферу. Ко второму относится адекватность положений доктрины и всего ее содержания объективно существующим либо потенциальным военным угрозам, а также реальным социально-экономическим возможностям страны, сочетание военных и невоенных средств обеспечения военной безопасности и открытость военно-доктринальных положений для отечественной и мировой общественности. Третий составляют требования соответствия российскому и международному праву, интегрированность в совокупность нормативно-правовых и других государственных документов, относящихся к военной сфере, обеспеченность выполнения положений военной доктрины - ресурсная, политическая, социальная, информационная. Четвертый - восприимчивость к изменениям обстановки, значимым для военной безопасности России.

В основу структуры военной доктрины был положен вариант, разработанный и реализованный в 1993 г. Практика подтвердила его жизненность. Предусмотренные этой структурой базовые разделы охватывают основные взаимосвязанные стороны как процесса военного строительства - политическую, стратегическую, экономическую, так и все основные компоненты общегосударственной деятельности по обеспечению военной безопасности.

В связи с достаточно острой полемикой, развернувшейся вокруг некоторых доктринальных дефиниций, необходимо, видимо, расставить некоторые акценты.

Исходный пункт этой системы - определение самой военной доктрины как совокупности официальных взглядов (установок), формулирующих военно-политические, военно-стратегические и военно-экономические основы обеспечения военной безопасности Российской Федерации. Новое определение избавлено от ставшего привычным стереотипа, который предполагал обязательное перечисление всех частных элементов содержания доктрины, выражает ее суть как документа, включающего не просто некую сумму положений, а объединенную единой целью, общей логикой совокупность взглядов и установок, имеющих доктринальный масштаб и определяющих содержание и характер деятельности в сферах военной политики, военной стратегии и военной экономики в соответствии с их диалектической взаимосвязью. Это первое. Не менее важно, во-вторых, то, что в качестве предмета доктрины определена военная безопасность. Это позволяет избежать как существенных упущений, так и соблазна включения в доктрину несвойственных ей, выходящих за рамки ее предмета взглядов и установок. И, в-третьих, важнейшее теоретическое и практическое значение имеет указание на то, что доктрина излагает систему не только официальных взглядов, но и установок, т.е. не риторических, а обязательных и обязывающих государственных требований.

Доктрина - целостный документ, который в рамках собственного, присущего только ему, контекста содержит ряд относящихся к предмету доктрины, но разбросанных по различным нормативным правовым актам, другим государственным документам положений, интегрированных в единую систему.

Иерархия других основных определений и понятий военной доктрины конспективно выглядят так. Военная сфера - часть сферы жизнедеятельности личности, общества и государства, связанная с обеспечением военной безопасности. Оборонная сфера - важнейший компонент военной сферы, связанный с обеспечением обороны страны. Военная безопасность - составная часть национальной безопасности, означающая устойчивое состояние защищенности личности, общества и государства от военных угроз. Оборонная безопасность - часть военной безопасности, связанная с обеспечением безопасности личности, общества и государства в оборонной сфере. Военные угрозы - специфическая часть общего спектра угроз национальной безопасности, связанная с прямым или опосредованным применением (с использованием различных, в том числе нетрадиционных, непрямых, неконтактных форм и способов действий военной силы). Военная сила - Вооруженные силы, другие войска, воинские формирования и органы государства. Военная организация государства - система, включающая в себя Вооруженные силы в качестве ядра, основы обеспечения военной безопасности, другие войска, воинские формирования и органы, предназначенные для выполнения задач военной безопасности военными методами, органы управления ими, а также часть промышленного и научного комплексов страны, предназначенная для обеспечения указанных задач.

Важное теоретическое и практическое значение имеет блок дефиниций, связанных с характером современных войн и вооруженных конфликтов. При их разработке использован огромный массив научно-исследовательских материалов.

В доктрине дана классификация современных войн по трем фундаментальным основаниям: военно-политическим целям, применяемым средствам и масштабам. В соответствии с этой классификацией войны могут быть справедливыми и несправедливыми; с применением ядерного и других видов оружия массового уничтожения, либо только обычных средств поражения; локальными, региональными, крупномасштабными.

Следует подчеркнуть, что деление современных войн на справедливые и несправедливые полностью лишено былого идеологического подтекста. Оно наиболее полно выражает политико-правовую, нравственно-этическую суть войны, которая в решающей степени определяет отношение к ней народа, общества, а в конечном счете - ее ход и исход. Об этом свидетельствует всемирная история, в том числе - история России. Скажем, две Отечественные войны - 1812 г. и 1941-1945 гг. - это войны со стороны России справедливые. А вот недавняя "акция" НАТО против суверенной Югославии, с точки зрения Устава ООН, международного права - безусловно, несправедливая. Она зиждется на трех китах: предотвращении войн, сдерживании от агрессии, партнерстве со всеми государствами, чья политика не наносит ущерба национальным интересам и безопасности России и не противоречит Уставу ООН.

Что касается вооруженных конфликтов, то они классифицируются по форме и характеру. По форме это может быть вооруженный инцидент, вооруженная акция, вооруженные столкновения ограниченного масштаба, а также особая форма - приграничный конфликт. По характеру вооруженный конфликт может быть международным (с участием двух или нескольких государств) или немеждународным, внутренним (с ведением вооруженного противоборства в пределах территории одного государства).

Принципиальную важность для теории и практики военного строительства, подготовки военных кадров, обучения и воспитания войск, их боевого применения имеют выявление и доктринальное закрепление типичных черт, характеризующих современные вооруженные конфликты. К таким чертам документ относит: высокую вовлеченность в конфликт и уязвимость местного населения; применение нерегулярных вооруженных формирований; широкое использование диверсионных и террористических методов; сложность морально-психологической обстановки, в которой действуют войска; вынужденное отвлечение значительных сил и средств на обеспечение безопасности маршрутов передвижения, районов и мест расположения войск; опасность трансформации в локальную (международный вооруженный конфликт) или гражданскую (внутренний вооруженный конфликт) войну.

По этим критериям оценивается ситуация на Северном Кавказе, которая стала следствием агрессии незаконных вооруженных формирований, созданных международным терроризмом на территории одного из субъектов Российской Федерации - Чеченской Республики, где власть была узурпирована режимом Дудаева-Масхадова.

Исходя из объективной оценки сегодняшних реалий, доктрина указывает на правомерность применения Вооруженных сил и других войск, всех компонентов военной организации государства не только для сражения и пресечения агрессии против России и/или ее союзников, что было краеугольной, статусной позицией в недавнем прошлом, но и для локализации и нейтрализации антиконституционных действий.

Состояние и перспективы развития современной военно-политической обстановки определяются качественным совершенствованием средств, форм и способов вооруженной борьбы, увеличением ее размаха и тяжести последствий, распространением на новые сферы. Как показывает практика новейшей истории, в том числе подготовка и осуществление агрессии НАТО против Югославии, сегодня стала вполне реальной возможность достижения военно-политических целей непрямыми, неконтактными действиями, с широким использованием информационных и нетрадиционных средств и технологий.

В сущности, в современных условиях в корне изменилось не только фактическое наполнение общеизвестной формулы Клаузевица, выражающей сущность войны как продолжения политики иными, насильственными средствами, но и содержание важнейших характеристик самой войны. Из этих характеристик со всей непреложностью вытекает особая, небывалая, не имеющая аналогов в прошлом, опасность современных войн и вооруженных конфликтов для народов и государств, международной стабильности и мира.

Этот доктринальный вывод базируется на осмыслении сформировавшихся в последнем десятилетии XX века черт современной военно-политической обстановки, содержащих потенциальную военную угрозу. В их числе - усиление национально-этнического и религиозного экстремизма, активизация сепаратизма, распространение локальных войн и вооруженных конфликтов, усиление региональной гонки вооружений, распространение ядерного и других видов оружия массового уничтожения, средств его доставки, обострение информационного противоборства.

Выраженную активно-негативную роль этим чертам придает ряд дестабилизирующих факторов, развитие которых получило ускорение вследствие распада двухполюсной системы мироустройства, дезинтеграции СССР и Организации Варшавского Договора. В числе таких факторов - попытки ослабить, а то и просто игнорировать существующие механизмы обеспечения международной безопасности, в первую очередь ООН и ОБСЕ; факты использования военно-силовых акций в качестве средства так называемого "гуманитарного вмешательства" без санкции Совета Безопасности ООН, в обход общепризнанных принципов и норм международного права; допускаемые отдельными государствами нарушения международных договоров и соглашений в области ограничения вооружений и разоружения; стремление использовать информационные и другие, в том числе нетрадиционные, средства и технологии в агрессивных, экспансионистских целях.

Еще одну группу дестабилизирующих факторов образуют явления, приобретшие в последние годы угрожающие параметры. Это прежде всего деятельность экстремистских, национально-этнических, религиозных, сепаратистских, террористических движений, организаций и структур. Таких, например, как Освободительная армия Косово на Балканах. Она спровоцировала противостояние и дестабилизацию обстановки на территории края, являющегося субъектом Сербии - части суверенной Союзной Республики Югославии. Деятельность этой террористической организации, опиравшейся на гласную и негласную поддержку международных экстремистских сил, стала первопричиной национально-этнического кризиса, трансформировавшегося затем, в значительной мере с помощью современных информационных технологий, в разрушительную гуманитарную интервенцию, а по сути - в неспровоцированную агрессию НАТО против СРЮ.

Если Косово было выбрано в качестве плацдарма международного терроризма на Балканах, то Чечня - на Кавказе. С помощью насильственно навязанного населению этой российской республики антинародного, антиконституционного, преступного режима на ее территории был создан криминально-террористический анклав.

Это качественно новая, имеющая тенденцию к глобализации угроза национальной и международной безопасности, стабильности и всеобщему миру. Сегодня Россия фактически один на один противостоит этой угрозе на Северном Кавказе, защищая не только свою территориальную целостность и суверенитет, права и свободы своих граждан, но и Европу, и весь мир от набирающего силу тотального террористического беспредела.

Такой парадоксальный по своей сути и чрезвычайно опасный по возможным последствиям феномен во многом обусловлен тщательно сконструированной не без участия финансовых средств и информационных ресурсов международных экстремистских организаций информационной ситуацией. Ей придан в значительной мере заведомо ложный, априори обвинительный и потому дезориентирующий мировую общественность вектор в отношении России - государства, поставившего заслон международному терроризму и делающего все для ликвидации общей для всех государств угрозы. Нетрудно представить дальнейшее развитие событий, если международному терроризму удалось бы создать "победный" прецедент на Кавказе.

Поэтому вполне закономерно, что в военной доктрине на этом сделан серьезный акцент, подчеркнуто, что в современных условиях потенциальные угрозы военной безопасности России и ее союзников продолжают сохраняться, а на отдельных направлениях усиливаются.

Доктрина выделяет две категории угроз: внешние и внутренние.

К основным внешним угрозам отнесены, в частности, существование территориальных претензий, вмешательство во внутренние дела, попытки игнорировать либо ущемлять интересы России, противодействовать ее укреплению как одного из влиятельных центров многополюсного мира. Угрозу военной безопасности России создают также наличие очагов вооруженных конфликтов, наращивание группировок войск, способное нарушить сложившийся баланс сил, прежде всего вблизи ее границ и границ ее союзников, прилегающих к их территории морях. Россия по-прежнему не приемлет расширение военных блоков и союзов в ущерб своей военной безопасности.

Как прямые угрозы безопасности "стандартного", можно сказать, формата расцениваются ввод иностранных войск в нарушение Устава ООН на территории сопредельных и дружественных с Российской Федерацией государств, нападения (вооруженные провокации) на военные объекты Российской Федерации, расположенные на территории зарубежных государств, а также на объекты и сооружения на государственной границе России, границах ее союзников и в Мировом океане, действия, направленные на подрыв глобальной и региональной стабильности, в том числе путем воспрепятствования работе российских систем государственного и военного управления, обеспечению функционирования стратегических ядерных сил, предупреждения о ракетном нападении, противоракетной обороны, контроля космического пространства и обеспечения их боевой устойчивости, объектов хранения ядерных боеприпасов, атомной энергетики, атомной и химической промышленности, других потенциально опасных объектов.

Вместе с тем в числе угроз появился ряд качественно новых, возникших в последние годы. Это, в частности, угрозы, которые состоят в создании, оснащении, обеспечении и подготовке на территории других государств вооруженных формирований и групп с целью их переброски для действий на территории Российской Федерации и ее союзников. Их реализация на практике выражалась в поддержке, всестороннем оснащении террористического режима в Чечне, непосредственном участии наемников в боевых действиях против российских войск. Это и угрозы, связанные с ведением враждебных, наносящих ущерб военной безопасности России и ее союзников информационных, информационно-технических, информационно-психологических действий.

К основным внутренним угрозам военная доктрина относит, в частности, попытки насильственного свержения конституционного строя, противоправную деятельность экстремистских национально-этнических, религиозных сепаратистских и террористических движений, организаций и структур, направленную на нарушение государственного единства, территориальной целостности, дестабилизацию внутренней обстановки в стране, создание, оснащение, подготовку и функционирование незаконных вооруженных формирований.

К числу существенных угроз военной безопасности отнесены также планирование, подготовка и осуществление действий по нарушению и дезорганизации функционирования органов государственной власти и структур управления, совершение нападений на государственные, народнохозяйственные, военные объекты, объекты жизнеобеспечения, информационной инфраструктуры. В эту категорию включены, кроме того, организованная преступность, терроризм, контрабандная и иная противозаконная деятельность в масштабах, угрожающих военной безопасности Российской Федерации.

Россия рассматривает обеспечение своей военной безопасности в контексте строительства демократического правового государства, осуществления социально-экономических реформ, утверждения принципов равноправного партнерства, взаимовыгодного сотрудничества и добрососедства в международных отношениях, последовательного формирования общей и всеобъемлющей системы международной безопасности, сохранения и укрепления всеобщего мира. В этом, по сути дела, заключается военно-политическое кредо России и соответствующая ему стержневая установка доктрины.

Она зиждется на трех китах: предотвращении войн, сдерживании от агрессии, партнерстве со всеми государствами, чья политика не наносит ущерба национальным интересам и безопасности России и не противоречит Уставу ООН.

Действию как традиционных, так и появившихся после слома двухполюсной системы мироустройства дестабилизирующих факторов и угроз противостоит активный миролюбивый внешнеполитический курс России, сочетающийся с поддержанием на достаточном уровне российского военного потенциала. При этом Россия исходит из того, что состояние и перспективы развития современной военно-политической обстановки определяются в конечном счете качественным совершенствованием средств, форм и способов вооруженной борьбы, ее распространением на новые сферы, усилением опасности ее последствий для народов и государств, международной стабильности и мира.

Все это обусловливает жизненную необходимость принятия исчерпывающих мер для реализации первого доктринального "кита" и достижения узаконенной в военной доктрине главной цели обеспечения военной безопасности России - предотвращения войн и вооруженных конфликтов, мирного урегулирования противоречий на ранних стадиях их возникновения и развития, для локализации и нейтрализации военных угроз.

Открыто и твердо, как и подобает великой державе, Россия излагает правила обеспечения своей военной безопасности, которым она неукоснительно следует, исходя из непреходящего значения и органичной взаимосвязи основополагающих принципов и норм международного права.

В свете этого важнейшее военно-политическое значение имеет блок установок военной доктрины, выражающих ясную и твердую позицию нашей страны относительно неприемлемости и недопустимости попыток ослабить или игнорировать существующие механизмы обеспечения международной безопасности, прежде всего ООН и ОБСЕ, использовать военно-силовые акции в качестве средства произвольного "гуманитарного вмешательства" по сохранению, упрочению, совершенствованию системы договоров в области ограничения, сокращения и ликвидации вооружений.

Нельзя недооценивать опасность попыток расшатать, девальвировать эту систему, под различными предлогами изъять из нее такие базовые элементы, как, например, Договор по ПРО 1972 г. Доктрина подчеркивает, что Россия строго соблюдает действующие договоры и соглашения в этой области, содействует их реализации, обеспечению определяемого ими режима.

Приверженность России миру, принципу предотвращения войн и вооруженных конфликтов органически сочетается, как зафиксировано в доктрине, с твердой решимостью защищать свои национальные интересы, гарантировать собственную военную безопасность.

Принцип предотвращения войн и вооруженных конфликтов нераздельно сопряжен в военной доктрине со вторым доктринальным "китом" - принципом сдерживания агрессии.

Комплекс доктринальных установок, связанных с принципом сдерживания, в том числе ядерного, вызвал большой резонанс у нас в стране и за рубежом. В действительности же в новой доктрине подтверждены и конкретизированы обнародованные шесть с лишним лет назад принципиальные позиции Основных положений военной доктрины 1993 г., в частности, состоящие в том, что Россия сохраняет статус ядерной державы для предотвращения и сдерживания агрессии, поддержания международной стабильности и мира.

Понятно, что открытая позиция России относительно ядерного оружия как фактора сдерживания агрессии, обеспечения военной безопасности, отвергающая двойные стандарты, не может устраивать тех, кто хотел бы видеть Россию слабой, безвольной и послушной. Между тем положения нашей доктрины, касающиеся ядерного оружия, не только отвечают коренным, жизненным интересам России, но и полностью коррелируются с нашими международными обязательствами и принципами ядерной стратегии, скажем, США, Великобритании, Франции. Совершенно очевидно также и то, что эти положения не содержат угрозы другим государствам, международной стабильности и безопасности.

Другое дело, что эти положения военной доктрины России действительно означают недвусмысленное предупреждение, адресованное потенциальным агрессорам. Совершенно ясная, предельно прозрачная, исключающая любые возможные спекуляции суть этого предупреждения состоит в том, что ядерное оружие может быть применено в ответ на использование против России и/или ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических ситуациях для национальной безопасности России. Очевидно, что критическая ситуация может возникнуть только в результате агрессии и только тогда, когда ее последствия ребром поставят вопрос: быть или не быть России.

В конечном счете, интегральная формула политики России в области применения ядерного оружия может быть сведена к следующему: не будет агрессии - не будет и применения ядерного оружия.

Военная доктрина рассматривает ядерное сдерживание как важнейшую, определяющую, но все-таки только часть стратегического сдерживания. Поэтому одним из главных приоритетов обеспечения военной безопасности России, строительства и подготовки военной организации государства выступает сбалансированное развитие и совершенствование всех войск и сил, обеспечивающих такое сдерживание. И, конечно, прежде всего - комплектование, оснащение, всестороннее обеспечение и подготовка соединений и воинских частей постоянной боевой готовности сил общего назначения для решения задач сдерживания и ведения боевых действий в локальных войнах и вооруженных конфликтах.

О последовательной реализации этой установки свидетельствуют, в частности, высокопрофессиональные и эффективные действия ограниченного контингента наших войск, входящих в Объединенную группировку, при решении задач контртеррористической операции на Северном Кавказе.

В военной доктрине со всей определенностью обозначена дальнейшая перспектива развития потенциала сдерживания, в том числе ядерного. В ее стратегические установки органично вписывается ратификация Федеральным собранием России Договора СНВ-2, увязанного с Договором по ПРО 1972 г. и открывающего перспективу Договоров СНВ-З и последующих договоров с подключением к ним всех ядерных держав.

Основные направления дальнейшего движения по пути совершенствования потенциала сдерживания доктрина увязывает с повышением качественного уровня и эффективности систем государственного и военного управления, военно-экономического и информационного обеспечения, комплектования, подготовки кадров, военного образования, оперативной и боевой подготовки, воспитания военнослужащих, военной науки, с проведением активной государственной политики по укреплению престижа военной службы.

И, наконец, о третьем доктринальном "ките" - о партнерстве. Доктрина подчеркивает, что Россия рассматривает в качестве партнеров все государства, чья политика не наносит ущерба ее национальным интересам и безопасности и не противоречит Уставу ООН. Эта принципиально важная установка определяет характер и содержание взаимоотношений России с другими государствами в такой жизненно важной сфере, как военная безопасность. При этом мы исходим из того, что действительное партнерство подразумевает наличие как минимум трех обязательных компонентов: равноправие, взаимовыгодное сотрудничество и добрососедство.

Полномасштабное восстановление партнерства России с НАТО возможно только при соблюдении совершенно однозначных доктринальных норм: действительное равноправие, во-первых, при оценке кризисных ситуаций в области безопасности, во-вторых, при совместной выработке и принятии решений в этой области и, в-третьих, при согласованной, скоординированной реализации этих решений.

Важнейшим условием возрождения, социально-экономического и духовного прогресса России является консолидация всех сил, средств и ресурсов, в том числе в военной сфере, их сосредоточении на решении задач по реализации и защите общенациональных интересов. Из этого исходит блок доктринальных установок, касающихся военной организации государства как целостной, компактной, сбалансированной, рациональной системы.

Главная цель строительства, подготовки и применения военной организации - решительное повышение ее эффективности. Основной путь достижения этой цели - придание военной организации государства оптимальных характеристик: по численности, боевому составу, организационно-штатной структуре, системам управления и всех видов обеспечения. Одно из непременных условий - оптимизация расходов материальных ресурсов и денежных средств, направляемых на обеспечение военной безопасности, повышение эффективности их использования на основе взаимосвязанного, скоординированного реформирования всех компонентов военной организации государства.

Сделать это жизненно необходимо. Устранение последствий негативных, нередко разрушительных дезинтеграционных процессов, проявляющихся в фактах ведомственности, разобщенности, местничества, дублирования, параллелизма, создании ряда совершенно неоправданных функционально, заведомо затратных органов и структур, позволит оптимизировать военную организацию, создать предпосылки для подъема ее эффективности. На решение этой задачи направлены доктринальные установки о единых принципах, приоритетах и направлениях строительства и подготовки военной организации, о приведении объема и содержания ее задач, структуры, состава и численности компонентов в соответствие с реальными потребностями обеспечения военной безопасности и экономическими возможностями страны. Этой же цели подчинены меры по совершенствованию стратегического планирования на принципах единства применения Вооруженных сил и других войск.

Обеспечение военной безопасности России требует формирования и реализации единой государственной политики в этой области, консолидации усилий всех ветвей и органов власти, концентрации и рационального использования выделяемых сил, средств и ресурсов. В сущности, на доктринальном уровне получила подтверждение и закрепление стратегическая линия, которая была намечена еще в Основных положениях военной доктрины Российской Федерации 1993 г., рамочно сформирована в Основных направлениях военного строительства, утвержденных президентом России в 1995 г. Затем она была уточнена в Концепции строительства Вооруженных сил Российской Федерации, принятой в 1997 г., детализирована в Основах (концепции) государственной политики Российской Федерации по военному строительству, введенных в действие в 1998 г. Общую политическую платформу для реализации этой линии создает новая редакция Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная в 2000 г.

Эта линия предусматривает приведение объема и содержания задач военной организации, структуры, состава и численности ее компонентов в соответствие с реальными потребностями обеспечения военной безопасности и экономическими возможностями страны. Ее принципиальным требованием является радикальное уменьшение числа министерств и ведомств, в которых разрешена военная служба. Ключевое значение имеет создание единой централизованной системы государственного и военного управления, единых (интегрированных) систем технического и тылового обеспечения, военного образования, военной науки.

Доктрина содержит компактное, предельно сконцентрированное изложение системы руководства военной организацией государства. Оно базируется на действующем законодательстве и дает ясное и четкое представление об исполнительской вертикали - от президента Российской Федерации - Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами Российской Федерации до управлений военных округов (оперативно-стратегических командований), о горизонталях этой системы, жестко ориентирует относительно иерархии, прерогатив и полномочий, обязанностей и ответственности органов и структур управления.

Доктрина в полном соответствии с действующим российским законодательством устанавливает, в частности, что Минобороны координирует деятельность федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Федерации по вопросам обороны, разработку концепций строительства и развития других войск, заказы на вооружение и военную технику для них. Минобороны разрабатывает с участием соответствующих федеральных органов исполнительной власти концепцию развития вооружения, военной и специальной техники и федеральную государственную программу вооружения, а также предложения по государственному оборонному заказу. Что касается Генштаба, то он является основным органом оперативного управления Вооруженными силами, координирующим деятельность и организующим взаимодействие Вооруженных сил и других войск по выполнению задач в области обороны.

Военная доктрина - итог совместной работы представителей не только всех силовых ведомств, но и администрации президента, аппаратов правительства и Совета безопасности, министерств иностранных дел, экономики, финансов, Российской академии наук, других органов власти и управления, государственных и общественных структур, военачальников, ученых.

Принципиально важно, что доктрина создает организационную и методологическую базы для совместной, согласованной практической работы по совершенствованию военной организации нашего государства и повышению ее эффективности, концентрации сил, средств и ресурсов для решения приоритетных задач обеспечения военной безопасности России.

Изложенные в доктрине основные принципы и приоритеты функционирования, развития, подготовки и применения военной организации создают почву для уточнения и совершенствования программ и планов военного строительства.