Юрий Дмитриев Демократия, конечно, никудышная система. Но лучшего человечество не придумало.
Уинстон Черчилль
МЕЧТА первобытного человека сбылась. Человек стал властелином Земли. Но стал ли он в равной степени разумен? Разрушительная деятельность человечества в ХХ веке вошла в непримиримые противоречия с компенсационными возможностями природы, и из этой борьбы ему не выйти победителем.
* * *
Современная ситуация отражает не только низкий уровень стратегического мышления человечества, но и сложность самой проблемы, а также состояние общественной и фундаментальной науки. До сих пор нет ни научно обоснованной концепции развития, ни ясного представления о ближайших десятилетиях, ни тем более о будущем земной цивилизации. Научно корректной теории не создали ни Карл Маркс, ни Адам Смит, ни их последователи. Сегодня для обеспечения гарантий устойчивого развития общества необходимы качественно новый, нравственный взгляд на эти проблемы и научная теория, ориентированная на устойчивое развитие.
На пороге третьего тысячелетия на Земле становится тесно, и мир людей меняется с невиданной скоростью. Переплетение экономических связей, коммуникаций и экологический кризис сливают судьбы отдельных народов в единую всемирную судьбу. Сотни спутников непрерывно переносят радиосигналы на все континенты планеты. Почти сорок тысяч транснациональных компаний через глобальную торгово-транспортную сеть выбрасывают на рынки стран новые машины, оперную и эстрадную музыку, видеокамеры и шоколад. Финансовые столицы мира в единой системе обмена информацией в считанные секунды заключают сделки, ежедневно пропуская через руки своих маклеров почти биллион долларов. Схожие кадры появляются на миллиарде телеэкранов, вызывая тоску по потребительскому раю, этому идолу современного мира, будь то на Амуре, Янцзы, Амазонке или Ниле.
Но все это не сплотило человечество. Лишь за последние годы на географическую карту мира нанесено более двадцати новых государств, и процесс сепаратизма продолжается. Во многих странах идут гражданские войны. Миллионы людей, потерявших уверенность в завтрашнем дне, ищут спасения в отмежевании и расколе. А население Земли растет, и очень быстрыми темпами.
При этом в расколотом мировом сообществе не видно и контуров разумного политического порядка. Нет ни исторической модели, ни сколько-нибудь убедительной теории. Богатые страны (а их не много) оказались не способны предложить решения проблем человечества.
Сегодня в понятия "свобода и демократия" необходимо вложить новое содержание.
Какого типа демократия возможна на планете, которую населяет уже шесть миллиардов человек? Каковы должны быть правила и формы организации общества, с помощью которых можно решить демографические, экологические, продовольственные и экономические проблемы?
Идея всемерного развития индивидуальной и экономической свободы одержала победу. Однако эта победа может оказаться пирровой. Американский философ Френсис Фукуяма явно поспешил с провозглашением "конца истории". Наука вынуждена констатировать "конец идеи", которая смело была названа "модернистской". Наработанная европейцами модель цивилизации, не имевшая конкуренции в плане динамизма и достижения локального экономического успеха, для обустройства будущего человечества непригодна.
Не взлет и процветание, а распад, экологическое разрушение и деградация нравственности и культуры, коррупция и девятый вал терроризма и преступности определяют сегодняшнюю повседневность человечества. Испытанные за последние десятилетия ориентировки и концепции сегодня особой ценности не представляют. "Все в равной мере оказались бессильны осмыслить накопившиеся факты как в мире, так и у себя дома", - отмечают Гельмут Шмидт, Эдцард Ройтер и другие видные западные деятели в своем "Манифесте".
Засоление почвы, ее эрозия, загрязнение воздуха и более высокие летние температуры подрывают плодородие земли. В одной стране за другой потребность в продуктах начинает превосходить природные возможности. Существенное нарушение энергетического равновесия экосистемы Земли - одна из самых негативных тенденций, и если не остановить процессы, стимулирующие изменение климата, будет трудно прогнозировать развитие событий. Уровень Мирового океана поднимается быстрее, чем предполагалось, ураганы уже сейчас достигают Западной Европы, принося ей немыслимые бедствия.
На современном этапе интеграцию России в мировое сообщество следует рассматривать прежде всего с позиции устранения политического противостояния как перманентной угрозы гибели человечества в ядерном конфликте. Но сегодня и со стороны мирового сообщества должно быть понимание того, что это лишь возможность выиграть время для совместного создания научной теории развития человечества и ее реализации на Земле.
Сегодня в России не должно быть умолчания о точке зрения западных ученых по поводу перспектив западной модели. Это предостережение от ее бездумного копирования. Необходимо остановить бессмысленное поведение российскою этноса, описанное Львом Гумилевым. Он, этот этнос, в "развитии" тавтологически проходит ряд стадий со своими "лозунгами момента". Рождение этноса - "Надо исправить мир, ибо он плох". Подъем - "Будь тем, кем ты должен быть". Вершина - "Будь самим собой". Надлом - "Только не так, как было". Инерционная фаза - "Дайте же жить, гады!" Обскурация - "Да когда же это кончится!!!" Переход к мемориальной фазе - императив "А ведь не все еще погибло!" Мемориальная фаза - "Вспомним, как было прекрасно". И вырождение - "А нам ничего и не надо". Далее так продолжаться не должно, но возродить время надежд сможет только научный подход.
Впознании окружающего мира и себя человечество прошло трудный путь. Порой тому или иному поколению ученых казалось, что вершина знания уже достигнута и природа не имеет больше тайн, недоступных для созданной человечеством ее научной копии. Но амбициозным притязаниям человека, очевидно, не суждено сбыться никогда. По крайней мере, они постоянно разбивались в минуты триумфа, как казалось до того, о несущественные, второстепенные факты, детали явлений. В естественных науках такие ситуации, безусловно, учили человечество, и необратимость познания была очевидной. В социальной же науке исторический опыт обычно исчезал вместе с поколениями, и каждое новое поколение все начинало с чистого листа. На вопрос, почему физика так динамично развивается, а социальная наука находится в состоянии стагнации, Альберт Эйнштейн отвечал: "По-видимому, физика проще".
Но такая ситуация скорее свидетельствует не столько о сложности социальной науки, сколько о ее полном отсутствии как науки. Не существует и сегодня точки отсчета для ее построения. Проблему отсутствия социальной науки в значительной степени отражает и тот факт, что общество называет наукой современные экономику, право, социологию, политологию и т.п., которые по существу наукой не являются по причине несоответствия их основ критериям научной истины. Последние требуют, в частности, определиться с понятийным аппаратом науки. По-видимому, естественнонаучный подход, позволивший создать науку, и прежде всего физику, является тем единственным путем, который позволит и решить данную задачу, и сделать социальную квазинауку наукой.
Попытки создания единой науки, включающей все знание - от физики до социальных процессов, - появились сравнительно недавно. Но сегодня социальные процессы обратной связью ставят вопрос о внутреннем совершенстве и самой физики: физика, находящаяся в противоречии с законами развития живой природы и социальными процессами, не может претендовать на роль адекватной основы единой науки. Физика должна быть построена таким образом, чтобы, по крайней мере, был возможен ответ на главный вопрос: поведение человека предопределено или человек имеет реальную свободу выбора? Если человек является имитационной машиной и свобода его действий иллюзорна, то, значит, влиять на ход времени он не может и все физические процессы соответственно должны быть также полностью детерминированы. Как следствие, в современной физике, включающей вероятность как элемент реальности необходимо искать логические противоречия. Если же Homo sapiens может вносить свои, незапланированные природой, творческие изменения в ход природных процессов, соответственно тем самым он сможет влиять и на ход времени, по крайней мере локально и в принципе.
Синергетика пытается сегодня строить демографические прогнозы, опираясь на логистические, гиперболические, экспоненциальные и другие модели, тем самым фактически предлагая понимать человеческое общество как неразумную машину, подчиняющуюся еще не открытым, но априори заданным законам. С другой стороны, синергетика утверждает прямо противоположную точку зрения, что будущее человечества неоднозначно.
Вне широкого общественного обсуждения остается пока идея осмысленного задания цели самими людьми, а не творцом. Такой подход предполагает создание активной, векторной социальной науки, реализация которой возможна лишь в условиях перманентного диалога науки с обществом. Для этого соответственно человечеству необходимо будет реализовать приоритет всемерного развития интеллекта и творческих способностей каждого члена общества, что потребует, в свою очередь, новой социальной модели самого общества. Замкнутый круг. Но представляется, что другого, более разумного пути для земной цивилизации не существует. Разорвать этот порочный круг должны ученые. И в этом их профессиональный долг перед обществом.
"Здравый смысл заставляет нас исходить из того, что совершенно беспрецедентная ситуация, к которой пришло человечество в целом, требует и беспрецедентных решений, беспрецедентной теоретической непредвзятости, и только так можно выйти из гибельного угрожающего состояния", - в этих словах Андрея Сахарова мы видим его понимание пути решения стоящих перед человечеством проблем. Ту же мысль выразил и Пьер Тейяр де Шарден в "Феномене человека": "Видеть больше, лучше, глубже - это не каприз, не любопытство, не роскошь. Видеть или погибнуть! В такое положение поставлено человечество таинственным даром своего существования. И если бы вся история не гарантировала нам, что истина, виденная хотя бы одним просветленным умом, в конечном счете станет достоянием коллективного человеческого сознания, было бы от чего потерять веру и впасть в отчаяние".
Вместе с тем остается открытым вопрос о возможной фатальной предопределенности траектории движения человечества к омнициду и о том, что данная программа находится вне этой траектории и принята никогда не будет. Достаточно сложно утверждать, что на расширение Вселенной влияет человеческая деятельность, но не менее проблематично осознать человеческое общество как явление, "запланированное" природой. Не случайно мысль о творце не покидала и многих физиков, понимавших глубже, чем представители других профессий, конструкцию мироздания. Разумеется, так или иначе здесь потребуются дополнительные аргументы.
Однако необходимость в создании социальной науки не становится бессмысленной независимо от того, является человечество биологической системой - роботом либо люди в состоянии осмысленно выстраивать свою жизнь. Главное, что мы - люди - сегодня это понимаем. Тогда в единой науке социальная наука становится более важной частью, чем физика, так как должна нести смысл самого познания "для чего". Есть основание утверждать, что социальная наука не может быть выведена из положений физики. Она является второй, также фундаментальной наукой мироздания, наряду с физикой. Методология же создания обеих наук представляется единой. Это естественнонаучный метод, опирающийся на оба критерия научной истины: логику и эксперимент.
Одно из главных требований естественнонаучного подхода - необходимость определиться с понятийным аппаратом науки. В противном случае применительно к жизни общества это будет не научная теория, а очередная разновидность религии, основной тезис которой - верь и не требуй доказательств. Именно в таких условиях прошла и продолжается история человечества, и оно до сих пор не осознало смысла базовых понятий социальной науки: свобода и справедливость. Решить проблему понятийного аппарата - означает превратить социальную квазинауку в эффективную науку на благо человечества. Пока современные принципы общества объективно остались теми же, что и тысячелетия назад. Таков ход социальной истории. Прежде всего это закономерный, в отсутствие научных принципов, субъективизм власти. Метания людей вокруг выбора бога, идола, вождя, монарха, демократии, коммунизма и т.д. - все это не что иное, как поиск решения проблемы понятийного аппарата социополитической сферы в условиях сохранения субъективизма власти либо персоналий, либо денег, либо того и другого. Отсутствие научных принципов на конституционных скрижалях общества требует постоянного толкователя смысла слов, причем наделенного силой репрессивного аппарата, чтобы принуждать общество принимать его субъективную интерпретацию. Правовое государство в подобных условиях, по определению, создать невозможно, также как и правовую систему, независимую от власти. Все это не имело бы особого значения (жизнь людей продолжается и в этих условиях), если бы не очевидные негативные тенденции в развитии земной цивилизации, поставившие под вопрос саму возможность ее дальнейшего выживания.
Если жизнь общества в разумный интервал времени не будет приведена в соответствие с приоритетом выживания, то многовековой труд и даже самые великие открытия людей могут оказаться бессмысленными. По некоторым расчетам динамики разрушения озонового слоя земли, такого времени у человечества уже нет. Даже идея бесприродного технического мира не позволит спасти вид Homo sapiens.
С позиций безразличной к устремлениям и страданиям человечества бесконечно движущейся материи Вселенной и этот приоритет относителен. Но почему само человечество так неадекватно принимает его и не коррелирует с ним свою жизнь? Почему оно оставляет приоритеты неограниченного и неосмысленного хозяйствования и воздействия на природу? Откуда у правительств государств убежденность в безнаказанности существующей стратегии? Любые аргументы здесь заведомо будут неубедительны, и потому прежде всего необходима цивилизационная ратификация приоритета выживания как конституционной основы всех государств. Конференция глав правительств в Рио-де-Жанейро в 1992 году не выделила научного аспекта проблемы. Не было осознано, что экология в широком смысле является политической проблемой, что социальная теория представляет особый вид научной теории, что без социальной теории невозможно создать концепцию устойчивого развития и соответственно политическую модель цивилизации будущего.
Сохранение земной цивилизации во времени следует признать критерием истины в последней инстанции. Это позволит создать векторную социальную науку, в которой проблема понятийного аппарата получает решение через ориентацию терминов и понятий на цивилизационной приоритет. Смысл самого познания "для чего" как отличительный признак социальной науки также определяется ориентацией на принятый критерий. Декларирование наукой приоритета выживания земной цивилизации, очевидно, есть не что иное, как продолжение индивидуального инстинкта самосохранения, заложенного в природе человека и предопределяющего его поведение. У человечества же в целом такого инстинкта не существует, и потому сегодня приоритет выживания индивидуума доминирует над общечеловеческим. И именно это доминирование привело в итоге цивилизацию в экологическую пропасть. Если не удастся провести цивилизационный референдум и согласовать индивидуальный и общечеловеческий приоритеты выживания, человечество обречено на гибель без альтернативы.
В этом контексте необходимо отметить историческое значение ведущих мировых религий. Фактически в условиях отсутствия научной теории именно они провели человечество сквозь темноту истории с помощью нравственных принципов - заповедей, которые не потеряли актуальности и к началу третьего тысячелетия. Однако религия не может дать человечеству теории развития, конституции и законотворческой основы общества будущего. Это обязана сделать только наука.
Автор выражает глубокую признательность Л.Абалкину, Г.Арбатову, Е.Велихову, В.Гинзбургу, В.Данилову-Данильяну, С.Залыгину, В.Карташкину, В.Кудрявцеву, С.Курдюмову, Л.Макарову, Д.Львову, Н.Моисееву, О.Нефедову, И.Новикову, Ю.Осипову, А.Сахарову, В.Степину, С.Шаталину, А.Яблокову, а также Т.Хейердалу, Р.Видеркеру, Р.Харкин, Т.Густафсону, Д.Тилли за заинтересованное обсуждение цивилизационных проблем.
Дарья Гармоненко