Свобода, свобода слова и "Свобода" - 3

ИЗ ОТЗЫВА в "паутинной" "Газете. Ru" о статье Bиталия Третьякова "О деле Бабицкого": "Наверное, впервые за последние две недели хоть кто-то из журналистов нашел в себе мужество не присоединиться к общему хору воплей об опасности, нависшей над всей русской свободой слова". Удручает, что здесь - не без оснований - говорится о мужестве, которое потребовалось главному редактору уважаемой газеты для того, чтобы опубликовать спокойный, безупречно аргументированный анализ ответственности за случившееся как российских властей, так и руководства Радио "Свобода". Мужество потребно тогда, когда есть хотя бы потенциальная угроза. Она и есть - угроза быть сбитым с ног стадом коллег, вдруг уверовавших, что свобода слова суть единообразие слова, и кто не с ними, тот... того...

Итак, большая группа московских журналистов приходит на помощь жертве злодеяния. И предлагает Виталию Третьякову влиться в их ряды. Он готов к этому, но при одном условии: злодеев здесь двое, значит, об обоих и говорить надо. Нет, группа ополчается на одного злодея при живейшем участии, если не под идейно-организационным водительством другого.

Дело Бабицкого, помимо прочего, впечатляющий пример того, что неукоснительное соблюдение принципов журналистской этики - не идеалистическая абстракция, но практическая мера по выживанию (подчас в буквальном смысле слова). Отказ от этих принципов стал в программах "Свободы" системным, в освещении Бабицким чеченского противостояния (с благословения редакторов) попросту провокационным: полное взаимопроникновение информации и комментариев, декларативная солидарность с одной из воюющих сторон, столь же исступленная ненависть по отношению к другой ("Мы исходим из представления, что у власти находятся мелкие опустившиеся бандиты, которые развязали бессмысленную войну").

В конце декабря Андрей Бабицкий возвращается из Чечни в столицу, прокручивает свою нашумевшую видеопленку по НТВ, утверждает в интервью электронной газете "Русский DEADLINE", что сумел ускользнуть от посланной с заданием его убить группы ГРУ, на радиостанции "Эхо Москвы" рассказывает уже о двух группах ГРУ. Росинформцентр разражается зловещим заявлением: "Радио "Свобода" ведет войну на стороне чеченских террористов". В этой ситуации ни один мало-мальски порядочный руководитель не послал бы корреспондента обратно в Чечню. "Свободовские" именно это делают. Значит, им нужна была эта достигающая запредельных градусов конфронтация. А с объявлением о пропаже Бабицкого ждали целых десять дней. Чтобы приурочить его к московскому визиту Мадлен Олбрайт. Четвертого февраля глава московской редакции "Свободы" Савик Шустер так объяснял корреспонденту программы ОРТ "Время" возвращение Бабицкого в Чечню: "Ну, во-первых, в основном это, конечно, решение самого журналиста. Он знает, на какой риск он идет. Я с Андреем это обсуждал очень часто, я пытался его отговаривать..." Комментарии поистине излишни.

В статье Третьякова задан чрезвычайно важный (не только в контексте дела Бабицкого) вопрос: "Почему радиостанция "Свобода" и ее отдельные работники ведут себя в эфире и жизни как участники политической жизни России, на территории которой они являются иностранными журналистами?" Днем позже вопрос этот обрел предметность. Одним из ораторов и, возможно, организаторов митинга в защиту Бабицкого на Пушкинской площади стал Шустер. Среди участников митинга были российские "золотые перья", многократно и подолгу изучавшие в США на американские гранты тамошнюю журналистику и жизнь. Пусть расскажут коллегам, какова была бы реакция в Вашингтоне, если бы одним из ораторов на местном политическом митинге протеста стал аккредитованный при госдепартаменте корреспондент НТВ или "Известий".

Но тут начинается превеликая путаница. У Савика Шустера ведь много ипостасей. Одна из них, если воспользоваться определением льстивого интервьюера из "Московских новостей", "новая звезда отечественной спортивной журналистики". Отечественной звезде, понятное дело, ни кодекс журналистской этики, ни правила поведения иностранных корреспондентов ораторствовать на отечественном митинге не препятствуют. Главное же, путаница с самой "Свободой" - редактор тех же "Московских новостей" считает ее "не вражеским голосом, а обыкновенной радиостанцией". Поскольку уже лет десять выражение "вражеские голоса" употребляется всегда в кавычках и стало шутливым синонимом понятия "иностранные радиостанции, вещающие на Россию", назвав "Свободу" обычной радиостанцией, редактор, надо понимать, объявляет ее нашенской, российской. Ему можно посочувствовать, но он не одинок в своем конфузе.

Сегодняшняя самоидентификация Радио "Свобода" - Радио "Свободная Европа" есть нечто смутное, нелепое, нечестное. В пресс-релизах организация именуется "частной международной радиослужбой". Если частная, кто владелец? Если международная, то почему стопроцентно содержится на деньги американских налогоплательщиков? Если русскоязычная "Свобода" не российская, а международная, то почему ее производство практически целиком (если говорить о политических программах) расположено в Москве, осуществляется российскими гражданами (исключение - вышеупомянутая звезда) и всецело мимикрирует под местный продукт? Настолько мимикрирует, что Юрий Щекочихин в одной из статей, посвященных делу Бабицкого, не находит лучшего показателя пользы, приносимой "Свободой" российскому обществу, чем ссылка на коллегу-думца, который, оказывается, с удовольствием познает все тонкости подковерных хитросплетений в Охотном ряду из передач "международной" радиостанции.

Парламентский корреспондент "Свободы", российский (американский? международный?) журналист Михаил Соколов вправе испытывать в связи с этим профессиональное удовлетворение. Более проблематичной представляется ярость, с какой топчет он на страницах "Новой газеты" "Росинформцентр - это убогое детище Агитпропа". Никто из журналистов не любит и не должен любить такого рода милитаризованные пресс-центры, коими обзаводится любое правительство, вовлеченное в военный конфликт. Но вот Соколову оставить бы другим это праведное возмущение. Он либо не осознает, либо делает вид, что не знает самоочевидного: сегодня он работает на Радио "Свобода" - Радио "Свободная Европа", президент которого весной прошлого года в специальном послании подчиненным разъяснял, что планомерная бомбежка белградского телецентра и гибель сербских журналистов под его развалинами - насущный вклад в дело глобального торжества свободы слова. Он работает на СМИ, которые активно участвовали в психологической войне в составе специального армейского подразделения. Во время операции в Югославии напичканные соответствующей аппаратурой военно-транспортные самолеты американских ВВС летали над Сербией, сбрасывали листовки и забивали местные радиочастоты специально для этой цели сработанными передачами сербской службы РС-РСЕ. Руководители правительственного "Голоса Америки", государственные служащие, наотрез отказались участвовать в акции, резонно утверждая, что репутации радиостанции будет нанесен непоправимый урон. "Частное", "международное", "независимое" РС-РСЕ с энтузиазмом легло под Пентагон.

Могут спросить: какое все это имеет отношение к защите Бабицкого от российских властных структур? Самое прямое и самое простое. Не надо было бороться за него под ручку и по сценарию "Свободы". Кому как не московским журналистам продемонстрировать в этой борьбе понимание политических и информационных реалий, а главное - профессиональное, человеческое, национальное достоинство.

И в заключение. Читая американские газеты и журналы, частенько натыкаешься в статьях на слова "Full Disclosure" (в вольном переводе - необходимое разъяснение). Автор, пишущий о том или ином ведомстве, корпорации и т.п., считает необходимым предупредить читателя, что он, скажем, работал когда-то в этой организации или обладает акциями этой компании, короче, заранее отсекает пересуды о пристрастности или сомнительной мотивированности своих доводов. Вот мое необходимое разъяснение: я долго работал на "Свободе" спецкором, главным комментатором, главным редактором, в 1987-1992 гг. директором русской службы. Пять лет назад меня выгнали, после неоднократных протестов против превращения "Свободы" в ту двусмысленную организацию, какой она сегодня стала и какой Виталий Третьяков описал ее в своей статье.