Путина

	Пока и.о. президента улыбается. Фото АП

ВСЕ-ТАКИ Россия удивительная страна, сколь ни банально звучит это утверждение. Пожалуй, нигде в мире отношения между гражданами и политическими лидерами не носят такого иррационального характера, что их можно сравнить только с бурным любовным романом. Причем политический характер у России - абсолютно женский. Ведь и в жизни часто влюбляются не благодаря, а вопреки. Полная надежд и ожиданий бросается страна наша, как в омут, в роман со своим очередным лидером, отдается страсти целиком, без остатка и, только когда уже поздно что-либо менять, немного трезвеет. И тогда обнаруживается, что избранник - не принц из сказки, а обычный человек со многими человеческими слабостями: часто выпивает, больно дерется, да и зарабатывает совсем мало. Настает время подтверждения истины, что от любви до ненависти - один шаг.

Вспомним отношение большинства россиян к Михаилу Горбачеву времен перестройки и гласности. Как гордились они тогда своим лидером, как безоговорочно верили ему. Понадобилось совсем немного времени, чтобы на Горбачева посыпались обвинения в развале СССР, предательстве интересов страны.

Вспомним Бориса Ельцина, произносящего речь с танка, вставшего на защиту Белого дома. Тогда Бориса Николаевича безоговорочно поддерживали по меньшей мере 85% россиян. А что осталось от этой популярности спустя несколько лет?

Напоминания эти сделаны вовсе не для того, чтобы поспорить о роли Горбачева или Ельцина в судьбе России и мира. Это тема для совсем другого разговора. Сейчас речь о том, что Россия, похоже, на пороге нового бурного политического романа, героем которого назначено стать Владимиру Путину.

Популярность и.о. президента и премьера сейчас столь велика, что спорят лишь о том, понадобится второй тур президентских выборов или все триумфально завершится в первом.

Действительно, соперников, которые могли бы бросить серьезный вызов Путину, сейчас нет, и вряд ли появятся. Если что и может помешать его победе на президентских выборах, то только обстоятельства, но для этого они должны быть шокирующими и катастрофическими по масштабам.

И, конечно, первый капкан, в который может угодить Путин на пути к президентству, - Чечня.

Ясно, что в Чечне события развиваются совсем не так, как нас информируют официальные военные источники. Думается, что если бы кто-то взял на себя труд суммировать данные официальных военных сводок российских силовых министерств о количестве уничтоженных чеченских боевиков, то пришлось бы признать, что в Чечне уже уничтожено почти все мужское население. Однако боевики продолжают действовать и наносят российским войскам ощутимые потери. Еще более очевидно, что врут и чеченские пропагандистские органы, преувеличивая свои успехи и, соответственно, потери федеральных войск. Вот и выходит, что правды мы не знаем. Поэтому-то неожиданные атаки на военные комендатуры и гарнизоны в уже "зачищенных" чеченских селениях так поражают российскую публику.

Заявления генерала Казанцева о том, что мы были излишне либеральны и доверчивы, а теперь будем действовать более жестко и изменим само понятие "беженец" - тоже картины не проясняют. Военные попытались дать определение, кто может считаться беженцем. Получилось, что женщины, дети до 10 лет и мужчины старше 65 лет. Военным показалось, что такое определение коренным образом улучшит ситуацию. А кем тогда будут считаться чеченские мужчины между 10 и 65 годами? Поголовно все боевиками? И что с ними делать? Отправлять в фильтрационные лагеря? Но их еще надо построить. И в этом случае освобожденная часть Чечни станет похожа на одну большую "зону", а не субъект Российской Федерации.

Правда, новый вице-премьер Шойгу уже поправил военных и пообещал решать чеченскую проблему более рационально и комплексно. Но это только подтверждает впечатление - общего представления о том, что же делать с Чечней, у Москвы нет.

И, главное, нет понимания, что военные, даже если очень постараются и поставят комендатуры и гарнизоны в каждое чеченское селение, смогут обеспечить только контроль территории. А для реального решения чеченской проблемы нужен контроль населения республики, чего военные добиться по природе своей не могут. Не их это задача. Контроль населения не в смысле подглядывания и подслушивания, а в смысле собственной убежденности подавляющего большинства чеченцев, что жить в составе России для них - значительно лучше и безопаснее, чем мыкаться под паханами банд, ворующих нефть, торгующих наркотиками, крадущих людей или печатающих фальшивые доллары.

Так что первое "лезвие ножа", по которому предстоит пройти и.о. президента и не пораниться до выборов, будет определяться необходимостью, с одной стороны, ликвидировать бандитский анклав в Чечне, чего ждет от него подавляющее большинство россиян, с другой - не втянуться в новую кавказскую войну с неприемлемо высоким уровнем потерь как в армии, так и среди мирного населения. И, конечно, избежать при этом повторения военной катастрофы 1996 года. А самое главное - разработать и начать реализовывать политическую часть решения чеченской проблемы, без которой любые военные успехи и все принесенные жертвы бессмысленны. Задача эта чрезвычайно сложна, но здесь на Путина работает краткость предвыборного периода. Слишком мала вероятность катастрофического обвала в Чечне за два с половиной месяца, оставшихся до выборов.

Вторая "мина", на которой может подорваться предвыборный корабль и.о. президента, определяется состоянием российской экономики, а точнее, ее нынешней открытостью и связанностью с внешним миром. В известном смысле Россия сейчас более уязвима, чем в 1945 году после победы во Второй мировой войне. Тогда большая часть страны лежала в руинах, но советское общество было изолировано от мира информационно и экономически, что позволяло реализовывать модель закрытой мобилизационной экономики, не опасаясь серьезных социальных потрясений.

Сейчас положение совершенно иное. Россия еще, возможно, и не интегрирована в мировую экономику, но уже связана с ней по тысячам разных каналов. А значит, открыта для внешних воздействий. Стоит, например, странам Евросоюза на 10% поднять экспортные пошлины на российские нефть и газ, как весь наш бюджет 2000 года, над согласованием которого столько трудилась Дума, мгновенно развалится. Если мы так и не сумеем договориться с Лондонским клубом о реструктуризации наших долгов, если МВФ откажет России в предоставлении обещанных кредитов, то за первое полугодие 2000 года России придется выплатить 6 млрд. долл. Из своих средств. А уже обещано 20% увеличение пенсий и зарплат бюджетникам. В предвыборном отношении шаг, безусловно, очень сильный и популярности Путину добавит. Хотя никто пока не сказал, из каких доходов его предполагается финансировать. Не один месяц, а весь год.

Критическая зависимость российской экономики от внешних факторов вовсе не означает, что нам надо жертвовать принципиальными национальными интересами, чтобы понравиться Западу. Но от российского внешнеполитического ведомства, да и от всего правительства требуется очень тонкая и кропотливая дипломатическая работа, которая позволила бы избежать такого ухудшения отношений с Западом, которое чревато коллапсом российской экономики. Охлаждение этих отношений и так зашло слишком далеко. России нужно нормальное конструктивное сотрудничество с промышленно развитыми государствами. Да и Запад объективно не заинтересован в экономическом и политическом крахе России. Но надо принимать во внимание, что в большинстве западных стран сменилось поколение руководителей. И если "друг Гельмут" был по гроб жизни обязан России за то, что вошел в историю как объединитель Германии, то нынешние лидеры к России никаких сантиментов не испытывают. Они нам ничего не должны. Ни прощать старые долги, ни давать новые.

Сегодня камнем преткновения в наших отношениях с Западом оказалась Чечня. Значит, нужны очень активные внешнеполитические усилия по разъяснению того, что в Чечне Россия борется с международным терроризмом, причем с одной из его наиболее опасных разновидностей - радикальным исламизмом, который угрожает и Западной Европе, и США. И покончить с этим терроризмом - в наших общих интересах. Мы все больше напираем на то, что Чечня внутреннее дело России (чего никто и не оспаривает), и никого не подпускаем к месту событий, даже чтобы помочь беженцам. И безнадежно проигрываем "информационную войну". А, может быть, стоит напомнить Западу, что агрессия чеченских бандформирований против Дагестана удивительно похожа на захват Ираком независимого Кувейта? Тогда мировое сообщество не сомневалось, кто попирает международное право и должен понести наказание. Мы упорно называем войну в Чечне антитеррористической операцией. Но не предпринимаем ничего, чтобы она была хотя бы похожа на такую операцию. В пропагандистском плане, особенно в расчете на внешний мир, мы либо ничего не делаем, либо действуем контрпродуктивно.

В любом случае, если России не удастся избежать катастрофического развития внутренней экономической ситуации, это потребует перехода на какую-то форму мобилизационной экономики, что вряд ли возможно вообще либо сопряжено с огромными социальными потрясениями. По крайней мере о двух последствиях попытки такого перехода можно говорить наверняка: во-первых, антизападные настроения станут доминирующими в обществе, что в корне противоречит российским интересам, и, во-вторых, популярность Путина исчезнет еще быстрее, чем появилась. Это - второе "лезвие ножа", по которому придется идти и.о. президента. Правда, как и в первом случае, ситуация может обостриться скорее после, чем до президентских выборов.

И наконец, о третьей проблеме кандидата в президенты РФ Владимира Путина. Удивительным образом она происходит из не имеющих рационального объяснения чувств, которые нарастают в российском электорате к своему новому избраннику. Уровень его популярности беспрецедентно высок и продолжает расти. Без видимых усилий искусных пиарщиков, скорее вопреки им, без нападок на соперников и войны компроматов. Ну что ж, мы с того и начали, что любовь в рациональных категориях описать невозможно. Во многом Путин продолжает оставаться загадкой, а значит, не убивает иллюзий и надежд, которые связывают с ним все больше россиян. Самое удивительное, что поддерживающие сегодня Путина сограждане - люди очень разных взглядов, очень разного достатка и положения в обществе. И каждый из них ожидает, что Путин будет проводить именно ту политику, осуществлять именно те меры, которые он, избиратель, считает единственно верными. Часто эти ожидания не просто не совпадают, но взаимоисключают друг друга. Одни ожидают, что Путин отгонит олигархов от государственной кормушки и заставит их поделиться с согражданами деньгами и собственностью, другие, напротив, думают, что новый президент правильно поймет, на кого ему следует опереться, и в благодарность расплатится новыми кусками госсобственности, экспортными льготами и т.п. Одни считают, что Путин должен стереть Чечню с лица земли, другие ждут от него политического решения чеченской проблемы. Одним Путин видится жестким патриотом - державником, "сильной рукой", другие ожидают от него продолжения либеральных реформ. Одни говорят, что в экономике Путин будет последовательным рыночником, чуть ли не "вторым изданием Гайдара", другие уверены, что при Путине главным действующим лицом в экономике будет государство.

Ясно, что долго так продолжаться не может. Путину придется по все большему числу проблем занимать ту или иную позицию, а значит, будет расти и число разочарованных, число разбитых иллюзий, число тех, кто ожидал от него совсем иных действий, совсем иной политики. С этой точки зрения для Путина целесообразно было бы подольше сохранять политическую загадочность. Но действовать приходится уже сейчас, до выборов. Отстранением Николая Аксененко и Павла Бородина, а они контролировали гигантские финансовые потоки, Путин уже многое сказал. Кого-то обрадовал, других сильно огорчил и еще больше напугал. Так что еще до выборов Путин может нажить себе достаточно влиятельных врагов, и они не будут бездействовать. Однако у Путина есть серьезное преимущество. Он сейчас и президент, и премьер в одном лице. Сосредоточив в руках всю исполнительную власть в стране, можно успешно противостоять очень влиятельным противникам.

Сможет ли Путин вывести страну из прорыва и справиться с названными и множеством других проблем, стоящих сегодня перед Россией? На этот вопрос сегодня не ответит никто. Слишком мало мы знаем о человеке, которому собираемся доверить руководство государством. Да, видно, что умен и образован. Пожалуй, первым из российских лидеров понял, что в новогоднюю ночь должен навестить тех, кому особенно тяжело, - солдат и офицеров своей воющей армии.

Можно оценить и то, что, являясь, по сути, выдвиженцем Ельцина (который официально назвал Путина своим преемником и передал власть скорее в династической, чем в демократической манере), сумел поставить себя так, что его имя никак не ассоциируется с крайне непопулярными в обществе понятиями "Семья" или "ельцинская камарилья". Знаем, что всю жизнь был офицером спецслужб. Знаем, что какое-то время руководил ФСБ. Но спецслужба - не государство, и даже если Путин был очень эффективен в этой должности, нет никаких гарантий, что он станет государственным лидером такого масштаба, в каком нуждается сейчас Россия. Но процесс уже, как говорится, пошел. Путина уже хотят видеть президентом большинство россиян и вряд ли что-либо помешает этому желанию осуществиться.

Однако даже в эти два с половиной месяца дорога Владимира Путина к вершине не будет усеяна розами. Действительно, на руках у него много сильных карт, но их еще надо успеть разыграть. Конечно, самая сильная из них - административный ресурс. Путин контролирует одновременно и Кремль, и Белый дом. В президентской гонке - это гигантская фора, особенно если ее умело использовать. Вокруг Путина объективно создано мощнейшее властное гравитационное поле, которое втягивает всех, кто традиционно поддерживает сильнейшего. Среди политиков и общественности уже началось соперничество: кто активнее поддержит кандидатуру Путина. Каждый забрасывает свою сеть, рассчитывая вытащить золотую рыбку удачи. А удача так зависит от близости к будущей власти. Одним словом - путина.

Вернемся, однако, к сильным картам Владимира Путина в нынешнем политическом раскладе. Пожалуй, второй козырь и.о. президента - его политический ресурс - движение "Единство". И за эту карту он должен отдельно поблагодарить Игоря Шабдурасулова. Пока кремлевские политтехнологи томились неясными страхами и предчувствиями относительно того, что нужен какой-то противовес движению "Отечество - Вся Россия", а то Евгений Максимович и Юрий Михайлович и впрямь станут опасно сильны, Шабдурасулов, придя в администрацию президента, начал действовать. За удивительно короткий период он создал политическое движение, сумел убедить очень многих региональных лидеров в его перспективности, и в конечном счете "Единство" добилось права создать вторую по численности фракцию в новой Госдуме. Почувствовав, куда смещается центр реальной власти, лидеры "Всей России", не задумываясь, бросили союзников по ОВР и поспешили заявить о своей поддержке Путина и желании сотрудничать с "Единством". Поддержала "Единство" и достаточно многочисленная группа "Народный депутат". В результате сложилась уникальная в новейшей российской истории ситуация, когда для и.о. президента Дума может стать не непримиримым политическим оппонентом, но вполне вменяемым партнером. Перед президентскими выборами это для Путина особенно важно. Так что создание и обеспечение успеха "Единства" можно считать самой сильной политической комбинацией думских выборов-99.

Правда, политический ресурс, полученный Владимиром Путаным с успехом "Единства", пока еще не слишком надежен. Неясно, в частности, как будет себя вести эта фракция в Госдуме, сможет ли она обеспечить внутрифракционную дисциплину хотя бы близкую к той, что существует в КПРФ. Ведь по спискам "Единства" в Думу, судя по всему, прошли люди разных политических взглядов. "Единство" еще не сформировало ни ясной политической идеологии, ни экономической программы. Пока главная сила "Единства" - его близость и поддержка наиболее популярного кандидата в президенты. В долгосрочной перспективе этого мало, иначе над движением постоянно будет витать угроза повторения политической судьбы НДР.

Можно считать, что Россия уже готова вручить себя и свою судьбу новому политическому лидеру. Может быть, на этот раз ей повезет. Ведь такое случается, хотя и не часто.