России нужна защита от правозащитников

ВЕРОЯТНО, России придется быть первым государством в мире, где для собственного сохранения может понадобиться "Билль о правах государства и его защите от правозащитников", поскольку больше ни в одном государстве мира правозащитники, как о том не раз писала "НГ", с таким патологическим сладострастием не разрушают "страну проживания". При этом они по-прежнему навязывают обществу иллюзии о собственном благородстве, гуманизме, гражданской смелости и прочих достоинствах, одновременно демонстрируя вполне житейскую способность к мимикрии. Когда раздуваемая ими вместе с президентом Ингушетии демагогическая формула о "гуманитарной катастрофе" оказалась явно несостоятельной, поскольку ее отвергла Верховный комиссар ООН по делам беженцев г-жа Садако Огата, наши борцы за права человека после некоторой растерянности перестроились и заявили: ну, нет так нет, не будем, господа, спорить о терминах!

Однако вопрос о "терминах" возникает постоянно, поскольку правозащитники и их союзники постоянно называют акцию правительства в Чечне "оккупацией" (тем самым не признавая Чечню частью России), провокации властей Ингушетии - "гетто для беженцев", мало-мальски патриотические чувства называются неизменно "психозом" и "пропагандой войны", операции против чеченских боевиков и террористов - "геноцидом чеченского народа", а сама Чечня в их официальных посланиях неизменно именуется "Ичкерией", хотя такого образования в России нет и не было.

Наши правозащитники охотно забывают, что о "поголовном истреблении мирного населения" не может быть и речи, поскольку подавляющее большинство населения Чечни, будь то чеченцы, русские или люди других национальностей, давно переселилось в другие регионы России, где ныне и проживают более 400 тысяч чеченцев, при этом чеченская диаспора, видимо, вследствие провозглашенного правозащитниками "геноцида" контролирует, по данным МВД России, более тысячи объектов экономики и около 80 коммерческих банков: где-нибудь в мире есть еще подобный "геноцид"? Беженцы для правозащитников исключительно козырь и исключительно беженцы по пятому пункту (то есть чеченцы, хотя ради приличий через запятую перечисляются иногда и остальные), а пятый пункт твердо, как ценник, пришпилен и к "слезинке ребенка".

При этом борцы за права не забывают о главных тезисах: о вмешательстве "международных сил" в ситуацию на Северном Кавказе (причем, по мысли наших правозащитников, военное присутствие стран Запада каким-то экзотическим образом обеспечит нам даже "свободу слова"), о переговорах только с Масхадовым или "здоровыми силами" (список этих "здоровых сил", видимо, уже согласован с западными партнерами), а главное - надо остановить во что бы то ни стало армию, иначе Россия превратится в "фашизоидное государство". Действуют же правозащитники в точном соответствии с предстоящими визитами в Россию руководителей международных структур - и не приходится сомневаться, что новая раскрутка проблем беженцев приурочена, с участием некоторых СМИ (публично заявляющих, что во время первой чеченской кампании, оказывается, "беженцев не было", в отличие от нынешней!), к предстоящему визиту на Северный Кавказ действующего председателя ОБСЕ, министра иностранных дел Норвегии Кнута Воллебэка, который уже преуспел в закулисной игре против Москвы вместе с Асланом Масхадовым и Русланом Аушевым, как о том сообщила "НГ" ("НГ", 27.11.99).

Снова начались крики о "голоде" - и это при усиленной помощи международных организаций только Ингушетии, которая на наших глазах превращается в золотое дно, то бишь "гетто", причем никаких бестактных вопросов о хлебе и прочем местным властям не задают не только правозащитники, что уж совсем непонятно. Снова мелькают картинки только о тех беженцах, которые "нужны", - судьба по меньшей мере 300-тысячного потока русских беженцев, покинувших Чечню раньше, никого не интересует, а ведь им никто бесплатно не оплачивал проезд в теплых вагонах или проживание на квартирах - "не те" беженцы спасались, как могли. Снова наращивается число внутренне перемещенных лиц на границе с Ингушетией и в самой республике (к сегодняшнему дню называется цифра более 230 тысяч), тогда как их реальное число, включая постоянно кочующих через границу, в лучшем случае достигает 100 тысяч, о чем, надо думать, правительство информировано. При этом беженцы, спасшиеся от бомбежек якобы федеральной армии, удивительным образом называют "точное" число погибших, хотя ни один человек, да еще с детьми, спасая свою жизнь, не будет под обстрелом пересчитывать погибших... Словом, все идет как надо и развивается по апробированному идеологическому косовскому сценарию - правда, там, когда дело было сделано, представители стран НАТО (прежде всего Великобритании) вдруг заявили, что слегка (чуть ли не в 40 раз) завысили цифры "жертв этнических чисток", поскольку иначе гуманитарной катастрофы не получалось.

Последовательность российских правозащитников в постоянной и откровенно назойливой раскрутке косовского варианта для России понятна: овес нынче дорог, а "битва за Кавказ", с учетом падения их авторитета в российском обществе, чуть ли не последний решительный бой за "европейские ценности", поскольку Запад зря денег не дает, а дает исключительно под конкретные "проекты". Вот против этого довода правозащитники по-прежнему ничего не могут возразить, а потому тоже приводят испытанные аргументы: так, Евгений Ихлов и Лев Пономарев ("НГ", 26.11.99) сообщают об этом невеселом факте довольно непринужденно: "Досадно, что значительная часть российского правозащитного сообщества может действовать только на гранты из западных стран. Но наши толстосумы не находят возможности поддержать защиту прав человека - огромные средства находятся лишь на черный пи-ар". Господа несколько лукавят - не "значительная часть", а поголовно все российское "движение" содержится Западом, за исключением тех редких людей, которые тратят на правозащитные акции СВОИ ДЕНЬГИ (грантами их, кстати сказать, и не балуют никогда, поскольку все места у пирамиды давно заняты "нужными людьми"), да и с какой стати толстосумам тратить деньги на разрушение собственной страны? Таких прецедентов в мировой практике не отмечено - кроме России, которую, как всегда, помимо собственных умельцев, разрушают на чужие деньги, поскольку все российские революции, начиная с Октябрьской, оплачивались Западом. Если же правозащитники, наша вечная оппозиция, приписывая к себе и Льва Толстого, и Сахарова, и Ганди (чего не сделаешь, когда нет собственного нравственного авторитета), так последовательно отстаивают высокие нравственные ценности, то почему так низок их нравственный рейтинг в российском обществе? Как говаривал вождь международного пролетариата, никто не может скомпрометировать коммунистов, если они сами себя не скомпрометируют. Но ответ у наших борцов всегда, разумеется, один и тот же: нет пророков в своем Отечестве, да и чего можно ожидать от этой страны, превращающейся в "фашизоидное государство"?

Эти иллюзии совершенно не разделяют те люди, которым удалось побывать "внутри" правозащитного движения, по всем своим признакам напоминающего тоталитарные секты. Любопытное письмо прислал нам москвич А.Калинин после публикации статьи "Второй правозащитной революции в России не будет" ("НГ", 10.11.99). В нем, отдавая должное газете, осмелившейся не однажды тронуть священных коров правозащитного движения, читатель "НГ" пишет о любопытном парадоксе истинной позиции борцов за права человека, которые явно не любят черновой незаметной работы:

"Общественность и правозащитников разделяет непреодолимая пропасть, с каждым днем становящаяся все глубже. И это понятно: правозащитники, игнорирующие массовое попрание социальных (да и политических) прав в стране, не могут не оказываться в изоляции. Примечательно то, что правозащитникам нравится их отчужденность от общества. Они даже не пытаются убеждать неправильно мыслящих сограждан, к которым они относятся с подчеркнутым презрением. Всякий раз, когда слушаешь этих тонко чувствующих, умных, возвышенных людей или читаешь их тексты, обнаруживаешь под всеми интеллигентными словесами совершенно хамский тезис: "Все, кто не с нами, - быдло бессмысленное и проклятое, вам никогда не понять того, что поняли мы, впрочем, и этого не надобно - мы наденем на вас наши правильные убеждения и без вашего согласия, в конце концов вы и не такое терпели". Но далее наш читатель приходит к еще более парадоксальному выводу: "Но мое письмо - не об особенностях мышления российских правозащитников. Оно о том, что правозащитники не заинтересованы в реальных результатах своей деятельности. Для них главное - борьба, а не ее результаты... Правозащитники старательно обеспечивают требуемый для русского колорита "надрыв" и хотят, чтобы он не кончался. Они удовлетворяют определенный платежеспособный спрос Запада. Поэтому не будем удивляться тому, что деятельность российских правозащитников оплачивают... Кстати, похоже на тo, что платят не слишком щедро. Ибо страшно узок круг этих правозащитников. И не расширяется".

Увы, монополия эта на "права человека" еще существует - и, к сожалению, ей ничто не противостоит: в итоге к нулю свелась законодательная инициатива Государственной Думы РФ об учреждении института Уполномоченного по правам человека в РФ. Роль Олега Миронова как "государственного" правозащитника все более становится фарсовой и сводится не столько к защите прав человека и объективному анализу российской действительности в этом плане, "сколько к светским посиделкам, скажем, с Александром Григорьевичем Лукашенко.

Российской общественности осталась абсолютно неизвестна позиция государственного правозащитника по ситуации на Северном Кавказе, прежде всего в Дагестане и Ингушетии, мы не видели никакого участия г-на Миронова в разрешении самых "горячих" проблем - проблем чеченских беженцев, в том числе и "первой" волны. Возможно, эта благородная работа проходит втайне от публики, но тогда возникает закономерный вопрос: зачем нам такой институт (при немалом аппарате) и такой уполномоченный, голоса которого Россия и ее западные партнеры не слышат в самых экстремальных и неоднозначных ситуациях? Впрочем, прямолинейные (если не сказать - примитивные) публичные заявления российского омбудсмена, к сожалению, хорошо известны, они - истинный бальзам для наших "священных коров", так что, может, это и к лучшему, что он молчит. Следовательно, сегодня какой-либо альтернативой нашим "зеленым" правозащитникам могут быть разве что некоторые региональные правозащитные организации, позволяющие себе роскошь иметь самостоятельную гражданскую позицию (скажем, в Башкирии), и которые еще не прибрали к рукам московские мэтры. В отдаленном будущем, надо надеяться, подобные организации будут существовать все же на российские деньги, и это будет уже совсем другой сценарий.