Оболганная демократия

Одним из самых великих разочарований, которое испытала Россия (и все почти постсоветское "пространство") в последние годы, стало разочарование в демократии. Иллюзии, которые общество питало на ее счет в конце 80-х - начале 90-х годов, развеялись как дым. Нынче ее клянут и слева, и справа, за грехи как действительные и заслуженные, так и мнимые, и безусловно, не заслуженные. При этом никуда не деться от признания того, что наибольшую лепту в ее дискредитацию внесли прежде всего и главным образом лидеры так называемого демократического движения. Другой вопрос: сознательно они делали это или нет?

Совершенно исключать мотивы личной корысти, конечно же, не приходится, ведь во все времена и при всех обстоятельствах находились умники, охотно мутившие воду, чтобы "ловить рыбу удачи". Но, похоже, главным "обидчиком" демократии стало представление нашего общества в целом о ее сущности, природе и назначении, граничащее с примитивным. Антиисточным...

Но если бы мы не пренебрегли уроками всемирной истории, мы знали бы, что демократия возникла (в Древней Греции) прежде всего как политический инструмент защиты свободных граждан полисов от произвола и диктата правителей, которые во все времена, всюду и везде мечтали и мечтают о неограниченной власти над народом. Причем наибольшую заинтересованность и наибольшую гражданскую активность в демократиях той эпохи составляли товаропроизводители (!) города и деревни - крестьяне и ремесленники.

Именно они, отстаивая свободу частного предпринимательства открытой конкуренции между производителями товаров и услуг, в которых нуждалось свободное общество, составляли ядро и опору демократического движения. Последнее же было рождено стремлением постоянно напоминать власть имущим об их обязанностях перед обществом. Фактически демократия изначально являлась средством замыкания цепочки обратной связи (снизу вверх) между верхами и низами. Предоставляю читателю самому судить, насколько уродливое чучело нашей нынешней псевдодемократии схоже с этой классической античной схемой.

Афинский законодатель Солон первым пожертвовал крупным долгом, который причитался его отцу-заимодавцу, побудив своим примером к тому же других богатых сограждан, чтобы раз и навсегда извести из города рабство для своих соотечественников. Самый чувствительный удар по всевластию афинской аристократии нанес аристократ же Клисфен, потомок богатого, знатного и древнего рода. Перикл, в течение пятнадцати лет обладая непрерывной, единоличной властью над богатейшими Афинами, ни на грош не увеличил своего состояния против полученного в наследство. Наибольшей же своей заслугой он считал то, что ни один афинянин не пострадал из-за него в годы его правления. Предоставляю читателю самому судить: кто из нынешних политических деятелей демократического толка проявил себя (или способен проявить) в качестве образца, достойного подражания?

Что и говорить, при всех своих достоинствах античная демократия все же была далека от совершенства. Хотя бы потому, что она считала всех варваров (не греков) заслуживающими участи раба. Тем не менее для своего времени всеобщей и тотальной деспотии она явила собой колоссальный прогресс общечеловеческой культуры. Она впервые заявила о себе не только как о социально-политической, экономической, но и как о нравственной категории общественного бытия. Нашим же доморощенным реформаторам от политики сия очевидность осталась неведомой, как тем древним варварам, которые, не осознавая достоинств демократии, принимали свое рабство как должное.

Новый взлет демократической мысли и действа ознаменовали Великая Французская революция, Война за независимость и Гражданская война в США. Франция и Наполеон с его Гражданским кодексом вернули достоинство рядовому человеку, сокрушив цитадели абсолютизма. И подгоняемая свежим ветром свободы и перемен, Европа уже окончательно доверилась демократическому образу правления. Она переняла опыт античности и пошла дальше.

Особенно зримо эта связь времен проявилась в деятельности лидеров Американской революции: Вашингтона, Джефферсона, Гамильтона, Адамса, Мэдисона. Поскольку в колониях чрезвычайно высоко ценилось классическое образование, все они питались идеями древних греков и римлян, и когда встал вопрос о будущем устройстве государства, моделью для него был избран классический пример - Рим эпохи республики. Вашингтон, этот "всего лишь" генерал, запретивший во время войны постановку пьес и других дорогостоящих развлечений, добился постановки "Катона", так как эта пьеса о древнем римлянине вдохновляла... солдат! Американцы посчитали себя нацией, возрождающей утраченное монархистской Европой демократическое наследие античности.

Если бы в царской России кто-нибудь рискнул поднять одну часть русской нации на другую ее часть во имя, скажем, уничтожения черты оседлости для евреев или возвращения запорожским казакам их вольниц, того наверняка посчитали бы умалишенным и осудили бы как предателя национальных интересов. А ведь по сути именно такого рода нравственный конфликт лежал в основе Гражданской войны в США, в которой одна белая часть нации сражалась с другой белой же ее частью во имя освобождения третьей - черной. Американцы из северных штатов (янки) доказали, что демократии доступно совершенствование и развитие и что для нее высшую ценность представляет не принадлежность человека к определенной расе, нации, вероисповеданию, сословию, профессиональной корпорации, а сам человек.

Широкому распространению мнения о частной собственности как о враге #1 человечества вообще немало способствовали социал-утописты со времен Платона, Мора, Кампанеллы до Маркса, Адорно, Фромма и других теоретиков европейского социалистического движения. Время все расставляет по своим местам, и оно с очевидностью раскрывает порочность утопических фантазий, приведших нашу страну к неисчислимым бедствиям и отбросивших ее к эпохе варварства (в историческом смысле).

Частная собственность - не столько орудие раскола общества на всевластных и безвластных и насилия первых над вторыми, сколько средство защиты граждан от посягательств на их свободу со стороны государства. Вместе с тем, будучи "равнодушной" к человеческим страстям и являясь беспристрастным посредником в отношениях между свободными людьми, она вольно или невольно становится змеей-искусительницей: предоставляя прямую свободу обладания вещами, она тем самым косвенно устанавливает власть над людьми. Но зло как таковое коренится не в ней, а в самом человеке. Это его душа вожделеет верховенства над окружающими. А собственность - всего лишь зеркало его собственного Я, строго и непредвзято показывающее меру его порочности или благородства. Утописты же, уподобляясь ветхозаветным дикарям, верили и верят, будто зло - это дух, который может входить в человека или выходить из него по своему усмотрению или по наущению колдуна. Частная собственность, прочнейшими узами сцепленная с демократией и тем, что подразумевают под правами человека, совместно предстают мерилом индивидуальной и общественной нравственности. Их связь и взаимная обусловленность объясняются просто. У них общий фундамент: гуманистическое мировоззрение.

Существует расхожее мнение, будто идеология гуманизма возникла в эпоху западноевропейского Возрождения. В действительности место и время ее рождения - гомеровская эпоха Древней Греции. И само это рождение явилось величайшей революцией в коллективном сознании, озарением, не сравнимым ни с какими другими открытиями разума, происходившими позже. Наперекор тысячелетним традициям, вопреки непреложным обычаям всего человеческого рода той поры, интерес греков привлекали не столько боги, духи и все потустороннее, сколько и прежде всего человек и посюстороннее, и лишь затем - боги, космос и запредельное.

С незапамятных времен заповедь Дельфийского оракула гласила: "Познай самого себя". За шесть веков до нашей эры философ Хилон выразился еще определеннее: "Познай самого себя, и ты познаешь богов и Вселенную". А чуть позже Протагор утверждал: "Человек есть мера всех вещей", "О богах невозможно знать ни того, что они есть, ни того, что их нет".

Христианство изгнало человека из центра мироздания, унизив его обязательством поклоняться им же сочиненным сказкам. Оно поставило человека на колени перед распятием и принудило говорить слова, не делающие чести разуму. "Нет ничего в этой жизни ближе нашему сердцу, как умереть возможно скорее", - с восхитительным простодушием признавался один из столпов церкви Тертуллиан, добавляя: "Нам после Христа не нужна никакая любознательность; после Евангелия не нужно никакого исследования". А светоч религиозной мысли Августин не менее бесхитростно вторил ему: "Лучше всего Бог познается через незнание" и "Будем же верить, если не можем уразуметь".

От полной деградации интеллекта и духа Европу спасло Возрождение идей гуманизма, которые, увы, до сих пор не нашли путей к душе и сознанию рядового русского (и вообще - "бывшего советского") человека. Поэтому если и есть что-то, в чем наше общество нуждается более всего, так это в приобщении к идеалам и ценностям гуманизма. А они непрерывно совершенствуются и с каждым новым десятилетием становятся все более значимым и влиятельным фактором бытия всего мирового сообщества. Недаром ведь Преамбула "Всеобщей декларации прав человека", принятой ООН в 1948 г., гласит: "Признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира". Всего за каких-нибудь две с половиной - три тысячи лет тончайший ручеек превратился в могучий поток, стремительно расширяющийся вширь и вглубь. Сопротивляться этому потоку и бессмысленно, и рискованно, ибо оставшемуся за его пределами грозит участь маргинала или Робинзона.

В чем состоит притягательность и нравственность идей гуманизма? В двойственной природе человека. В ней содержатся два начала - индивидуальное и социальное (коллективное). Обыденному сознанию они кажутся противоречащими друг другу. Неудивительно поэтому, что во имя общего блага и сохранения культурной обособленности и преемственности как родоплеменные общины, так и цивилизации восточного типа главную свою задачу видели в подавлении личной инициативы. Тем самым они обрекали себя на застой и неподвижность.

"Уравняв" (в известном смысле) взаимные права и обязанности человека и социума, гражданина и государства, греки показали пример высвобождения творческой энергии человека во благо его самого и всего общества. Это и придало мощнейшее ускорение культурному прогрессу во всех его проявлениях. А поскольку все люди одинаковы в том смысле, что всем нам присуще вышеупомянутое индивидуальное Я, то взаимодействие восточных и западных типов культур неизбежно приводит к пробуждению личностного начала у тех, у кого оно пока еще дремлет в силу тех или иных причин. Индивид, освобождающийся от национальных, религиозных, классовых и прочих коммунально-общинных предрассудков и предубеждений, становится самой эффективной силой, объединяющей все человечество в единую общность.

Чем дольше мы будем игнорировать эти очевидные факты, уповать на свою особенность и неповторимость, лелеять и холить принципы державности и соборности, тем вернее наше отечество действительно останется не делающим ему чести "исключением из правила".