Петр Спивак
Говорят, у Джорджа Харрисона было непроницаемое лицо. Так ли, нет ли, но загадочность заметна.
Фото Reuters
Жизнь человеческая есть путешествие. Банальность этой метафоры не делает ее менее верной. И до каких угодно форм нашего самовыражения, оказывается, рукой подать.
Родившийся 25 февраля 1304 года арабский купец Ибн Баттута (ум. 1377) вел обычный тогда для своих, так сказать, коллег образ жизни. Странствующий торговец – значит, и путешественник. И, конечно, Ибн Баттута описал то, что видел в странах исламского мира. Его книга впечатлений называется «Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий». Для своего времени Ибн Баттута поставил мировой рекорд, преодолев более 120 тыс. километров.
А вот – отклик ему, последовавший четыре века спустя. 25 февраля 1725 года во Франции появился на свет Николя-Жозеф Кюньо (ум. 1804), член Иезуитской миссии в Китае и одновременно инженер, служивший в артиллерии. В 1769 году он соорудил так называемую телегу Кюньо – по сути дела, паровой автомобиль. Понятно, назначение этого чуда техники было военное: перевозить пушки. Из-за технического несовершенства телега Кюньо осталась без применения и стоит в Париже в Музее искусств и ремесел.
Но не стоит уходить в дела военные. Объезд владений или просто земель нередко граничит с совсем другой сферой бытия. 25 февраля 1337 года родился Венцель I (ум. 1383), сын короля Чехии, ставший первым герцогом Люксембурга. Воевать-то он воевал, но неудачно. Однако у него было, что называется, хобби. Венцель сочинял стихи и покровительствовал трубадурам. А 500 лет спустя жил его сосед по календарному листку Карл Фридрих Май (1842–1912) – на первых порах бродяга, потом поэт, прозаик, автор популярнейших в свое время приключенческих романов для юношества. Романы эти, основанные опять-таки на путешествиях, сейчас известны нам главным образом по экранизациям: это «Виннету – вождь апачей» и другие. И опять-таки звучит рефрен для моих сегодняшних заметок: Май был еще и композитором, знатоком музыкальных инструментов и автором широко исполнявшейся версии Ave Maria...
Кстати, сегодня же день рождения русского поэта, тесно связанного с музыкой, и почти однофамильца Мая. Это Лев Мей (1822–1862), автор литературной основы для трех опер Николая Римского-Корсакова, но прежде всего – стихов, на которые написал 11 своих романсов Петр Чайковский. Кажется, строки эти очень часто не выдерживали придирчивого вкуса сами по себе, но вот в музыкальном сопровождении словно вырастали в художественном ранге. Наверное, у стихов для вокала особая поэтика, не столь существенна оргинальность (так, во всяком случае, было до появления бардов новейшего времени). «Скажите, зеленые глазки,/ Зачем столько страсти и ласки/ Господь вам одним уделил,/ Что всё я при вас позабыл» – типичный Мей. Вариации на эту тему были и есть всегда.
Что же касается поющего голоса, то сегодня сошлись две значимые даты. Из разных стран, разных жанров, из единого мирового пространства культуры.
140 лет исполняется со дня рождения Энрико Карузо (1873–1921), итальянского оперного тенора, само имя которого, кажется, стало нарицательным. Тенор универсального таланта, он пел оперные партии – и неаполитанские песни на концертах. От его голоса поклонники и те, кого он раздражал, теряли голову, в том числе в несколько неожиданном смысле этого фразеологизма. Как-то на концерте в него швырнули кочаном капусты. «Ого, кто-то уже потерял из-за моего пения голову!» – не растерялся Карузо.
Говорить о нем можно долго. Он стал героем американского художественного фильма «Карузо» (1951), там его роль исполнил Марио Ланца. И еще одна подробность, которая естественно подводит к следующему нашему герою: Карузо стал одним из первых оперных певцов, чей практически полный репертуар дошел до нас в граммофонных записях.
Эта техническая и социокультурная реальность была от рождения дана Джорджу Харрисону, соло-гитаристу группы «Битлз», – как и его собратьям по «ливерпульской четверке». Сегодня ему исполнилось бы, подумать только, всего 70. Он ушел из жизни в 2001-м.
У каждого из «битлов» было, понятно, свое индивидуальное амплуа. В Харрисоне привыкли видеть молчаливого человека с непроницаемым лицом (да и слышать его в таковом качестве, если хотите). Его самого, наверное, занимала даже не столько специфика слушательского восприятия, как бы это ни было важно, а странствия по воображаемым мирам. Прежде всего восточным. Считается, что у истоков интереса к Индии, индуизму и кришнаизму стоял на Западе именно он. Кроме своей гитары, Харрисон освоил индийский инструмент – ситар, для чего брал уроки у Рави Шанкара.
Как интерпретировать эти странствия по мирам Востока – отдельный вопрос. Но, подводя итоги, стоит отметить важный факт: один из ансамбля, Харрисон выделялся в нем, сохранил лица необщее выраженье. Это все-таки западный способ существования личности, выношенный на протяжении многих веков.
Дело это всегда было сопряжено с риском. Немецкий поэт-мистик Квиринус Кульман, родившийся 25 февраля 1651 года, собирался ни больше ни меньше как объединить христианство, ислам и иудаизм в новую мировую религию и объявил себя Сыном Сына Божьего. Пытался «завербовать» турецкого султана, но, конечно, неудачно. Переезжая из страны в страну, добрался до Москвы, до ее Немецкой слободы. Был схвачен, пытан и в конце концов в 1689 году сожжен вместе со своими текстами в срубе на Красной площади. Эпизод этот есть в романе Алексея Толстого «Петр I»...
Точности ради добавлю еще один штрих. Михаил Гаспаров, крупнейший наш литературовед и стиховед, сравнил Кульмана с персонажем шекспировского «Юлия Цезаря» – Цинной, поэтом, которого толпа убила за плохие стихи. Кажется, столь гиперболизированно серьезное отношение к слову – уже перебор.
