Петр Спивак
Сейчас будет «хрясь!». У Мохаммеда Али хорошо рассчитанный удар – квинтэссенция мировоззрения.
Фото Reuters
Откуда происходит наш, если прибегать к обобщенной терминологии, жизненный капитал? Известно откуда: что-то по наследству, что-то – из нами самими обретенного. Последнее добывается и академическими штудиями, и методом набивания шишек.
Сначала поговорим о наследственности. Немецкий зоолог Август Вейсман, родившийся 17 января 1834 года (ум. 1914), на первых порах разделял идею Жана Батиста Ламарка о том, что признаки, приобретенные при жизни, наследуются, а потом от этой точки зрения отказался. Ему удалось экспериментально доказать свою правоту. Вейсману было еще, конечно, далеко до молекулярной биологии наших дней, но он предвосхитил современные представления о генах. А двигатель эволюции увидел в дарвиновском естественном отборе.
Ну а естественный отбор – это, если вдуматься, обучение на ошибках. У персонажей сегодняшних календарных заметок высказывания на эту тему как на подбор. «Тот, кого страшат шипы,/ Не заполучит розы». «Поразительно, сколь умен бывает политик через десять лет после того, когда надо было быть умным». «Все время переживать из-за прошлых ошибок – самая грубая ошибка». Угадайте авторов...
Первая цитата – из стихотворения Энн Бронте, английской писательницы. Младшая из трех сестер-романисток, она родилась 17 января 1820 года и оказалась, в общем-то, в тени старших – Шарлотты с ее «Джейн Эйр» и Эмили, автора «Грозового перевала». Между тем резонанс в момент публикации ее произведения имели немалый, и прежде всего роман «Незнакомка из Уайлдфелл-Холла» (1848), который был, как считается сейчас, одним из первых художественных текстов, написанных с феминистской точки зрения. И дело даже не в живописании алкоголизма, наркомании и прочих пороков. Просто Энн Бронте обогатила словесность, показав, что возможна особенная оптика, без которой наша картина мира беднее. Ни одной из сестер, увы, не был дан долгий век. Энн ушла из жизни в 29 лет из-за туберкулеза.
Теперь афоризм о запоздалых умах политиков. Он тоже принадлежит британцу, звали его Дэвид Ллойд Джордж. Нынче – юбилей, 150 лет со дня рождения. Вступал он на политическую стезю при той самой королеве Виктории, в начале правления которой писали сестры Бронте, и оказался последним премьер-министром от либеральной партии (потом основными соперниками консерваторов стали лейбористы). А умер Ллойд Джордж в отставке в 1945 году, за полтора месяца до окончания Второй мировой войны в Европе. Был другом одного из архитекторов победы в этой войне – Уинстона Черчилля. Но при этом – вот что поразительно – черчиллевская стратегия ведения войны против нацизма была его уму недоступна. Он был на коне в годы Первой мировой и поставил свою подпись под Версальским миром в 1919-м. Однако мир этот, как известно, оказался исторически несостоятелен. А гитлеровскую Германию, по мнению Ллойд Джорджа, надо было умиротворять. Так что вышеприведенная сентенция вполне применима к нему самому.
А противоположность умиротворению – это что? Борьба, конечно. Непримиримая, до победного конца. Однако далеко не всегда такая линия поведения правильна. И неожиданностями чревата, такими кульбитами, что хоть стой, хоть падай.
17 января 1942 года родился прославленный спортсмен, из борцов борец, трехкратный чемпион мира по боксу в тяжелом весе среди профессионалов. Имя ему... Тут-то и начинаются комментарии. Нарекли его родители Кассиусом Клеем, но давно уже он зовется Мохаммед Али. И трудно сказать, что больше запомнилось современникам – победы на ринге или общественная активность, очень и очень специфическая...
Чернокожий, он не по книгам изучал явление расовой неприязни и дискриминации. Бокс оказался для юного Кассиуса Клея хорошим способом преодолеть неблагоприятные и не зависящие от него внешние обстоятельства. При том, что учился он плохо и отличался низким показателем IQ (интеллектуального развития). Я это не подковырки ради отмечаю, а потому, что способ мышления он выказал действительно своеобразный.
Кассиус Клей принял ислам и стал Мохаммедом Али после того, как услышал в 1959 году выступление Элайджи Мухаммада, лидера негритянской организации «Нация ислама» и, что называется, проникнувшись его идеями. А идеи эти – не что иное, как религиозный национализм. Со всеми непременными и закономерными атрибутами: оправданием насилия, антисемитизмом и т.д. Обретя сии истины, Мохаммед Али прошел, так сказать, тернистый путь. Даже в тюрьме побывал, отказавшись от армейской службы (тогда в США еще была воинская обязанность).
Происходило все это на фоне вьетнамской войны, и советская печать весьма сочувственно писала о прославленном боксере. Он, кстати, к нам приезжал в 1978 году, встречался с самим Брежневым, выходил на ринг с советскими боксерами. Что тут скажешь: представитель прогрессивной общественности, борец за мир. Даром что прогрессивность сторонников этих идей хорошо известна – хотя бы по Ирану и многим другим режимам фундаменталистского толка. Антибуржуазность, антизападность – синонимы вражды к свободе. Мохаммеда Али все это, конечно, не смущает. Ему чужда интеллигентская рефлексия (см. выше цитату о прошлых ошибках). Мир, в котором мы живем, – все равно что матч по боксу. Главное – вовремя и метко удар нанести.
