Петр Спивак
Комик по самой своей сути, Зиновий Высоковский знал и славу, и любовь публики, и нереализованность многих возможностей своего таланта.
Фото РИА Новости
Ты человек, я человек, мы должны найти общий язык, не так ли? Поговорим, кое-что обсудим. Может быть, это пойдет на благо. Площадок для общения множество. Например, парламент. Сегодня 100 лет со дня начала работы IV Государственной Думы. Этот созыв Думы, русского приближения к парламентаризму, оказался последним до 1917 года.
А можно и проще, веселее, в чем-то взаправдашнее. Скажем, в каком-нибудь подвальчике, где собираются завсегдатаи, – лишь бы состав этих последних был приличный. 28 ноября – 80-летний юбилей популярнейшего нашего актера театра, кино и эстрады Зиновия Высоковского (ум. 2009). Того самого, который сыграл немало ролей, но воспринимался и остался в памяти прежде всего как пан Зюзя из юмористической телепередачи 60–70-х годов «Кабачок «13 стульев». Абы кто там по условиям жанра не появлялся, все были свои. И чувствовали себя непринужденно; советские невидимые стены оставались, но снаружи. Там же обреталась советская литература, а Высоковский произносил шутейные реплики, в том числе, например, о том, как писатель пан Зюзя пишет роман о зайцах. Зззайцах, как это он со смаком выговаривал.
Были у Высоковского и совсем иные работы. В фильме «Живые и мертвые» по одноименному военному роману Константина Симонова он сыграл фотокорреспондента Мишку Вайнштейна, прототипом которого стал погибший на фронте друг автора. Но агрессия обстоятельств не миновала и невинный «Кабачок». 1980 год, в Польше движение «Солидарности», а тут польские имена и сюжеты, вольные и невольные аллюзии. Передачу закрыли.
Та забава была некоей тенью свободы. Легко, необременительно. А вот у английского писателя и баптистского проповедника Джона Беньяна, родившегося 28 ноября 1628 года (ум. 1688), все было серьезнее некуда. В молодости гуляка и грешник, он был регулярным клиентом же не телевизионных, а вполне реальных кабаков. Но литературное самовыражение стало у него способом раскаяния и возвращения к праведной жизни. Самое известное сочинение Беньяна – книга с семантически тяжело нагруженными образностью и заголовком: «Путь паломника». Один персонаж, по имени Кристиан, через Болото отчаяния, Ярмарку тщеславия (Теккерей отсылал к Беньяну) и т.д. приходил в Небесный град. Другой, Бэдмен («плохой человек»), оставался носителем порока до самой смерти. Итого, прав тот, кто обрел истину. Она куда значимее, чем путь к ней, потому что заранее дана свыше.
В тогдашней Англии тех протестантов, которые противостояли официальной Англиканской Церкви, называли диссидентами – слово, хорошо знакомое нам по употреблению его в совсем другом историческом контексте. Как и другая актуальная тогда терминологическая пара: конформисты и нонконформисты. Конформисты разделяли обряды, утвержденные Церковью Англии, а нонконформисты, меньшая часть протестантов (и Беньян в том числе), не разделяли. На сегодняшнем календарном листке слово «конформист» связано с еще одним ярким литературным именем.Так назывался роман уроженца этого дня – итальянского писателя Альберто Моравиа (1907–1990). Как и поставленный по нему очень известный кинофильм Бернардо Бертолуччи. А понятие конформизма неотрывно там от проблематики человеческого существования в фашистском государстве, в Италии времен Муссолини.
Есть, кстати, другой вариант перевода названия этого романа, менее академичный: «Приспособленец». Суть, однако, подразумевается одна и та же: приятие существующего порядка и приспособление к нему – вместо попыток так или иначе воздействовать на него, тем или иным способом от чуждой действительности дистанцироваться и т.д. Слово «конформист» в данном случае, может быть, не приговор, но, безусловно, диагноз. Замечу, что мировидение Моравиа вовсе не было черно-белым. К обретавшейся в Париже итальянской эмиграции у него был свой счет.
И здесь пора, наверное, вспомнить о наших краях. 28 ноября 1926 года родился ученый-математик и правозащитник Николай Вильямс (ум. 2006). (Скажу попутно: муж правозащитницы Людмилы Алексеевой.) Еще в 1976 году в Москве у него, уже диссидента-подписанта, все-таки вышла книга «Параметрическое программирование в экономике». А через год – лишение гражданства, эмиграция в США. К тому времени у нас на частных посиделках – даже в кафешках было немыслимо – многие распевали сочиненную им полушуточную песенку «Коммунисты поймали парнишку...».
В той или иной форме выказывали свое неприятие советского строя многие наши интеллигенты. В том числе, например, родившийся ровно 85 лет назад Феликс Светов (ум. 2002). Один из лучших литературных критиков либерального и светского «Нового мира» 60-х годов, он постепенно ушел в православие и неотрывные от него версии идей и концепций. Стал выступать в тамиздате как романист. И романы его оказались чем-то вроде пути Беньяна к уже данной Богом истине. А те, кто свою истину понимал иначе, превратились для Светова в оппонентов, даже недругов.
Отзвуки всего этого есть у самого, может быть, всемирно признанного из тех фигурантов сегодняшнего календарного листка, кто жил недавно, на нашей памяти. Французский этнограф и культуролог Клод Леви-Стросс прожил на свете 100 лет: даты его жизни 1908–2009. Он один из тех, кто заложил основы нашего понимания мифов и архаических обществ. А его понимание того, что плодотворно для дела просвещения, спрессовано до такого вот афоризма: «Ученый – это не тот, кто дает правильные ответы. Это тот, кто ставит правильные вопросы».
Для того чтобы потом каждый в диалоге с себе подобными искал свою истину.
