Петр Спивак
Каким был реальный младший сын Ивана Грозного, несущественно. У него нимб.
М.Нестеров. Царевич Дмитрий. 1899. Русский музей. Санкт-Петербург
То ли странные происшествия, случающиеся на этом свете, суть знаки свыше, то ли нет в них ничего, кроме игры природных и общественных сил, – вечный спор. Но восприятие некоторых событий чисто психологически тяготеет к первой модели, а не ко второй.
29 октября 1888 года в России произошла железнодорожная катастрофа на высшем государственном уровне – крушение императорского поезда у станции Борки (под Харьковом): шедший на большой скорости состав полетел под откос. Были жертвы среди прислуги, но царская семья не пострадала, а сам Александр III, как считается, держал на плечах крышу вагона, чтобы все смогли из него выбраться. Символично до невозможности. Религиозные и мистические интерпретации не заставили себя ждать.
Но вот где точно нет ничего, кроме случайного совпадения, так это в факте, который тогда никто знать не мог: «населенный пункт Борки» – место, где разворачивается бой в болоте в одной из глав «Василия Теркина» Твардовского. В болоте, «Где брели бойцы понуро,/ И, скользнув с бревна в ночи,/ Артиллерия тонула,/ Увязали тягачи...» А уж если о тонущих людях речь, то надо вспомнить еще одну дату. 29 октября 1955 года в Севастопольской бухте взорвался советский линкор «Новороссийск» (бывший итальянский «Джулио Чезаре», полученный нами по репарациям). Погибли 604 человека. О причинах взрыва есть разные версии, но выделяется одна, самая банальная: бардак. Перепутали учебную мину с боевой, вот и все. И никаких небесных знамений.
Однако чем больше масштаб последствий того или иного загадочного события, тем настоятельнее потребность в из ряда вон выходящих объяснениях. Тем более если одновременно имеют место несколько обстоятельств, особым образом акцентирующих его. 29 октября 1582 года родился младший сын Ивана Грозного – князь Дмитрий Иванович, более известный как царевич Дмитрий, он же благоверный царевич Димитрий Углицкий. Канонизирован был исключительно потому, что 25 мая 1591 года во время игры его, ребенка, постигла смерть, о причинах которой толков было много. По-видимому, с ним случился приступ эпилепсии, и он то ли в судороге ударил себя острым предметом, то ли был кем-то убит (отсюда ведут отсчет Смутного времени). И вполне понятно, что детская невинность, помноженная на страдательную во всех смыслах этого слова участь, делает реальные черты этого мальчика несущественными. Он как бы выше.
А вот, не угодно ли, другой полюс в многообразии человеческих характеров. Герцог Альба – одно это имя до сих пор ассоциируется с ужасами и с жестокостью. Это был испанский военачальник и государственный деятель, полное имя его – Фернандо Альварес де Толедо. Родился он 29 октября 1507 года, служил штатгальтером (наместником) своего короля в тогдашнем владении этого последнего – Нидерландах. Конечно, король Филипп II играл в подавлении Нидерландской революции роль, так сказать, дирижера, снабжал Альбу указаниями о казнях, конфискациях и борьбе с протестантизмом. Но первой скрипкой был именно Альба, этих «заслуг» у него не отнимешь. Трудолюбивый был человек: лично подписал 18 600 приговоров – на каждого отдельная бумага. Принтеров и ксероксов тогда не было. Так и представляешь себе Альбу высунувшим от усердия язык...
Так уж устроен мир: неподалеку от зла обязательно будет добро. И на сегодняшнем календарном листке есть английский священнослужитель Джордж Эббот (1562–1633), один из переводчиков Библии на английский язык и по тем временам весьма веротерпимый человек. Я сказал «по тем временам» не случайно: было одно богословское течение, которое Эббот считал находящимся за пределами допустимого. Называлось оно – арминианство, и, на сегодняшний взгляд, нет в нем ничего противозаконного и злокачественного. Арминиане были еще более толерантны, чем Эббот и иже с ним, и избыточная просвещенность была сочтена недопустимой.
Через два века на том же Альбионе жил родившийся 29 октября 1740 года шотландский писатель Джеймс Босуэлл (ум. 1795). Известность его – случай нетривиальный. Известность принесли Босуэллу не романы или пьесы его собственного сочинения, а биография другого писателя, которого звали Сэмюэл Джонсон (1709–1784). Причем тот, в свою очередь, был прежде всего критик и лексикограф. В общем, вторичность на вторичности. И все же факт есть факт: двухтомная биография Джонсона, написанная Босуэллом, принесла последнему настоящую славу.
Как всегда, самое выразительное – детали. Кто не знает слов Джонсона: «Патриотизм – последнее прибежище негодяя»? Между тем дошли они до людей именно в передаче Босуэлла, биографа. И вообще мы наблюдаем замечательный случай литературной эстафеты: упоминаемое имя переходит от одного знакового автора к другому. У Набокова эпиграф к роману «Бледное пламя» – именно из Босуэлла, из все той же его джонсоновской биографии.
Сегодня же день рождения немецкого педагога Фридриха Адольфа Вильгельма Дистервега (1790–1866). Человека, который выступал за секуляризацию школы и подчеркивал наднациональный, всечеловеческий характер просвещения. «Человек – мое имя, немец – прозвище», – таков девиз Дистервега.
А нам сегодня хорошо бы вспомнить нашего лингвиста и литературоведа Александра Реформатского, родившегося 29 октября 1900 года (ум. 1978). Он автор классического, нестареющего учебника «Введение в языкознание». О том, что он был за человек, пусть интересующиеся прочтут в воспоминаниях его жены Наталии Ильиной – замечательного критика и фельетониста. Сам он относился к себе без пафоса. Однажды прочитал в семейной путевке в Малеевку запись о себе самом: «Муж писательницы». «Ну, слава богу, наконец мне объяснили, кто я есть!»
