Петр Спивак
Маг на прямой связи с мирозданием. Разум – третий лишний.
Фото из книги: Ричард Качиньски. Жизнь Алистера Кроули. Беркли, 2010
Есть дневная сторона действительности, а есть ночная. Под покровом тьмы, конечно, удобнее вершить темные дела. И от нежелательных глаз защита, и разум у большинства людей дремлет. Это потом, после пробуждения, возникнут вопросы: а что это мне такое привиделось, нет ли в том некоего тайного смысла?..
За объяснение снов брались многие, но не всех привечала публика. 13 октября 1900 года вышла в свет книга Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений» – первая фундаментальная работа основателя психоанализа. Потом пришла слава, а на первых порах тираж залеживался в книжных магазинах. И это тоже требующая понимания реальность.
По Фрейду, в наших снах находит выход не сознательное начало, а бессознательное, те желания, в которых мы не отдаем себе отчета. Происходит замещение их теми или иными образами и символами. Но одно дело – та картина мира, которая имеет своим источником сигналы от органов чувств. И другое – видения, которые, по мнению иных, некая сила диктует нам мистическим путем.
Новейшие времена, понятно, такую систему миропонимания неизбежно маргинализируют. Но своя территория у нее есть. Это тоже нечто вроде фрейдовского вытеснения. Экстрасенсорика и мистика – выражение малопочтенной человеческой страсти: сбросить с себя бремя разума.
12 октября 1875 года родился британский маг и оккультист Алистер Кроули (ум. 1947), человек, утверждавший в противовес науке и вообще рациональности мистическое общение с высшим, с непознаваемым. Тут вот что важно: и у ученого, и у художника есть разделение объективного и субъективного, есть рефлексия о различии между ними. Оккультист же это отвергает, у него внешнее и внутреннее неразделимы. А значит, он отказывается от современного понятия личности.
В телеме – духовном учении, которое Кроули изложил в «Книге Закона» (1904) и других своих трактатах, – стерто различие между волей Бога, волей человека и волей дьявола. Слово «телема» восходит к Телемскому аббатству у Франсуа Рабле, но там шло общение личностей. Кроули возводит волю в ранг закона. Он стремится познать бессознательное и подсознательное в человеке – здесь, казалось бы, параллель с Фрейдом. Вот только магией Фрейд не занимался. Маленькая разница.
Есть свидетельства того, что в Германии прорицания Кроули использовались в пропаганде нацистов; сам Кроули находил в высказываниях Гитлера сходство с «Книгой Закона». И здесь пора обратиться к наработанному социологами и философами опыту анализа таких явлений, как тоталитаризм вообще и нацизм в частности. К эстетике этих феноменов, я бы сказал.
Мало кому из мыслителей удается сформировать даже не школу, а язык, парадигму мышления. В числе этих немногих – немецкий и американский философ Ханна Арендт, родившаяся 14 октября 1906 года (ум. 1975), автор таких трудов, как «Истоки тоталитаризма» (1951). И даже не читая их, мы пользуемся ее терминологией. Когда был захвачен, вывезен в Израиль и предстал перед судом один из вершителей Холокоста Адольф Эйхман, Арендт ходила на процесс как корреспондент журнала «Нью-йоркер» и составила из своих репортажей книгу «Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме». Вот она, абсолютная точность формулировки, ключ к пониманию анализируемого явления. Вся соль именно в эстетике. Будь на месте Арендт какой-нибудь мистик, историософ, романтик, мы бы прочитали очередные рассуждения о сатане и его происках. А у нее – совсем иные материи. Бюрократическая рутина, служебные добродетели. Любитель увлекательных сюжетов зевнет и отложит книгу. Арендт не потакает читателю. И это – ее категорический императив для себя самой. Потому что не быть адекватным эстетике тоталитаризма, приподнимать ее означало бы отказ от действительного понимания. Абсолютная отрицательность лагеря (Шаламов) – это не от дьявола. Это от нас.
«Тоталитарные движения возможны везде, где имеются массы, по той или иной причине приобретшие вкус к политической организации», – писала Арендт. И еще: «Сила тоталитарной пропаганды заключается в ее способности отсекать массы от реального мира». Что послужит заменой реальности – это уже следующий вопрос. Идеология, религия, мистика... вариантов может быть много.
Да и искусство в каких-то его вариантах и изводах. Здесь злая воля художника совершенно необязательна. И несвобода его творческого самовыражения тоже. В катастрофические, смятенные эпохи человек искусства идет по тонкой грани. Чуть в сторону – и ты в плену у какого-нибудь искушения (да простится мне этот идущий от «небанального», «сатанинского» зла термин). Русский живописец и график Петр Митурич, родившийся 14 октября 1887 года (ум. 1956), избежал этого. Начинал в таком «серебряновечном» объединении, как «Мир искусства», был футуристом, соединял художественные поиски с инженерными экспериментами. Потом его дневники, письма, воспоминания составили книгу «Записки сурового реалиста эпохи авангарда». В его доме в деревне Санталово жил и ушел из жизни Велимир Хлебников. И до Маяковского было – на карте тогдашней культуры – рукой подать. Опасная зона.
А бывают еще и прихоти творческой биографии в свободном мире, в мирные времена. Хороший английский киноактер Роджер Джордж Мур родился 14 октября 1927 года и известен прежде всего как исполнитель роли Джеймса Бонда – это после Шона Коннери. Тот, однако, в фильме «Живи и дай умереть» играть отказался. Что-то почуял? Жанр этой ленты окрестили blaxploitation, это такое кино на криминальные темы специально для афроамериканской аудитории. В основе – этническая принадлежность персонажей и социопсихологические стереотипы, с нею связанные (то ли глядя с одной стороны, то ли с другой). Дефицит внутренней воспитанности. То ли дневная картина мира, то ли ночная, потаенная...
