Петр Спивак
Альберт Филозов и Любовь Полищук сыграли двух одиноких людей. Они чувствуют свою обреченность на это состояние.
Кадр из фильма «Пришел мужчина к женщине». 1990
«Свой-чужой», «свой-чужой»... Так работает система автоматического распознавания в современной военной авиации: самолеты непрерывно передают нечто вроде пароля, позволяющего их идентифицировать. В сущности, поведение любого человека – это цепочка бессознательных жестов и сигналов подобного рода. И, конечно, свидетельств о масштабе личности.
До нас не дошли сценические работы актрисы Ольги Садовской, родившейся 25 июня 1849 года (ум. 1919) и блиставшей в Малом театре, прежде всего в пьесах Островского. Но юная Фаина Раневская, оказавшись однажды на одной скамейке с Садовской и поняв это, почувствовала: сидеть рядом с нею уже не сможет. Ведь это та самая артистка, от чьей игры у зрителей захватывало дух. Что ж, счастливый случай: талант как родство со всеми.
Однако личностные сигналы могут оповещать мир о разных вещах. В том числе об инородности, инаковости. Сегодня исполняется 75 лет маститому нашему актеру Альберту Филозову, у которого, по определению кинокритика Нины Цыркун, «амплуа постороннего: иностранца... или чужого среди своих».
И в самом деле. Первая заметная кинороль была у Филозова в фильме 1972 года «Вид на жительство» – он сыграл там молодого медика, который в зарубежной турпоездке становится невозвращенцем (потом, разумеется, и на Западе оказывается чужаком). Затем были отрицательные герои разного рода, опять-таки в лентах советского пошиба. К счастью, еще существует театр. Снип-снап-снурре... и вот в силу счастливого сцепления случайностей происходит открытие нового явления.
В 1978–1979 годах Анатолий Васильев поставил в Театре имени Станиславского «Первый вариант «Вассы Железновой» Максима Горького и «Взрослую дочь молодого человека» Виктора Славкина. И Филозов – Бэмс из «Взрослой дочери» проснулся звездою. Джаз как эстетическая оппозиция, крылатая фраза: «Да, Бэмс, это жизнь!» Потом – разгон театра, странствия, громкие спектакли на Таганке и в «Школе современной пьесы»... Стремительно меняется все вокруг, но вот что примечательно: Филозов по-прежнему всегда и везде хоть в чем-то, но чужой. «Я всегда уходил, как Колобок, от всех», – говорит он. И еще: «...Я сейчас в театре «Школа современной пьесы», хотя я не люблю современную пьесу. Я люблю классику...»
Какую область человеческой деятельности ни возьми, увидишь как минимум неполную востребованность, дискомфортность. 25 июня 1928 года родился физик Алексей Абрикосов, академик, лауреат Нобелевской премии. Жизнь удалась. Но в начале его научного пути, когда он готовился к защите диссертации, его родители – известные медики из Кремлевской больницы – были отстранены от работы: шла кампания против врачей-вредителей. А с начала 90-х Абрикосов работает в Америке...
Вернемся, впрочем, к миру гуманитарному и художественному. 25 июня 1885 года родился писатель и переводчик Михаил Дьяконов, в чьей передаче доходили до русскоязычных читателей Теккерей, Роллан, Синклер, книги Амундсена. Вообще это была его специализация: описания путешествий. Служил он советским торгпредом в Норвегии.Как будто ниша найдена. Но в 1938-м Дьяконов расстрелян. (Его сын Игорь Дьяконов был крупнейший скандинавист, а в 1944 году на фронте написал нравственно-философский манифест «Киркенесская этика».).
А 25 июня 1907 года появился на свет большой русский поэт Арсений Тарковский (ум. 1989). Происходил он из семьи, что называется, народной интеллигенции, отец его участвовал в «Народной воле». Но после 1917-го такие люди оказались не в чести: социально чуждые – так это называлось. Кстати, Общество политссыльных и политкаторжан в СССР было ликвидировано 25 июня 1935 года.
И вот – бремя на всю жизнь: двойное существование. Такие стихи не востребованы, они обречены оставаться в столе. А для заработка, для статуса выдвигаются на первый план журналистские командировки, переводы. Хрестоматийными стали строки Тарковского: «Для чего я лучшие годы/ Продал за чужие слова?/ Ах, восточные переводы,/ Как от вас болит голова». Этим литературным обеспечением советской империи дань, которую платил системе Тарковский, не исчерпывалась. На войне он писал стихи в армейскую печать по указаниям военачальников, сочинил даже «Гвардейскую застольную» с тостом «Выпьем за Родину, выпьем за Сталина» (что было, правда, цитатой). А теневой литературной среде лишь предстояло выйти на свет.
Что же до переводов, то как раз сегодня день рождения австрийской поэтессы и писательницы Ингеборг Бахман (1926–1973), тоже прожившей мучительную, драматичную жизнь – но на личной почве, конечно. Вот ее слова: «Переводить – важнейшая человеческая обязанность, даже если об этом ничего не говорится в Хартии о правах человека». Перевод – это ведь не что иное, как понимание. Понимание одиноких других.
